Вспышка!

      Фонг был прекрасным и искусным психологом. Он изучил Гокудеру практически полностью. Но, пожалуй, самой большой проблемой того была несдержанность. А, следовательно, и экспрессивность. Этот взрывные неуёмные черты характера могли в будущем очень сильно навредить молодой семье. Значит, Фонг обязан искоренить неблагоприятные качества хранителя Урагана Вонголы.       И вот, начался очередной день. Хаято перевернулся с боку на бок и провёл ладонью по лицу. Влажные щёки и заложенный нос свидетельствовали о том, что он плакал. Да, он рыдал в подушку. Как девочка-подросток. Из-за неразделённой любви, как ни прискорбно. Ха-ха. Можно смеяться. Кататься по полу, он разрешает. Пусть Тсунаёши сидит там где-то и обхохатывается со своего друга. Пусть его брови выразительно выгибаются, а медовые глаза излучают волны смеха. Пусть злорадствует над тем, что его отшила та самая красивая девочка, о которой Гокудера грезил множество лет и о которой они разговаривали, когда выпадало время. Пусть его пальцы показывают на фото Хаято, пусть он обзывается, пусть. Всё это неважно. Ведь Хаято, хоть и не признаёт, но до сих пор её любит. Чертовски сильно любит. Он предан, словно пёс. А она не ценит.       Глаза снова защипало. Парень тяжело втянул воздух через забитые ноздри и перевернулся на спину. Его мутные глаза невыразительно глядели в потолок. Необходимо было встать и вновь идти навстречу этим всяким… людям. Привести себя в порядок оказалось довольно легко: горячая ванна и пара взмахов расческой. И вот, Хаято вновь готов ко всем тяготам этого бренного мира.       По дороге в школу парень чувствовал, что за ним следят. Скорее всего, подумал он, это Фонг. Поэтому он отбросил лишние волнения и сконцентрировался на своих чувствах. Хаято понимал, что его любовь к Хару уже пережила много лет, и так просто эта девушка не отвертится. Пусть ещё помучается. Она ещё поймёт, кого упустила.       В школе Хаято ловил мух и не мог собрать внимание. Его всё время отвлекала тёмная макушка. Хару сидела и смотрела куда угодно, но только не на него. Это нервировало даже больше, чем, если бы она начала щебетать с Тсуной. Скрипнув зубами, Хаято потянулся было к карману с сигаретами, но осёкся: он всё-таки в школе. Чай, не пристало бы так себя вести. Ударив по парте от негодования, парень уставился в окно. Собирались тучи. Похоже, будет дождь. Его любимая погода. Хаято напрягся: почему-то в классе все притихли. Он кинул ленивый взгляд на доску: преподаватель что-то объяснял, указывая на нового человека. - Это ваш новый преподаватель риторики, Бельфегор, - произнёс классный руководитель. – Прошу, отнеситесь к нему с понимаем.       После этих слов учитель удалился. Хаято так и остался сидеть с наполовину повёрнутой головой и округлившимися глазами. Из его пальцев выскользнула ручка и покатилась по парте. Этого просто не может быть. Нет, только не он. - Да ладно, - выдохнул Хаято, растерянно хлопая ресницами. Его глаза потемнели, лицо вытянулось. Бельфегор смотрел на него прямым изучающим взглядом сквозь длинную челку. Хаято прямо чувствовал нарастающее напряжение. Они ещё долго удерживали визуальный контакт. Даже когда Бельфегор говорил какую-то чушь о том, как он рад быть их преподавателем, и что он надеется на хорошую работу. Всё, настроение испорчено вконец.       Тсунаёши потянулся к другу, тыкая в него пальцем. Хаято словно не почувствовал. Брови Тсуны сдвинулись на лбу. Что-то он не понял прикола. Ладно, позже поговорят. Интуиция била тревогу, но понять он не мог: что произошло между двумя Ураганами? Почему они так напряжены? Сам Тсуна узнал Бельфегора совсем недавно – утром за завтраком – и пока не заметил за ним никаких отрицательных черт. Принцем себя называет, ну, всякое бывает. Ну, носит он диадему, ну, пускай. Он не вмешивается в чужой стиль. Ему даже идёт. Чёлка, правда, длинновата – глаз не видно – но и это не беда. Может, он что-то скрывает. Косоглазие там, обесцвеченную радужку или красноту. Кто его знает. Но почему Хаято так к нему относится – загадка.       Резкая головная боль смутила на несколько секунд. Тсуна держался руками за виски и безуспешно пытался склеить рвущуюся голову. Так он себя чувствовал в данный момент. Взяв себя в руки, он огляделся: рядом с ним сидела сестрёнка Рёхея. Тихая и аккуратная. Она во все глаза глядела на Бельфегора, не замечая, что у неё распахнут рот. Её губы влажно блестели. Тсуна поймал себя на мысли, что не прочь прогуляться с ней. Но это всё позже. Сначала надо уладить вопрос с Ураганами. Но, как ни странно, он уже решился сам собой. Хаято уже спокойно конспектировал начавшуюся лекцию. Пожав плечами, Тсуна последовал примеру друга.       