Иногда шаг навстречу другому – величайшее путешествие в жизни.
Страна О.З. – Дакай
Я – рождение мира. Я – его смерть. Легче было бы сказать, что Я и есть мир. Однако дело обстоит несколько иначе. Я существовать без мира могу, а вот мир без Меня – не факт. Мир – часть, Я – целое. Часть лежит вне целого, являясь, по сути, лишь отражением его на момент создания. Целое, возможно, даже немного обособляется от части. Обособляется ровно на столько, насколько сознание художника, писателя или же поэта отличается от создаваемого им лирического героя. Мне самому не нужно ни время, ни пространство. Я существую вне них, это они находятся во Мне или, быть может, рядом со мной. Смотря вперёд, Я могу узреть всё то, что породит Моё сознание когда-либо, оглянувшись назад, Я увидел бы всё то, что Мной уже сотворено, сконцентрировавшись на возможном, Я заметил бы то, что мог бы сделать, обладай Я иным характером или же попади в иные обстоятельства. Но всё же речь зашла обо мне, как о личности, а не как об субъекте. Кто Я, что Я, откуда Я, зачем Я, почему Я? На эти вопросы у Меня ответа нет. Мне некого спросить. Придётся постигать Самому. Вполне вероятно, что это будет интересно. Ведь подобные вопросы терзают Меня постоянно. Я чувствую, что Я есть: Я мыслю, следовательно, существую. Но проблема в том, что помимо Меня нет никого и ничего. Пусто. Нет ничего. Всё вокруг предельно разряжено. Я это знаю, хоть и не вижу. Зрения у Меня пока тоже нет. Да, и что Я приобрету, обзаведясь им? Себя и пустоту? Это у Меня и так есть. Я знаю, что Я ничего не знаю о Себе и знаю всё об окружающем Меня. Но велика ли заслуга, знать всё, о… пустоте? Пустоте ли? Я в ней есть. Она не пуста. Она была бы пуста, если бы в ней не было б Меня. Значит ли, это, что она полна Мной? В таком случае, что есть во Мне? Что Я могу сказать о Себе? Что мне ясно совершенно точно? Я – есть мысль, которой неуютно одной. Я хочу понять кто Я. У Меня есть лишь Я, чтобы заполнить пустоту. Я хочу это сделать. Я хочу это сделать, следовательно, Я это делаю. Моё желание безудержно, оно рвётся наружу, опаляя собой окружающую меня «пустоту» и сжигая находящееся во мне «нечто». Моё желание не знает границ, и здесь нет никого, кроме меня, кто мог бы их задать. Моё желание поглощает окружающее Меня ничто, преобразуя его в нечто. Оно играет, переливаясь бликами. Я… не могу?.. нет, всё же не хочу!.. его в себе гасить. Оно как… в сознании пронеслась череда образов. Треск, дым, искры, порывистое, в любой момент способное взлететь вверх и обдать жаром… пламя? Пусть будет пламя. Надо ж дать, только рождённому аккорду будущего, имя. Только осознав, что именно Я хочу сделать, Я немного растерялся. Предо мной пронеслось столько возможных вариантов воплощения желаемого! Что Я не знал, за какой браться. Что оставить на потом? А с чего начать? Мне нужно было на тот момент всё и сразу. Не хотелось что-то откладывать, не хотелось чего-то забыть (хотя, наверное, Я и не смог бы этого сделать… не смог бы?.. не захотел бы?.. не стал бы?). Хотелось чёткой организованности. Хотелось не меньше, чем идеала. Хотя… с чем мне сравнивать? Знаю ли Я, что есть неудовлетворительная работа? Опять! Образы, образы, образы!.. Пояснения и раскрытия идее. Нет, мне нужна чёткая организация. Организация… или организатор? Да, организатор Мне бы точно не помешал. А-то Я даже к работе приступить не могу: Сам Себя останавливаю. Мне нужен организатор, харизматичный лидер, личность способная вести за собой, чей напор бы воодушевлял на подвиг и труд, мотивируя к действию, а обаяние не давало бы усомниться в правильности своих действий во имя него. В общем, личность, обладающая теми качествами, от которых не отказался бы Я сам. Они-то во Мне есть, но, видимо, они сокрыты так глубоко, что на первый, более чем поверхностный, взгляд чувствуются плохо. Вот это будет помощь! Будет. Будет. Будет. Тогда Я думал, что будет. И даже сотворив тебя, сын Мой, в этом не усомнился. Ты был ровно таким, каким Я тебя и представлял. Да, и могло ли быть иначе? Все твои качества: напор, любознательность, желание владеть ситуацией, держа её под полным контролём, дикая потребность творить – все они были обусловлены Моими собственными желаниями и запросами будущего, запросами Моей идеи. Каждому бы нашлось применение. Каждое было нужно, а то и необходимо. Все они были частью системы: заданной запрограммированной характеристикой. Кто ж знал, что что-то может пойти не так? Я?.. Я знал? Догадывался? Подозревал? Думал? Хотел? Или не знал? А мог ли не знать? Я знаю всё об идеи, о Замысле. Знаю все о тебе, сын Мой. Знаю всё. Но Я не знаю ничего о Себе. И потому… даже для Меня есть недоступные, скрытые, моменты в жизни Эа и Арды.