Крепость этих стен

Некое подобие забытья, в которое она впала, находясь в подвале, отпускало ее. В той мрачной, стылой тьме Лив не могла иначе. Это случилось почти на автомате, погружая сознание девушки в воспоминания, по выработавшейся десятками лет привычке, отгораживая от невыносимого ожидания во мраке и одиночестве. Она будто переносилась в иную реальность, напоминая себе, что вокруг не темнота и холод. Не только они. Там, за их гранью, за стенами, снаружи, живет и дышит целый мир, полный света, тепла, зелени, воздуха и людей. Других людей. Она не одна. Она так привыкла полагаться на этот "трюк". А вот теперь, спасительная "завеса" не выдерживала. Отгородить сознание от того, что с нею делали "другие люди" она не могла. Другие люди! Не враг! Существа ее вида! Те, кого она оберегала ценой столетнего удушающего одиночества, рискуя рассудком. Ее мозг отказывался воспринимать происходящее, отказывался верить. Лив за всю свою жизнь знала лишь одного врага. И на борьбу с ним она потратила более ста лет своего существования. И люди не могли стать для нее столь же ненавистными и презренными. Люди нуждались в защите, были "светлой стороной" в этой войне, стороной, обязанной победить темную сторону - титанов. - Вы не можете, - потрясенно лепетала Лив, извиваясь в жесткой хватке мужчин. Боль раздирала уже оба запястья, щеку и бедра. Спину неприятно корябала грубая поверхность стола. - Вы не сделаете этого... Саул расплылся в оскале, кладя шершавую ладонь на низ ее живота. - И кто же нас остановит? - мерзко усмехнулся он, неправильно истолковав ее слова. - Ты сейчас слишком слаба, чтобы справиться с нами. Ты не сможешь обратиться. Ты даже регенирировать не в состоянии. Я уже проверил! Он провел тыльной стороной другой руки по ее бедру и продемонстрировал Лив окрашенные кровью костяшки. Она только сейчас почувствовала что-то липкое и теплое, стекающее по ногам. Видимо, вспорол кожу, вместе со штанинами. - Так что будет больно, - доверительно поведал он. - А потом еще. И еще. И еще. И потом будет больно тоже. Из моей практики, скажу тебе честно, женщины после такого очень часто умирают. Долго и мучительно болезнено. Но ты... Если хорошенько попросишь меня, я, может быть, подарю тебе после быструю смерть. Лив ошарашенно смотрела на Саула. Она уже ничего не понимала, мир вокруг оказался слишком искаженным, испорченным, извращенным. Этих людей они защищали? Для этого? - Но у вас есть приказ... - последние остатки здравого смысла, удаляющиеся призраки рационального шептали ей, что этого не может быть. - Доставить тебя к королю? - двое захохотали в голос вместе с ним. - И как же мы можем это сделать, если вокруг бродят твои соплеменники, а? - лицо Саула исказила злоба, и он гневно зашипел, чуть подаваясь вперед. - Мы отрезаны от Сины. Нам уже не прорваться к стене. Мы все умрем! Совсем скоро. Из-за тебя. Мы все оказались тут из-за тебя... Он умолк, озверело глядя в ее глаза. - И напоследок я хочу трахнуть титаншу как следует, оттянуться на полную, - хрипло выпалил он. Парни подхватили за ним, добавляя грязные фразочки, но Лив упорно не обращала внимание, выворачивая руки и лихорадочно соображая, что может их привести в чувство. - А остальные? Вы не боитесь, что они с Вами сделают, когда вернутся? - ее грудь больно сжали, так что она чуть не взвыла. - Капитан нам ничего не сделает, - Саул прикрыл глаза от удовольствия, слизывая ее кровь со своих пальцев, - а о твоих дружках из разведки позаботятся наши парни... Вот теперь Лив действительно поняла всю безнадежность ситуации. И она испугалась, но уже не за себя. Она почувствовала себя такой беспомощной. Такой уязвимой. Она больше не была монолитом, не была целостной. Ее мир лопался, трещал по швам, будто еще одна стена, в которой она все еще находилась, выпускала ее на свет истины. Она хотела только сохранить мир, спасти людей. А теперь, выходит, из-за нее погиб Скотт, отправившись в это путешествие за ней. Из-за нее погибнут Дан