Ситллен.

- Отвернись, пожалуйста, - чуть краснея, попросил меня Коста. - Что? Ты стесняешься? – он кивнул. – Именно меня или всех? - Тебя, - коротко ответил он, сжимая красное бельё. - Но это глупо. Я видел тебя голым. Я даже сделал тебе римминг, проникал пальцами внутрь. Я видел, как ты стонешь, выгибаешь и кончаешь. - Заткнись! – уверенность в голосе, дерзость в глазах и пунцовые щеки. Я чуть не засмеялся, глядя на эту картину. - Может, заткнешь меня… поцелуем, - предложил я. - Закрой глаза, - тихий шепот, я послушно опускаю веки, ожидая поцелуя, но его не последовало. - Ну и? - Ещё чуть-чуть, - говорит брат, и я послушно сижу с закрытыми глазами. Слышится возня. Я не выдерживаю и открываю глаза. Он уже стоит одетый. Мои черные джинсы в обтяжку ему немного длинноваты, поэтому они собрались в гармошечку внизу. Мешковатая синяя рубашка в клетку неплохо на нем смотрится, но мне приходит в голову мысль, что без одежды он выглядит лучше. И всё же я бы его трахнул, даже зная, что он мой брат. Отгоняю от себя эти мысли, и мы идем в гостиную пить виски. За сегодняшний вечер меня обломали дважды. - Тебе Брейдон сказал, чтобы ты у меня в комнате расположился? – разговор после трёх бокалов пошел ни о чем, а именно о сегодняшнем. Глупо как-то пытаться забыть то, что обсуждаешь. - Он сказал, что я могу пока что занять комнату Люка. Она наверху. Я просто зашел в первую, - грустно ответил брюнет. - Тебе не понравилось, да? – разочарование чувствовалось в моем голосе. - Ты неправильно понял, просто я чувствую себя виноватым в том, что произошло. Ведь это я перепутал комнаты… - И все-таки ты жалеешь о случившемся… - я грустно улыбнулся. Почему так неприятно это осознавать? - Потому что мы братья, - он смотрел на меня такими серьезными, полными боли глазами. - Я бы повторил, - нервно сглатываю, видя его нерешительность. - Что? – переспрашивает. - Сделаешь мне сейчас минет? - произношу и начинаю потухать. Его обвиняющий взгляд. Если бы он только знал, что творится в моей душе. Я не смеюсь, нет. Это своеобразная истерика. Я не хотел видеть его таким подавленным, поэтому решил разрядить обстановку. Кажется, шутка неудачная. - Нет, - твердо сказал и отвернулся, чуть надув губки. - А когда? – наивными глазами смотрю на него, а он удивленно вскидывает брови. - Никогда, - и показывает мне язык, на котором красуется металлическая бусинка. Облизываю губы. - Зачем ты так? Никогда не говори никогда! Вот увидишь, наступит время, когда ты сам с упоением будешь вбирать мой член по самые гланды. - Ах, ты! – и с этими непонятными словами он кинулся меня душить. Мы с минут пять пытались завалить друг друга, дурачась как маленькие, наверстывая упущенное детство. Я опрокидываю его на диван, сажусь сверху, фиксируя его положение. Смотрю в его насыщенные синие глаза и тону. Мне, кажется, снесло крышу, потому что я нагнулся к его губам и робко накрыл их. Было так страшно, будто это мой первый поцелуй. Алкоголь с его губ дурманит сознание ещё больше. Углубляю поцелуй, а он лежит, не шелохнётся, будто оценивает ситуацию, потом начинает неуверенно отвечать. Я был счастлив. Последние три года я ничему так ещё не радовался. Как будто крылья выросли за несколько минут. Поцелуй из нежного и робкого перешел в страстный и требовательный. Я неосознанно толкался в него, соприкасаясь с его возбуждением. - Лэндон, нет… это неправильно… - брат выполз из-под меня и побежал наверх. Я сел на диван, поставил локти на колени и запустил руки в кучерявую шевелюру. - Что же я наделал. Милан, прости меня, - одинокая слеза скатилась по моей щеке. Я боялся, что он меня не простит, боялся его потерять. За эти несколько часов моя жизнь перевернулась с ног на голову. Я, кажется, влюбился.