Constraint

— Это будет больно, малышка, — голос Гарри был успокаивающим; второй рукой он мягко гладил меня по лицу. Но это не останавливало ослепляющую боль, уничтожающую изнутри. Я буквально чувствовала, как его пальцы двигались внутри меня, от чего кожу жгло. Это было очень больно. — Но мне придется сделать это, — его взгляд был направлен на мою промежность. Щеки вспыхнули от осознания того, как близко его глаза находились к моему влагалищу; я ждала, когда на его лице возникнет гримаса отвращения, но вместо этого увидела ухмылку и одобрение в его оценивающем взгляде. Я не понимала, что такого он мог там увидеть, но что-то он увидел точно. — Просто вытащи свои пальцы, — умоляла я, пытаясь свести ноги вместе, но это было бесполезно, потому что между ними находился Гарри. Он проигнорировал мои протесты и добавил еще один палец. Сейчас его лицо было сосредоточено, а пальцы двигались во мне все быстрее и быстрее. Я читала фанфики раньше и не врала об этом. Я читала кое-что пошлое. И, как правило, девушка должна чувствовать боль, но автор всегда обещал удовольствие вскоре после нее. И где же удовольствие? Может, я другая. Может, просто странная, но я не чувствовала удовольствия. Мое влагалище ужасно пульсировало; оно растягивалось, но против моей воли. Я больше не чувствовала себя влажной, да и вообще возбужденной, просто хотела, чтобы он вытащил пальцы из меня. Ублюдок. Я ненавидела его. Неужели он не видел, что мне больно? — Блять, — пробурчал Гарри, вытянув шею и твердо закрепив мои ноги вокруг своей талии; он все еще смотрел на мою промежность. Парень наклонил голову, тщательно следя за движениями пальцев. Он прикусил губу и прохрипел: — Блять, ты такая тугая. Я так хочу трахнуть тебя. О нет. Нет, нет, нет. — Пожалуйста, не насилуй меня, — громко протестовала я, пиная его ногами. Я чувствовала, как растягивалась нежная кожа из-за его пальцев; он растянул меня дважды, прежде чем начал быстро двигать пальцами. — Пожалуйста, не надо. Слезь с меня. Последнее словосочетание я дико прорычала, но я не злилась, просто была в отчаянии. — Я не собираюсь насиловать тебя, — хихикнул Гарри и приблизился ко мне, оставив целомудренный поцелуй на моих губах. Он отстранился и посмотрел мне в глаза. — Я хочу помочь тебе узнать свое тело, Шарлотта. Я хочу быть тем, кто заберет твою невинность, я хочу испортить тебя. После паузы он хрипло добавил: — Я хочу сделать тебя своей. Твою мать. После этих слов он прижался своими губами к моим и начал двигать пальцами быстрее и глубже. Он крутил и вертел ими внутри меня, гладкие стенки моего влагалища плотно обхватывали их. Я делала все, чтобы отодвинуть его, но он был далеко сильнее меня. Это было бесполезно. — И ты моя. Приглушенное рычание слетело с его губ, его взгляд был хищным, когда другой рукой он снова начал тереть мой клитор. Я почувствовала, как бедра дрожали от переизбытка ощущений во мне, когда он коснулся чувствительного бугорка; благодаря твердым пальцам Гарри, появился маленький огонек удовольствия. — Сейчас, Шарлотта, — вдруг заговорил Гарри. — я не остановлюсь, пока ты не кончишь. Он следил за выражением моего лица, на котором отражалось огорчение, мои зубы были плотно сжаты. Когда он сказал это, я пришла в ужас. Нет, было невозможно наслаждаться этим, что говорить об оргазме? Он был сумасшедшим? Да, точно, он был сумасшедшим. Разве он не был безумен, начав встречаться с моей матерью, чтобы добраться до меня? Он был безумен в своем желании взять меня. Почему он хотел меня? Он был старше, и он был богат — мог получить любую девушку своего возраста. Но что он хотел от меня — ученицы старшей школы? В полусознании от боли, я задалась вопросом могу ли я имитировать оргазм. Может, мне просто сжать мышцы влагалища несколько раз и похромать после всего этого? Но нет, я не хотела быть пойманной на лжи. Гарри был умен; он, блять, знал, что делает. Он, вероятно, больше знал о женском теле, нежели я; я была даже не уверена в том, что знала. — Ты достаточно растянута, — отметил Гарри вслух, замедляя действия пальцами. Вдруг он вообще остановился и встретился своим взглядом с моим. — Я хочу, чтобы потрогала свой клитор, малышка. Я не могла двигаться. — Пожалуйста, — слабо пробормотала я. Он схватил мою руку и переместил туда, где была