Дотянуться До Звезд

Как только дверь захлопнулась с щелчком замка, парни рассмеялись. — Она его порвет, черт возьми… — сквозь смех выдавил Андрюха. Все еще раз дружно гоготнули и хитро переглянулись, прильнув ушами к холодной поверхности гостиничной двери. — Ну чо там? — замельтешил Паха, который не смог пробраться к двери и теперь был вынужден полагаться на острый слух своих коллег по шпионажу. А они тем временем притихли, прикусив языки, захихикали в ладошки и заподтирали слезы от смеха, через силу пытаясь сдержаться, чтобы не разразиться ржанием на весь коридор. — Да блять! — Сапер приступил к разминированию… — тяжело дыша, выдохнул Андрюха, а потом снова рассмеялся, зажимая рот рукой. Паха цыкнул: он тоже хотел знать, как обстоят дела в запертой комнате, в такой запертой комнате, где находятся два источника неприкрытой сексуальности. Парень покачал головой, решив, что было бы разумнее все потом узнать у Мишана. Он постоял-постоял, помялся чуток, да и ушел к себе в номер, ероша волосы на голове. — Слышал? Это его голова брякнула! — с детским восторгом сообщил Макс, отлипая от двери и собираясь вслед за Пахой. — Парню капздец… — обеспокоенно шепнул Андрей, направляясь за менеджером. *** Как только дверь закрылась, я повернул в замке ключ и отбросил его в сторону, совсем не заботясь о том, что придется из комнаты еще и выходить. Но сейчас это меня мало волновало. Со взглядом голодного хищника я начал надвигаться на Лену, которая стояла рядом и будто бы только и ждала, когда я схвачу ее за запястья и вплотную прижму к себе. Дернувшись вперед, я провел носом по нежной коже ее шеи и вдохнул пряный аромат секса, который так и сочился через открытый ротик девушки. Прильнув своими губами к ее губам, руками я машинально начал гладить ее бедра, сильно сжимая и разжимая их. Лена отвечала на поцелуй, вела борьбу языком с моим языком, доводила до сдержанных стонов манипуляциями руками, поглаживая через штаны мои ноги. Она скользила пальцами по джинсам, порывалась вверх, к моей заднице, а потом замирала на ляжках и продолжала делать это снова и снова. Я целовал ее как хотел, как умел и как знал. Вся комната в считанные секунды пропиталась запахом вожделения, наполнилась гортанными стонами и чавкающими звуками. Я прикусил ее губу и, посасывая, оттянул на себя. Лена приняла вызов, не отрываясь от меня. Она замахнулась и хорошенько врезала мне по ягодицам. Трескающийся звук рвущейся ткани — я рвал на девушке остатки майки, которую она в спешке нацепила на себя в машине. Она не сопротивлялась, когда я навалился на нее, вжав в стену. Ее блудливые руки тянулись ко мне, к моим штанам, ремень на которых, ловко расстегнув, Лена выдернула из петель и самонадеянно усмехнулась. Я содрал с нее лифчик, начал жадно кусать и посасывать затвердевшие и набухшие соски, девушка прогнулась в спине, вцепилась руками в мои волосы и начала управлять моей головой. Но я не забывал, что все еще остаюсь мужчиной, поэтому поддавался не слишком явно. Только, может быть, чуть-чуть. Лена часто задышала, переводя дыхание, разорвала поцелуй, и я опустил ее на колени перед собой. Она рассмеялась, в этом смехе я отследил что-то нечеловеческое, что-то дьявольское. Девушка принялась кусать мой вставший член через ткань штанов. Волны жара прокатывались по моему телу, в низу живота все готово было просто взорваться. Кожа покрылась мурашками, я не мог поверить, что все это происходит на самом деле, что это я сейчас…Ну, не важно. Я запустил холодные пальцы в волосы Лены, сжал в кулаках по пряди и начал подтягивать ближе к себе. Но она принялась играть, нарочно медленно стаскивая с меня штаны, которые цеплялись за вставший член. Дышать становилось тяжело, я прикусил язык, чтобы не раскричаться, но мой сдавленный стон поражения сказал все за меня. Лена не спеша спустила трусы и, глянув в мои глаза с азартом, в котором я различил долю иронии и море