Крепость этих стен

Бледно-розовый нос пегой лошади ткнулся в ее плечо, животное громко фыркнуло и потянулось губами к вкуснопахнущей ладошке Лив. Девушка заливисто смеялась, угощая новое транспортное средство выпрошенным у Леви сахаром. У нее сложилось ощущение, что у капрала в рюкзаке есть абсолютно все, включая парочку разведчиков на экстренный случай, плащ-палатку и недельный запас еды на пятерых. А с виду обычный рюкзак - магия какая-то... - Ездить верхом умеешь? - поинтересовался у нее по дороге Леви. - Да, - уверенно заявила девушка, добавляя: - Только бы мышцы не подвели. На самом деле, Лив чувствовала, как сила возвращается к ней. То ли положительные эмоции, то ли чудодейственная смесь Зоэ были тому виной, а может, тело, наконец, начало приходить в себя само, но девушка двигалась уже увереннее, почти обходясь без посторонней помощи, лишь на особо высоких взгорках позволяя Леви подтягивать ее за руки. Когда им на очередной поляне навстречу выехал Дан с двумя свободными лошадьми, Лив позволила себе несколько минут восторженно попрыгать вокруг животных, увлеченно гладя нежную шерстку, трепля гривы и мягко похлопывая по напряженным шеям ладошкой. В общем, делая все то, что ей не позволили с прежними, запряженными в повозку. Она смогла запрыгнуть на лошадь самостоятельно, ощутив лишь навязчивое головокружение. Решили двигаться мелкой рысью, чтобы Лив ненароком не свалилась с коня, да и загонять животных было ни к чему. Так они тронулись на запад, огибая Сину. Густые лиственные леса довольно скоро сменились пологими холмами, покрытыми смешанной растительностью. Чаще встречались и хорошо просматриваемые обширные открытые поля. Их они старались преодолевать быстрее, хотя Лив безумно желала рассмотреть, ощутить, вдохнуть побольше. Ей хотелось пробежаться босиком по траве, собрать букетик полевых цветов, затеряться в высоких колосьях пшеницы, упасть и смотреть на вяло бегущие по небу облака, пережевывая одинокий горьковатый стебелек во рту. От лошади приятно пахло хлевом, сухим сеном и теплом. Равномерное привставание в стременах в такт движениям крупа животного успокаивало. Ветер обдувал лицо девушки, время от времени жмурящейся от встречных потоков воздуха или от солнца. Все трое ехали молча, лишь изредка переговариваясь о направлении. Стрекотание сверчков и жужжание пушистых шмелей в прогретом воздухе навевали теплые воспоминания. Лив мягко улыбнулась и замурлыкала про себя старую веселую песенку, которую всегда пела мама, когда доила корову или сбивала масло. Отчего-то именно сейчас Лив вспомнила то далекое детство, когда и мать, и отец были еще живы, еще живы были и представители более старшего поколения. Даже мамина бабушка еще выходила к ужину и усаживалась за стол со всей семьей. Тогда было так же тепло и спокойно на душе. Солнце понемногу приближалось к зениту, в куртке ехать уже было просто невозможно. Девушка придержала лошадь и кое-как стянула с себя лишнее, оставаясь в тонкой рубашке и брюках. Стало гораздо легче, хотя напряженные взгляды мужчин несколько озадачили. Ну, подумаешь, без белья - что ж ей теперь, всю дорогу томиться под палящими лучами? И потом, ничего ведь не просвечивает, рубашка из плотной ткани... Лив решила оставить все как есть, одаривая обоих очередной лучезарной улыбкой. После обеда они добрались до места назначения. Эргас оказался чем-то вроде тренировочного лагеря, который раньше использовали для поддержания формы боевого состава разведотряда. Территория была довольно хорошо укрыта в лесу и представляла собой несколько одноэтажных строений с внушительными площадками различного характера. - Она уже здесь, - предупредил обоих капрал, продвигаясь к одному небольшому домику. Лив не поняла, откуда на нее выкатилось это очкастое чудо, но вопли "Лив приехала" не слышны были разве что в столице. Зоэ стаскивала девушку с лошади, тараторя что-то о необходимости продолжить объяснения как можно скорее, прерываясь лишь гневными восклицаниями в адрес Леви: - Где ты ее возил так долго? Она мне самой нужна! Не дожидаясь совершенно ненужного ей ответа, ученая поволокла Лив за собой, не дав попрощаться с лошадкой. Девушка грустно обернулась на понурое животное и, пожав плечами, скрылась в домике вместе с Ханджи. Ей позволили выползти наружу только поздним вечером, когда темнота накрыла землю, и лишь россыпь звезд да незрелая луна освещали верхушки ближайших деревьев и очертания строений Эргаса. Никогда Лив не думала, что можно так вымотаться простым разговором."