и Ханджи! Из-за нее Леви... В груди болезненно сжалось сердце, сожалея, что все случилось именно так, что жизнь прошла до смешного нелепо в глупой попытке защитить то, что не стоило подобных усилий. Ее губы пытались что-то доказать, хотя разум уже понимал, что это неизбежно: - Вы не понимаете, я не титан... - Заткнись, сука! Думаешь, мы идиоты? Удар в висок. Картинка поплыла перед глазами. Удар в ребра. Спазм сковал легкие, не позволяя выдохнуть. Вдох. Выдох. Еще раз... Ягодицы приподняли, сминая сильными пальцами. - Я была в стене, это специальная вакцина... - Закрой ей рот, Сандерс, у тебя же уже есть чем, я вижу! Грязные смешки и предвкушающие вздохи. Бессмысленные жертвы, так говорил Леви? Бессмысленных жертв было много, сотни, тысячи, миллионы людей погибли и продолжали погибать. И только теперь она отчетливо осознала страшный парадокс. Защищать, отдавая свои жизни за других, могли только по-настоящему самоотверженные люди. И именно они гибли, продлевая жизнь остальных. И те, кто был способен принять эту жертву, по большей части были недостойны ее. Трусы, лжецы, предатели, лицемеры - отбросы, выродки человечества, спокойно спящие в мягких теплых кроватках, пока кто-то прыгал в глотку титанам. Те, кто жертвовал собой, были единственными, кто достоин жить и зваться человеком. Но они умирали, вырождаясь с последующими поколениями все больше. Бессмысленные жертвы... Холодная сталь коснулась ее плеча и мягко повела красную бороздку вниз, обводя грудь и ныряя под ребра. Грубые прикосновения отдавались вспышками боли на теле. Рук Лив уже благополучно не чувствовала. Ее отчаянный взгляд блуждал по увлеченным лицам участников. От них бросало в дрожь. Не от страха - от отвращения. Мерзкие искаженные лица, полные похоти и жажды насилия, но это все еще были лица людей. К горлу подкатил ком. У них больше не было барьеров. Не было внутренних стен, отгораживающих от безумия. Только когда эти стены рушились, тьма не рассеивалась, а наступала, разливаясь вокруг и поглощая мир человека целиком. Ее сдвинули куда-то в сторону, запрокинув голову назад до дикой боли в шее и наливающихся кровью век. Чужие пальцы сомкнулись на саднящих скулах, один из них не сильно надавил на глаз: - Будь нежной, детка, или доживать эти долгие часы тебе придется слепой... Мужчина завозился одной рукой со штанами. Лив содрогнулась, когда другие чужие пальцы нагло ощупали ее внизу. Спрятаться, спрятаться за стеной безразличия и отчужденности уже не получалось. Если даже у нее выйдет, как быть с остальными? Как быть с теми, кто сейчас страдал из-за нее? Как это поможет им? Лив никогда не была трусливой. Хоть ей и было страшно. - В тебя, как в титаншу, сколько за раз войдет? - Без подручных средств не обойтись, я уверен... "Так с какой стороны стен жила настоящая тьма? Кто здесь был настоящим монстром?" - По твоей вине нам больше нечего терять, сучка! Готовься ответить за все... - Эй, это один из них, - услышала Лив и вздрогнула, поняв, что кто-то вошел. Капрал? Было до унизительного стыдно пред ним. За ее позу, за ее наготу, за чужую близость к ее телу, за чужую похоть и низость... - Ты смотришь с таким презрением, что присоединиться не предлагаю, - хмыкнул Саул, отлипая от бедер Лив. - Видимо, ты брезглив... Дан, да? Девушка сжалась, понимая, что странное отношение Дана к ней пересилило и здесь. Парень не спешил помогать ей, с омерзением оглядывая представшую картину. Но хуже всего было то, что это не Леви. Значит, им удалось что-то с ним сделать. Но что? Жив ли он еще? Будто в ответ на невысказанный вопрос, у двери кто-то глубоко вздохнул. - Уберите от нее свои грязные лапы, - низкий угрожающий голос вспорол повисшую тишину. - Майерс, чего застыл? "Жив!" - Лучше тебе не вмешиваться, капрал, - ее голову тут же резко подняли, приставив к горлу нож. - Иначе Сандерс вспорет сучке глотку. Лив увидела мрачный взгляд Леви, прожигающий напрягшегося Саула насквозь. - Лучше тебе было этого не делать, - бросок