Дотянуться До Звезд

Я с вызовом посмотрела в глаза матери, резко отвернувшись и накинув на плечи куртку, не став ее застегивать. — Ладно, Оль! Пока! Не ссорьтесь там! — бабушка помахала матери рукой и открыла передо мной дверь. Я вышла на улицу, вдыхая холодный воздух полной грудью и тяжело дыша. Злость рвала и метала все внутри меня, я не понимала, почему все считают меня неправой. Почему? Почему?! ПОЧЕМУ?! — Вот досаждаете матери постоянно! — ругала меня бабушка, пока мы шли по скользкой дороге, хлюпая сапогами. — Да почему я-то сразу?! — возмущение плескалось во мне, как вода в большом котле, готовясь вырваться наружу, ведь я искренне не понимала, почему именно меня сейчас учат жизни, почему именно мне мать сказала «Меня сегодня чуть машина не сбила. Лучше бы сбила». Собственный ответ, выкрикнутый в порыве ярости, крутился в голове: «Если хочешь знать, то ты не одна такая, кого машина чуть не сбила! Может, было бы лучше, если бы я все-таки тогда попал под противный автомобиль?!» — Она горбатится, пашет, вас кормит, поит, одевает… — все продолжала перечислять бабушка сердитым голосом. — Да пусть не кормит и не поит! Пусть не одевает! Кому ж надо! — выкрикнула я, выдыхая и замолкая надолго. — Вот вырастешь, поймешь, какого ей было…Все ведь это к вам вернется… — я уже не слушала бабушку, я утирала горячие слезы, которые безвольно текли по щекам. Я сбавила темп ходьбы и, дождавшись, пока бабушка уйдет вперед, быстро ушла с дороги, спрятавшись за старый автомобиль у какого-то дома. Я стояла и наблюдала за тем, как бабушка шла вперед, не оборачиваясь на меня, вообще не замечая, что меня нет рядом. Она прошла метров пять и вдруг остановилась, обернувшись назад. Стоя и не дыша, я смотрела на ее замерший силуэт, продолжая прятаться за машиной, давясь своими слезами. Постояв минут пять, посмотрев на друг друга в кромешной тьме, мы разошлись — бабушка пошла дальше, а я рухнула на колени, окончательно теряя остатки разума и самообладания. Под коленями тут же начал таять снег и холод пронимал до костей. Я смотрела в небо, думая, что все оно на самом деле так — они пытаются помочь, но потом бросают… Я тихо вскрикнула, скрипнув зубами, и, содрав с промерзшей насквозь земли снег, стала жадно пихать его себе в рот, жуя через силу и глотая комками… Соленые слезы были на что-то вроде приправы к этому ужину, и мне все никак не хотелось уходить из этого маленького уголка, где сейчас ютилось мое тело — старая машина, под горящими окнами маленького домишки, тающий под ногами снег, холодные трясущиеся руки, что-то шепчущие заледеневшие губы и звездное небо, на котором сегодня не было ни единой звездочки… Я продолжала давиться снегом, который морозил мои побелевшие руки… Какая же я все-таки неудачница! — крутилось в моей голове. — Мне не вынести всю тяжесть этого мира, как бы я не старалась. Мне не перенести всю боль, что я нахожу каждый день, все эти бессмысленные страдания! …Почему? Просто скажите мне, почему?! ПОЧЕМУ?! Я замерла на месте, недожеванный снег выпал изо рта, прокатившись по куртке, оставляя после себя мокрый след. Всхлипнув, я вынула из кармана телефон и быстро отключила его. Ночное небо хранило величественное молчание, своды темно-синих облаков не собирались мне помогать. С трудом поднявшись на ноги и разглядев свои мокрые колени, я, пошатываясь, пошла вперед, пошла за бабушкой. А куда еще мне было идти? Домой? Туда, где на меня постоянно кричат и унижают? Нет. Увольте. Они не различают во мне эти адские страдания. Они не видят моего отчуждения и, сами того не замечая, губят меня своими словами, движениями, поступками… Вдалеке виднелся свет в окнах дома моей бабушки. Я остановилась, стянула с себя шапку, почерпнула горсть снега и вывалила ее себе на голову, а затем и за шиворот, а затем и на грудь… Снег