Сама ведь хотела пообщаться! Но ощущение, будто припрягли, как капрал Дана с уборкой." Капрал заставил буквально выскрести все помещение, которое они выбрали для временного жилья, привести в порядок двор, лошадей и заготовить запас хвороста для небольшого камина. Правда, надо отдать ему должное, сам Леви вкалывал ничуть не меньше, удивив Лив странной тягой к наведению порядка. Девушке удалось улизнуть от Ханджи под весьма прозаическим предлогом похода в туалет. Она сидела на крыльце полубоком, облокотившись спиной на деревянные поручни, и бездумно смотрела в небо, ища взглядом знакомые созвездия. Позади дома заскрежетала металлическая цепь, видимо, кто-то поднимал ведро из колодца. Потом послышался звук льющейся воды, и все стихло. А через несколько минут Лив услышала уверенные шаги капрала. Леви вывернул из-за угла, одетый в одни брюки. На его влажных еще плечах небрежно висело полотенце. Мокрые волосы казались еще темнее, рельеф мышц четко вырисовывался на гладкой коже, пересеченной в нескольких местах светлеющими старыми шрамами. Лив засмотрелась на него: у капрала было очень красивое тренированное тело, по смуглой коже мягко скатывались одинокие капли колодезной воды... Девушка поддалась соблазну немного пофантазировать, представляя себя в объятиях этого мужчины и потрясенно выдохнула. Она внезапно осознала, что так и не видела еще, как выглядит сама. Эта мысль показалась ей такой забавной, что девушка рассмеялась, забывая недавние фривольные мысли. - Что? - подняв бровь, спросил капрал, останавливаясь ровно напротив нее возле крыльца. Она отрицательно покачала головой и сквозь смех ответила: - Я над собой... Я тут подумала, что не помню саму себя. Стихи какие-то помню, песенки разные, дом, семью, - она перестала смеяться, - а себя - нет. Ни лица, - Лив неуверенно коснулась пальцами виска, проведя ими вниз, к своим губам и ошарашенно глядя на мужчину, - ни волос. Ее рука скользнула вверх, ощупывая волосы, которые оказались забраны в некое подобие пучка на макушке. Видимо, сниженная чувствительность не дала ей ощутить стянутость туго собранной прически. Она попыталась вытащить тонкую прядку, чтобы рассмотреть поближе, но ничего не выходило. - Какая я? - спросила девушка, запоздало понимая, что о таком не спрашивают. Уж точно не у сурового командира легиона разведки. Леви смотрел на нее не мигая несколько долгих секунд. Смотрел изучающе, мягко, будто видел ее впервые. Лив уже готова была провалиться со стыда, когда он просто протянул ей руку: - Пойдем. Девушка с каким-то странным внутренним трепетом протянула ему свою, и его пальцы крепко сжали ее ладонь. Лив поднялась и пошла за капралом куда-то в сторону. Лагерь был тих и темен, где-то на опушке ухала сова, да стрекотали в траве сверчки. Через стенки домика были приглушенно слышны восхищенные восклицания неугомонной ученой и немного усталые возражения Дана. Капрал уводил Лив все дальше, отчего девушке уже становилось не по себе. Наконец, возле очередного довольно длинного строения, Леви остановился. - Здесь, - сказал он, отворяя тонко скрипнувшую дверь и пропуская девушку внутрь. Она осторожно зашла, привыкая к темноте, и услышала, как Леви что-то снимает с обратной стороны двери. Затем что-то низко зашипело и маленький огонек затрепетал в керосиновой лампе, разгоняя сумрак помещения. Капрал прошел чуть вперед, поставил лампу на стоящую здесь скамью и указал на стену: - Смотри. Лив повернула голову и остолбенела. На стене, в массивной деревянной раме висело огромное зеркало в пол. Краем глаза девушка заметила, как Леви поморщился, завозился и подошел к зеркалу с тряпкой. Быстро протерев его от скопившейся пыли, брюнет удовлетворенно кивнул и отошел назад: - Вот теперь смотри. Она