Дотянуться До Звезд

Молча сидя в мертвой тишине, я мерил пустым взглядом потолок. Мое сознание не покидала картина Лениных слез, которые лились водопадом, посмотри она еще хоть раз на экран собственного телефона. Мне было Странно думать, что напряги со старой группой будут так ее задевать. Я-то думал, что все, у нее новая жизнь со мной, нет никаких Паш, Миш… Покрутив в руках обручальное кольцо, которое сверкало в лучах утреннего солнца, я надел его обратно на палец и надолго замолк, разглядывая жизнь за окном: все суетилось и трепыхалось, все было едино друг с другом, все шло вперед и не стояло на месте, и только мои мысли застыли на тонкой кромке льда отчаяния… Я опустил голову, мой безропотный взгляд пал на Ленины открытые глаза. Тяжело вздохнув, я поплотнее сжал губы и натянуто улыбнулся. — Что-то напрягает, Мэтт? — невинно спросила девушка, разжалобив во мне все живое. Я с шумом выдохнул, дергая губами, и запрокинул голову к потолку, хватая себя за волосы. — Да нет же! Все прекрасно! Я счастлив! Только для полного Счастья мне не хватает поездки в Мексику на полуразрушенном трейлере вместе с Чэдом Крюгером и Бон Джови! .. — моя гневная мини-тирада не вызвала в Лене большей эмоции, чем смех, поэтому я, дабы не выглядеть дураком, быстро опомнился. — И водки! Водки очень не хватает! — А меня? — прошептала она, заглядывая в мои глаза и пожирая взглядом. — Меня тебе хватает? .. — Хе! .. — мой рот раскрылся, и звук непроизвольно вылетел из него. Щеки чего-то сразу покраснели, а зад свело судорогами, ибо я сидел на нем уже около шести часов… — Ясно. Хватает. — она опустилась обратно на кровать и стала натягивать на свои плечи футболку. Я прикусил язык, наблюдая за тем, как она собирает волосы в пучок на голове, а потом открыл рот, скользя глазами по ее заднице, на которую она надевала джинсы. Девушка кашлянула и, постучав себя по груди, подала мне руку, чтобы встал и я. — Значит, не хватает мозгов… — Это почему это?! — мое праведное возмущение вызвало ее лучезарную улыбку. — Половину забрала я. В Мексике они мне пригодятся… *** Пахины тощие руки дергались из стороны в сторону, он постанывал и тихо хныкал, пытаясь закрыть ими свое скореженное лицо, но ничего не выходило — как бы он не старался спрятаться, ничего не выходило — из сна просто так не выбраться. Макс сидел напротив и, разглядывая Пахины предсмертные конвульсии и подергивания всеми частями тела, сдержанно улыбался, про себя отмечая, что нос ударника весьма мил, что ресницы на его глазах весьма длинны, что губы его весьма и весьма привлекают внимание женщин… Макс отмахнулся от назойливых мыслей и дальше стал делать на тетрадном листе набросок дивана, на котором лежал Паха. Но почему-то линии сами меняли направление, уходя то вниз, то вверх, совершая плавные изгибы и резкие падения вниз, виляя и выкручивая на листе тонкий, пронзительный взгляд, который сиял всей своей монохромностью. Постепенно, портрет избавился от общих линий, преобретя свое своеобразие, свою изюминку. Но одна деталь не вставала на место… — Да что с этими губами не так?! — Макс вскочил на ноги и подлетел к спящему Пахе. Парень резко опустился рядом на колени и стал пристально разглядывать паховские губы, которые тот сладко обилзнул и продолжил хныкать и постанывать во сне. Макс долго рассматривал губы парня, любовался этими плавными линиями и не смел прикасаться, томно вздыхая в стороне. Время неизбежно утекало из его рук: скоро прозвенит звонок с урока, учительская наполнится криками девчонок, вернутся Парни из магазина и прибежит из спортзала Миха. Застыв в нерешительности, Макс опустил свой взгляд на губы Пахи, которые теперь владели его вниманием. Парень выдохнул и начал медленно склоняться над ними, широко раскрыв глаза и неровно дыша. Когда между Пахой и ним было всего каких-то жалких три сантиметра, барабанщик взвыл и распахнул глаза: — НЕ НАДО, ЛИЗА! Макс от неожиданности отлетел в сторону, а Паха, испуганно озираясь по сторонам, поджал ноги под себя и стал что-то нашептывать себе под нос. — Сука, пидор! — гневно процедил Макс, поднимаясь на ноги и отряхивая запачканные в пыли колени. Паха с ужасом в глазах посмотрел на него и жалобно поднял брови вверх. Парень не на шутку испугался, когда Макс стал медленно приближаться к нему без объявления войны. Их взгляды столкнулись — взгляд Макса, такой властный и злой, такой дерзкий и яростный, и взгляд Пахи — такой зашуганный и по-детски наивный… Меж этих взглядов пронеслась искра не то