Моя первая любовь вызывает жар во мне

</b>POV Kai Сиумин покинул мою комнату сразу же, как я его прогнал. Я не стал больше перед ним извиняться, он этого не достоин. Он всего лишь мальчик на одну ночь, ничего большего. А зачем мне шлюха, если у меня есть мой малыш? До Кёнсу странный человек. Сначала он тебя раздражает, ты не обращаешь на него внимания, а потом ты и не замечаешь, как влюбляешься в него. С первого раза тяжело заметить, насколько он прекрасен и насколько красив, какой глубины его глаза и какие пухлые губы. На вид он миленький, скромный и беззащитный маленький ребёнок, но, на самом деле, он страстный и сексуальный. Причина моих мокрых снов и вечных эрекций. Недолго думая, я взял не распакованные чемоданы и поехал домой к моему малышу. Мне надо срочно всё ему рассказать. Мне казалось, что такси ехало ужасно медленно, я подгонял его от чего он меня чуть не высадил из машины. Всю дорогу у меня было ужасное предчувствие и, когда я, наконец, добрался домой, оно только усилилось. Конец POV Kai POV D.O Я шел по улице один. На улице веет сыростью, аж противно. Глаза наливаются слезами, но я не плачу. Я не заплачу на улице никогда. Я слишком горд. И, несмотря на гордость, я хочу выплакаться в чье-то плечо, прижаться к чьей-то груди. Плохо, когда рядом никого нет, и таким образом некому меня успокоить и приласкать. От этого очень больно на душе. Я звонил своему лучшему другу Тао и не один раз. Он не доступен. Наверное, села батарея, или же... Или он выключил свой мобильный телефон, чтобы не отвечать мне на звонки. Но это же Тао! Он такого никогда не сделает. Он мой самый лучший друг. Хотя, все мы знаем истории про этих "лучших друзей". Столько раз нас всех предавали, и столько раз нам было всем больно. * * * Я хожу по одинокому и серому Сеулу. Город как будто вымер. Ни одной живой души. Никого. Может это и хорошо, мне ведь сейчас очень нужно одиночество. Это депрессия? Не сказал бы, скорее всего апатия. Хоть в душе глубокая рана, но все равно это еще не депрессия. С кем не бывает? Нас часто многое ранит. Я иду по улице. Тихо. Казалось бы, никого, но нет! Сквозь эхо тишины, я слышу чьи-то быстрые шаги в мою сторону. Может просто люди, которые спешат? Ага, если бы! Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть одним глазком и сзади меня толпа. Хотя это не толпа. Их просто много. Сзади меня восемь молодых парней, похоже, бандиты какие-то. И среди них тот самый. Мой насильник. Вы еще не поняли, о ком я? Тогда я вам напомню. Он тот, кто пытался изнасиловать меня множество раз. Его кличка, или даже прозвище, Чен. Глава местной банды. Другой на его месте, давно бы отпустил меня и забыл, но только не он. Все знают, что он обожает получать тех, кого хочет. На их лице ухмылка. Я начал быстро шагать, но они меня догнали. Они окружили меня со всех сторон, не давая пройти. Чен подал голос. — Эй, детка, ты куда собрался? — с явной ухмылкой слышу я. — Не твое дело... Отстань! — Ох, какие мы злые! — Отстань, — мне становилось всё страшнее. — Отдайся мне, и ты меня не увидишь. — Ни за что! — Почему? Хочешь, чтобы я за тобой побегал? — Я не отдамся тебе! Слышишь? Не отдамся! — крикнул я. — Значит так? Хах, сам напросился. Чен ухмыльнулся и взял меня за запястье. Мне больно, ведь он сильно сжимает его. Терпеть боли я дальше не стал, поэтому с размаха зарядил ему по лицу кулаком. А он лишь ухмыльнулся, никак не реагируя. Он схватил меня за волосы и начал тащить к машине. Было больно. Я сопротивлялся. У него, видимо, лопнуло терпение и он, сжав мои волосы сильнее, ударил меня по лицу. Парни открыли багажник. О нет, только не багажник! Я начал брыкаться, мешая им кинуть меня в него. Машина была большой и чёрного цвета, джип. Один из этой шайки снова ударил меня в лицо. Из носа потекла кровь, и я больше их не провоцировал. Они закрыли меня в багажнике, и машина двинулась с места. * * * Они открыли багажник и вытащили меня оттуда как какую-то собаку. Отвратительное обращение ко мне. Мы приехали в какой-то старый дом. Ехали мы долго и, как я понял, мы где-то на конце Сеула. Меня бросили в какую-то комнату. Бросили как мешок риса. Я был в комнате один, но только