* Потому что… потому что… что «греха таить»? - Мне нужно было познать Себя, Мне нужен был результат. До процесса, до того, как Я это сделаю, Мне дела не было, и нет. В моём сознании роилось столько образов и вариантов исполнения Задумки – и ведь каждый был хорош! – что Я просто «плюнул» и решил особо не вдаваться. Достигнем понимания Себя – хорошо, как – не важно. Видимо в этом тонком моменте и берёт начало та проблема, которую позже назовут «падением Мелькора». Иначе объяснить случившееся Я пока не могу. А там глядишь, ещё чего увижу. Не понятно, однако, когда это будет. Ведь, чтобы осознать озвученное Мною, Мне потребовалось увидеть в живую, не в чертогах Своего разума, столько разнообразных событий. Столько разнообразных взаимосвязей… Но в первую очередь Мне потребовалось увидеть тебя, сын Мой. Ты был сотворён в блеске и величии своего таланта – Моего таланта. От тебя будто исходило сияние, недоступное большинству свечение. Находящиеся рядом с тобой заражались твоей энергией, твоей верой в себя. Даже Я не мог налюбоваться тобой. Ты… ты… был… не знаю даже… идеалом? Ты светился любопытством. Жаждал знать. Мечтал творить. Хотел реализовать себя. И Я четко осознал: именно ты постигнешь Меня до конца. Именно общение с тобой даст Мне то, чего Я желал. Именно за счёт тебя Я пойму себя. Ты Мне в этом поможешь. Поэтому Я часто слушал твою музыку и не хотел тебя далеко отпускать. Я не знаю, откуда взялся этот иррациональный страх, что ты можешь Меня покинуть. Возможно, Я подсознательно – вот уж, не знаю, есть ли у Меня подсознание, а эльфов и людей Я им наделил – знал, что ты уйдешь. И… не хотел этого?.. или наоборот хотел и знал, что это необходимо? Незнание самого себя доводит Моё же существование в Моих же глазах до абсурда! Ну, как Я могу не знать, кто Я и чего Я хочу? Почему тогда Я знаю всё о вас, дети Мои? Или Я знаю лишь то, чем наделил вас? И Мне не ведомо, какое развитие получат эти качества при вашем общении между собой? Или всё же знаю, однако старательно прячу от Себя эту мысль? Зачем? Самоистязание? Или попытка не испортить себе удовольствие от познания Себя? Как бы там ни было, Я мог слушать тебя, сын Мой, вечно. Я задавал тебе тему, ты её подхватывал, развивая в нужном направлении. Я мог слушать тебя вечно. Но и остальных Я не забывал. В чертогах, сотворенных Мной, не было времени. Ты был занят со мной «ежечасно» - заняты со мной «ежечасно» были и остальные. Мне почему-то казалось, ты об этом догадываешься. Намо, вон, пользуясь этой особенностью постоянно «бегал» к Вайрэ. Но, быть может, на то они и лучше всех постигли время. Как-то ты, в присутствии остальных, что, в принципе, было редкостью, так как Я предпочитал слушать вас поодиночке, в крайнем случае, парами по два-три духа Айну, задал Мне вопрос: как именно Я вас сотворил. Тут же пред внутренним взором возник образ – то самое, не рождённое ещё, пламя. Я не успел ничего объяснить, ты, удовлетворившись таким ответом, ушёл не пойми куда паломничать. Я задался вопросом: что это было? И впервые отметил, что ты чересчур быстр в принятии решений. Это ж надо, не дослушать! Хотя… уж не посчитал ли ты тот образ - ответом на вопрос? Паломничал ты долго, как и следовало ожидать, безрезультатно и вернулся к самому началу Песни Творения. Прибыл, что называется тютелька в тютельку. Хотя не удивительно, опоздать в чертогах безвременья – нонсенс! Я не спросил тебя, где ты был. Я это и так знал. Ты же, кажется, уверился в том, что твоё отсутствие осталось незамеченным. Ага! Конечно! Это заметил и Я, это заметили и остальные. А ты думал, откуда у тебя столько проблем с взаимопониманием? Они-то в твоё отсутствие успели хоть парой-тройкой образов перекинуться, а ты остался для них чем-то малопонятным и недоступным, чем-то лежащим вне зоны досягаемости. И нет ничего удивительного в том, что твои творения, дела рук твоих, казались им чем-то странным, ненормальным, подчас вредоносным. Дело было даже не в твоём бунте против Меня, дело было в том, что они плохо осознавали, что для тебя в порядке вещей, а что – нет. Это привело к тому, что они все твои творения стали считать искажением, а ведь не все им являлись. Я даже сам говорил, что ты окажешься лишь Моим инструментом в создании вещей более дивных, чем ты сам мог бы представить себе. Так нет же! Вы все не поняли Меня. Не только ты, сын Мой, неверно истолковал Мои слова. Вы все не поняли Меня. Впрочем, быть может, только Я тому виной. Когда ты запел свою тему, я испытал страх. Твой напор обескуражил Меня, слишком уж неистово звучала музыка. Твоя просьба