New mutation

"Меня зовут Николетт О'Брайан (правда, шикарно звучит?). И я еду в Вегас на концерт JаyZ... однако, зануда Эллин об этом еще не знает. Я, вообще, хочу сказать одно - моя сестра боится мужчин. Шарахается от них, убегает, а когда она вдруг начинает подозревать, что нравится кому-либо, ... моментально дает деру куда-нибудь подальше. А вы думаете, зачем она поехала сюда в отпуск за тысячу миль? К слову, в один из недавних вечеров, когда у меня вдруг отрубился компьютер, сестренка позвонила в "Службу поддержки потерявшихся юзеров" и не прогадала! Я наблюдала за ее удивленным лицом, когда программист узнал ее по голосу, о, это было прекрасно(!): представьте себе покрасневший сельдерей. В общем, получением разрешения на поездку я косвенно обязана чуваку по имени Франсуа Ноктерн де Ку-Бертен". Вопреки запретам Донателло, Весельчак все-таки проник в квартиру сестер и познакомился с «ангелом». - Николетт О’Брайан. – девочка протянула вперед свою пухленькую ручку, и на ее щеках заиграли две маленькие ямочки. - Майк… просто Майк. – обладатель нунчак галантно склонился, коснулся губами протянутой для рукопожатия ручки девочки. Дон одарил его вопросительным взглядом (подобно Рафу, удивившись его поведению), на что Майки посмотрел на него, как бы говоря: «А ты что, думал, я тут с тобой в игрушки играю?» После того, как все четверо уселись пить чай, сестры начали спорить: - Ты никуда не поедешь, Ники. – упиралась Эллин. – Ты несовершеннолетняя. - Что? Да я уже… - девочка закатила глаза, дабы сосчитать года, - уже год как совершеннолетняя! Выкуси! Лин ткнула ее локтем под столом, силясь напомнить о приличии. - Ты знаешь, что такое Вегас? – серьезно спросила Эллин. - Да, это самый крутой город на свете, а еще там JayZ, а еще… а еще я туда поеду! - Твои убедительные доводы более, чем исчерпывающи. - саркастически ответила Эллин. - Одна ты никуда не поедешь. – девушка скрестила на груди руки, сдвинув светлые брови на переносице и сощурив глубокие серые глаза. - JayZ? – прошептал Майки, не веря своим ушам. Его глаза заблестели. Донателло забеспокоился, как бы брат не упал на колени перед девочкой прямо посреди кухни с предложением, хм… нунчак и панциря. - Я мог бы поехать с тобой, - воодушевившись, предложил Весельчак Ники, но поймав взгляды Эллин и Дона, исправился, - если вы оба не против. В итоге, сила обаяния и чувство юмора Микеланджело одержали верх. Ему удалось уговорить даже мастера Сплинтера, уединившись с ним в его покоях. О том, что сенсею пообещал Весельчак, никто так и не узнал. Проводив Майки и Ники в город казино, виски, Блэк Джека и дешевых шлюх, Дон и Лин стали только сильней о них беспокоиться. В тот самый вечер, когда Рафаэль вернулся домой, то был сам не свой. «… необходимо любить. Жизнь прекрасна, - внушал Бунтарю размеренный голос диктора с экрана телевизора, - спеша на работу в гуще толпы в жарком и бурлящем мегаполисе, остановитесь на секунду, оглянитесь вокруг: неужели все не волшебно, что окружает вас?..» - Твою ж мать! – вскочил с дивана Раф, сплюнув на пол, – Да эта жизнь – самое вонючее дерьмо, о котором ты даже и не мечтал, козел! «Оглянитесь вокруг!» - передразнил он, - Вокруг ничего нет, гандон ушастый, ни-че-го! Экран телевизора вдруг погас, сменив улыбчивое лицо медитирующего диктора исчерпывающей своей лаконичностью чернотой. Раф обернулся: за его спиной Донателло вырубил телевизор со второго пульта. - Только попробуй пнуть телевизор, я собирал его целый месяц! – с вызовом предупредил Умник, указав в сторону погасшего экрана. - Вот кого я ждал все это время! А ну, иди сюда, Вундеркинд, я сделаю из тебя котлету, мозгляк! Но ему был нужен не Донателло. Раф, изловчившись, выхватил пульт из рук брата. - Отдай! - Ха. – издевательски хмыкнул Раф, с треском смяв пульт одной рукой на глазах удивленного брата. Донателло медленно снял очки, не сводя с брата глаз. «Черт тебя возьми, можешь даже его съесть, я новый соберу» - подумал про себя он. Тем же вечером… Донателло