Дотянуться До Звезд

Я скользнул взглядом по бархатной обивке гроба, его блеск притягивал мое внимание, словно стакан воды в летнюю жару. Я подошел, проводя рукой осторожно по краю, и отшатнулся назад, чертыхнувшись. Крышка гроба, лежащая на нем, немного сдвинутая в бок, зашаталась — Брэд пытался ее снять. Закашлявшись, я обошел стол, на котором стоял гроб, вокруг, и понял, что ничего ужасающее я еще в жизни не видел. — Обновлять кроватку будешь? — саркастически выдохнул Брэд, поставив крышку на пол, оперев ее о стену и вставая рядом. Я пожал плечами, переминаясь с ноги на ногу. Мне не хотелось, а одновременно с этим — меня манил этот красный отблеск бархата, эта мягкая обивка и черное кружево на ней. Покачав головой, я сделал шаг назад, к двери, и замер, вместе со мной замерло и мое дыхание. Сердце свалилось в желудок, от запищавшего на все помещение звонка телефона. Я ответил на звонок — это был Дани. — «Похороны» состоятся завтра, в восемь вечера, на городском кладбище. Но я думаю, что Лена будет там много раньше. Еще, я узнал, что ее пару раз успели свозить в больницу, на капельницу и переливание крови. Залатали ее бедные колени, немного подлечили… — грустным голосом говорил Розноер. Я уже успел тысячу раз пожалеть о том, что затеял, но бойцовский дух во мне так и веял решимостью довести все до конца. Поэтому я не отступал, не смотря на Лену, не смотря на ее попытки суицида. Тяжело вздохнув, я посмотрел на Брэда. Он с упреком во взгляде скользнул глазами по мне, я поежился. Он будто бы говорил мне, что знал, что так и будет, что я никогда ничего не делаю хорошего, что я вообще ничего не могу… И теперь я полностью разделял его точку зрения. Теперь и я понимал, что мог нарушить психику Лены. Кто она? Она ребенок! — мысленно напоминал я каждый раз себе, как только приходило время уходить. — А дети, они что? Бинго! Обижаются… Только вот на этот раз, думаю, она не просто обидится, а еще и в рожу мне пару раз заедет с правого колена, а потом в дыхло с кулака. Помассировав виски, я опустил стыдливый взгляд, на голову давила нарастающая тяжесть происходящего. — Она пыталась вскрыть вены… — обеспокоенным голосом добавил Дани. Это убило меня окончательно. — Ясно. — я отключил телефон и посмотрел на Брэда, который не переменился в лице, молчаливо коря меня за мои проступки. Я виновато понурил голову, рассматривая носки своих кед, и сдавленно улыбнулся, будто бы пытаясь отогнать весь негатив от себя. — Идем, нам пора. Шоу будет завтра. — серым и совершенно пустым голосом проговорил Брэд. Я кивнул, на минуту забываясь. *** — Ты и в туалет со мной ходить будешь? — я поморщилась и прикрылась шторкой. Паха пожал плечами. — Пока ты не успокоишься — я буду рядом. — я хмыкнула. О, сколько рвения, сколько желания помочь! Почему этим не страдаю я? В последнее время я принесла ребятам не мало проблем, в связи с… Я стянула с себя футболку и, включив воду, присела в ванной, снимая и лифчик. Ванная быстро заполнилась водой, и, сняв последнее, что на мне оставалось —, а это были трусы, я выглянула к парню из-за шторки. Он послушно сидел спиной ко мне, качая своей рыжей копной волос. Я натянуто улыбнулась, и вернулась обратно — за шторку. В этот мокрый мир влажностей и теплой воды. Я кинула беглый взгляд на свою исполосованную левую руку, на это измученное бедное запястье, которое я пыталась вскрыть вчера вечером, придя в номер совершенно никакая. Парни теперь от меня ни на шаг не отходили и контролировали каждое мое движение. — Ты там жива? — озабоченный голос Пахи привел мое тело в движение. Я наскоро смыла с себя всю оставшуюся сухую кровь, встала и замоталась в полотенце, неуклюже вылазя из ванной. — Живее всех живых. — мрачно бросила я, выходя из ванной. Парень следовал за мной по пятам, его тощий силуэт мелькал за моей спиной, когда я одевалась, когда я ложилась на кровать, и когда закрывала глаза, засыпая, его зеленые глаза светились в паре метров от меня. *** — Дело плохо. — начал я, постукивая пальцами по столу. — Да чего греха таить… — натянутым, как струна собственной бас-гитары, голосом начал Леха, приподнимаясь над стулом и грозно оглядывая меня, будто бы меряя мои способности в этой словесной дуэли. — МЫ В ДЕРЬМЕ! — Браво! Браво! Брависсимо! Бинго! Есть! Да! Е-ху! — громко поддержал