When The Night Falls On You

– Папа, перестань! – закричал Блейн, пригнувшись и схватив руку отца за несколько дюймов от себя. – Я же сказал, что ты наказан! – Джон зарычал и толкнул Блейна, из-за чего тот упал. – Прости, папа! Но мне надо было сказать Курту! – Мне насрать, что ты там хотел! Ты ослушался меня! Блейн задрожал и закрыл голову руками, пытаясь представить, что его здесь нет. – Оставайся здесь, пока твоя мать не вернется домой. Даже не думай о том, чтобы выйти из комнаты или поговорить с этой феечкой, ты меня понял? Джон, шатаясь, вышел из комнаты и громко хлопнул дверью. Фотография с семьей Андерсонов, висевшая на стене, упала вниз. Блейн уткнулся носом в колени, стараясь плакать как можно тише, неосознанно потирая руки в местах, где их сжимал отец. Он не знал, что такого сделал, чтобы получить наказание, и почему папочка был так зол на него. Мама будет разочарована поведением своего сына. Через некоторое время Блейн поднял голову, вытирая соленые дорожки тыльной стороной ладони, и достал из ящика тумбочки куклу Курта. Он так и не вернул ее. Ему нравилось спать с ней, потому что так он чувствовал себя в безопасности. Блейн, свернувшись калачиком на кровати, крепко прижал к себе куклу. Она все еще пахла яблоками, и если закрыть глаза, то можно представить, будто рядом Курт, они смеются и играют. Вдруг Блейн вспомнил слова отца. Он назвал Курта феечкой. Блейн знал, что феи – маленькие крылатые существа, о которых пишут сказки. Почему он назвал Курта феей? Он сказал это с таким количеством ненависти и неприязни, что сразу становилось понятно, что речь не идет о чем-то хорошем, и это заставляло плакать его еще сильнее. Джанетт пришла домой, и с первого этажа начал доносится голос отца. Они спорили. Блейн крепко зажмурился, пытаясь игнорировать крики, сквозь которые доносился приятный голос мамы. – Он всего лишь маленький мальчик, Джон! – Он чертовски упрям! И я не хочу, чтобы он бегал с этим маленьким педиком!.. Почему он так упорно не называл Курта по имени? Блейн прислушался. Мать что-то говорила, но ее слова оборвались звуком пощечины и вскриком. Это стало последней каплей для Блейна. Спрыгнув с кровати, он побежал вниз, и застал отца с поднятой рукой, в которой была зажата бутылка пива. Мама потирала раскрасневшуюся щеку. – Папа, стой! – Блейн, с мокрым от слез лицом, ударил его по ноге. – Ты, маленький... – Джон начал нависать над ним, но Джанетт вовремя взяла малыша на руки и убежала в его комнату. – Блейн, милый, он же сказал тебе оставаться здесь. – Он ударил тебя, – заскулил Блейн, сжимая в руках ее рубашку. – Он просто переживает трудные времена. Война всем дается тяжело, – она закрыла дверь и начала переодевать его в пижаму. Блейн смотрел на синяки на своих руках. Когда мама развернула его спиной к себе, то увидела огромное фиолетовое пятно в форме руки на плече. Джанетт замерла. – Блейн, – произнесла она дрожащим голосом, резко выдохнув. Покачав головой, она крепко обняла его. – Мама, что такое «педик»? Джанетт напряглась и убрала сына из объятий, оставаясь с ним на расстоянии вытянутой руки. – Ничего, родной. – Папа говорил это о Курте? – Неважно. Это не так, ясно? – Но что- – Блейн, остановись, – перебила его Джанетт и плотно сжала губы. – Прости, милый, – слеза скользнула по ее щеке, – я не сержусь на тебя... Я попрошу Эллу, чтобы он сделала тебе сэндвич перед своим уходом. Она быстро извинилась и направилась к двери. – Мам? Она положила ладонь на дверную ручку и обернулась через плечо. – Да, малыш? – Папа больше не любит меня? Джанетт закусила губу. – Папа любит тебя, Блейн. Всегда помни это. Она судорожно и глубоко вздохнула, выходя из комнаты, оставляя там разбитого сына.

***

– Так ты узнал, в чем провинился? Через неделю Блейну разрешили поиграть с Куртом. Отец Блейна каждый день прогонял Курта, но в один прекрасный день разрешил Блейну выйти на улицу. Полюбовавшись яркой улыбкой сына, она похлопал его по плечу. Они снова сидели у реки, скрестив ноги и бросая камешки в воду. – Ну, – Блейн кинул камешек в сторону пня, – он сказал, что я его не послушался. – В чем? Блейн пожал плечами и вздохнул. – Курт? – Да? – Если мама и папа согласятся, хочешь остаться на ночевку? – Хорошо. Правда, я никогда не был на ночевке. – Это очень весело, – улыбнулся Блейн, – мы можем приготовить с`мор, играть в игры и может быть даже сделаем шалаш в моей комнате. Это будет здорово. Курт улыбнулся в ответ. – Я спрошу у папы, когда он вернется домой. Надеюсь, ты тоже сможешь у нас остаться на ночевку. Курт продолжил рассматривать гладь воды, а Блейн, в свою очередь, уставился на него. – Знаешь, ты похож на ангела. Курт быстро перевел взгляд на него. – Что? – У меня дома есть детская Библия, и там нарисован ангел, на которого ты очень похож, – Блейн покраснел, но Курт не сделал ничего ужасного, только застенчиво улыбнулся. – Правда? Блейн кивнул. Элла наблюдала за мальчиками с вершины холма. Она слышала их разговор и не могла сдержать улыбки. Блейн был особенным мальчиком для нее, и она знала, что он будет отличаться от остальных. Элла поняла, что Блейн влюблен в Курта еще задолго до самого Блейна. Ее сердце забилось сильнее; она ожидала увидеть, что Курту страшно или противно от его слов. Но он краснел и улыбался. Возможно, Курт тоже был другим.