быстро таял, холодной водой стекая по моему разгоряченному телу, исчезая в складках одежды. Я вновь рухнула на колени, но на этот раз не стала поднимать взор к небесам. То более не имело смысла — они отказали мне еще тогда, когда я отправило письмо Мише… Сегодня в школе мы почти не виделись, но когда в кабинете алгебры столкнулись, он не поднял на меня глаз, сделав вид, что меня не было рядом… Еле-еле доковыляв до бабушки, я сразу же легла спать, не желая больше и думать об неудавшейся попытке что-то изменить. *** — Да. Я писал тебе. — его голос был невозмутимым и, казалось, что это не он мне написал, а я решила начеркать ему пару строк о неудавшейся любви снова. — Зачем? — я растянула пересохшие губы в улыбке, и кожа, ссохшаяся, потрескалась, пуская маленькие капельки крови наружу. Мой голос дрожал, и было слышно, что я пыталась сдерживать слезы, но они снова и снова одерживали победу надо мной. — Внезапный приступ смелости, нужная песня и желание что-то кому-то доказать сделали свое дело. — монотонным голосом отчеканил Миша. Мне показалось, что он усмехнулся. Я тихо всхлипнула, утирая свои слезы, и посмотрела на конверт, который держала в руках. — Какое содержательное у тебя письмо… — мой голос больше не дрожал, как и руки, и теперь я была готова отмстить ему за все те годы мучений, которые любила его, любила слепо и страстно, совсем не замечая его лицемерия и самовлюбленности… — Мне помогали его написать. — теперь я была точно уверена, что он усмехается. — Аж целых четыре года назад помощь трудилась! — Лена? — он никогда в жизни не называл меня по имени. Конверт выскользнул из рук, с тихим шорохом приземлился на пол, слезы прорвали оборону… — Ты обиделась? *** Этой ночью мне не спалось. Я следила за движением неба, слушая на полной громкости любимые песни и все думая о том, соизволит ли ответить мне Миша. То отвратительное чувство ненужности, когда человек, за которого ты готов умереть, просто закрывает глаза и проходит мимо тебя, на открывая их, будто бы РАЗ — и нет меня. Я призрак. Я закусила губы до крови, тяжело дыша и жмурясь, чтобы слезы не потекли снова. Уж слишком часто они стали течь. Эти слезы. Стал слышен стук сердца, зарядке плеера давно кончилась и теперь я лежала в мертвой тишине, размышляя над своими словами «Может, было бы лучше, если бы я все-таки тогда попал под противный автомобиль?!» Что-то в груди противно кольнуло, словно оборвалось, я резко села на кровати и стала смотреть в одну точку. В голове крутились строчки из песни » Where is the hope, in a world so cold…» *** В голове мелькает только одна мысль — «Пожалуйста, не играй! Пожалуйста, Умоляю!» Но песня, словно не слыша твоих молитв, продолжает отбивать свой сложный ритм в твоей голове, и по щекам уже сами текут горячие слезы. Ветер подхватывает их и несет далеко, в пучину страха и отчаяния. «А ты думал, что все будет так просто? Ты себя видел?» — смеется он в лицо, обжигая собой. И ты киваешь. Ты ведь думал, что все и вправду будет легко. А песня в голове все продолжает играть. «Ну пожалуйста…» — уже скулишь ты, кусая обсохшие губы в кровь и вставая на колени. — «Пожалуйста, нет…Прекрати меня мучить! Пожалуйста!» «Оставайся здесь, прошу. Ты потерян и напуган.Где же надежда в этом холодном мире? Смотри на сигнальные огни. Кто-то, кто может спасти твою жизнь, живет в страхе. И никто не может остановить твои слезы. Ты можешь спасти меня прямо сейчас? Я с тобой. Я буду оберегать тебя ото всех. Я не оставлю тебя. Я поймаю тебя, когда ты будешь падать, потому что ты — не один! Ты не один!» — ты скребешь ногтями сырую землю, трешься холодной щекой о шершавую и промерзшую насквозь почву, и тихо плачешь, постанывая от собственной беспомощности. Кто же спасет меня? Кто же поймает меня, когда я буду падать? — думаешь ты, закрывая глаза…