***
Лея вышла из лифта, прибывшего в ангар, где сел корабль брата, прижимая к груди бодрствующего сынишку, который вёл себя сегодня несноснее некуда. Слева из другого выхода появился Марек, на взгляд супруги Хана Соло мрачнее некуда, стискивая левую руку на висящем сейбере и вновь расслабляя её. Только Вен Рамин, стоявший поодаль от корабля Люка, выглядел не впечатлённым, заложив руки за спину и чуть надменно глянув на вошедших. Лея в долгу не осталась, наградив надменного забрака жгучим взором превосходства и пригвоздив его к месту. Гален сразу поспешил убрать подальше свою мрачность, шагнув между ними. – Ты тоже чувствовал это ощущение? – чуть сорвавшимся голосом проговорил Гален, оставаясь разделительной полосой между альдераанкой и Веном. Тот немного отклонился, глянув за плечо собеседника на надменную альдераанку, после перевёл взгляд задумчивых глаз на Марека, но свои подозрения озвучивать не стал, ответив на вопрос приятеля лаконичнее некуда: – Да. Тихое шипение активируемого трапа оборвал нетерпеливый жест Марека, резко повернувшегося к шагнувшей фигуре из полумрака прибывшего корабля. Но свет ангара отразился от выцветших волос младшего Скайуокера, шедшего к сестре и племяннику. – Лея! Ани! – брат подхватил с рук сестры племянника, потёршись щекой о бархатистую кожу малыша, залившегося смехом. И уже внимательно вгляделся в карие глаза сестры: – Как ты? Грустно улыбнулся, увидев в карей глубине очей альдераанки горечь и боль. Он сам не понимал, для чего протянул к Лее ладонь, погладив молодую женщину по щеке. – Мне так тебя не хватало, Люк! – сорвавшимся голосом промолвила она, прижавшись щекой к шершавой ладони брата. Его рука властно притянула её к себе, позволив на краткое мгновение отбросить облик всемогущей сенаторши, став просто разбитой и отчаявшейся особью, которая уже не в силах была справиться с проблемами в одиночку. За мгновение до того момента, когда отец спустился по трапу, спина Леи под его ладонью напряглась, когда альдераанка инстинктивно попыталась выпростаться из–под руки брата, опуская ладонь на бластер, что всё ещё висел на её бедре. – Ш–ш–ш, тихо, Лея. Всё в порядке, просто взгляни, – Люк предупреждающе взглянул поверх каштановых волос сестры на Энакина, словно прося быть осторожным. Органа тихо вздохнула, взяв себя в руки, и едва уловимо кивнула, поворачиваясь, но была не против, что брат обхватил её запястье, удерживая от опрометчивого поступка взяться за бластер. Карие глаза и синие пересеклись, вперившись в зрачки друг друга. Кто был бледнее из этих двоих, можно было бы поспорить. Сердце Люка на мгновение остановилось, готовое разорваться, если сестра не примет своего биологического отца, тем самым ставя его перед выбором, которого для Люка не могло существовать, ведь каждый из них был ему необходимым, родным, своим. "Лея, пожалуйста..." "Отпусти её!" – приказ отца был послан по их связи через Силу, заставив Люка немедленно разжать пальцы, выпуская из захвата запястье сестры. Мгновение Лея вглядывалась в глаза Вейдера, после начав к нему движение, стиснув ладони в кулаки. Марек, Люк, даже Рамин выпрямились, чуть подавшись вперёд, не в силах предсказать, что же произойдёт в следующий момент. Время остановилось на мгновение, чтобы взорваться от звука звонкой пощёчины, разнёсшейся в относительной тишине этого ангара. – Видимо, я это заслужил, – тихо проговорил лорд Дарт Вейдер, не делая никакой попытки обуздать взбешённую дочь. Вторую тоже выдержал без особого недовольства: – Эту тоже, но прошу, остановись, я всё же не каменный. А претензии... – Убью! – прошипела Лея Органа Соло, задохнувшись. Губы мрачного Вейдера изогнулись в лукавой улыбке, когда он осторожно провёл пальцем в перчатке по щеке дочери: – Тебе для этого придётся убрать с пути