***

Благодаря своим щенячьим глазкам Блейну все же удалось уговорить родителей разрешить Курту остаться. К большому разочарованию его отца. Он что-то пробормотал перед тем, как уехать. Элла приготовила картошку и ребрышки на ужин. Мальчики побежали наверх строить шалаш, пока Элла и Джанетт делали на кухне с`мор. Элла услышала, как захлопнулась дверь в комнату мальчиков и повернулась к Джанетт, которая растапливала шоколад у плиты. – Миссис Андерсон... Могу я Вам кое-что сказать? – Конечно, Элла, – улыбнулась Джанетт. Элла сняла фартук и облокотилась на стол. – Сегодня, когда мальчики играли, я заметила... заметила, как Блейн смотрел на Курта... Джанетт рассмеялась. – И что бы это значило? – Миссис Андерсон... Я думаю, что Блейну нравится Курт. Нравится так, как должны нравиться девочки. Джанетт уронила шоколад. – Что? – Это ужасно, – Элла покачала головой, – он сказал ему, что тот выглядит как ангел. Джанетт быстро подняла шоколад и включила воду в раковине, чтобы вымыть руки. – Элла, он просто был вежлив. – Когда кто-то хочет быть вежливым, разве он краснеет? – Элла положила руку на бедро. – Тише, Элла, ты же знаешь, что это неестественно. Как ты можешь обвинять моего шестилетнего сына в гомосексуальности? – Я ничего такого не говорила, – обиделась Элла. – А что, если бы он и правда был таким? – Это неправильно, – прошептала Джанетт, – ты же знаешь, что Бог говорит о гомосексуальности. – Мерзость. Я помню, мэм. И я не говорю, что он такой или не такой. Я просто рассказываю то, что видела... Джанетт вздохнула и положила с`мор на тарелки. Открыв дверь в комнату Блейна, она увидела силуэты мальчиков сквозь простынь, перекинутую через несколько стульев. – Ты собираешься уехать в Нью-Йорк, когда вырастешь? – грустно спросил Блейн. – Да... но это нескоро. Я не оставлю тебя. – Хорошо, – хихикнул Блейн. Джанетт заметила кое-что, когда Блейн слегка подвинулся. Они держались за руки. Она прокашлялась, давая знать о своем присутствии. – О, спасибо, мамочка! Джанетт поставила тарелку на тумбочку. – Если вам что-то понадобится, дайте мне знать, – сказала она, поспешив к выходу. – Мам, не хочешь поиграть с нами? – Нет, нет, милый, я должна домыть посуду, – она последний раз взглянула на него и вышла из комнаты. Она прислонилась к стене, не в силах произнести ни слова. Он был всего лишь шестилетним ребенком, и подобные вещи – обычное дело у детей, но странное чувство жжения в животе подсказывало ей, что это не тот случай. Все же в первую очередь она не беспокоилась о душе Блейна. Когда она услышала грохот распахнувшейся двери на первом этаже и проклятья в сторону Эллы, она поняла, что за душу его отца стоит побеспокоиться.

***

Курт слышал звуки бьющейся посуды. Крики Джона проникали в закрытую спальню. – Блейн, – прошептал Курт. Он что-то буркнул и ближе притянул к себе плюшевого кролика. – Блейн, твой папа кричит на твою мамочку, – снова встряхнул его Курт. Блейн резко сел и побежал вниз. Курту ничего не было видно, но до него доносился приглушенный детский голос. – Ты не будешь педиком, слышишь?! – заорал Джон, вслед за ним вскрикнул и Блейн. Он уже собирался бежать на помощь, как услышал быстрые шажки по направлению в комнату. – Блейн? Блейн нырнул под одеяло и свернулся калачиком; подушка сразу стала мокрой от слез. – Блейн, что с тобой? Курт положил руку на плечо Блейна, а в дверь раздался громкий стук. – Пусти меня, я не шучу! Курт сделал единственное, что всегда помогало ему почувствовать себя лучше, когда было страшно – он лег рядом и обнял Блейна. Он прижался к футболке Курта, и вскоре она тоже стала намокать. – Все хорошо, Блейн, я рядом, – прошептал в кудри своего друга Курт, и обнял его еще крепче. Курт тоже чуть не зарыдал от болезненного поскуливания Блейна. Джон непрерывно колотил в дверь, пока Джанетт не оттащила его. Они продолжали спорить. Блейн перестал плакать, и через некоторое время сел, положив подбородок на кролика. В свете Луны Курт видел красный след на щеке мальчика. – Он ударил тебя? Блейн кивнул и зарылся носом уши кролика. Курт еще никогда не чувствовал себя таким злым. Ему хотелось заступиться за Блейна, но он слишком испугался Джона. – Курт? – Да, Блейн? – Можешь мне пообещать? Курт осторожно подвинулся к Блейну. – Конечно. – Обещай, что когда-нибудь мы с тобой уйдем. Так далеко, что никогда-никогда не увидим моего папу. Глаза Курта защипало. Мальчик положил голову на плечо Курта, щекоча его щеку своими кудряшками. – Клянешься? – Клянусь.