похоти, кончиком пальца, холодным как лед, коснулась горячей головки, с которой капала смазка от выдержки в месяцы и годы. Медленно обведя пальцем вокруг основания члена, она с силой сжала его в руке и начала набирать обороты, позже подключив и рот. — Агрх… — я выдохнул лишний воздух изо рта и уперся руками в стену, ногти вцепились в обои, которые я начал непроизвольно сдирать. Лена, продолжая усмехаться, посасывала мой член, то заглатывая его по самое горло, то выпуская и оставляя во влажном и горячем плене лишь головку. Я прогнулся в спине, оттопырив зад, и зарычал приглушенно, пытаясь маскировать это резким толчком вперед. Я Насиловал ее рот до тех пор, пока струя липкой спермы не раскрасила ее лицо снежным узором. Девушка слизала все до последней капли, а я без сил уперся в стену, переводя дыхание и пытаясь остановиться. — Ах… — она поднялась на ноги с грацией кошки, прикрыла нагую грудь руками и засобиралась в душ. Я скинул наконец с себя куртку, быстро избавился от футболки и, сдернув оставшееся, преградил ей путь. Лена застыла, глядя в мои глаза, будто бы задавая вопрос: «А можно ли нам?». Я ответил на него доходчиво и предельно ясно. — Нужно! — мои руки вновь гладили ее талию, ее животик и бедра, я то спускался вниз, языком водя по ее бедрам, то поднимался вверх, сжимая и разжимая ее грудь. Лена выскользнула из моих рук, сделала шаг по направлению к кровати, но так и не успела дойти: я нагнул ее, заставив встать на колени, и начал мучить, поглаживая членом ее нежную попку. Девушка схватилась за простыню, сжав ее в руках и потянув на себя, когда я, облизнув два пальца, смочив их слюной, осторожно ввел их во влагалище. — Миша… — из нее вырвался тихий гортанный стон, я, схватив ее за волосы, притянул к себе для глубокого поцелуя. Она выдыхала мне в рот, шевелила и виляла бедрами, пока мои пальцы, разъединившись, усиленно гладили липкие и набухшие от возбуждения половые губы. Струйками слюна сочилась по подбородку, я не успевал ее вытирать, да и нечем было. Вместо этого я властвовал над Леной, один за другим выуживая из нее громкие, грязные, желанные стоны. Сам постепенно теряя контроль, я порывался насадить девушку на свой член, но помнил, что нужно было помучить ее, как она мучила меня. Рычание застревало в горле, я рвано и обрывисто дышал, мечтая так же рвано и обрывисто двигаться в девушке. Вынув пальцы из нее, я облизнул их, причмокивая, и мокрыми руками помассировал твердые соски. Сносило крышу от этого запаха, вкуса, формы и цвета. Эстетический оргазм, хотя со стороны все выглядело куда пошлее, чем я мог себе представить. За окном слышались сирены и мигалки машин, но их перекрывали вздохи и выдохи, так до краев наполнившие куб этой комнаты. — А…А! Миша! Нет! — она попыталась руками прикрыть свою промежность, но инстинкты не обманешь. Я не ответил, лишь резко насадил ее на свой каменный член. Лена задрожала, вновь схватившись за простынь. Огонь разгорелся между нами, я хотел было двигаться, но не стал, руками поглаживая грудь девушки. Я знал, что она сдастся и ослабит хватку, позволив мне двигаться. Или начнет сама. Это же Лена. - Нет, Миша… Нет! Ах…Нет, да! Да! .. М-м-м, ах, да, Миша, да! Показался зеленый свет светофора, я нагнул девчонку и сделал первый толчок, от которого у самого закружилась голова. Что уж говорить о Лене: она билась в истерическом наслаждении, кусая собственные руки и закрывая глаза, крича, совсем не пытаясь сдерживаться, не беспокоясь о том, что парни за дверью могли нас услышать. До синяков сжимая упругие ягодицы девушки, я продолжал набирать обороты, запрокидывая голову, пытаясь убрать с лица прилипшие волосы. Пот градом капал с моего тела, которое дрожало от счастья и желания. С первых минут я понял, что это надолго. Лена двигалась в такт со мной, кусая окровавленные мною губы и размахивая своими волосами. Было так жарко, что мне казалось, что я в Аду. В месте, где