капрала растекся, растворился в поле зрения. Последние звуки его фразы еще таяли в воздухе, когда Саул страшно захрипел, отлетая к противоположной стене и впечатываясь в нее со всего маху. Над Лив мелькнула тень, перепрыгивая через весь стол. Рука у ее горла дрогнула, полоснув тонкую бледную кожу, и мужчина над ее головой начал безвольно оседать на пол. Двое оставшихся успели вскинуть оружие, но не воспользоваться им. Рядом появилась Ханджи, с какой-то смесью жалости и смущения оглядывающая девушку огромными неверящими глазами. - Дан, живо помоги мне, - резко бросила ученая стоявшему возле входа блондину. Лив слышала мат и глухие стоны неудавшихся насильников. Видела, как Дан метнулся мимо нее куда-то вперед, окликая капрала и в той части дома началась потасовка. Зоэ освободила ее ноги, накинув на плечи плащ: - Ты в порядке? - Ханджи заглянула ей в глаза, но тут же смутилась и отвела взгляд. - Они... успели? - Вы успели, - тихо выдавила Лив, понимая, что хотела спросить ученая. Та лишь кивнула и присела к одному из полусознательных полицаев, встряхивая его за грудки: - Где ключи от наручников? Дальше Лив не слышала. Ее окутала непроницаемая, звенящая тишина. Она заползала в уши, растекаясь внутри черепной коробки и пульсируя в ней. Она вдруг ясно ощутила холод: внутренний, сковавший ее холод, мелким колким крошевом врезавшийся в мышцы при каждом движении. Лив стянула на себе тонкий короткий плащ, ссутуливаясь и вставая со стола. Она чувствовала себя поруганной, хоть самого изнасилования не произошло. Это было не так важно. Над ее душой надругались, растоптав все то, во что она свято верила, чему служила, что защищала, за что боролась. Мерзкое липкое чувство чужого насильного вмешательства, не в тело - в душу, вызывало отторжение, глубочайшее разочарование, внутренний надлом. Она растерянно стояла посреди раскиданных полицаев, чувствуя, как слезы подступают к горлу и начинают душить ее. Картинка в глазах помутилась, влажная дорожка сползла по щеке. Лив почувствовала тепло на предплечьях и подняла взгляд на Леви, встряхивавшего ее с таким суровым видом, что она испугалась. Отшатнувшись, она выдохнула сквозь слезы, уже не отдавая себе отчета в словах: - Не трогай меня, я грязная... Я, как они... Они замарали всё... Ее затрясло, слезы уже безостановочно катились по ее щекам, и Лив жмурилась, чтобы не видеть ничего этого. Ни его лица, ни стен этой комнаты, ни бликов от керосиновых ламп на потолке. Все было испачкано, заражено их тьмой, их грязью. Все в мире так же жило и дышало и для них... Ее товарищи отдавали жизни за таких, как они, и за них тоже... Она боролась с собственной тьмой, чтобы такие, как они, наслаждались ею, отдаваясь с радостью, пачкая солнце и звезды, марая мир своим присутствием... Гниль, они - гниль этого мира. Ее крепко обняли, прижимая с такой силой, что стало больно и совершенно нечем дышать. - Ты сильнее, Лив, - шептал он ей, хаотично гладя беспорядочно рассыпавшиеся волосы. - Они потерялись, отчаялись и превратились в это. Они не могли так легко сломать тебя! Только не тебя! - Я устала быть сильной... - всхлипнула Лив, обмякая в его руках. - Я знаю, - прошептал он, ослабляя хватку. - Нет! - Лив вцепилась в капрала, прижимаясь к нему всем телом. - Не отпускай меня! В ее голосе было столько паники, что девушка, никогда не страдавшая истерией, удивилась самой себе. Но сейчас ей было безразлично, что подумают и как воспримут это остальные. Ей было все равно, что кроме плаща и сапог с кандалами на ней ничего не было. Ей было все равно, что вокруг были титаны. Он ее стена. Он рядом. Это было самым главным. До стены они добрались удивительно легко. Лив по-прежнему сидела, обвив капрала теперь уже освобожденными от цепей руками и опасливо озираясь на следующих за ними связанных полицаев. Всхлипывания прекратились, но она все еще вздрагивала время от времени, ловя на себе беспокойный взгляд Леви. Зоэ отыскала ей приличную одежду в деревеньке, промыла и