ненависти, не то влюбленности, не то садизма, не то мазохизма… Макс сделал контрольный рывок вперед, уже надавил на кадык Пахи большим пальцем, обхватив его шею рукой, уже уперся коленом в его пах, напрягшись всем телом, уже коснулся носом его щеки, которая порозовела, уже раскрыл рот и набрал в легкие побольше воздуха…Стены школы содрогнулись от вспоглощабщего шума звонка, который и мертвого способен разбудить… — Сука! — взвизгнул Паха, придав своему голосу оттенок отвращения. Парень быстро оттолкнул менеджера в сторону и вскочил на ноги, вытираясь от невидимых и неслучившихся объятий. — Пидор! Дверь распахнулась, на пороге показались девчонки, которые щебетали о последнем совещании, затем внутрь учительской вбежали и Парни, что-то громко обсуждая, ну, а потом, довершая картину массового сумасшествия, ввалился и Миха, вытирая со лба пот, который тек с него в три ручья… — Я идиот… — Макс уткнулся носом в диван и лег солдатиком, выпрямив ноги и руки. — Хэй, Пашан! — его позвал Миша, который стянул с себя мокрую насквозь майку и швырнул ее в шкаф с книгами. Паха, дрожа, поднял взгляд на него. — Чо хотел? — Дай майку погонять! — Миха сложил руки на груди и уже почти встал на колено. Макс напрягся всем своим существом, со скрипом повернув голову в сторону, дабы хоть краем глаза увидеть Паху. — Говно-вопрос! — добродушно отозвался тот, стягивая с себя майку и кидая ее Михе. Тот, поймав, надел на себя, и,проигнорировав Викино похотливое выражение лица, выскользнул из учительской. Парни вместе с девчонками по звонку направились, кто куда — кто уроки вести, кто за школой следить, кто создавать проблемы, чтобы следить, ну, а кто в баскет играть! — Ну еп твою мать… — Макс вернул голову в изначальное положение с уже присущим скрипом и матом в голове. Мысли внутри парня смешались, он не мог разобраться сам в себе, изредка лишь видя проблески во тьме разврата с Пахиным участием. А тот, между делом, сделал неуверенный шаг к дивану, на котором Сходил с ума Макс, и присел на краешек, положив руки на колени и упершись взглядом в зад менеджера, закусив губу и мысленно представив себя, как он будет сжимать эти упругие ягодицы, оставлять на них засосы и укусы… — Я НЕ ГЕЙ! — Макс быстро повернул голову к парню, и они в голос вскрикнули от неожиданности. Первым после изрядной паузы подал голос Паха. — Так и ты тоже? Здорово, правда? Мы не геи! — О, так это же замечательно, да?! Мы не геи! — в ту же секунду, вооружившись притворным весельем, подхватил Макс. Парни в голос расхохотались, через пару минут резко смолкая. Учительская вновь наполнилась всепоедающей тишиной, которая не желала оставаться без должного внимания. Паха едко хихикнул, но тут же заткнулся, все не понимая, что делать дальше. А Макс. А что «Макс»? — Тебе кошмар снился? Ты во сне стонал… — Я не стонал! — тут же бурно запротестовал Паха, размахивая руками, с пеной у рта готовый доказывать свою молчаливость во время сна. — Да нет же, стонал! — Макс зажегся агонией спора и теперь, смотря Пахе в глаза, готовился к долгой дисскусии на тему того, кто, как, зачем и почему стонал. — Ой, не стонал я! А если б и стонал, то ты бы промежность рукой прикрывал сейчас! — Паха вскочил на ноги и начал расхаживать перед диваном большими шагами, огибая колени Макса. А тот, надолго замолчав, стал изучать пристальным взглядом тело барабанщика. Все-таки, не так Уж и тощи его руки, — подумалось Максу, когда его взгляд хищника скользнул по широким плечам Пахи. — Да и спина у него довольно широка…Да и, в принципе… — он быстро глянул на Пахину промежность. — Ну да, все нормально у него с бабами.. Дневное солнце проникло в комнату через открытое окно, теплый воздух клубами повалил на улицу, и стекло быстро запотело. Макс сжал зубы до скрипа и с трудом заставил себя опустить взгляд в пол, на свои ноги. Паха присел на стол, стоящий рядом со шкафами, и расставил ноги в стороны, прогнувшись в спине и убрав лишние волосы с ушей назад. Его дыхание стало учащенным; холод, проникающий в каждую клеточку его тела, сковал по рукам и ногам, на матовой белесой коже проступили мурашки, уши и нос покраснели. Парень сглотнул слюну, что стояла в горле, облизнув пересохшие губы, и,нахмурившись, посмотрел на Макса, на своего менеджера, который, словно истукан, застыл на месте, глядя на носки своих туфель. Шаловливый ветерок скользнул внутрь учительской и быстро разбавил скучное молчание стуком зубов и дрожанием плеч. — Не льсти себе. — вдруг Ясно и отчетливо произнес Макс без