все брало свое начало. Там, где секс ставился на первое место среди грехов. Я чувствовал себя Сатаной, заставляя девушку прогибаться в спине и умолять не останавливаться. Я пихал в нее член до самого основания, вытаскивал до головки и вновь засаждал обратно, слушая довольные стоны. С каждым толчком перед глазами все плыло, горячий шар напряжения внутри меня мог взорваться в любую секунду, но я не обращал на это должного внимания, прижимая Лену к кровати. Мои колени стерлись в кровь, но я не чувствовал боли, напротив: все сейчас для меня не имело значение, в этом мире осталась лишь гостиничная комната, горящая желанием Лена и я сам, трепещущий от прикосновений к заветному телу. Каждый толчок на бешенной скорости, каждый косой взгляд при повороте головы, мокрые и влажные стоны — все сводило меня с ума, не давало нормально вздохнуть, я забывал дышать иногда, увлекаясь процессом, но потом, приходя в себя, хватал воздух ртом, выпуская рычание наружу. Сильные толчки, редкие хлопки по заднице, хлюпанье, тяжелые вздохи, страстные стоны, громкие вскрики — я терял Сознание от передоза Леной. Она молила остановиться, но продолжала двигаться в такт со мной, ловя ритм и устанавливая его сама. Снова желая ощутить на губах ее вкус, я притянул ее к себе и поцеловал. — …М...м…Миша! .. — она выдыхала в мой рот. Озверев в край, я положил руки на ладони девушки, которые по прежнему сжимали простыню, и прижал ее к краю кровати, с упором и остервенением бешено двигаясь вперед и назад. Она прогнулась в спине, зажмурила глаза и отвернула голову. Так, что я мог видеть ее лицо, расплывающееся от оргазма. Лена таяла на мне, как пломбир под палящем июльским солнцем, она растекалась. И была везде, куда бы я не глянул. А может, я сам хотел этого. Ведь это и было правдой. Нарастающий ком напряжения и смешанного удовольствия, кажется порвался внутри нас обоих. Я быстро вынул член, слегка придушивая девушку, поцеловал ее в шею. Горячая струя спермы попала на ее спину. Комната погрузилась в мертвую тишину, которую нарушали редкие сбивчивые вздохи. Лена старалась совсем не дышать. Думала, что выглядит глупо. Но мне было плевать. Я хотел еще. Это мой наркотик. Моя жизнь… — Как…ты? — я не мог восстановиться, лишь как рыба безмолвно глотал живительный кислород, из-за недостатка которого перед глазами начали всплывать галлюцинации и посторонние образы. Девушка не ответила, без сил рухнула на кровать и накрыла голову краем одеяла, что-то промычав злобным голосом. Я улыбнулся, осыпая поцелуями ее спину, плавно ведя дорожку засосов к шее и наконец кусая ее за маленькое ушко. Посасывая мочку, я неотрывно стал поглаживать ее зад, водя пальцами по бедрам и изредка постукивая ими по коже, покрытой мурашками. — Партизанить собралась? .. — Миха! Ми-ха! Миха, вать твою! — кто-то настойчиво терроризировал дверь. Я с нежеланием оторвался от Лены, смел с кровати одеяло и, укутавшись в него, посеменил к двери. Открыв, я нисколько не разочаровался в своих догадках: парни нагло подслушивали под дверью. Передо мной стоял Костян, лыба выдавала его с потрохами, ибо была довольная от услышанного и красная от, может быть, увиденного. Я покачал головой, поудобнее устроился в дверном проеме и вопросительно посмотрел на парня, который переводил дыхание и крестился. — Давайте потише! На вас жаловались уже… — Смищно… — я захлопнул дверь перед его носом и развернулся назад. Меня беспардонно, нагло и самоуверенно, быстро и резко вовлекли в поцелуй. Он был такой липкий, как паутина паука. И я чувствовал, как провалился в ущелье удовольствия и наслаждения. Лена ласкала языком мой рот, обхватывала руками, растопырив пальцы, мои волосы, хватая их и сжимая в кулаках. Она прикусывала мои губы, мой язык, легко касалась пухлыми губками моего подбородка, скул. Вычерчивала на моем лице причудливые узоры. Ее шаловливые ручки поползли вниз, по моему торсу, щекоча и