осторожно приблизилась. С гладкой темной поверхности на Лив смотрела молодая девушка лет восемнадцати. Огромные серо-голубые глаза в обрамлении пушистых ресниц, тонкие светлые брови, гладкая молочного оттенка кожа, кошачье личико, бледно-розовые губы и абсолютно белые волосы, стянутые шпильками на затылке. Девушка потрясенно подняла руку, высвобождая платиновые локоны. Белая струящаяся масса хлынула потоком вниз, мягко обрамляя ее скулы. Волосы были чуть ниже плеч, остриженные немного короче у лица. Лив механически забрала часть их за ушко, оставив тонкую прядь свисать свободно. Ее взгляд приковала длинная глубокая царапина на щеке - Лив протянула руку к холодному отражению, касаясь пальцами красноватой черты на своем зеркальном двойнике. - Я помню... - прошептала девушка, окидывая взглядом себя целиком. Длинная шея, высокая грудь и тонкая талия. Стройная, даже слишком. Но при ее невысоком росте эта худощавость смотрелась не истощением, а изящной хрупкостью. - Я помню другой цвет волос, - она вглядывалась во всплывавшие в памяти картинки, - и другие... другое выражение глаз... - Про цвет я ничего не знаю, а волосы пришлось обрезать, - тихо проговорил капрал. - Когда вынули тебя из-под завала, они были сильно спутаны. Царапины тоже оттуда, и на щеке, и на... теле. О! Так он ее видел? За сотню лет, даже при очень хорошем контроле над титанической формой, одежда попросту истлела бы. Что уж говорить о ее средненьких способностях. Выходит, она явилась пред светлые очи капрала нагой. Да и ладно бы капрала, там была группа разведчиков, военная полиция и даже пастырь... Ее пальцы скользнули по зеркалу вниз, отрываясь от темной немой поверхности. Оно не могло рассказать ей больше того, что видело само. Оно отражало лишь результат того, что уже случилось. И, наверное, это правильно. Наверное, не так уж важно то, что произошло, и почему все так, а не иначе. У нее есть ее сейчас, и это самое важное. Это то, на чем нужно сосредоточить свое внимание. Это то, что у нее есть. Ее настоящее, ее время, ее жизнь. - Леви, - она продолжала смотреть на себя, не решаясь отвести взгляд и потерять вернувшийся собственный образ. - Вы столько сделали для меня за это короткое время... Звезды, разговоры, этот полет, теперь зеркало... Это может показаться малостью, но для меня это очень много, - она прикусила губу, боясь слишком эмоциональной реакции от себя, и перешла на шепот: - Спасибо. За все это, спасибо. Лив прикрыла глаза, заставила себя улыбнуться и посмотреть на капрала: - Так это, если я правильно поняла, баня? Он оценивающе разглядывал ее: - Именно она. - А как Вы думаете, можно ее растопить? - Для начала, здесь не мешало бы убраться, - заметил Леви с невозмутимым видом. - Можно заняться этим завтра, Дану все равно нечего делать. Лив кивнула, смутно подозревая, что если блондин узнает, кто подал капралу эту идею, больше любить он ее за это точно не станет. Но, с другой стороны, ей ужасно хотелось смыть с себя эту гнетущую усталость, вместе с въевшейся горечью и грязью. - Пойдемте, я обещала заварить земляничный чай! - девушка радостно потащила капрала к выходу. - Ты не можешь не спать совсем, - недовольно проговорил подошедший Леви. Лив вздрогнула и обернулась на звук его голоса. Она так задумалась, что не услышала его шагов, как обычно. Девушка сидела на крыше соседней пустующей казармы уже около часа. Когда они поужинали под беспрерывные рассказы Ханджи о том, как прошла ее дорога до Эргаса, попробовали обещанный Лив чай (Леви понравилось пить черный, с добавлением земляничных листьев, а не чистый настой) и разошлись спать, она тихо ускользнула из комнаты и забралась сюда. - Вас Зоэ прислала? - догадалась девушка, глядя в уставшие серые глаза. - Я в порядке. А вот Вам отдых действительно не помешает... - Я достаточно взрослый, чтобы заботиться о себе самостоятельно, - отчего-то огрызнулся капрал. Глаза Лив расширились от удивления, но она ничего не стала говорить мужчине по этому поводу. Девушка перевела задумчивый взгляд на лес. Леви опустился рядом с ней на холодную крышу и тоже глянул сверху на окружающее пространство. Лес