Прозвенел звонок. Урок закончился. Началась перемена. Толпа школьников ринулась из кабинетов в коридоры, поднимая осевшую за учебное время пыль с полов. Шум, производимый детьми, был обычным фоном. Бельфегор встал над партой Хаято и сказал ему, чтобы тот следовал за ним. Скривившись, парень резко встал. Он был одного роста с этим зазнавшимся блондином. Королевская осанка выдавала первоклассное воспитание и гордость за себя, и свою семью. Человека с такой осанкой можно сразу отличить в толпе. Вздёрнутый подбородок также выражал превосходство над окружающими и, пожалуй, даже некоторое пренебрежение. Сверкающая улыбка и завораживающие движения могли свести с ума. Всё это - его Величество Принц Бельфегор. С другой стороны, чуть сгорбленная от вечного сидения в неудобной позе за ноутбуком широкая спина Хаято выглядела не менее эффектно. За такой спиной любой может почувствовать себя в безопасности. В его кошачьих глазах отражались все переживаемые им эмоции: от лютой ненависти до скрипящей зависти. Весь этот ураган чувств сейчас просто бушевал, грозясь вырваться наружу.       Вот. В этом их главное различие. Бельфегор может спокойно прятать свои эмоции, подстраиваясь под ситуацию. Он играется с чувствами окружающих людей, никому не позволяя подойти к себе ближе, чем он сам того желал. Он способен контролировать себя лучше, чем кто-либо другой. Он чем-то напоминает Чеширского Кота. Сплетает слова в предложения, преподнося информацию так, чтобы люди почувствовали, словно бы сами до этого дошли. А Хаято же напротив, абсолютно прямолинейный и вспыльчивый молодой человек. Возможно, здесь сказывается разница в возрасте и опыте. Ну, и, конечно же, в окружении. С самого детства Бел крутился в иллюзорном театре жизни при дворе. Все интриги, заговоры и сплетни сопровождали его с малых лет. Притворство, подхалимство и тупое поклонение всегда были присущи его слугам. Бельфегор познал человеческие пороки слишком рано. Он научился лгать окружающим, лгать самому себе. Отвратительная способность, конечно, но без неё он бы не смог выжить в этом лицемерном дворце. Итак, Бельфегор – прожжённый искуситель.       Хаято же был выращен в семье, где его всегда подавляла старшая сестра. Её чрезмерная забота и халатность родителей сделали своё дело. Хаято вырос грубым, нервным неуравновешенным парнем. Третирование со стороны родственников очень сильно пошатнуло его нервную систему. Однако парень старался, как мог, чтобы со стороны казаться нормальным человеком.       Гокудера вышел из-за парты и двинулся вслед за парнем. Бельфегор ловко маневрировал в потоке школьников, поднимаясь всё выше и выше по этажам. В конце концов, Хаято понял, что они идут на крышу. Принц открыл дверь, и они вышли на площадку. Стоял сильный запах азота. Бушевал ветер. Волосы нещадно хлестали по лицу. Передёрнув плечами, Хаято подошёл к краю и сел на выступ. Бельфегор уместил свою задницу, обтянутую кожаными штанами, на бордюре. - Ну, и что ты хотел? – первым нарушил молчание Хаято. – И вообще, какого чёрта ты здесь забыл? - Меня отправил Босс, - Принц подогнул одну ногу под себя. Он словно потерял уверенность в том, что ему необходимо с ним разговаривать. - У меня к тебе несколько вопросов. - Ну, задавай, - Гокудера вынул пачку и выудил оттуда одну сигаретку. – Ты же не против? - Делай что хочешь, - махнул рукой Бел, но тут же осёкся. – Погоди. Ты же в школе, и я теперь учитель. Не думаешь, что это слишком нагло с твоей стороны? - Да с тебя не убудет. Давай уже свои вопросы, - парень всё равно затянулся и с удовольствием выпустил дым. - Что с твоими эмоциями? Ты их не контролируешь. Это отвратительно. Знаешь, что это может когда-нибудь поставить Семью под угрозу? - Бельфегор поправил свою тиару и в упор посмотрел на Гокудеру. - Да кто ты мне такой, чтобы тыкать меня носом в мои ошибки, - Хаято сплюнул и раздражённо затянулся. - Как щенка. Знаешь, я и сам со всем справлюсь. - Если бы ты мог справиться самостоятельно с заданием Фонга, то он бы и не просил помощи у Босса, - Бел подошёл вплотную к парню. - И как же в таком случае ты планируешь меня исправить? - Выгнул бровь Гокудера, выпуская дым. Бел чуть отклонился. - Моя задача состоит не в изменении тебя, а лишь в направлении. Ты будешь тренироваться со мной. Сегодня после уроков жду в тренировочном зале Вонголы, - договорив, Принц направился в сторону двери. - И без опозданий.       Хаято бросил окурок на крышу и размазал его носком. Какая-то непонятная тоска накатила на него в этот момент. Он не мог определиться, о чём были его мысли: то ли о Беле, то ли о Хару, то ли вообще о погоде. Они текли, словно густой кисель. Мрачно и скверно было на душе - в этом он не сомневался.