желающих это претворить в жизнь, занявших очередь до тебя, Лея. – Очередь большая? – Очень. Альдераанка выпрямилась, окинув Вейдера взглядом ледяной принцессы Альянса: – Думаю, меня недооценивают. Лорд склонил голову, принимая этот своеобразный вызов: – Весьма опрометчиво это делать с теми, кто принадлежит к семейству Наберрие. – И Скайуокер, – в ледяном голосе прозвучали требовательные нотки, отчего Энакин с ожиданием взглянул на дочь. – Могу ли я... – Конечно, мистер Кер, можете, без всяких опасений. Вейдер тут же перевёл глаза на обоих сопровождающих Лею мужчин, которые, не сговариваясь, преклонили колени, заставив лорда скептически выгнуть густую бровь и сложить руки на груди: – И, чем же вы, господа хорошие, занимаетесь? Марек и Вен всё же переглянулись и, уже недоумевая, воззрились на Вейдера, продолжающего смотреть на них насмешливо. – Мастер... Большим пальцем Энакин Скайуокер, лорд Дарт Вейдер, указал на смутившегося Люка: – Вот этот человек заявил, что вы оба уже готовы сами отвечать за свои поступки и самостоятельные личности. Люк желал провалиться сквозь палубу, стиснув зубы, как–то между делом позабыв, что провокация – это система обучения, не иначе. Ученики ситхов медленно поднялись с палубы, выглядя не сильно уверенными, подспудно ожидая каверзы. – О ваших промашках мы поговорим после, а пока рад вам сообщить, что мы немедленно покидаем это гостеприимное судно. – Но... – Император Воскресший спешит сюда изо всех сил, а у меня нет желания раньше времени открывать ему все наши карты, так что поспешите, леди и господа! – повелительным жестом Вейдер показал на открытый люк и повернулся к сыну: – Отдай необходимый приказ Тримеришу. И помни... – Я помню: время играет против нас, отец. Татуинец повернулся к консоли внутренней связи, но Ани внезапно раскапризничался, выворачиваясь из рук дяди. Лорд стремительно шагнул вперёд, перехватывая малыша почти в воздухе, надёжно усадив на своих руках. – А это безобразие, молодой человек! – строго проговорил Вейдер, обращаясь к улыбавшемуся внуку, обжигая оторопевшего сына взглядом. – Ты собираешься исполнить распоряжение или так и будешь пялиться? Люк машинально кивнул, попятившись, всё ещё не придя в себя, когда с помощью Силы увидел, насколько аура Ани совпадала с рисунком Силы деда. Идеально!***
Лея сидела в кокпите корабля, глядя на всполохи гиперпространства за транспарастилом иллюминатора, безучастно выводя рисунок на подлокотнике кресла. И не заметила, как рядом присел Люк, погладивший её по плечу. – Спасибо, – тихо проговорил Скайуокер, взглянув на отражение в иллюминаторе сестры, и увидел улыбку в карих глазах не обернувшейся Леи. – Я знаю, как ты этого хотел, чтобы я приняла его. И ждал. Чувствовала. – Плохой из меня брат, почти заставляю тебя... – Нет, нет! Я же вижу, как он и прежде относился к тебе, помнишь? В качестве телохранителя он был жёстким, не давал никому войти внутрь своих мыслей, но всё его внимание занимал ты. А после рождения Ани... Я не знаю, он был каким–то...своим, что ли? – уже растеряно заявила сестра, выглядя неуверенно. Люк чуть свёл брови, размышляя над тем, что его сестра, пусть и отказывалась от данной ей по рождению Силы, всё же интуитивно использовала её, отделяя тех, кому она доверяла и не доверяла. – Я не в праве ничего тебе говорить, но Нирауаду... – Знаешь, я не удивлюсь, если ты сейчас скажешь, что и Император выжил, – беспечно и равнодушно проговорила альдераанка, тщательно пытаясь сдержать себя. И вот тут только и понял брат, что сестре отчаянно плохо, а он о себе и думал только. – Ох, Лея!.. Я... Бывшая сенаторша всхлипнула, пряча лицо в ладонях: – Мне без него так плохо! А ещё сны... В них он кричит, как тогда, на Беспине, Люк... Я больше не могу, просто не могу! – простонала альдераанка, качаясь в кресле. Что мог сделать Люк, кроме того, что обнять её и пересадить себе на колени, обволакивая Силой, даря пусть на короткий миг обман умиротворения и спокойствия, тихо шепча, что они найдут выход из этой ситуации, вернут Хана, что мир выправится из того бедлама, куда упал. И пусть эти обещания частью были невыполнимы по ряду обстоятельств – это просто дарило утешение. А обман или просто же игнорирование – дело второе!***
