Дотянуться До Звезд

Макс дал знак, что можно начинать, я поправил свои волосы, убрав их назад, и сделал шаг назад, ближе к стене, чтобы свет очерчивал мой силуэт и бросал яркую черную тень. Все так и получилось — штаны действительно скрипнули, когда я провел по ним мокрым пальцем. Чудненько! — подумалось мне. — Представление начинается! .. — Жги, Мишан! — Паха подмигнул мне и специально оттянул свою майку, затем вернув обратно. Я сдержанно улыбнулся, изящно изогнув бровь, и не только ее — я прогнулся в спине, косточки которой хрустнули, выпустив воздух из своего пористого основания. Улыбка моя стала шире, как только вся эта маленькая комнатушка погрузилась в полутьму и горячую, тихую, влажную музыку — Макс вновь махнул мне рукой, запись пошла, а я начал импровизировать: Я не двигался так никогда, даже когда оставался один дома или в душе, я никогда не делал так; я положил руки на свою шею и, сдавив ее пальцами, начал медленно спускаться вниз по торсу, еле слышно рыча. Тень за спиной повторяла все мои движения, от чего казалось, что я танцую не один, и уверенность моя росла с каждой минутой этого странного танца. Я опустился на колени и выставил руки вперед, как кошка прогнувшись в спине и запрокинув голову. Мои волосы, мокрые от воды, с помощью которой я зачесал их назад, колыхнулись и распались, чуть обсохнув, в разные стороны: несколько прядей попало в мой рот, и я, ползя в сторону объектива камеры, начал убирать их изо рта медленно и аккуратно, с педантичностью Пахи в выборе барабанной установки для концерта. Эта история была из раздела «Я не буду на этом играть! Меня это полнит!«… Я неотрывно смотрел в камеру, не моргая, а лишь меняя положение головы и количество усмешек на своих сладких, смазанных блеском для губ, блестящих в свету красных свечей, источающий явный запах ванили, устах. Макс согласно кивал в такт всем моим движениям, а Паха пытался помочь — показывал, что и как, где и зачем. И я слушался. Но потом перестал. Решил импровизировать. Осторожно, с грацией кошки поднялся на ноги, выпрямился и вновь прогнулся в спине, положив руки на свой зад. Латексные штанеля, которые парни купили в секс-шопе, заскрипели, и я, улыбаясь, повернулся к камере задом, который сейчас активно изучали мои руки. Они трогали его как хотели, где хотели и когда хотели. Мое тело отзывалось приятной тяжестью в низу живота на собственные прикосновения, улыбка не сходила с лица, я двигался плавно и нежно, даже, можно было сказать, скользко… А затем, запнувшись ногой о свою же ногу, я рухнул на пол. Но быстро сделал вид, что так было задумано, и стал гладить себя по животу и шее, прогибаясь в спине и запрокидывая голову. Мой взгляд упал на Макса, который что-то обсуждал с Пахой, одним ухом слушая мое рычание и тихие стоны. Затем, согласно кивнув, он вытащил из кармана маркер и быстро написал на Пахиной руке что-то. Тот, тоже кивнув, смылся в неизвестном направлении. — Стоп, камера. — Макс убрал телефон и присел рядом со мной на корточки. — Не доигрываешь, Мишан. — Так вам ведь все еще монтировать и ретушировать… — нудно начал я, пытаясь встать. Как только ноги мои оказались прямыми и стоящими на полу, в комнату забежал Паха, в руках у него было по черному пакету. — Что внутри? — я с недоверием покосился в сторону целлофана. — Узнаешь… — прошептал Паха. Я пожал плечами, в конце концов, сейчас все средства хороши, что ни говори. — Итак, садись на стул в профиль! Давай, давай! Не задерживай съемки! До ночи должны управиться! — Макс насильно усадил меня на стул, быстро завесил серую стену позади меня черной простыней и включил свет. Паха без слов достал из первого пакета