перевязала раны, в присутствии отвернувшегося капрала, которого девушка теперь боялась потерять из вида. Алан мрачно ехал безоружным со своими людьми: его лошадь была привязана к луке седла Ханджи. Дан следил за остальными, замыкая колонну. - Поговори со мной, - внезапно попросил Леви, - Лив. Она замерла, прислушиваясь к его голосу. Ей нравилось, когда он говорил. - Расскажи мне о прошлом еще что-нибудь. О том, как это, жить мирной жизнью. Мирной жизнью? Она могла себе представить, что ему и правда хочется услышать об этом. Ему, знавшему лишь войну и сражения. И, хоть говорить ужасно не хотелось, она пересилила себя, размыкая губы. - Наверное, так же, - севшим от слез голосом ответила она тихо и горько. - Только без оправданий обстановкой войны. - Что же тебя тогда так шокировало? - так же тихо спросил Леви, прислушиваясь к ее шепоту. - То, что я успела об этом забыть, - она прикрыла глаза. - Я так долго и упорно убеждала себя, что люди стоят того, чтобы их защищать. Что мир необходим и нужен. Я так долго держалась за воспоминания обо всем самом хорошем и прекрасном в жизни, что забыла, как люди бывают жестоки и злы. Помни я об этом, наверное, свихнулась бы. Их лошадь мелкой рысцой преодолевала неглубокую речку, распугивая мелкую рыбешку и заставляя лягушек в заболоченной части нервно квакать, отскакивая от нарушителей спокойствия подальше. - Это так странно, - задумчиво продолжила Лив. - Перед лицом общего врага люди должны были сплотиться, стать лучше. Но внутренние монстры в человеке не дали этого сделать. Разобщенность лишь ожесточилась, перейдя на иной уровень, найдя оправдание в напряженной обстановке, - она немного помолчала. - Надо ли защищать одних монстров от других? Стоило ли оно того? Может, это естественный отбор? Всего лишь эволюция? Может, надо было дать умереть человечеству, не растягивать агонию на сотню лет? - Это сложный вопрос, - тихо произнес капрал. - Но выбор тогда был сделан. Бессмысленно жалеть о нем сейчас. Да, он, конечно, прав. Но не сожаление занимало ее мысли сейчас. Целью всей жизни Лив было оберегать человечество от монстров. А что теперь? К чему ей стремиться теперь? Кого защищать? - Знаешь, я помню, как в первые дни нападения, поддавшись панике, многие "добропорядочные" люди убегали, толкая других, чтобы титаны задержались, отвлекаясь поеданием бывших соседей... Леви кивнул: - Я знаю об этих монстрах внутри. О темной стороне людей... Я жил среди подобных, воспитывался одним из них. Но сражаюсь я не за таких, как они, - в его голосе появилась твердость. - Я сражаюсь за таких, как Фарлан и Изабель, за Ирвина и очкастую, хотя она занудная неряха, за молодых рекрутов, которые, не увидев жизни, отдают ее, за таких, как ты, Лив, за тех, кто выбрал свет. И тех, кто еще не выбрал, чтобы у них не было оправданий после. Она сжала пальцы на его рубашке, благодаря за сказанное. Почему бы и нет? Почему бы не оберегать таких, как Леви и Ханджи, даже Дан... Ведь он еще просто не выбрал. "Пока есть такие, как они, борющиеся с монстрами снаружи и внутри себя, пока в мире остается свет, у человечества еще есть шанс выжить. Быть может, титаны - это испытание, проверка перед полным истреблением? Проверка на то, стоит ли даровать нам еще один шанс?" Сказать, что караульные на стене были удивлены столь странной процессии, - ничего не сказать. Их небольшому отряду удалось выяснить, что информация о прорыве стены Роза пока не подтвердилась. Все гарнизоны срочно переводились в состояние полной боевой готовности. Все понимали, что надо было торопиться. Коротко пояснив произошедшее и продемонстрировав для наглядности королевский указ, Леви оставил Риза с его отрядом на суд военного трибунала. Ханджи и Дану пришлось также остаться в качестве свидетелей и для оформления всех обвинительных заявлений, как того требовал закон. Прихватив запасную лошадь, они с Лив выдвинулись в столицу. - Ты должен быть там, со своими, - уверено сказала девушка, уже не чувствуя такой