Паха, сникая под конец и делая свой голос до жути серьезным. — Дошло таки. — Не орите! — сердито шикнул на нас Костя. Все утихли. Я опустился на стул, рядом с молчавшим и тихо пьющим чай Андреем, и с вопросом в глазах посмотрел на Паху. Тот, словно прочитав мои мысли, заговорил: — Завтра будет захоронение. — И? — я запустил руку в свои волосы и начал водить ею из стороны в сторону, легко вздыхая и рассматривая обои. Все вновь притихли, будто бы Костя снова нас припугнул. Но он же не пугал. Что означало, что все думают. И я тоже задумался. Вот же ж истеричка! — крутились в моей голове характеристики Лены, вспомни я вчера, как самолично вырывал из ее рук нож и оттаскивал от открытого окна. — Что я в ней, блять, нашел?! Ни ума, ни гордости! Живи себе, спокойно, пока старика нету! И радуйся! Чего-чего, а этого понять я не мог категорически — что за немая привязанность к кумиру давно канувших в небытие молодых своих годов?! Мне теперь, что, по ее логике, любить Микки Рурка?! Нет, конечно, я не гей, но актер он просто гениальный! Итак, я решил остановиться на том, что Лена мне более не нравилась, ибо ее замашки, привычки, поведение и все остальное стало жутко бесить! Я даже посмотреть на нее спокойно не мог, не то, чтобы подойти или что-то сказать! Вчера, прикасаясь к ее холодной как лед коже, я еле сдерживался, чтобы просто не убежать. А все почему? Уолст, сука! И с того света умудряется мне проблем наделать! Просто в моем мозгу, не привыкшем ко всем этим «высоким чувствам» просто не помещалась вся та хрень, которая происходила с моей подопечной! Я нервно постучал костяшками пальцев по столу, опуская глаза и вздыхая так, как будто на мне воду таскали несколько дней без перерывов. — Мы пойдем с ней. — твердо решил Паха, сжав ладони в кулаки. Я криво усмехнулся, и парень ответил мне ядовитой улыбкой, потирая ладони в предвкушении не хилых заморочек с Леной. *** — Боже, это…фу. — я отвернулась к запотевшему от собственного дыхания окну, трепля край футболки и покусывая губы. Все тело невыносимо ныло, но я усиленно делала вид, что все еще могу стоять на ногах. — Так надо, — процедил Макс, подавая мне юбку. — Ты же не хочешь опорочить светлую память Уолста штанами…Ты же девушка! — Пхах. — выдохнула я, навалившись на подоконник и рисуя кончиком носа имя мужчины на стекле. Макс в последнее время стал холоден ко мне. Как и Паша. Это что, игра такая? Когда Лена с Мэттом — мы ее обожаем. Его рядом нет — пошла она в жопу! — Одевай. — тон его голоса показался мне слишком мрачным и сердитым. Я из принципов не стала даже в руки брать противную юбку, которую парень выискивал в моем чемодане около часа тому назад. По телу словно пустили зрелое равнодушие и умелый пофигизм, что спасали мою заблудшую душу от неправильных мыслей. Мне было пусто и холодно в собственном теле. Может быть потому, что Мэтта не было рядом, и его сильные руки не обнимали мою талию. А может быть и потому, что я стояла у открытого окна в одной футболке, совсем не замечая, как игривый ветер колышет мои влажные волосы. — И серо мне, и дико, и дико мне. И наружу не рвутся эмоции. И закрыта дорога им. И смяты смерти пропорции. И сдавлены криками слезы, что текли вчера по щекам. Мне никто не поможет… — я развернулась к Максу, глянув на него с ожиданием. Он немного подумал и закончил мой короткий стих: — Я в хлам. — Неплохо, — улыбнулась я. Парень не взглянул на меня. Словно больше не верил в то, что я могу улыбаться. Да что там…Я и сама в это не верила больше. — Надо бы записать… — Макс достал диктофон, начиная запись и давая мне знак, что можно и дальше изъясняться стихами. — Мне двери закрыты все. Я — одиночка. Поставит ли кто-нибудь в серой глуши, в этом безоблачном, маленьком городе, точки… — Ты не спеши! — Не станется это отрадою страстной, и жгучей плененной красой. Мне голос мой больше не кажется пьяным. Мне все это смыло слезой… — в глазах скопились маленькие капельки слез. Повторяя последнюю строку, я опустилась на пол, закрывая лицо руками и подтягивая колени под себя. — Эй, ну… — по голосу Макса было слышно, что его особо-то не колышет мое состояние. Он присел на корточки рядом со мной и нехотя положил руку на мое плечо. Ну вот оно. Все как прежде. Победа. — Чего ты опять? .. — АНАНАС! — в комнату ворвался Паха. — УОЛСТ ЖИВ! ..