сидел в компьютерной комнате, откинувшись на своем любимом стуле, заложив руки за голову; его взгляд был устремлен куда-то вдаль, сквозь мониторы, стены, время и пространство, он очень тихо декламировал заученную много лет назад строчку, поразительно подходившую по ситуации: - «Когда бы мыслью стала эта плоть, - о, как легко, наперекор судьбе, я мог бы расстояние побороть, и в тот же миг…» Напротив него остановился Раф, услышавший, как брат читал стихи. - Ты че, бухой? – безразлично прохрипел он. Донателло терпеливо обернулся в его сторону. - Вместо того, чтобы оставить свои ядовитые комментарии где-то между гортанью и небом, ты, сам находясь в состоянии глубокой любовной фрустрации*, задаешь мне подобные вопросы. Идиотизм не всегда самое лучшее оправдание, когда речь идет о 44 сонете Шекспира. Последовала секундная пауза. - Что за херню ты сейчас сказал? Донателло кивнул в сторону плеч и спины брата, где на смуглой коже Темперамента красовались красновато-фиолетовые длинные и тонкие царапины (очевидно, эти кровоподтеки являлись красноречивым "приветом" от той, с кем он накануне проводил время). Проследив за взглядом брата, Раф инстинктивно потянул руки к плечам, пожалев о том, что впервые в жизни, не глядя, надел майку Леонардо. - Сомневаюсь, что это был мастер Сплинтер. – констатировал довольный собой Вундеркинд, поправив очки. – А беря в учет то, что ты не в настроении, я могу резюмировать… - продолжил он, сложив руки рупором. - Никто меня не бросал. – сухо прервал Раф. – Понял? - с нажимом добавил он. - Хорошо, хорошо! – замахал руками Донателло. – Хорошо, однако… какого цвета обои в спальне Эйприл? - Вообще-то там штукатурка… Ах ты, козел! – Раф не сразу понял, что Вундеркинд просто решил его подловить, чтобы подтвердить свою догадку. – Пошли бухать. - Что? - Это был не вопрос. – с этими словами Темперамент схватил Дона за ворот рубашки и потащил его куда-то в сторону комнаты наверху, где висел гамак, в углу стоял мягкий старый кожаный диван, а рядом с ним сейф, в котором Рафаэль хранил «Волшебное зелье на черный день» Тем же вечером... - Налакался? - Че? - Я спрашиваю: налакался? - Ты вообще кто? - прохрипел Темперамент. Донателло с силой отцепил от себя Рафаэля, который никак не хотел отпускать его ногу. Бунтарь здорово приложился к бурбону. В комнату вошел Лео. - Сплинтер-младший... - глуховатым басом проворчал Раф. - Заходи, брат. Бурбон? Кофе? Бурбон в кофе?** - бесстрастно хрипел он, даже не глядя в сторону только что вошедшего брата. - От тебя я этого не ожидал. - серьезно сказал Лео, обратившись к Донателло. "Не знал, что Раф смотрит Дневники вампира"** - подумал про себя Лидер, садясь на ковер рядом с Умником. Дон вдруг резко притянул его к себе за локоть, наклонившись к его уху. - Я не выпил с ним ни капли, но... - быстро зашептал он. - Иди уже. Я останусь. - ответил ему Лео, обхватив руками колено и приготовившись долго слушать. Донателло около двух часов просидел вместе с Рафом в его, хм, комнате отдыха, и порядком устал. Узнав причину ссоры брата и Эйприл, Вундеркинд всерьез задумался над тем, что когда-то им говорила сама девушка: "Внешность... это преходящее". И это действительно было правдой: они четверо росли мутантами, были воспитаны мутантом и вели... несколько неординарный образ жизни, а тот факт, что теперь они стали выглядеть по-другому, по сути, ничего не изменил. Дон вспомнил о чувствах, которые испытывал, находясь рядом с Эллин, о головокружении, о красных щеках, о мурашках по коже, и сморщился от отвращения и стыда: он никогда не будет считать себя настоящим человеком, а значит, его чувство противоестественно по отношению к этой девушке. Поразительная трезвость ума для мутанта и... одновременно небывалая глупость для человека. У Вундеркинда перед глазами вдруг всплыло хорошенькое кругленькое личико Ники и ее слова, которые она прошептала ему на ухо перед отъездом: "Она только кажется взрослой, холодной и "колючей" занудой. Позаботься о ней, пока меня не