ошеломляющей разбитости, как несколько часов назад. Внутри все еще была растерянность, граничащая с паникой, но это Лив уже могла контролировать. Хотя до этого всю дорогу молчала и затравленно жалась к мужчине. - Вот как. Ты заговорила? А то мне уже стало скучно, - заметил Леви. О чем думал он всю дорогу, оставалось для нее тайной. Сначала ей это было неважно, потом сложно понять, а потом страшно выяснить. Они помолчали. - Ты мог бы оставить меня любому встречному военному, - ее голос все-таки дрогнул, выдавая предельное напряжение. Как она это сделает, Лив представляла сейчас с трудом. - Я уже вполне пришла в себя. - Я слышу. Наверное, он жутко злится на нее сейчас. Он вынужден нянчиться с ней, как с несмышленой капризной девчонкой, когда там, за стеной, своим людям он нужен по-настоящему. Лив зажмурилась. - Прости, я невыносима, - четко произнесла она, на миг закусив губу до крови. - Ссади меня на запасную лошадь, я найду дорогу сама и прекрасно доберусь до столицы. Он молчал. Раздумывал над ее словами? - Леви? - Окликнула она игнорировавшего ее мужчину. Он поморщился: - Мне надо в столицу. Обстановка не ясна. Слушание Ирвина, как оказалось, прошло экстренно вчера вечером, и пока он все еще там. Мне нужны точные данные и дальнейшие распоряжения моего командира. А кроме того, у меня есть приказ относительно тебя. Хоть я и подкачал, - Лив замерла, непонимающе глядя на него. Капрал скосил на нее глаза: - Прости. Предутренние сумерки были темны, даже звезды плохо светили сквозь набежавшую сизую дымку. Размеренный стук копыт приближал их к столице, напоминая о неотвратимости времени. Лив смотрела в зеркальную спокойную гладь светло-серого, разбавленное теплой мягкой чернотой посередине, всматривалась в дерзкие черты уставшего лица, в упрямую линию тонких губ. И ее сердце пронзила боль, боль другого человека... - Я выгляжу так же, когда прошу прощения за то, в чем не виновата? - спросила она, пытаясь добавить голосу саркастических ноток. - Понимаю, почему ты так раздражаешься в такие моменты. Он перевел взгляд на дорогу: - Ты заметила, что перешла со мной на ты? Лив покраснела: - Теперь да. - За это можешь тоже не извиняться. Лив улыбнулась. Впервые с момента появления полицаев в Эргасе. В столичной резиденции короля их встретили великолепие и роскошь. Леви попросили подождать дальнейших указаний, на что тот высокомерно вздернул бровь и демонстративно уточнил, где он может найти сейчас Ирвина Смита. Они попрощались, по-светски пожав друг другу руки. Лив крепко стиснула уверенную ладонь капрала и пожелала легкой победы, не вдаваясь в подробности о какой именно победе идет речь. После чего разодетый слуга увел ее длинными помпезно убранными коридорами куда-то вглубь дворца. Тронный зал впечатлял не меньше. Только его они со слугой целенаправленно миновали, ныряя в боковую малоприметную дверку, в комнатку гораздо меньших размеров с обычным удобным креслом и упитанным господином в нем. На нем был обычный костюм, да и на внешность он был ничем не примечательным, на округлом лице выделялись разве что глаза. Необыкновенно яркие и пронзительные, так напоминающие его славного предка, выступавшего сто лет назад с впечатляющей патетической речью перед участниками проекта "Бастион". Рядом с мужчиной с одной стороны стоял напыщенно разодетый высокий господин, с другой - мрачный тип в странной шляпе с оружием. Слуга молча вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Мужчина торопливо встал с кресла и, благодушно улыбаясь, подошел к девушке: - Лив Эрихдаттер, - он мягко положил ладони на ее плечи, - милая наша заступница и покровительница! Одна из сотен отважных и храбрейших представителей человечества, охраняющих наш покой вот уже сотню лет! Мужчина на миг стал печальным и горестно вздохнул: - Нелегкая доля выпала на эти хрупкие девичьи плечи... Лив неуверенно огляделась и с сомнением выдавила из себя: - Мой король? Тот устало кивнул, опуская руки. За его спиной недовольно