его. Моих выделений было много, и я чувствовала себя ужасно, почувствовав сильную мужскую руку, которая заставляла согнуться мою. — Помоги мне довести тебя до конца, малышка, — прошептал парень. — Ты ведь знаешь, что делать, правда? И тогда он начал медленно двигать пальцами во мне. Сначала я ничего не делала. Я просто сидела там, чувствуя дискомфорт каждый раз, когда он совершал движения пальцами. И я почувствовала жжение снова. Сколько еще будет длиться эта пытка? — Три свой клитор, — резко напомнил Гарри, — иначе я причиню тебе боль. Мои пальцы начали двигаться сами. Я массажировала чувствительную точку, плотно закрыв глаза, от чего маленькая слезинка скатилась по щеке от боли и отчаяния. Я просто хотела покончить с этим. Так как Гарри не совершал резкие и быстрые движения, я — теребящая подушечками пальцев свой клитор — почувствовала себя хорошо. Вскоре мышцы живота напряглись, и моя рука стала двигаться в бешеном темпе. Я прикусила губу; моя грудь вздымалась. Я, казалось, забыла как дышать на минуту, поэтому сделала глубокий вздох и постаралась быть тихой, пока не потеряла власть над своим телом и не начала прерывисто вздыхать. — Давай, — Гарри отодвинул мою руку и спустился вниз, оказавшись между моих ног; его голова была прямо напротив моей промежности. Я приподнялась, в страхе вытянув шею. Его губы коснулись меня внизу, и мои щеки сразу же приобрели алый цвет при виде темно-каштановых волос на голове Гарри, расположенной между моих ног. О, Господи. Я никогда не чувствовала этого раньше. Взгляд его зеленых глаз встретился с моим, когда он твердо схватил меня за бедра, чтобы я — извивающаяся под ним — не шевелилась. Я снова закусила губу, пытаясь сдержать слова и любые вздохи, независимо от того, что уже находилась в безвыходном положении. Я буквально ощущала, как его язык прошелся по моей чувствительной раскрасневшейся коже, и одна его рука прикоснулась к моему клитор, а другая — ко входу. Он облизал губы, прежде чем коснулся ими моих нежных складок кожи, и это было похоже на то, что он целовал меня, только там, внизу. Я могла слышать, как его язык и губы издавали чавкающие звуки при соприкосновении с моими половыми губами. Я просто не могла поверить, что это происходило со мной. К счастью, он не вставил все три пальца, как до этого, только один, но двигал им глубоко. Каждый раз, когда парень сжимал его, пальцы моих ног дергались и загибались. И вдруг это случилось. Я кончила. Это не было чем-то сводящим с ума, я просто почувствовала толчок удовольствия. Мой взгляд находился на Гарри, когда с губ слетел прерывистый стон, и спазмы охватили все тело. Парень продолжал целовать и посасывать меня внизу, вылизывая языком мои соки так, будто действительно ощущал жажду. И потом все рухнуло. Я почувствовала себя использованной, изорванной куклой. Гарри вытащил пальцы, и я закрыла глаза. Он отодвинулся от моих ног и схватил мои руки своими так, что я прислонилась к его накаченной груди. Почувствовав выпуклость в его штанах, я молилась, чтобы он не заставил меня сделать что-то еще… — Ты была хорошей девочкой, куколка, — одобрительно прошептал Гарри мне на ушко и поцеловал кожу за ухом, убирая волосы на плечо. — Не заставляй меня делать что-что еще, — быстро пробормотала я. — Нет, на сегодня мы закончили, — искренне ответил он. — Все, что тебе нужно — это отдых. Его рука обернулась вокруг моей талии, и он посадил меня на колени так, что мои ноги были по бокам от его торса. Я почувствовала себя освобожденной, когда он сказал, что мы «закончили», и мне не пришлось бы увидеть... Гарри младшего. Я определенно не была готова к этому. Ох. Прислонившись к Гарри, я услышала, как он включил телевизор. Он, наверное, думал, что я засну, но я знала, что не смогу. Он был парнем мамы, человеком, который занимался с ней сексом. Он, скорее всего, пробовал и ее. Думаю, мне снова станет плохо… — Можно я отдохну в своей кровати? — спросила я, пытаясь сесть. — Нет, — руки Гарри крепче обхватили мою талию. Я все еще была голой, но, к счастью, он больше не рассматривал меня хищным взглядом. Он смотрел на меня мягко и осторожно, так, будто я была хрупкой и могла разбиться при любом неверном движении. — Ты останешься здесь, Шарлотта. Я слегка сжала ноги и почувствовала, как моя промежность