будет". Дон обхватил руками голову, закрыв ладонями глаза, он снял очки, отложив их в сторону и уперся локтями в стол. "Да, наломал ты дров, друг" - подумал он про себя. - Эй, брат, - на плечо Вундеркинда легла рука Леонардо. - Я запутался. - растерянно поднял на него глаза Дон. - Знаешь, что этот мистер-секс, который сейчас храпит там наверху, сказал мне? прежде чем отрубиться: лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть. - Но я уже сделал! - отчаянно прокричал Дон. - И теперь... ничего вернуть нельзя. - он стал говорить гораздо тише и удрученней, - Я... я впервые не знаю, что делать. Это было ужасной ошибкой, Лео. Моей ошибкой. - Я тебе так скажу: делай то, что считаешь правильным. Если ты считаешь, что замелькав на горизонте у этой девушки, быстро исчезнуть, не сказав последнего слова, будет правильно, то, как говорится, флаг тебе в руки. Дон протер глаза и снова надел очки. Он решительно встал со своего стула и сказал: - Ты прав. Я должен сказать последнее слово. - с этими словами он исчез в дверном проеме компьютерной комнаты. "Я помню, что случилось, когда я услышал от Караи последнее слово. Удачи, брат!" - подумал про себя Лео, задумчиво улыбнувшись своим мыслям. Через час в Бруклине... Донателло спустился с крыши по лестнице, приваренной к стене здания, оказавшись на открытом балконе пятого этажа. Держась одной рукой за тонкие металлические перила, он свесился вниз и заглянул в окно. Внутри комнаты стояла светловолосая девушка. Ее тонкая фигурка была облачена в широкие и длинные накрахмаленные панталоны, поверх полупрозрачной кружевной сорочки талию блондинки сдавливал тесный бежевый костяной корсет; волосы наполовину были собраны в высокую прическу, а наполовину хаотично ниспадали непослушными локонами на раскрасневшееся лицо. Блондинка, заложив руки за спину, старалась изо всех сил дотянуться до шнуровки корсета, но узкий и необычайно тесный старомодный аксессуар не позволял девушке не то что повернуться, а даже нормально вздохнуть. Ее бледные щеки зарумянились, она дышала часто. Девушка психовала, казалось, она даже ругалась. По крайней мере, Умник несколько раз отчетливо слышал имя ее младшей сестры. Донателло хохотнул, глядя на это забавное зрелище, и постучал в стекло. Девушка резко повернула голову в сторону шума, убрав с лица волосы. "Черт, открывать или не открывать? По средневековым меркам я вообще без одежды. Хотя..." - Эллин подняла слайдерное окно, впустив Умника внутрь. Каждый раз, когда она видела его или даже просто вспоминала о нем, с ней начинало происходить что-то невообразимое. То, что ей самой не нравилось. "Я теряю контроль над собой, у меня пропадает ощущение всякого здравого смысла. Зачем мне это?" - рассуждала она. Когда Эллин слышала его голос, все ее тело словно прожигало насквозь, ее легкие сдавливал спазм, все тело начинал бить легкий озноб: "Бабочки что ли?". С ним она старалась вести себя ровно, возможно, даже холодно, силясь не показать своей заинтересованности, а когда он уходил, начинала об этом жалеть. Ей было трудно понять и принять то, что он приходил сюда к ней, чтобы увидеть ее, а не чтобы поиграть с Джозефом или послушать, как Ники в обеденный перерыв поет в душе. Для Эллин казалось чудом, когда это зеленоглазое очаровательное сочетание интеллекта, эстетики и физической красоты в очках оказывалось рядом с ней. Девушка попыталась как-то оправдать свой внешний вид, потупив голову. - Не обращай внимания на... - Иди сюда. - Донателло рывком притянул к себе девушку, развернув ее спиной, и взялся за шнурки корсета, потянув неумело завязанный тугой узел на себя. "Руки дрожат, как глупо..." - про себя думал Вундеркинд, возясь с плотно стянутой шнуровкой. Его крепкие мускулистые руки подрагивали, движения были слишком резкими, он был готов просто разорвать этот корсет... но было необходимо контролировать свои гормоны, мы ведь цивилизованные люди, верно? Когда тиски шнуровки ослабли, Эллин сделала глубокий вдох и обернулась назад, оказавшись