жил своей жизнью даже ночью: шорохи осторожных зверей, крики хищных ночных птиц, мелькающие в подлеске тени, заигравшийся в ветвях ветер. Свежий ночной воздух ласково обнимал за плечи, перебирал волосы, проникал в легкие, бодрил сознание. Лив нравилось наблюдать за течением жизни вокруг, наслаждаться этими минутами покоя. Смотреть на мир, ощущать биение сердца, погружаться в запахи и звуки окружающего. Просто сидеть и молча разглядывать звезды в легкой дымке проплывающих облаков... - Ты спрашивала меня о семье, - после долгой паузы начал капрал, поднимая голову к звездам. Лив бегло оглядела его. Мужчина сидел, упираясь на отставленные за спину руки. Его взгляд рассеянно блуждал по ночному небу. - Я потерял их. Давно, - капрал немного помолчал. - Они тоже любили смотреть на звезды. Кажется, что небо - единственное, что не ограничено стенами. Но это не так. Есть места, где люди не видят его, живя под землей, среди мусора и смерти. А есть места, где небо не видело людей все эти сто лет, где-то там, за стенами, за горизонтом, быть может, даже с той стороны земли... Они немного помолчали. - Я помню небо над моим домом, - тихо сказала Лив, продолжая смотреть на капрала. - Звезды там немного другие и кажутся ближе. Леви перевел взгляд на нее. Расширившийся зрачок заполнил серую радужку густо-черным, добавляя облику мужчины некоторой опасности. Лив бросило в жар, и она снова задрала голову к небу: - Но это наверное всегда так: дома и сахар слаще, и соль солонее, - она улыбнулась. - Не всегда, - задумчиво сказал капрал. - Вы скучаете по ним? - спросила девушка, заправляя выбившуюся под напором ветра прядь за ухо и неосторожно заглядывая в его глаза. - По тем, кого Вы называете семьей? - Они мертвы, - тяжело сказал Леви. - Я помню о них. Это придает мне сил и решимости. - Вы то же говорили обо всех, кого потеряли. А я спросила не о том, - настойчиво повторила она, но он молчал. - Вы не выделяете людей? Стараетесь не привязываться ни к кому, чтобы потом не сожалеть? - Лив опустила взгляд и добавила тише: - Это легко понять. Но это означает, что Вы знаете, как это больно, и уже переживали подобное. Значит, это было еще до Вашей семьи... - Мы боремся за выживание человечества, - прервал ее Леви. - Времени на сожаления нет, как нет времени на печаль и оплакивание погибших. Все, что мы можем, это сделать так, чтобы их смерть не была напрасной. Лив покачала головой: - Это прекрасные слова и умные мысли. Но спасают ли они от чувств достаточно надежно? Я хочу понять, как Вы живете с этим... - она подняла взгляд. - Мне это нужно, чтобы справиться самой. Скажите, это можно заглушить? Вам помогает, то... Капрал пристально смотрел на нее: - Это помогает бороться и не опускать рук. Ответственность перед теми, кого уже нет рядом. Долг перед теми, кто идет за тобой. Необходимость защитить тех, кто нуждается в тебе. Каждая жизнь ценна. Надо думать о тех, кто жив. Она сглотнула, понимая его. Понимая, что боль потери не уйдет, ее не победить, ее можно лишь задвинуть в дальний угол сознания, забыть на время, завалив себя делами и отвлекая другими обязанностями. Но в долгожданные минуты покоя, необходимые часы отдыха или даже дни, по какой-то причине ставшие свободными, вся эта боль вернется снова. - Разве не легче сражаться не за безликую массу по обязанности, а за тех, кто тебе не безразличен, по зову сердца? Близкие люди делают мир светлее, ярче, заставляют любить жизнь, ценить время и верить на грани безумия... Зачем спасать мир, в котором у тебя никого нет? Откуда взять силы? К чему стремиться? Леви ответил уверенно, вызвав стайки мурашек у Лив: - К тому, чтобы создать мир, в котором можно позволить себе иметь близких людей, без страха потерять их. Она слегка наклонила голову: - Я все равно не понимаю. Ведь потерять человека можно не только в пасти титана! Люди всегда болели, умирали, с ними случались несчастные случаи, они развязывали войны, расставались, в конце концов! - Да, но масштаб несравним, как и риски. И пусть уж это останется на совести самих людей, будет их выбором, но не зависит от титанов... Вдалеке отчетливо