поглаживая, раздвинули складки одеяла, и палец коснулся, холодный палец вновь коснулся теплой головки члена, который все еще стоял. Я задрожал. — Твою ж… Девушка повалила меня на ледяной пол, острый холод которого впился в спину, с которой слетело одеяло. Кожа покрылась мурашками, мои руки потянулись к стенам прихожей, в которой сплелись в диком танце наши тела. Лена остановилась и, убрав прядь волос за ухо, с дикостью посмотрела в мои глаза. Почему она не продолжала? Боялась? Я выпрямил плечи и, обхватив ногами тело девушки, с легкостью поменялся с ней местами. Теперь я сам, навалившись Сверху, глядел в ее глаза, хмуря брови. Молчаливая пауза держала дистанцию между нами, хотелось кричать, но я облизывал губы и ждал, когда она сорвется сама. Лена заставляла меня разочаровываться в своей интуиции: она загадочно улыбалась, моргая и закусывая губу. Не выдержав предательской тишины, я подался вперед, руками зажимая локти девушки на уровне ее головы. Она задергалась, сделав вид, будто не хочет. — О-о-о, не ври… - я, поднабравшись сил, поставил на бледной коже ее шеи небольшой, но больной укус. Лена сквозь зубы что-то прошипела и, словно сорвавшись с цепи, начала целовать меня, широко раскрывая рот и призывно виляя бедрами. Мои руки сжали ее ягодицы, вцепились в них ногтями, я буквально натянул девушку на себя. Ее спина стала дугообразной формы, руки ушли куда-то за голову, схватив волосы. Я улыбнулся, но все тут же смелось тайфуном возбуждения, ибо Лена сжала мышцы влагалища и начала осторожно двигаться. Я думал, что она переломится пополам от такого напора, поэтому переместил ладони на ее талию, сдавил мягкие бока до покраснений и тяжело задышал, начав двигаться. Первый толчок отозвался помутнением рассудка и вечным желанием продолжать без остановки. Я двигался резко и быстро, зажимая Ленин рот рукой, которую она, прикусив зубами, с тыльной стороны ласкала языком. Меня забавляли эти игры, и я знал, что закончить не удастся еще долго, потому что огни в наших глазах, в наших сердцах и телах полыхали заревом страсти, каплей гнева и океанами любви. Сменив бешенный ритм на более размеренный и спокойный, я начал властвовать над ней, вертя ее по разному, как мне хотелось. Хотелось, чтобы сладкая пытка не кончалась никогда. Я водил руками по холодной и покрывшейся испариной спине девушки, она трепетала и ерзала, будто бы лежала в луже бензина, все не могла взять себя в руки и прекратить так громко стонать. Но эти стоны были столь приятны, что иногда мой хриплый голос врывался в эту канитель и рушил гармонию глухими отзвуками. Я вынул пульсирующий член из нее и отстранился. Потому что не мог продолжать дальше. Думал, что если прикоснусь к этому еще хоть раз — в Аду буду удостоен чести работать охранником Люцифера, пропуская всех его клиентов через себя. Минута молчания: Лена протяжно застонала, разведя ноги в стороны. Я увидел капли алой крови, стекающей с красных колен. Она запрокинула голову, я почти не видел ее раскрасневшегося и пылающего краской лица, зато отлично чувствовал жар, с такого расстояния который опалял меня не хуже солнечного света в летнюю жару. Раскаленное тело Лены, словно угли в костре, содрогалось от каждого дуновения ветерка. Я мялся в нерешительности: продолжить или отступить? .. Но девушка решила все за меня: поднявшись и с прищуром глянув в мои глаза, она подползла ко мне, и как только тонкие руки ее коснулись моего торса, крышу снесло окончательно. Я усадил ее на свой член и начал приподнимать и опускать, контролируя глубину и резкость толчков. Лена убрала руки за спину, как ненужный сейчас предмет и запрокинула голову, прикусив нижнюю губу, через плотную оборону зубов пропуская стоны. — …Ах…Миша! Да…Да! — я зарылся носом в ее волосы, легонько прикусывая ее плечи и шею. Силы все не кончались, а вот кончить девушка успела несколько раз, выгнувшись на мне и сморщив носик. Ее тело не прекращало