его содержимое и глянул на Макса — тот настраивал резкость камеры. — Во-о-от, вот так, — Паха тем временем успел поставить стул рядом со мной и взобраться на него. Я задрал голову к потолку, чтобы посмотреть, что собрался делать парень, но Макс шикнул на меня, и пришлось уж вернуться в изначальное положение. — Бери крупный план, чтобы кадык было видно и ключицы! — Нет проблем, капитан! — ответил Макс, включая запись. — А-а-ах… — с шумом выдохнул я, чувствуя, как что-то холодное течет по мне, забирается в волосы, стекает с ресниц и движется ко рту. Я не смел что-то говорить, поэтому решил, что нужно делать то, что делаю сейчас, и стал тяжело дышать, раскрыв глаза вновь стал смотреть в объектив камеры. Способность к импровизации ударила мне в мозг, словно мошабельная песня Crown The Impire, я начал медленно размазывать по лицу то, что лил на меня Паха. Мои пальцы передвигались по моему лицу, шаловливо залезали в рот, убирались обратно, гуляли по ключицам, осторожно гладили кадык и хватали меня за волосы. Йоу, какие самостоятельные у меня руки! Тело уже успело привыкнуть к холоду, поэтому мурашки с кожи постепенно исчезли, я стал дышать ровно, лишь постанывая на камеры и, запрокидывая голову, измываться руками над своей шеей. — Стоп, камера! — выкрикнул Макс. — Мишан, сбавь обороты, а то… — Что, что, Макс? У тебя встал? — шутливо вмешался Паха, за что был сурово наказан полетом книги в лицо и падением со стула. — Ха, Макс, да ты чо, я же просто пошутить хотел… — начал было оправдываться Паха, поднимаясь на ноги и потирая место ушиба. — Или ты обиделся, потому что я правду сказал? .. Парень вылетел из комнаты, как баскетбольный мяч, брошенный Джорданом, а Макс бросился вслед за ним, крича и матерясь на японском. А я, оставшись в гордом одиночестве, наконец сумел попить — Паха лил на меня не воду, только лишь, а молоко или кефир, по вкусу я не понял, уж слишком пить хотелось….Все-таки, съемки выдались на редкость жарковатыми, я стянул с себя штаны, швырнул их в угол комнаты, сильно смяв со скрипом, и надел свои, родненькие, обычные джинсы, которые не давили на мой зад. Со спокойной душой прибравшись в комнате и захватив с собой телефон и оставшийся пакет молока, я направился искать Макса и Паху, которые, стало быть, сейчас бегали по школе. *** Я сидела на кровати, обхватив ноги руками, смотрела в потухший экран телефона и утирала скупые слезы, вместе с которыми размазала по щекам и тушь. Уолст крепко спал, не слыша моих тихих всхлипываний, а я одной рукой успевала поглаживать его по голове, ероша вороные волосы. Тишина владела комнатой, расставляя все приоритеты по местам для всех, кроме меня – я, что, сделала неправильный выбор? Черт, какие сомненья? Почему я опять копаюсь в себе?! — мелькало в моей голове, но я не могла взаправду отогнать от себя неприятные мысли об этом звонке и об этой ужасной ситуации. Что подумал Миша? Что, что он подумал? Он злится? Он в ярости? В бешенстве? … Мои раздумья прервала вибрация телефона в руках, я быстро провела пальцем по экрану, сняв блокировку, и обомлела — это было письмо от Макса. Ну, как письмо, скорее смс-ка, к которой было прикреплено какое-то видео. Я с интересом нажала на кнопку пуска, убавив громкость до минимума, и стала смотреть в маленький экранчик телефона. Глаза мои округлялись с каждой минутой, лезли на лоб, рот раскрывался сам собой, руки начинали трястись… Я молча наблюдала за тем, как по школьной сцене бегают Леха и Костя, скрещивая гитары в тот момент, когда они оказывались рядом, начиная играть соло-партии. Парни выглядели довольно хорошо, если учитывать последние события этой недели, я бы