Кайл Хален смотрел, как тренировался Люк на площадке вне стен базы. И как его отец давал указания, уточняя промашки сына, наглядно показывая верное движение или выпад, кивком заставляя повторять движение вслед за собой. Вошедший человек не остался незамеченным, но всё же был проигнорирован до времени. Терпением оппонент не отличался – и молчание было нарушено: – Вы же бросите его, правда? Бросите на полпути, чтобы сам продолжил движение. – Я всегда так поступаю, – категорично отрезал Хален, не поворачиваясь. – Так было с Вейдером, с тобой, с Веном. Я не кукловод, чтобы ещё и думать за вас. – Для вас Скайуокер тоже разменная фигура? – Не разменная, Мара, ключевая. – Одно и то же! – Не для меня. Я не могу сам выступить против Воскресшего, пока нет. Но придёт время – и этот поединок состоится. Ты знаешь, я умею смотреть свозь время, но всё же не могу подчинять себе будущее. Мне нужна платформа для этого преодоления, вот он ею и станет. Зелёные глаза Джейд с гневом покосились на собеседника, который, она знала, почувствовал всю полноту этого взгляда, но всё–таки никак не отреагировал на такое нарушение субординации. – Я тоже пешка? Кайл мгновенно обернулся, подарив ей быстротечную улыбку, обдавшую девушку теплом. – Ты сама высказала, что чувствуешь, я тебе этих чувств не внушал, Мара. Сама, без принуждения. И нет, для меня ты нечто большее, не пешка. Яркие глаза уставились на бывшего Императора требовательно, вопросительно, ожидающе. Но он вновь отвернул взгляд, не высказав своих сокровенных чувств, только наедине. – Что ждёт младшего Скайуокера? – тихо поинтересовалась Джейд, осторожно положив ладонь на плечо Халена. Тот предпринял попытку вывернуться из–под руки и замер, словно заставив себя остановиться, тихо откликнувшись: – Его ждёт выбор. Я могу дать лишь совет, как остановить это преследование. Люк только с виду такой неуверенный, но, когда у него не остаётся выбора, он интуитивно выбирает путь, который дарит надежду на будущее. Это уже не тот парень, что прибыл на Эндор в попытке спасти отца от Тьмы и моего влияния, не совсем понимая, что же такое выбор и призвание. Он заплатил свою цену за это знание, заплатил слезами, болью душевной, отчаянием. Придёт время – и Скайуокер поймёт, что идёт рука об руку с той самой Тьмой, Тёмной стороной Силы, но она не влияет на него, как на его отца или меня. Я выполнил свою задачу, остановив его на грани Света и Тьмы. Кто и смог остановиться, так это он. Вот такая дилемма, милая моя. – Мне страшно за него, – передёрнулась от озноба Мара, не спуская глаз с беспечно смеявшегося брошенной шутке отца младшего Скайуокера. – Он даже не подозревает про то, какой вы монстр. – Все мы монстры порой, Мара. Только прячем это понимание в своей душе как можно глубже, куда боимся заглянуть. Уж кто, как не я, это знает. Карие глаза Халена наблюдали за уходящим Люком Скайуокером, на плече которого лежала рука его отца, заглядывающего в восторженные глаза сына. Мирная картина, которая вскоре превратится в трагедию. "Прости меня, мальчик, но тебе придётся принять решение, от которого зависим все мы. Кажется, Йода это точно знал, старый пенёк, недаром удалил парня подальше из Ядра". И то, что это решение бросит парня одного на перепутье пути, отзывалось болью в сердце Сидиуса. Но чтобы выжить, надо было что-то предпринимать.