хмыкнули. Лив приняла это на свой счет и, спохватившись, вытянулась в струну, прижав кулак к сердцу. Толстячок всплеснул руками: - Ах, оставь, милое дитя! Мне впору самому отвешивать тебе благодарственные поклоны! Но, боюсь, всех наших благодарностей не хватит, чтобы воздать тебе по заслугам! Девушка окончательно растерялась, но вспомнила одну немаловажную деталь. - Мой король, долго ли еще продлится эта бесконечная стража моих собратьев? Почему никто не осведомлен об истинной истории стен? Три пары глаз, сузившись, уставились на нее. "Вот ты и показал свое лицо, Рейсс!" - К сожалению, все исследования тех времен были потеряны. Сыворотка осталась лишь в запасных хранилищах и ее не так много, чтобы обеспечить обновление хотя бы одного кольца стен. После того, как Сина, Роза и Мария встали на защиту человечества, был совершен террористический акт. Преступники напали на исследовательскую базу и уничтожили все наработки, все объекты исследования и убили всех ученых, - король потупил взгляд и с мукой в голосе продолжил: - Мы так и не выяснили, кто настоящий враг человечества, откуда появились титаны, кто их создал и для чего. Мы не знаем, кто стремится до сих пор стереть нас с лица земли, вставляя палки в колеса и приближая кровавую развязку. Поэтому мы не можем доверять никому, дитя. Поэтому все имеющиеся знания мы храним малой группой проверенных лиц. Слишком часто нас предавали и использовали наше доверие. Слишком много людей пострадало в результате напрасно. Лив лишилась дара речи на какое-то время, искренне потрясенно глядя в глаза этого лицемера. - Но, спешу тебя обрадовать, у нас уже есть кое-какие успехи. Конечно, ушло много времени, пока мы восстанавливали по крупицам ту информацию, которую удалось добыть тогда ученым. Но теперь мы действительно в шаге от создания оружия! Так что можешь быть уверена, тебе предстоит стоять совсем не долго! Дайте-ка ее форму, - распорядился Рейсс. - Что? - глупо и совершенно бестактно переспросила Лив пересохшими губами, даже не замечая, как ее руки непроизвольно опускаются. Король недовольно поморщился, но тут же надел сочувствующую маску: - Мне жаль, Лив, но тебе придется вернуться и занять свое место в Сине. Ты и сама это должна понимать. Стена потеряла без тебя целостность и угрожает гибелью человечества. Ты уже однажды делала это, так что мы точно уверены, что ты способна пережить трансформацию и создать кристалл. И ты способна отлично контролировать себя. Ты это доказала тем, что сейчас стоишь передо мной и сохраняешь ясность ума. Лив не была уверена в этом. Совсем. Разве в реальной жизни такое возможно? Титаны, стены из людей, сто лет стоящие на защите других, пока те насилуют, убивают, наживают состояния... Разве такое можно вынести? Разве может такое происходить в реальной жизни? Пережить это и снова забраться туда... Опять? Безмолвие и давящая темнота? "Как такое может быть, черт возьми?!" Она отрицательно покачала головой. - Что угодно, только не это, - наотрез отказалась Лив. - Казните, посадите в тюрьму, отправьте за стены... - Дитя, - с интонацией строгого воспитателя произнес король, - сейчас твоя миссия самая важная. Сейчас, когда мы действительно приблизились к победе, ты нужна нам, как никогда. Не мне, не аристократии, не столице. Людям. Воинам. Тем же разведчикам, которые сопровождали тебя, - он мягко улыбнулся, от чего по спине Лив побежали мурашки. - О, да, я знаю о твоих отважных спасителях. Донесение о бессовестной попытке обесчестить офицера нашей армии и славной победе тройки из разведотряда. Впечатляет. Они сильны. Но это им не поможет, если стены не дадут им передышку, место отдыха, спокойный сон... Лив во все глаза смотрела на Рейсса. В этом его монологе было слишком много всего. В нем можно было найти все, что только пожелает душа. И сочувствие, и приказ, и увещевания, и угрозу, и даже умасливание званием. В нем было все. И он был пуст, как кувшин с дырявым дном. Слова оставались грубым ненужным