Дотянуться До Звезд

— Ага, ну да, можно подумать, что мы на Аляску едем жить… — с обидой в голосе начала девушка. Я поднял взгляд на нее, запихивая в чемодан шарф и зимнюю куртку. Она закуталась в одеяло и теперь из этого кокона враждебно смотрела на меня, совсем перестав складывать вещи. Я пожал плечами и продолжил. — Мне плохо… — тихим голосом проговорила Лена, я тотчас же оказался рядом с ней, озабоченно разглядывая ее бледное личико. — Нда, мать, что-то ты совсем расклеилась.. Вместо ответа она демонстративно кашлянула и теперь уже с головой завернулась в остатки одеяла. Я присел рядом, обхватив ее колени руками и положив на них голову. Тишина наполнила спальню брэдова дома, и теперь я слышал каждый ее глухой вдох и выдох, каждый шорох или малейшее движение. Мне стало смешно, я улыбнулся и попробовал приоткрыть ее лицо, но она лишь сильнее стала от меня прятаться. Силой потянув на себя краешек одеяла, я стал потихоньку отодвигаться к краю кровати, начиная тянуть все сильнее. Лена тоже не хотела сдаваться и тянула в ответ с не меньшей силой. Я закусил губу и хорошенько дернул одеяло на себя, девушка полетела вперед, мы вместе приземлились на пол с неимоверным грохотом. Я рассмеялся наконец, перестав сдерживаться, и посмотрел в ее глаза, в которых все еще горела обида и скромная злость. — Ну, чего ты смотришь, а? Ну, хочешь, поцелую? — я сложил губы уточкой и потянулся к Лениному лицу, она отдернулась назад, опустив свои руки на мою грудь. Я вильнул бедрами и снова рассмеялся, как следствие, это повлекло за собой злость девушки и ее раздражение. Она схватила меня за щеки и начала мотать моей головой из стороны в сторону, злобно хихикая. Я терпел, как мужик, но… — Лена…Лена, Лена. Лена! Лена, черт! Лена! — М-е-е-е-сть… — сладко протянула она, отпуская наконец мои щеки и касаясь своими губами моей шеи, тут же отстраняясь. Ага, мучить вздумала. Ну, это мы еще посмотрим, кто кого мучить будет! Девушка обольстительно улыбнулась и с грацией кошки потянулась до хруста в костях, я поморщился: — У, старушка… Она вновь вернулась к моему лицу, склонившись надо мной так, что я отлично видел все вкрапления желтых крапин в ее голубых глазах, что сверкали дьявольским огнем. Я сглотнул подступивший к горлу ком, во рту в минуту все пересохло, стало жарко и трудно дышать. Лена запустила свои ручки под мою футболку, то поднимаясь вверх, к самым соскам, легко касаясь их и плавно спускалась вниз, к границе штанов, отдирая ее и игриво и пошловато смотря в мои глаза. Я предоставил ей полную свободу действий, закинув руки за голову и уставившись в потолок. — М, кто обиделся… — прошептала она мне на ухо. Я встрепенулся, но не стал смотреть в ее коварные глаза, потому что хотел, чтобы она все сделала сама. И она сделала. Лена вновь запустила свои руки под мою футболку и начала медленно стягивать ее с меня, наклоняясь и осторожно покусывая мои соски. Я не стонал, я еле сдерживался, чтобы не закричать, я держал в себе свою гордость и мужское достоинство, решив пока не выставлять себя вперед и не брать бразды правления в свои руки, чтобы посмотреть, на что способна Лена. Она стянула с меня футболку и отшвырнула ее в сторону, хищно облизнув губы и глянув на меня. Я наигранно усмехнулся, делая вид, что девушка меня не волнует. Ее рука потянулась к ширинке моих штанов, я прикусил язык, молча наблюдая за тем, как она ласкает через тонкую ткань трусов мой член, который уже успел встать. Она отогнула край трусов и, запустив руку под них и обхватив мой член, ухмыльнулась. Я приглушенно застонал, чувствуя на языке вкус собственной крови. Сердце мое колотилось, как оголтелое, мой разум помутнел. Я хотел уже было связать свои руки, что так хотели обхватить гибкую талию Лены и