послышался стук копыт, и они оба напряженно прислушались. Через несколько минут на поляну въехал человек. Скинув капюшон, парень соскочил с взмыленной лошади, направляясь в их сторону. Капрал встал во весь рост: - Беккет? Гость вскинул голову на голос и в падающем лунном свете блеснули рыжиной его волосы. - Капрал, - он отдал честь, - Смит передал новые распоряжения перед слушанием. - Скотт! - узнала недавнего знакомого Лив, приветливо помахав ему рукой. Тот немного удивился, но тепло улыбнулся и помахал в ответ, пока капрал спускался с крыши. Девушка видела, как из домика выбежала Зоэ, а за ней вышел хмурый Дан. Все трое обступили вновь прибывшего и начали о чем-то переговариваться. Ветер доносил до нее лишь обрывки фраз. - Джагер все еще в лазарете... Слушание перенесли еще на день... Уже отправили полицию... Теперь на север... Когда Скотт выложил все новости, Ханджи грустно посмотрела в сторону Лив, поправляя сползшие очки и отвела взгляд. Девушке это не понравилось, и она решила спуститься к ним. - Что-нибудь случилось? - спросила она, подходя к молчавшей компании. Зоэ развернулась к ней: - Все происходит скорее, чем мы рассчитывали. Твоя тайна слишком важна для правительства. Они даже отложили слушание по делу разведотряда и его участии в ситуации с округом Стохесс. - Надо уходить, - подытожил Беккет. Лив рассеянно смотрела на рыжеволосого и думала об одном: "Как долго можно скрываться внутри стен?" Почему-то она только сейчас ощутила защитное кольцо решеткой, ограничивающей свободу. Причем не только перемещений, но и свободу вообще. Ее зазнобило. "Неужели мы были только пешками в чужой игре? Неужели они просто играли на наших чувствах, заставив работать на благо не всего человечества, а отдельно взятых семей аристократов? Неужели "Бастион" был на самом деле не щитом, а оружием в руках знати? Оружием против обычных людей. Механизмом власти, контроля и управления..." Она непроизвольно обхватила себя за плечи, но, поймав обеспокоенный взгляд Скотта, улыбнулась и посмотрела на Леви: - Видимо, баня отменяется? Уехать они не успели. Буквально через полчаса вслед за Беккетом в Эргас въехала группа из восьми человек. Нашивки выдавали в крепких парнях военную полицию, а манеры... оставляли желать лучшего. Один из прибывших, видимо, самый старший, помахал бумажкой с большой гербовой печатью возле лица Леви, вышедшего им навстречу. - Приказ короля, капрал, - он нагло ухмыльнулся в густые черные усы. - Ты обязан отдать титаншу нам. У Лив внутри все похолодело: "Титаншу?" Ну, конечно, им не сказали ничего о проекте и ее роли в нем, но зачем было навешивать такой ярлык? Леви даже не поморщился. Он одним неуловимым движением перехватил бумагу, внимательно вглядываясь в текст. Затем спокойно вернул приказ полицейскому и лениво процедил, глядя тому прямо в глаза: - В приказе нет об этом ни слова. - Что-о-о? - Возмущенно начал командир, обеспокоенно принимаясь перечитывать бумагу. - Там сказано доставить ее в столицу на аудиенцию к королю, но нет ни слова о том, что я чем-то тебе обязан, Алан. Видимо, капрал знал его или в приказе было написано имя исполнителя. - Что ты себе позволяешь, коротышка? - прошипел Алан, покрываясь красными пятнами от гнева. - Мне приказано доставить эту тварь в столицу, и я это сделаю... - Не бойся, я не стану чинить тебе препятствий, - насмешливо сказал Леви, повергая капитана в легкий ступор. - Я всего лишь говорю, что мы поедем вместе с вами. Алан открыл рот, но рослый парень из его людей положил руку на его плечо и тихо что-то шепнул тому в самое ухо. Капитан сощурил глаза и коротко кивнул: - Это твое право. Если вам больше нечем заняться, можете сопроводить нас. Может, вы и понадобитесь, если по пути она решит обратиться и сбежать. Разведчики ведь любят рассказывать о своих небывалых победах над титанами, - он мерзко усмехнулся, сплюнул на землю и, обойдя капрала, двинулся к домику: - Где там эта ваша титанша? Хочу глянуть в глаза этой сучке! - То, что вы ее держали так, это ваше личное дело, - Алан презрительно отодвинул возмущенную Ханджи в сторону, - дальше она поедет в цепях, и больше