даже сказала — очень хорошо. Но я этого сказать не успела, потому что раздался смачный брейкдаун, камера сразу же перешла на Паху, который, улыбаясь и не смотря на барабаны, выдавал стопроцентный, отличный соляк на миллион долларов! Кадры быстро менялись, лица парней мелькали передо мной, но вступление что-то уж слишком затягивалось… Эта песня была новой, я такой не писала, стало быть, кто-то из ребят постарался! Так, а раз я здесь, то кого же они взяли вока… На экране показались задницы каких-то девиц, обтянутые короткими белыми шортами, свет начал падать на их лица, но я все равно не понимала, кто это такие, пока одна из них не запела: о, этот картавый тихий голос я успела выучить и по тембру, и по ритму, и вообще во время учебы. Так он меня бесил, так раздражал! … — Секс — это лучшее средство для снятия стресса! Секс — это самая плотная дымовая завеса! Секс — это то, что делала ты, холя и лелея свои мечты… — я сжалась от злости, нахмурив брови. Викино лицо не привело меня в дикий восторг, а лишь разбудило во мне вулкан ярости, который должен был вот-вот взорваться. Пересилив желание швырнуть телефон в стену к чертовой матери, я стала смотреть дальше, ибо задницы странных баб и писклявый Викин голос сменились соло-партией Кости и странной, темной комнатой. Свет в ней вдруг зажегся десятками свечей, и фигура в центре, стоявшая к камере спиной, повернулась к объективу. Его похотливая ухмылочка, надетая, видимо, впопыхах, была последней каплей. Сжав зубы до противного скрипа, я стала наблюдать за тем, как он скользит руками по своему телу, по своей шее, как он сжимает свой кадык, как его руки плавно ползут вниз, медленно расстегивая ширинку латексных штанов, которые блестели в слабом свету свечей. — Секс — это как наркотик, как пачка сигарет! Секс — это словно игрушка, у тебя которой нет! Секс — это лучшее лекарство, спасательный шприц! Секс — это я, я, я, я и ты-ы-ы-ы… — картинка охотно вязалась со звуком, молоко в замедленной съемке стекало с Михиного подбородка, падая на его ключицы, стекая по его кадыку вниз, на грудь. Глаза парня светились огоньком пошлости, я закрывала глаза, когда закрывал их он, я не хотела понапрасну себя дразнить, но желание оказалось сильнее меня — я раскрыла глаза: он лизал свои пальцы, не отрывая взгляда от камеры, он пронизывал меня на сквозь, словно зная, что я смотрю сейчас. Кадры с Михой замедлялись, менялись быстро, как демо-фильм, он продолжал смотреть на меня, широко раскрывая рот и запрокидывая голову… — …Секс — это засосы на шее, синяки на руках! Секс — тебе он душу греет и давит в штанах! Секс — чем ты занималась каждую ночь? Секс — как бы мне хотелось… — последний кадр. Миха облизнулся и закусил губу. — Тебе помочь! . Черный экран. Я не шевелилась, я просто кусала свои губы в кровь и тихо, тихо плакала.… — Какой хреновый текст… — послышался ворчливый голос над ухом. Я дернулась вперед очень резко, но меня остановили руки Мэтта. Страх затмил сейчас все, я вскрикнула. — Ты чо орешь? Лучше бы спросила, где я так хорошо выучил русский… *** — Все, это фатальный капздец! Что делать?! Что делать?! Что делать?! Ответа-то нет! Нет его! Вот чего она молчит? Видео не понравилось? Ой, да чо она врет! Там Мишан полуголый, не понравилось ей…Мать мою за ногу, что же это такое?! Как можно?! Как?! КАК?! — Макс носился по столовке, рвя на себе волосы от досады. А я молча сидел и смотрел на движение его ног, его стройных ног, его стройных ног, которые чего-то слишком привлекательно для меня выглядели сегодня…Я кашлянул и постучал себя кулаком по груди, дабы избавиться от волнения. Парень подлетел ко мне. — Паха, ну вот как так?!