притянуть к себе. И девушка, словно услышав меня, подтянулась ко мне, подарив мне развязный поцелуй, изнасиловав своим языком мой рот. Ее сбитое и рваное дыхание распаляло воздух вокруг нас, становилось трудно дышать и одного поцелуя мне уже было мало. — А-та-та! Руками не трогать! — шикнула она, когда я потянулся к ее футболке. Продолжая одной рукой изучать мой член, другой она стянула футболку и с себя, небрежно бросив ее на мое лицо. Я скинул тряпку и стал наблюдать за Леной, которая медленно расстегнула лифчик и теперь не спешила снимать его с себя. Я зарычал от удовольствия, когда пальцем она нажала на головку члена и спустилась вниз, к самому основанию. Девушка быстро расправилась со своей нижней частью одежды и, достав из кармана моих джинсов презерватив, натянула его на мою разгоряченную плоть. Я продолжал бездействовать, со стороны смотря за тем, как Лена насаживается на мой стояк. Она приподнялась надо мной, сладко постанывая, оперлась руками о мою грудь и плавно опустилась вниз, почти также медленно, как я пытался стянуть с нее чертов лифчик. Когда миссия была выполнена, я осторожно взял ее за соски и, когда она прогнулась в спине, застонав, покрутил их и надавил. Лена издала протяжный стон, приподнимаясь надо мной, а затем снова опускаясь до основания. Я зарычал, кладя руки на ее мягкую талию и помогая ей двигаться. Она поднималась надо мной так, что в ней была лишь головка члена, а затем резко опускалась, закусывая губу и от наслаждения закрывая глаза. Ее горячее тело терлось о мое, и эта химия была мне по вкусу. Я кусал ее, ставил на руках и груди красные засосы и укусы, совсем не заботясь о том, что потом у нее могут появиться синяки, ведь кусал я очень сильно. Она скакала на мне быстро, и грань между реальностью давно успела стереться. Теперь, в этой маленькой спаленке, наполненной стонами и вскриками от укусов, были только мы — я и Лена. Только мы теперь мешали спокойствию соседей, ибо сотрясались стены дома, а крики и наше громкое дыхание, казалось, было слышно в центре города. Девушка, в предвкушении финала, стала ускоряться, но я, не захотев так быстро все заканчивать, повалил ее на спину, оказавшись сверху. Она хотела была возмутиться, но я заткнул ее рот двумя пальцами, которые она сразу же начала лизать и посасывать. Я не мог больше держать контроль над собой, поэтому, положив ее ноги на свои плечи, начал быстро двигаться, плавно и ровно, будто бы пытаясь сбить тот бешеный ритм, с которым она трахала меня пару минут назад. — Мэ-э-эт… — протянула Лена, вцепившись в мою спину ногтями. Я поежился, сжал зубы и немедленно ускорился. Мне нравилось это ощущение боли, которую мы приносили друг другу, любя. Она пыталась прижаться ко мне, но я, усмехаясь, уходил назад, а когда она опускалась спиною на пол, резко входил в нее, громко выдыхая. Мои пальцы все еще находились в ее рту, и она теперь сосала их, громко стонав и еле дыша. Я буквально душил ее рот своей ладонью. Но тем не менее, меня это дико заводило, мне нравилось это ощущение полного контроля. Я зажмурился, запрокинул голову к потолку, немного сбавляя темп, но, услышав недовольные стоны, снова ускорился. Лена уже сама насаживалась на мой член, так неприлично громко кричав и продолжая царапать мою спину. Толчок. Еще толчок. Мы оба кончили. Я не вышел из девушки и теперь ощущал, как дрожит ее тело, как оно пульсирует и сжимается. Убрав слипшиеся волосы назад с лица и изо рта, я посмотрел в глаза Лены, она улыбалась, мои пальцы все еще были в ее рту. Я медленно и аккуратно вытащил их, и ниточки ее слюнок потянулись за мной. Я склонился над лицом девушки, качая головой. — Простила? Простила? Что я говорил? — вторил я. — Простила! — она схватила меня за волосы и притянула