манить меня, я не останавливался, чувствуя, как внутри вновь нарастает огромный шар удовольствия. Время летело незаметно, я глянул на часы, что висели на стене: три ночи, пятнадцать минут. Капли пота рассекали мою кожу, стекали и попадали на Лену, которая слизывала их и продолжала, обхватив мою шею руками, плотно прижиматься. Ее твердые соски терлись о мой торс, щекотали и возбуждали одновременно. В горле давно пересохло, я хотел бы глотнуть свежей воды, но вместо этого получал лишь удушающие поцелуи, изобилием которых были прикусы, волнительные выдохи и капли прозрачной и блестящей слюны, что капала с моего подбородка, холодом отдаваясь на горячем животе. — МИША! — Лена рывком поднялась и прижалась ко мне. Струя, почти фонтан белой, липкой и вязкой, как густая сметана спермы расплескалась по ее спине, задев и мое лицо. Без сил и без чувств она обмякла в моих напряженных руках. Сердце бешено колотилось, в ушах стоял звон от вскрика девушки, в голове ничего не могло срастись воедино, пальцы ног отнялись и онемели. Игра теней вместе со светом фонарей с улицы началась. Темный и изящный силуэт, с трудом оторвавшийся и поднявшийся на ноги, пошатываясь, направился в сторону ванны. У окна блеснули кровоподтеки на спине, укусы на бедрах. Я с ужасом выдохнул: все Ленино тело было в синяках и ссадинах, которыми пестрило с ног до головы. Переведя дыхание, я направился поскорее вслед за ней, желая извиниться. *** Медленно войдя в ванну и ступив на холодный белый кафель, словно током пробитая, я дернулась вперед. Жар внутри меня все никак не утихал, и на ногах было очень тяжело стоять. Включив воду и настроив ее температуру, я без сил плюхнулась в ванную, с шумом выдыхая. Теплота прозрачной воды быстро скрыла все ушибы на моем теле, и совсем скоро я нырнула под тонкую зеркальную поверхность, задержав дыхание. Пузыри воздуха выбивались изо рта, всплывая наружу и взрываясь. Я раскрыла под водой глаза и расслабилась, постепенно кислорода в моих легких совсем не осталось, и грудная клетка стала тяжелой, опустившись на дно ванной. Вынырнув, взмахнув волосами, я смахнула с них лишнюю воду и, протерев глаза, робко глянула на стоящего рядом Мишу. Он успел наскоро замотаться полотенцем, и теперь его махровая линия удачно очерчивала мышцы живота и спины. Парень с волнением ответил на мой взгляд. Было неловко смотреть ему прямо в глаза, было неловко находиться рядом и что-либо говорить. Поэтому я хранила молчание, не прерывал которое и Миша. — Прости, я не должен был… — он виновато опустил глаза и отвернулся в сторону, стал разглядывать дверь номера и что-то бормотать себе под нос. — Я…Прощаю! — с сарказмом выдохнув это, я перевела взгляд на повернувшееся лицо парня. Мы молчали с минуту. А потом разразились смехом… *** — Здесь действует только один закон — глаз за глаз. Кто-нибудь видит? Мир теряет окрас… — я опустился на стул и закурил сигарету, пуская никотиновый дым погулять в стенах гримерки, которая пустовала после концерта. Парни разошлись, кто куда: кто в бар, кто по делам, кто в клуб. А я остался сидеть тут и раздумывать над случившимся. Из головы не вылетало это Ленино жалобное и слезное «Прости!», от чего казалось, что девушка стоит позади меня на коленях и все еще молит и умоляет простить ее. Я помассировал виски и выдохнул в очередной раз в пустоту гримерки, тишина которой давила на мозг, врезаясь в него и рассекая пополам. — Что делать будешь? — спросил я свое отражение, глянув на мешки под глазами в зеркале. — Жизнь кончена? Подашь на развод? Убъешь Мишу? — На твоем месте, я бы подумал о последнем варианте — вполне себе развязка событий, — подметил проснувшийся Чэд. Я покачал головой. — Лена не одобрит! — А кто ее спросит? Рот заклеить и наручниками к батарее приковать. Баба должна знать свое место! — парировал Крюгер, потягиваясь и хрустя костями. — В чем-то ты прав… — задумчиво протянул я. — В чем-то ты прав…