пульсировала и болела; я неохотно откинулась на спинку дивана. Я устала. Я так сильно устала. Но я никак не могла выбраться из этого ада и должна была засыпать в его руках. — Гарри? — М? — Почему ты хочешь именно меня? — я давно хотела это спросить, но как-то не выдавалось возможности. Гарри убавил громкость телевизора и нагнулся надо мной, обратив все свое внимание на меня. Черт, я просто задала вопрос. Я не просила пялиться на меня. — Ты, очевидно, не слишком высокого мнения о себе, — сказал Гарри с видом знатока. — Хм, я очень внимательный человек, Шарлотта. Я буквально читаю людей — это моя работа. Я могу разглядеть в людях их настоящих, всего лишь наблюдая за тем, как они смотрят на других людей. Он приостановился. — Ты смотришь людям только в глаза, а это — признак покорности и застенчивости, ты знаешь об этом, сладкая? — я тут же отвела взгляд. Да, это было правдой. Я всегда считала несколько странным отводить взгляд от глаз собеседника во время беседы. — И ты всегда носишь безразмерные футболки, — сказал Гарри, — потому что тебя не особо заботит то, как ты выглядишь. Это смешно, хоть я и сам предпочитаю более закрытую одежду. Челюсть Гарри сжалась. — Мальчики твоего возраста — мерзкие свиньи, и тебе не нужен мальчик, — его взгляд встретился с моим. — Тебе нужен мужчина. Как он. Казалось, он хотел что-то добавить, но ничего не сказал. Вместо этого он наклонился и прижался губами к моим в непрекращающемся поцелуе; мы остановились, смотря друг другу в глаза. — Ты еще развиваешься, — пробормотал он. — Поэтому верь мне, если я говорю, что ты еще не знаешь свое тело. Ты не знаешь, что тебе нравится, хотя бы потому, что ты не опытна. Но меня это не волнует, мне это нравится. Он ухмыльнулся снова. — Я знаю, что тебе нравится, потому что я просто знаю тебя, Шарлотта, — его рука коснулась моей щеки, заставляя меня встретиться с его взглядом. — Я знаю твое тело лучше тебя. — Нет, не знаешь, — резко сказала я. — Я имею многолетний опыт, — медленно сказал Гарри. — И поэтому — я знаю. Ты не можешь оспаривать это. Я открыла рот, чтобы возразить, но внезапно почувствовала, как его палец коснулся моего бедра. Я замолчала; мои щеки покраснели от его прикосновений, и он ухмыльнулся. — Видишь? — теперь он казался дерзким. Гарри опустил руку вниз, и я быстро схватила его за запястье; мои глаза широко распахнулись. — Нет. — Я могу делать все, что захочу, — спокойно ответил он, и улыбка исчезла с его лица. — Помнишь? Его глаза злобно вспыхнули, а мои — наоборот, потеряли огонек. Он знал, что был прав, и я знала. Однако его пристальный взгляд смягчился, и он пробормотал: — Знаю, сначала это больно. Это предполагает собой боль, сладкая. Однако моя главная цель состоит в том, чтобы ты поняла кое-что. Что? Что ты придурок? Он вынудил меня посмотреть на него, прежде чем выдохнул: — Иногда боль может быть приятной.

***

— Что ты думаешь о Гарри теперь? — спросила мама, когда я начала застегивать замок ее соблазнительного черного платья. Ее волнистые волосы, выглядящие идеально, лежали на одной стороне плеча. Макияж был аккуратным. Я увидела жемчужное ожерелье, подаренное папой, на его законом месте — там, куда я положила его после той ночи. Я была очень рада тому, что мама никуда не убрала его оттуда. Я не могла не почувствовать отвращения, услышав его имя. Ох, если бы она только знала… — Он классный, — ответила я, мой голос звучал оживлено. — Он нравится мне. — Правда? — она удивлено посмотрела через плечо, найдя мой взгляд. — Ты не должна обманывать меня, дорогая. — Нет, он действительно хороший парень, — ответила я с улыбкой. — Я так рада слышать это, — вспыхнула она. — То, что ты одобряешь его, это много для меня значит. Ты — весь мой мир, ты ведь знаешь это? Без предупреждения она крепко обняла меня, в нос ударил сильный аромат ее духов, от которых я уже пыталась найти убежище. Ее объятья — единственное, что ограждало меня от Гарри; когда я была с мамой, то мне была гарантирована безопасность. — Это ожерелье отлично сочетается с твоим платьем, — я сказала это просто, чтобы разрушить молчание. На мне опять была кофта с длинными рукавами и одна из моих старых школьных блузок, которые у меня когда-либо были. Я была даже готова к тому, чтобы закончить полностью речь для колледжа, лишь