Братские могилы. В. Высоцкий.
Обычный человек думает, как бы провести время. Умный человек думает о том, как использовать время.
Зарыты в нашу память на века И даты, и события, и лица. А память как колодец глубока. Попробуй заглянуть: наверняка Лицо - и то неясно отразится. Разглядеть, что истинно, что ложно Может только беспристрастный суд. Осторожно с прошлым, осторожно... Не разбейте глиняный сосуд. Иногда как-то вдруг вспоминается Из войны пара фраз - Например, что сапер ошибается Только раз. Одни его лениво ворошат, Другие неохотно вспоминают, А третьи даже помнить не хотят, - И прошлое лежит, как старый клад, Который никогда не раскопают. И поток годов унес с границы Стрелки - указатели пути. Очень просто в прошлом заблудиться И назад дороги не найти.
* У Мандоса не было трона как такового. Вайрэ, бывшая Намо и сестрой, и женой, мысленно постоянно обитала в своих залах с гобеленами и Мириэль, обитала даже в те моменты, когда находилась в абсолютно других местах. Там были её лубочные картинки, на которых лишь тени миров. Местные майар, вообще, пребывали в состоянии свободного парения. Хотя... Нет! Вру. Трон в Мандосе всё же наличествовал, вот только необходимости в нём Намо не чувствовал. Зачем он ему?.. Окружающие его духи и так знают, кто здесь главный. Так что весь Мандос можно было назвать его троном. И он подобно маятнику в часах ходил от стене к стене, змейкой огибая уходящие ввысь колонны, и мурлыкал себе под нос:Бьют часы на старой башне, Провожают день вчерашний, И звонят колокола. Провожая день вчерашний, Бьют часы на старой башне, Будет, будет даль светла! Бой часов, как ключик золотой, Двери утра весело открой, Окна утра настежь распахни, Сумрак ночи с улиц прогони. Бьют часы на старой башне, То, что ночью было страшно - Светом залито дневным. То, что ночью было страшным - Стало теплым и домашним, Стало милым и смешным.
** Намо мерил шагами всё то пространство, что было в его владениях. Не большое, не маленькое оно расширялось и сужалось в зависимости от настроения Намо. Как и время в его вотчине могло убыстрять и замедлять свой ход в зависимости от желаний того, кто его постигал. Мандос ко многому относился либерально и в то же время жёстко. Он мог неспешно обходить высокие колонны уходящие вверх, огибать видимые только ему препятствия, в отдалённом будущем способные стать минами, и в то же время мыслить об отбывающем у него наказание Феанаро. Мог вспоминать время оков Мэлько и те "диалоги Платона", что вёл с ним. Мог думать об отгремевших сражениях и пылающих в Средиземье битвах, с ухмылкой замечая то, что ни один из валар не смеет вмешаться в происходящее в то время, как срединная земля пылает в огне, оправдывая это "свободой выбора" и не позволением вмешиваться якобы данным Илуватаром. Данным или трактуемым Манвэ только так?.. Своды Чёрной твердыни терялись в сером сумраке просторного зала. В отдалении которого, будто эхом отражающимся ото стен, звучала скорбная песня мёртвого покоя. Но... и сюда пробрался Мелькоров "диссонанс", и потому ей начинала вторить другая:Сгорели мы по недоразумению - Он за растрату сел, а я - за Ксению,- У нас любовь была, но мы рассталися: Она кричала и сопротивлялася. На нас двоих нагрянула ЧК, И вот теперь мы оба с ним зэка - Зэка Васильев и Петров зэка. А в лагерях - не жизнь, а темень-тьмущая: Кругом майданщики, кругом домушники, Кругом ужасное к нам отношение И очень странные поползновения. Ну а начальству наплевать - за что и как,- Мы для начальства - те же самые зэка - зэка Васильев и Петров зэка.
*** Благодаря ей и нити на гобеленах Вайрэ переплетались иначе. Восьмиконечные звёзды Феанаро в ореоле расходящихся лучей отчего-то начинали напоминать о лагерных авторитетах. А уж скрипки, розы, мумаки, кольца и прочие художества навивали уже какие-то нездоровые ассоциации...**** Намо услыхав песнь лишь тяжко вздохнул. Вкусы Тёмного Айну предугадать было сложно - они вечно видоизменялись и то, что этот экспериментатор находил занимательным в один момент в другой вполне могло его оскорбить. Называвший себя Владыкой судеб Арды - впрочем Моргот мог назвать себя как угодно!.. - Мелькор, откровенно говоря его удивлял. Предсказать его поведение особенно после "гона"***** было сложно даже ему, Намо Мандосу, чьи пророчества имели все основания сбыться, поскольку основывались не только на предвидении, но и на простейшей аналитике. Некоторые вообще были прогнозами, поданными в весьма иносказательно, и потому ждать их исполнения в буквальной трактовке было... Ну... ребячеством, что ли? Падение Моргота от руки Турина... Чтобы это значило? Этого не знал сам Намо. Уж очень по-разному может сыграть любая строчка его пророчеств. Ведь кто-то образует свет и творит тьму, делает мир и производит бедствия; Он, Господь, делает все это. Видимо потому, что и во тьме свет светится - более того ярче светится! - и никакой тьме его не... объять?****** Поглотить? Извините, но тут не психушка, чтоб свет на ночь не выключать!*******Или?..