до тех пор, пока в неё не зашёл Чен. Тут я уже не на шутку заволновался. Что делать? Хотя, это неподходящий вопрос для ситуации. "Надеюсь, всё закончится быстро". — Ну что? Начнем? — он навис надо мной, прижимая всем весом в диван. — Нет! Пожалуйста, не надо! Умоляю! — Ты еще успеешь меня по умолять. — Отпусти! Нет, не надо! — сквозь слёзы кричу я. После этих слов он ударил меня в бедро, по ногам, по рукам, телу и лицу. Лицо мое было всё в крови. Чен быстро расправился с моей одеждой, но я все еще продолжал сопротивляться, пока он не ударил меня еще раз. Этот удар был фатальным. От накатившейся боли я потерял сознание. Оклемавшись, я увидел только Чена, обеспокоенного, он стоял надо мной со стаканом воды, пытаясь вернуть меня в реальность. Но все болело. Полностью все. В горле я чувствовал только привкус крови. — На, выпей, — он протянул мне стакан и я сразу же его опустошил. — Ты слаб и это хорошо. — Чен, — жалобно поскулил я, окончательно снося ему крышу. Он начал быстро снимать с себя вещи. * * * Чен раздетый. Полностью голый. Тело у него неплохое не буду скрывать, но я его не люблю и не хочу его. Мурашки по коже. Он начал целовать мое тело, покусывая его. С одной стороны немного приятно, а с другой отвращение к самому себе. Закончив с ласками, он раздвинул мои ноги и вставил сразу три пальца, от чего я закричал во весь голос и почувствовал, как по моим бёдрам течёт что-то горячее. "О нет! Он порвал меня". Кроме боли и отвращения я ничего не чувствовал. Я просто молился, чтобы меня спасли. Мама, папа, Чонин, прошу. Следующим движением Чен достал пальцы, подставляя свой уже долго пульсирующий орган. Вот и настал тот момент. Слёзы полились ещё сильнее, я уже прощался со своей девственностью, как вдруг. Рёв машины, перепуганный насильник и полная свобода. В ту минуту, как я услышал закрывающееся окно, я понял, что Чен сбежал. Мне стало легче, но когда открылась дверь, мне просто разорвало. Я плакал и плакал, не произнося ни слова, и только тёплые руки гладили и убаюкивали меня. Конец POV D.O POV - Kai Выйдя из машины, которая меня любезно везла, я направился к. Начал быстро направляться к толпе парней стоящих в кругу. Наверное, опять местные "придурки" пристают к девушкам. Пройти мимо я просто не могу. Я не такой человек. Я "добрый и хороший", иногда. Направляясь в их сторону, я быстро понял, что это совсем не девушка. Это хрупкий парень. Кхм. Блять, так это же мой Кёнсу!. Когда я уже добежал, его запихнули в машину и уехали. В тот момент, мир перед моими глазами поплыл, я понял, что если бы пришел на пару минут быстрее, прибежал скорее, этого бы не случилось. Взяв себя в руки, я словил такси и приказал ехать за ними. Чёрный джип припарковался за городом возле старого, заброшенного дома. Так как я ехал дальше, то смог подъехать только через пятнадцать минут после них. Выйдя из такси и попросив подождать, я тихонько подходил к трём курящим парням, они охраняли вход, как я понял. С ними расправился довольно быстро, но потерял при этом ещё десять долгих минут. Сам я отделался разбитой губой и несколькими ударами в живот. Дальше по пути был старый дом, он был двухэтажный, без окон. Мне казалось, что вот-вот развалится, подойдя к двери, я пару раз попробовал её открыть, но всё было четно, она была закрыта чем-то изнутри. Тогда я побежал к заднему входу и, к моему счастью, она была просто захлопнута. Выбив её ногой, я сразу побежал по комнатам, боясь, что не успею. Первый этаж был пуст, поднимаясь на второй, я услышал звон битого стекла, а после тихие всхлипы. Отыскав нужную дверь, я собрал все свои силы и тихонько открыл старую, деревянную дверь. Картина была страшная. Мой милый лежит на старом диване, лицо у него избитое, тело всё в ссадинах, а в конце комнаты битое стекло. Мне стало противно за себя. "Как я мог его оставить? Никогда себе не прощу!" Больше, не медля ни минуты, я неуверенно подошёл к подрагивающему телу, присел перед ним на колени и уже хотел спросить, как вдруг, его слова повергли меня в небольшой шок. — Чонни? Чонни, это ты? Чонни, я так сильно тебя любил, — погружаясь в крепкий и такой желанный сон, произнес Кёнсу. Неужели он вспомнил?