бы не надевать что-нибудь девчачье. — Спасибо, — мама восхищенно смотрела на свое отражение. И снова она выглядела восхитительно по сравнению... ладно, со мной. Рядом с ней стояла я — с волнистыми каштановыми волосами, локоны которых были разбросаны по плечам. И мои карие глаза выглядели так тускло по сравнению с ее; также у нее были естественно вьющиеся ресницы, а мои — прямые и скучные. Так почему Гарри не хотел мою маму? Почему он хотел меня? Я просто не понимала. — Гарри сказал мне, что хочет узнать тебя, — нерешительно начала мама. — Ты тоже ему нравишься, правда. Он предложил вывезти тебя из города на следующие выходные, сказал, что закажет гостиничные номера для вас обоих, так что нам с тобой не придется платить. Все выходные. Просто проводить время с Гарри. Черт, нет. — Ох. Я не смогу на следующих выходных, — торопливо сказала я. — Гм, я очень загружена работой по школе. У меня совсем нет времени. Плюс ко всему мне нужно подготовить огромную речь; просто сейчас не лучшее время. Мама выглядела разочаровано (она была разочарована), и я чувствовала себя ужасно из-за этого. Но она попыталась скрыть это и сказала: — О, ладно, я поговорю с ним об этом, и может быть, в следующий раз? — она посмотрела на меня в поиске одобрения. Я просто не могла. — Знаешь, — неохотно выдавила я. — Я потороплюсь и сделаю всю работу на этой неделе. Ну, я найду время. — Ты уверена? Она выглядела так, будто внутри нее бушует цунами. Я заставила себя улыбнуться. — Да. Я бы очень хотела узнать его получше. Боже мой. Лучше бы меня ударило молнией... прямо сейчас. — Это замечательно! — воскликнула мама, и в дверь позвонили. — О, должно быть, это Гарри. Можешь открыть дверь, пока я сложу все обратно в косметичку? Она пыталась справиться с беспорядком, ища маленькую сумочку. Когда я вошла в гостиную, мне стало трудно дышать. Я открыла входную дверь и увидела Гарри в коричневом пальто с массивными темными ботинками. Он засветился при виде меня и улыбнулся, показывая ямочки; я отошла, позволив ему войти. — Привет, Шарлотта, — дружелюбно сказал он. Как только я закрыла дверь, парень внезапно схватил меня за руку, заставляя встретиться губами с его. Мои глаза широко распахнулись, ведь мама могла зайти в любую секунду. Но он жадно поцеловал меня и в следующую секунду отстранился, тихо прошептав: — Ты такая сладкая, куколка. Убейте меня. И Гарри освободил меня в тот момент, когда послышались шаги мамы. Она вошла в комнату, широко улыбнувшись и воскликнув: — Гарри! Я так рада, что ты смог приехать! Я тихо сидела на стуле, кусая ногти. — Конечно, я смог, — ответил Гарри взволнованным голосом. Я смотрела на то, как он возвышался над моей матерью и подарил мягкий приветственный поцелуй. Мама хихикала над чем-то, что он шептал ей на ухо, и Гарри поцеловал ее снова, перевернув так, чтобы я видела его лицо. Моя мама говорила о чем-то, но я не обращала внимания на нее. Я смотрела на Гарри. Он потянул ее в объятия, кладя голову ей на плечо. Но его взгляд был направлен на меня, его губы исказились в ухмылке, как только он заметил меня, сидящую на стуле. И затем он подмигнул мне, прежде чем мама отпрянула от него и объявила, что пора идти. — Сейчас вернемся, — сказала мне мама. — Подожди, ты рассказала Шарлотте? — спросил Гарри, когда она потянула его из комнаты. Она остановилась, усмехнувшись. — Да, — ответила она. — И она найдет время для этого! Она сказала, что хочет пойти. Не правда ли, дорогая? Они оба смотрели на меня: мама выжидающе, а Гарри с фальшивой улыбкой на лице. — Да, — сухо ответила я, напряжено улыбнувшись. — Я буду рада узнать тебя лучше, Гарри. Я просто сделала счастливой свою мать, но от этого, затаив дыхание, улыбался Гарри. Я знала, что, если не согласилась бы, то он бы рассердился и разрушил жизнь мамы прямо в эту секунду. Они ушли, больше не обращая внимания на меня. Я думала о том, как закончить свою речь, но это было сложно, потому что я знала, что мне придется провести все следующие выходные с Гарри. Я поплелась к себе в комнату и щелкнула кнопку записи на компьютере — это было то, что я делала до того, как начала помогать маме с нарядом. Я глубоко вздохнула и села на стул, прежде чем начала говорить. — Меня зовут Шарлотта Андерсон, — сказала я в конце концов, — и я в дерьме.