каркасом, а смысл утекал, растворяясь в атмосфере безнадежности и безвыходности. - Но ты, конечно, можешь отказаться, - пожал он плечами, добавляя: - Сейчас, правда, у нас возможный прорыв Розы и люди в Стохессе, еще не оправившиеся от схватки двух титанов, будут вынуждены стать жертвой сотен этих тварей, но... приказать тебе вернуться насильно я не могу. Никто не станет осуждать тебя, дитя, - король посмотрел на нее с таким выражением брезгливости на лице, что Лив поежилась, так этот взгляд напомнил ей Дана. - Нам придется перепроверить тысячи солдат и подвергнуть подходящих испытаниям обращения. Мы раскроем свои исследования и поставим под угрозу такой близкий сейчас результат. Твоим сородичам в случае неудачи придется простоять в стенах еще сотню лет, а, может, и стать свидетелями гибели нашей расы... - Я согласна, - почти выкрикнула она, жестом прося короля остановиться. - Я сделаю это, - ее голос звенел от ярости, - Мой король. Лив отдала честь, до боли сжав пальцы в кулаке. - Я восхищаюсь твоей отвагой, - закудахтал расплывшийся в победной улыбке толстяк, кивая чудаку в странной шляпе. Тот молча протянул девушке свернутый комплект формы. Сверху оказался кусок плаща со спины, с вышитой странной эмблемой: две крепко ухватившиеся друг за друга руки на фоне высокой неприступной башни. - За заслуги пред человечеством, тебе присуждается звание... - Мой король, - устало и резко оборвала его Лив, вызвав недовольное бормотание расфуфыренного франта, - я была бы Вам очень благодарна, если бы Вы избавили меня от этого, - она прикусила язык, чтобы не сказать "цирка", но остановилась и поправилась: - У нас нет на это времени, если я правильно поняла. Поэтому давайте перейдем к делу. Где вакцина, как мне добраться до Стохесса? - Да, да, - закивал король с печальными глазами, - конечно же, тут ты права! Но как это самоотверженно, не давая себе ни минуты отдыха, отказываться от заслуженных почестей... - он наткнулся на ледяной взгляд Лив: - Итак, дитя, тебе не следует привлекать внимание, поэтому ты поедешь с одним из преданных нам пастырей, который отдаст необходимые распоряжения на месте и вколет тебе вакцину. - Когда отправляемся? - только и спросила Лив. Ей хотелось поскорее покинуть удушающий дворец с его крикливой лепниной и отвратительным затхлым воздухом подлости и лжи. Она хотела в последний раз посмотреть на нивы, ручьи и деревья по дороге к своему вечному заточению. В том, что никаких наработок и оружия у них не имеется, девушка уже была уверена. Ей предстоит попрощаться с солнечным светом надолго. Может быть, уже навсегда. Если только... разведкорпусу не удастся сделать то, что сделать следовало давно. - Разрешите идти, Ваше Величество? Король милостиво кивнул и даже по-отечески приобнял девушку, напомнив своими прикосновениями скользкое змеиное касание. Лив вздрогнула, рассеянно попрощалась и вышла за дверь, где ее уже ждал тот самый слуга и крепкий лысый усач в привычной пастырской одежде. Мужчина смерил ее изучающим взглядом и, чуть кивнув головой в знак приветствия, представился: - Мое имя Самуил, - голос его был ровный и глубокий, черные глаза смотрели проницательно: - Ты Лив, полагаю? Она кивнула, отбрасывая за спину только что подаренную форму. Слуга ошеломленно переводил взгляд с нее на разметавшиеся по полу вещи. - Не стоит так раскидываться казенным имуществом, - проговорил усатый, но в его голосе Лив послышалась ирония. - Оно мне не пригодится ближайшие... возможно, никогда, - с натянутой улыбкой небрежно ответила Лив, внутренне содрагаясь от перспективы. - Там, куда меня отправляют, она все равно не нужна. Самуил хмыкнул, сделав легкий жест рукой. Слуга моментально собрал все, каким-то мистическим образом вернув вещам первоначальный вид аккуратной стопки. - И все же, - пастор взял форму и сделал приглашающий жест Лив. - Никто не знает, когда и что может пригодиться... Девушка шагнула вслед загадочному мужчине, чувствуя, что эта дорога будет интересной.