была сродни требованию. Ты… в страхе ли?.. навел страх на Меня. Я не знал, как быть и лишь по губам Моим бродила нервная улыбка. Я не хотел показать, что боюсь. Что ты своим вопросом будто бы припёр Меня к стенке. И Я решил продолжить, словно ничего и не произошло. Посчитал, что ты поймёшь, что с этим вопросом следует подождать, а после «переговорить» наедине. Сейчас же важней сотворяемый мир. И Я сменил тему. Но ты не оставил своих попыток. Творимая тобой музыка не могла быть гармонична. Ты испытывал сомнения и от того лгал самому себе. Ты сотворил новое и ужасное, как самозащиту. И музыка твоя звучала, по меньшей мере, странно. Ей была свойственна некая двойственность. Мелодия будто металась из стороны в сторону. То звучал холод спокойного безразличия, то вдруг безо всякого перехода он становился жаром пламенного напора - попыткой добиться. Блёстки высокомерия мешались с громом яростного ожидания ответа. Ты шёл в бой, не замечая и не соизмеряя препятствий. Ужас вдруг осознать собственную ничтожность и ненужность, почувствовать себя отвергнутым, подталкивал тебя к частому повторению одних и тех же нот. Я не знал, как тебе ответить, не изменяя Замыслу. Пришлось бы перекраивать всю Песню. Этого Я допустить не мог. К тому же Меня изрядно злило то, что ты хочешь всего и сразу. Ну, не к месту сейчас твои вопросы, не к месту! Ты перебиваешь Меня! «Слова» не даешь сказать! Я начинаю чувствовать себя жалко. Творец не справившийся с собственным творением! Горечь разочарования. Я тебя излишне идеализировал. Да Я бы на твоём месте, с твоим-то потенциалом!.. Что тебе сложно, что ли, не выделяться, не затыкать остальным рта, быть как все и не рушить, в конце-то концов, мои задумки? Ты это специально? Ну, действительно, подождать, что ли, нельзя было? Может тебе и не важна Моя любовь, а важно выделиться среди остальных? А то ведёшь себя как выскочка. Уж не обволакиваешь ли ты свои идеи в яркую обёртку любви ко Мне? Не стараешься ли таким образом их протолкнуть и реализовать? Буде Я в таком случае не обращу Своё внимание на их содержание. При твоей-то скрытности было бы не удивительно. Все эти мысли буквально варились в Моём сознании во время Песни Творения. И нет ничего удивительного в том, что под её конец Я был на тебя зол. Мне пришлось из-за тебя менять мелодию в процессе! Я был вынужден переложить твои обязанности, на не совсем готового к такой ответственности, Манвэ. Мне пришлось вносить твою энергетику в мир иначе, Мне пришлось заменить тебя… людьми. Их не было в изначальном замысле, потому что не было надобности в них. С твоим присутствием, без нашего противостояния, Арде с лихвой хватило бы эльфов. Но ты отказался следовать плану, а Мне… нужно было что-то делать, как-то выходить из сложившейся ситуации. И Я внёс в песнь изменения на ходу, вы этого, по-моему, даже не заметили. А потом ещё все удивлялись, отчего люди так похожи на Мелькора!.. Мне пришлось менять план. Ты своим уходом разрушил уже существующую схему. Возникла острая необходимость искать альтернативные пути достижения целей и латать, образовавшиеся благодаря тебе дыры. Я попробовал тебя напоследок пристыдить, показать насколько ты усложнил Мне существование. Видимо, у Меня не получилось. Когда ты промолчал, никак не ответив на укор, Я посчитал, что ты признал свою вину и раскаиваешься. На деле оказалось, что ты просто не видел смысла со Мной разговаривать и в чём-то Меня убеждать. Ты хотел доказать свою правоту и извиниться предо Мной делом. Ты на Меня обиделся. Вот тут, Я вообще растерялся. Не понял, на что ты-то обижаешься. Я тебе, что соврал где-то? Или это Я твоим планам помешал? Кто из нас кого сотворил? Это ты Меня слушаться должен, а не Я тебя. Рассудив, что в моих мыслях логических ошибок не наблюдается, я решил, контрольным в голову, уточнить у Ульмо Мне ли одному кажется, что ты нам бросил вызов. Оказалось, что он видит ситуацию так же. Валар Мне никогда не противоречили, считали Меня всегда и во всём правым, и потому оценить себя объективно с их помощью, Я не мог. Твою же критику Я не воспринимал адекватно. Пришлось ждать оценок… людей. Вот тут Меня ждал настоящий разброд и шатания. Было всё: от слепого поклонения до лютой ненависти. Страх мешался с любовью, а презрение могло соседствовать с пониманием. Восхищение ничуть не мешало недоумению, граничащему с отвращением. Было всё. Но самое главное, что это всё до боли напоминало тебя, сын Мой. И Я чётко осознал одно: нам просто необходимо поговорить. Победа при Дагор Дагорат возможна только одна, в противном случае, нас ждёт два поражения**. А победа – победой может быть только взаимопонимание.