лицом к лицу с Вундеркиндом. "Только не смотри ему в глаза, только не смотри..." - крутилось в голове девушки. - Это девятнадцатый век? - спросил Дон, скользнув взглядом по кружевной накрахмаленной ткани, скрывающей бедра девушки. - Ах, это... - рассеянно ответила Эллин, бросив короткий взгляд на свои панталоны. "Какая же тупица... на мне все еще эта бабушкина жуть!" - вспомнила она и поспешила скрыться за широкой деревянной ширмой, изогнувшейся поодаль от входа в комнату. Блондинка наскоро натянула первую одежду, выпавшую из шкафа, стоявшего прямо за ширмой, на ходу вытаскивая из волос оставшиеся шпильки. С лица Донателло все это время не сходила веселая усмешка. Он старался быть серьезным, но происходящее не переставало его забавлять. Когда Эллин вышла из-за ширмы в коротких темно-синих джинсах и свободной белой рубашке, Дон скользнул взглядом по ее лицу и приложил ладонь к ее лбу. - У тебя... кажется, жар. - Это будет самым логичным завершением чертового Дня благодарения. - саркастически ответила девушка, подняв серые глаза на Донателло. И это действительно было правдой. Эллин несколько часов провела в ужасном тесном корсете сестринского платья с турнюром из "Debenhems" на сильно засаленном костюмированном вечере в честь Дня благодарения в полупьяном "Обществе анонимных актеров" (которое по субботам всегда посещала Ники, и которое была вынуждена в этом году вместо нее посетить Эллин), а кроме них и уже давно выжившего из ума старого сморщенного извращенца-цветочника Эрла, напялившего на себя грязную накрахмаленную манишку и кружевные нарукавники; она ужасно устала, в ее висках пульсировала кровь, все тело бил озноб, а щеки предательски горели, донимала тревога за сестру, и этот внезапно появившийся парень... Кстати, о нем - он ведь, кажется, собирался сказать последнее слово, что ж, посмотрим, как ему это удалось. "Все, прекрати, прекрати, прекрати..." - пыталась заставить себя отвести взгляд Эллин, когда ее серые встретились с зелеными глазами Вундеркинда; ему показалось, что внутри комнаты вдруг стало ужасно душно, он по инерции поправил очки. Прошла еще секунда этой одурманивающей близости, и... у Эллин подкосились ноги. "Когда думаешь, что хуже уже некуда, познакомься со мной." - ворчала она про себя, когда Дон помогал ей встать, а затем, подхватив на руки, уложил на диван. - Меня еще никто не брал на руки. - рассеянно глядя перед собой, констатировала девушка, моментально пожалев о том, что позволила ему это услышать. "Женись на мне" - вдруг пронеслось в голове Эллин. Блондинка улыбнулась своим мыслям. - В самом деле? Эллин вдруг резко повернула голову в сторону взгляда двух горящих зеленых лучинок, прожигавших ее насквозь весь вечер. "Ты действуешь мне на нервы, мохнатая ленивая тушка, исчезни!" - про себя возмутилась блондинка, но вместо этого: - Джозеф, уйди! - шикнула она на удобно устроившегося у дивана белого и необычайно пушистого кота, уставившегося на нее во все глаза. Джозеф не двинулся с места, продолжая неотрывно созерцать изящную фигуру сестры своей хозяйки. - Накрой его чехлом каким-нибудь... - с некоторым раздражением посоветовала Эллин сидящему на краешке дивана напротив нее Донателло. Умник засмеялся. - Это Ники. - кивнула девушка на соизволившего таки покинуть свое насиженное место кота. - ЕЕ крайне неделикатный питомец. Мне вообще-то не везет с котами. Был у меня один... Он, знаешь, выпал из окна. - Но ведь кошки не могут... - А мой смог! - обиженно прервала Эллин, скрестив руки на груди. - Он был сам не свой после кастрации. У меня даже кактусы засыхают... "Боги, что я несу?!" - подумала про себя девушка, лихорадочно соображая, как исправить положение. - А я вот в графе "домашние животные" всегда писал имя младшего брата. - хохотнул Вундеркинд. Девушка улыбнулась. - Ты правда врач? - сменил тему Дон. - Да. Закончила Университет в Саутгемптоне. Там красиво. - мечтательно ответила она, припомнив студенческие годы. - А ты? - Я... - вот тут Донателло и