всяких эмоций. — Твои стоны не достойны моей промежности. — О-о-о! — заголосил Паха, вскакивая на ноги и в один прыжок оказываясь рядом с Максом. — Кто это тут у нас мужика включил? Кто там чего у тебя не достоин? А? Да мои стоны лучше стонов любой бабы! — До, до… — Макс, в ожидании реакции, уселся поудобнее, убрав руки за голову и вскинув брови. Он ожидал, что все получится именно так, как происходит сейчас. Он знал, что провокация не обойдет стороной Пахиного азартного умишки, что желание доказать свое превосходство возьмет верх над всем его глуповатым существом…Он знал и не прогадал. — Не веришь мне? — Рассерженно возмутился барабанщик, запуская руки в свои рыжие волосы и оттягивая голову назад. Макс помотал головой, мол, нет, не верю. Паха ядовито усмехнулся, поворачиваясь и вставая перед парнем боком, заодно прогибаясь в спине. — Ммм… Да! Да, ах, да! .. Ммм…Ма…Макс! ..Ах, да, да! ..Оу, Макс…Да, да! Еще, Макс, еще! Менеджер с силой сжал руками диван, за который держался, и сильно напрягся, закусив губу и наблюдая за своим подопечным, который, кстати сказать, подходил все ближе и ближе. Паха плавно водил своими ладонями по торсу, то поднимаясь к груди, то опускаясь к линии штанов. Он кусал свои губы, смотря в глаза Максу, не переставая стонать, не переставая гладить свое тело. Он повел тонкие пальцы вниз, к пуговице на штанах, медленно расстегнул ее и уже начал отгибать край… — Так, все, хорош! — Макс начал быстро застегивать все обратно, одной рукой прикрывая Пахин рот, смотря в пол и тяжело дыша. — Я понял, все у тебя всего достойно! Хватит! — То-то же! — самоотверженно бросил Паха, быстро переменившись в лице, сняв с лица всякую похотливость и пошлость. Макс вздохнул с облегчением и постарался сменить тему. — Так, что это была за Лиза? — Да там…Помнишь, когда мы гоняли в Екатеринбург? После автограф-сессии меня перехватила одна фанаточка, ну и мы с ней…Ну…Вообщем, все произошло от безысходности! Ну и после этого я смотался, оставив записон о том, что я, видите ли, гей. Так она ж меня нашла! Нашла, чтоб ее! И в Питере! И в Москве! И в Тюмени! И в Красноярске! Короче, везде, где мы выступали… — Паха притворно всхлипнул и вытер скупую слезу. — И предвестником ее появления является сон с ее участием…Как раз сегодня мне такой и прис… Парень не успел договорить, дверь в учительскую распахнулась, внутрь влетела странная рыжеволосая девушка, которая остановилась по середине комнаты. В глаза сразу же бросился ее дикий, будто бы чем-то одержимый взгляд. Барабанщик быстро шмыгнул за спину Макса и сжался в комок. — Кто она? — спросил тот, разглядывая незнакомку. Та была невысокого роста, фигуристая, зеленоглазая девчонка, со смеющимся лицом и веснушками на щеках. Ее рыжие волосы спадали по плечам кудрявыми водопадами, и от этого переизбытка солнечного цвета в глазах у менеджера помутнело. — Это «она»? — незаметно спросил он. — Да… — обреченно прошептал Паха, вцепившись руками в бедра Макса. — Это Лиза… Парень вздрогнул и смело поднял глаза, полные решимости, на девушку, которая теперь разглядывала свое отражение в экране телефона и поправляла волосы. По телу Макса побежал жидкий азот, к горлу подступила жажда, невыносимо захотелось пить и…Паху! *** Я остановилась перед выходом из дома, сзади послышалось копошение, улыбка на моем лице незаметно прояснилась. Где-то далеко будто бы послышались звуки клавиш. Я смело сделала шаг на маленькую лесную тропку, что сменила дорожку у дома, и робко зашагала вперед, не оглядываясь назад, не ища глазами ничего. Раскидистые ветви елей создавали на земле, устланной иголками и листьями, кружевные узоры. Звук клавиш снова прояснился где-то далеко, я с воодушевлением кинулась туда, обнаружив, что мои ноги совершенно босы, а джинсы и футболка сменились легким белым платьицем. Раздвигая колючие и мохнатые ветви, я двигалась вперед, желая увидеть загадочное пианино и узнать, кто же так чудесно играет… Сделав контрольный рывок, я выскочила на полянку, залитую солнечным светом, по среди которой стоял шикарный белый рояль, блики от которого не давали разглядеть сидящего за инструментом. — Лена? — потрясно! И чей же это голос? … Я распахнула глаза, потерев их кулаками. Уже как два часа мы ехали с Мэттом к его друзьям, о которых он рассказывал мне до тех пор, пока я не заснула. — Лена? — Уолст повернулся ко мне, обворожительно улыбаясь. Звуки клавиш рояля вновь заиграли в моей голове, переливаясь всей палитрой чувств. Потрясно, это ведь был Мэтт! ..