к себе, вовлекая в нежный поцелуй, от которого внутри у меня снова запорхали эти бабочки… *** — Дом, милый дом… — с облегчением выдохнул я, закрывая глаза и разводя руки в стороны. Гнилой и тухлый запах грязи и асфальта ударил в нос, я различил в нем нотки бензина и петард «Корсар IV», какие мы любили с Михой запускать зимой. Быстро стянув куртку со своих плеч и кинув ее на земь, я ринулся вперед, разгоняясь. Виляя меж встречных людей, я огибал их и юлил рядом, все увеличивая скорость бега. Утреннее солнце приветливо освещало мою довольную улыбку, я весь светился от счастья. Набегавшись вдоволь, я вернулся к автобусу, из которого уже успели высадиться ребята с багажом. — Ко мне или к вам? — я посмотрел на Леху. — Ко мне. — уверенно кивнул головой тот. Мы быстро словили такси и доехали до дома парня, где, выгрузив сумки, начали пьянствовать по полной! Леха вынес нам все запасы алкоголя, какой только имелся в его квартире, и мы вместе начали пить все подряд без разбору, смешивая и делая нереально горьким или кислым. Я опустился на диван, тот скрипнул, я улыбнулся — вот я и дома… — Ребят, я тоже домой сгоняю! — послышался Михин голос. — Вали! — дружно поддержали его парни. Послышался звук закрывающейся двери. Я откинулся на спинку дивана и закрыл глаза, погружаясь в свои мечты и рассуждения со своим «Я». *** Трясущимися руками я вынул старенький местами поржавевший ключ и вставил его в замочную скважину. Повернул. Раз. Второй. Дверь с тихим щелчком открылась. Я сделал шаг внутрь. — Мам? Пап? Никто не ответил. Осмелев, я прошел внутрь квартиры. Священную тишину хранили стены старенькой квартирки. Я быстро разделся и прошел в свою комнату, с момента моего отъезда в которой ничего не изменилось: кровать стояла у стены, увешанной плакатами, шкаф стоял рядом с компьютером, на котором висели разные стикеры, а стол все также стоял у окна, а на нем пылились бумаги, тетради и учебники. Я сделал неуверенный шаг вперед, затем еще один — на столе лежали мои вещи, которые я так и не успел прибрать перед отъездом — смятые носки, красный галстук, синяя рубашка, пара чистых конвертов и смятые листки… Взяв один из низ в руки с трепетом, я вслух начал читать его: «Ты прости меня, что ответ писался так долго…Просто вчера вечером я случайно включил телевизор и увидел твой концерт в Торонто! Это было шикарно…И я вдруг вспомнил, что не ответил на твое письмо…» — я замер на месте. И правда. Я ответил после концерта. Текст, который шел дальше, был сильно зачиркан, поэтому я не мог различить и буквы, и так было со всеми другими листами, какой бы я не взял в руки. — Черновые варианты… — с грустью вздохнул я, отодвигая стул и садясь. Заметив под рубашкой еще один листочек в клетку, свернутый пополам, я быстро вытащил его и развернул. — О…а вот и оригинал… Письмо было настолько старым, что уже давно должно было быть сожженным или выброшенным, но оно почему-то до сих пор лежало на моем столе. Наверное, потому, что я каждый день на ночь, перечитывая его, задавался вопросом «Почему?». И не мог подолгу на него ответить, засыпая как попало — в одежде, без нее, с одеялом, без него… — Есть кто? — послышался несмелый голос из прихожей. Я крикнул «Да», сворачивая листок с письмом и засовывая его в карман Джинс. Это был Паха: — Э, ты чо эт, Мишан, соскочить решил? — пьяным голосом, заикаясь на каждой букве, промолвив Паха. — От тебя даже в ад не соскочишь… — шутливо произнес я, глянув на друга. Он икнул. — Идем, ты мне нужен. Будешь держать мои волосы над унитазом, пока я буду предаваться пьяным мыслям вслух и потихоньку извергать излишки алкоголя и черешни! — Какой черешни?! — не понял я. — Да там долгая история, чувак, просто Леха в туалет захотел…Не суть! Идем, там все расскажу!