никаких возражений! - Она слишком слаба, чтобы обратиться, - нашлась Зоэ. - И силы не вернутся к ней еще пару дней точно. Капитан сузил глаза, так что Лив отшатнулась, хоть и стояла от него в паре метров. - Вот даже как? - зло произнес он. - Тогда, может, ее протащить на привязи за лошадьми всю дорогу до столицы? - его голубые глаза загорелись странным блеском. - Хочешь почувствовать на себе, как это? Как это, когда тебя медленно раздирает на куски? - Мы должны доставить к королю ее, а не ее обезображенный труп, - спокойно заметил Леви, пристально глядя на капитана. - Как сказала Ханджи, она слишком слаба, значит, не сможет регенерировать и умрет по дороге. Девушка почувствовала себя загнанным зверем. Умом она понимала, что всё это говорится для ее защиты, но сердце боялось, что это может оказаться не так. А самое гадкое, что она снова была в безвыходной ситуации, она снова не принадлежала себе, она снова была отделена от других. От этого у нее закружилась голова, а к горлу подступила тошнота. Лив ухватилась за спинку стоящего рядом стула, сжав пальцы до побелевших костяшек. Она смотрела на лица вошедших и видела в них ненависть, страх и мрачное торжество. Ее передернуло от какого-то липкого чувства. - Райт, Киркленд, - обратился Алан к своим людям, - поторапливайтесь, мы и так задержались тут дольше положенного. Два высоких, мускулистых парня двинулись к Лив. В их крепких ручищах угрожающе позвякивали толстые цепи. Грозные дяди с милыми сказочными существами на форме смотрелись дико. И это ощущение неправильности происходящего только усилилось, когда один из них невежливо дернул ее за травмированное запястье. Неожиданная боль вывела ее из ступора. Лив зашипела, хватаясь за вывихнутую руку, а оба бравых полицая отскочили от нее на добрых три метра. Девушка обвела собравшихся взглядом и не смогла сдержать удивленного возгласа. Белые лица представителей военной полиции теперь заметно сочетались с расцветкой единорогов на их эмблемах. У капитана по виску стекала капля пота. - Да что вы тут устроили! - из задних рядов вышел коренастый тип с красноватым широким шрамом через всю правую скулу. Он был в обычной гражданской одежде, разве что мрачных темных цветов. Длинные каштановые волосы собранны в тугой хвост на затылке. Он шел стремительным пружинистым шагом, а в его карих глазах плескалась тьма, от которой у Лив подогнулись колени. - Саул? - промямлил один из тех, которым поручили надеть на девушку оковы. Темноволосый вырвал цепь из его рук и подошел к Лив. Он грубо стянул обе ее руки, не обращая внимания на ее слабые протесты и болезненное шипение. На запястьях щелкнули застежки от наручников, и девушку затрясло. Вязкие омуты его глаз пугали ее до безумия. В них было такое, чему она не могла дать названия, но мерзкое липкое чувство опутывало ее сознание, сковывало мысли и заставляло замирать под его взглядом. - Райт, давай сюда остальное, - хрипло проговорил Саул, присаживаясь на корточки перед ней. Он обхватил ее лодыжку так же, как Леви прошедшим днем, но от этих прикосновений сердце Лив ушло в пятки. Она почувствовала пробирающий до костей холод. Кареглазый явно чувствовал ее панику: он смотрел ей в глаза и застегивал оковы на ее ногах, откровенно наслаждаясь отчаяньем и страхом. Саул поднялся и, склонившись к ее уху, довольно громко произнес: - Теперь, если вдруг обратишься, останешься на какое-то время без ступней. Это даст нам время нарезать тебя аккуратными ломтиками. Такова структура этих оков. Не правда ли, милое изобретение? Он развернулся и отошел куда-то за спину Алана. Лив поймала взгляд Леви. Капрал невозмутимо наблюдал за происходящим. Казалось, что ему нет до этого никакого дела. И ей вдруг стало так тоскливо и одиноко, как не было все эти годы внутри Сины. Сердце болезненно сжалось в груди. И даже всплывший в памяти приказ Смита: "Когда за ней придут, отдай её", не помог вернуть душевное равновесие. Лив было больно. Больно осознавать, что она осталась для всех чужой, несмотря на всё, что она сделала для них, чем пожертвовала ради их жизней. Больно от того, что все это оказалось лишь иллюзией...