пожалел о своем вопросе. Он получил неплохое заочное образование, изловчившись заработать диплом с отличием по почте, но как объяснить то, что он выучился на инженера, ни разу не посетив лекции лично, он не знал. Однако, решил не врать: - Технологический университет. В Массачусетсе. - ответил он, поправив очки. "Кембридж..." - про себя удивленно отметила Эллин. - Ух ты, компьютерный гений. - сыронизировала девушка. Она ощущала во всем теле предательскую слабость, не в силах поднять даже голову. Это, впрочем, ничуть не ухудшало ее положения... однако, ей самой так не казалось. "Если бы она знала, - думал про себя Дон, - зачем я сюда пришел..." - Как ты думаешь, что сейчас делают наши младшие? - нарушила тишину блондинка. - Хахах, наверное, стоят на головах от восторга: за ними же теперь никто не смотрит! "Никаких зануд рядом" (он передразнил манеру Микеланджело) - карты, Блэк Джек ... - Шлюхи... - задумчиво добавила Эллин. "Я должен что-то сделать, но... черт, что? Бесхребетная, слабая, сопливая рептилия..." - мысленно ругал себя Донателло. Со стороны улицы вдруг раздались залпы, раскатистые и громовые, от которых вмиг задрожали стекла. - В даунтауне взрывают салюты. - безразлично констатировала Эллин всполошившемуся Умнику, обернувшемуся в сторону залпов. - Регулярно пропускаю это зрелище. - добавила она, снова скрестив руки на груди. - Но только не в этот раз. - с легким азартом в голосе ответил Дон. - Пошли. - Что? - вытаращила на него глаза девушка. - Нет, нет, нет! - пыталась сопротивляться она, когда Умник снова подхватил ее на руки. "Никогда не чувствовала себя большей идиоткой, чем сейчас", - думала блондинка, когда они поднялись на крышу, откуда открывался божественный вид на Бруклинский мост, где чуть пониже, с тяжелой грузовой баржи, в небо выпускали грандиозные, чарующие разноцветные снопы искр, отбрасывающие на воды Ист-ривер насыщенные игривые блики. Донателло посадил девушку на край фасада и сам сел рядом. На улице давно стемнело, со стороны даунтауна раздавались оглушительные звуки салютов, сопровождаемые восхищенными криками толпы. Каждый залп освещал все вокруг, на секунды небосвод становился таким же ярким и светлым, как днем. Эллин с восхищением наблюдала за этим зрелищем, радостно улыбалась, ерзая на своем месте; ее глаза отливали совсем детским восторгом, она, казалось, не видела ничего вокруг, кроме неба, сияющего мириадами цветных пиротехнических искр, отражавшихся в воде. Донателло не мог оторвать от нее глаз, не обращая ни малейшего внимания на салют, ведь сейчас, когда ей казалось, что на нее никто не смотрит, ОНА была настоящей, реальной, полной жизни девушкой, которую он полюбил. Эллин вдруг обернулась, посмотрев на Донателло, ее лицо вмиг посерьезнело. - Зачем ты приходишь ко мне? "Знает ведь, зачем, и все равно спрашивает". - мысленно проворчал Дон. - Ты ведь знаешь, зачем. - Нет, не знаю. Я хочу, чтобы ты это сказал. Вундеркинд закатил глаза. - Что ты.. Почему ты так смотришь на меня?..- опасливо залепетала девушка, - Что ты собираешься сделать? Донателло придвинулся к ней вплотную, заглянув в ее глаза. Девушка застыла без движения, она даже забыла как дышать, ее легкие прожгло насквозь. Он так близко... Дон опустился к уголку ее алых губ, невесомо коснувшись их своими; девушка испуганно зажмурилась. Вундеркинд снял свои очки; его правая рука скользнула по шее блондинки, он мягко привлек ее к себе, запустив пальцы в светлые локоны Эллин. Из его головы исчезли все мысли, все тело как будто налилось свинцом, легкие больно жгло, в ушах стоял какой-то звон, влечение стало слишком сильным, чтобы с ним можно было справиться... "На улице плюс семнадцать, почему так жарко... Только бы не упасть, только бы не упасть..." - эхом звучало в голове Эллин. Продолжение следует... *Любовная фрустрация - психическое состояние, при котором начинаешь любить человека, который тебя бросил, еще сильнее. **"Бурбон в кофе" - подобную фразу говорит Дэймон в сериале Дневники вампира.