Русские в Средиземье

      Я впервые чувствовала такое давление воздуха. Казалось, словно вмуровали в камень, который ещё и с каждым движением сужается. Странное чувство, даже пугающее. Однако это я подмечала где-то на задворках сознания. Сейчас меня скорее занимала крепкая рука принца, который уверенно вел через толпу к коридорам. Кругом веселье, счастье, радость, а меня словно душат изнутри. Хочется кричать от очередной несправедливости жизни. Хочу, чтобы было по-моему. Хочу, чтобы только моё счастье, чтобы только для меня. И такой эгоистичный порыв вырвался наружу тихим скулежом. И вдруг цепкий взгляд Министра Всех Дел наткнулся на предназначавшегося в мужья истерлинга, который недвусмысленно близко шептался с одной придворной дамой. Довольно молодой, но поразительно умной и хитрой. Она была единственной дочерью казначея. Отец всё не мог подобрать идеальной кандидатуры ей в мужья, а девушка, несмотря на свою харизму и ум, не пробилась в доверенные лица Короля, отчего выбор последнего и не пал на неё, предпочтя выставить жертвой мира меня. На миг наши взгляды с девушкой пересеклись. Змея. Только так. Только такие тут и выживают. Внезапно ужасная догадка, на миг прошившая мозг, выбила весь воздух из легких и заставила оступиться ослабшие ноги. А вдруг... А вдруг именно я ей и мешала? Вероятно, моё место изначально предполагалось ей. И тот убийца, подосланный около года назад, был вовсе не делом рук самого казначея. Во всяком случае, не его идея. Пришлось в очередной раз хлестнуть себе по щекам напоминанием о том, кем же я являюсь для этого места. Ошибкой. Досадной оплошностью, кляксой, которую всё не могут извести Великие. Один взгляд... А меня накрыло такой волной самобичевания и уничижения, что впору взвыть. От падения в очередной раз удержал Леголас. Принц дернул, обхватил за плечи, отшутился на недоуменные взгляды танцующих, мол, лишнего выпила, и повел скорее из зала. Словно оглушенная, я вглядывалась в его лицо, сосредоточенное и отстраненное, словно выточенное из мрамора. Уже в коридоре, в приглушенном свете смоляных факелов, порой едва не затухающих от налетавшего ветерка, эльф посмотрел на меня. Не знаю, какие эмоции ярче отражались на моём лице, но черты принца смягчились. Словно он наконец расслабился. Я крепче встала на ноги, но почему-то вдруг поняла, что не в силах первой отстраниться от принца. Шум веселья, пира всё ещё отчетливо доносились до нас, быстро мелькали тени танцоров, в воздухе кружил запах вина. Не обрывая зрительного контакта, эльф начал отпускать мою руку и случайно задел цепочку между кольцом и браслетом. Металлический перезвон словно сорвал пелену с глаз. Вздрогнув, сделала шаг назад, напрягаясь всем телом, словно вот-вот случится бой. Эльф непонимающе осмотрел мою фигуру. Мы словно были на одной из тех ночных тренировок в Лориэне. - Всё хорошо, - словно успокаивая, произнес он. Я глубоко судорожно вдохнула, дивясь собственному состоянию. Я ведь всё решила. Только что. Я знаю, что произойдет этой ночью. Знаю, где встречу рассвет. Знаю, как и когда моя жизнь изменится, а если пиратка не шутила, то даже предполагаю, где она оборвется. Но почему от этого мне не легче? Почему пальцы леденеют? - Разумеется, - наконец, откликнулась я, обретая голос. Оглянулась. Как же далеко ещё идти... - Мы почти пришли. Принц, если желаете, можете вернуться к остальным. Леголас едва слышно усмехнулся, не отрывая от меня взгляд: - Желаю остаться с тобой. Обронив легкую улыбку, я круто развернулась и пошла вперед, сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Эльф легко поравнялся со мной, но придерживался какой-то одному ему понятной дистанции. Когда подошли к комнате, принц, опередив на шаг, легко распахнул дверь. - Ох, вы уже вернулись! - воскликнула Фреда, служанка, против моей воли приставленная ко мне. Я тогда долго спорила с Элессаром, но даже аргумент, что я не калека и могу заниматься самообслуживанием, его ни разу не убедил. Да и Фреда, старше меня ровно на мой же возраст, оказалась невероятно настойчивой в утверждении наших положений во дворце. И в данный момент сердобольная, пышных форм женщина, поправляя выбившиеся из платка редкие пряди едва начавших седеть каштановых волос, отходила от прикроватного столика, на котором паром исходил чайник. - Я взяла на себя смелость заварить вам чай, найденный на этом столике. Полагала, что он будет весьма кстати вам под утро. Но никак не рассчитывала на столь скорое возвращение. Прошу простить, я не спросила вашего дозволения. - Фреда, прошу, - я буднично вздохнула. Есть хоть что-то, что не меняется в моей жизни, и это действует невероятно отрезвляюще в подобные моменты. - Благодарю за вашу заботу. Однако смею настаивать, чтобы вы вернулись к своему сыну. Прошлая наша тренировка была особенно тяжела, потому ему сейчас пригодится ваша поддержка. Прошу, угоститесь чаем, заварите и выпейте с семьёй. Я быстро преодолела разделяющее нас расстояние и щедро отсыпала чай в дрожащую руку служанки. Та пыталась было отнекиваться, но я, проявляя чудеса вежливости, как можно скорее выставила её за дверь, не уставая напоминать о сыне, который служил в моём десятке и имел плохую, но такую знакомую привычку перетруждаться. Аккуратно прикрыв дверь, уткнулась в неё лбом, переводя дыхание и глупо улыбаясь. Сзади послышался тихий смех. - Ну как им объяснить, что я не нуждаюсь в лишней паре рук? - пробормотала я, поддерживая несказанную шутку. - Наверное, столь же проблематично, как и объяснить тебе, что война не есть женское дело, - отозвался принц. - Долго же ты будешь помнить об этом? - продолжая упираться в дверь обернулась, глубоко вдыхая переполняющий комнату запах ароматного лета. С запахами связано множество сильных воспоминаний. Порой, запах может напомнить то, что, казалось, ты забыл навеки. - Почему именно чай? Леголас долго задумчиво молчал, украдкой оглядывая комнату. Я направилась по кругу, туша обилие зажженных свечей. С недавних пор обнаружила у себя страх темноты. А ведь казалось, переборола его с тех пор, как школьная программа стала изматывать сильнее. Не до фантазий, когда глаза от усталости в кучку собираются. Но сейчас, как бы я не изматывалась физически и умственно, оставаясь в одиночестве в темноте, не могла даже вдохнуть. Закрывая глаза, видела пещеры Кхазад-Дум, слышала крики приближающихся гоблинов и ни единого дыхания рядом; видела колышущееся поле боя и бьющие из бесконечно-темного небосвода молнии, убивающие всё живое; видела бездонную глубину, куда тонуло тело пирата... - Не знаю, - наконец, услышала я. Выработанный характер бойца приказывал сражаться даже с таким детским страхом, потому, найдя такой странный выход, я стала оставлять огромные двери на балкончик и окна распахнутыми, чем как раз и воспользовался единственный несостоявшийся убийца. Но привычка осталась. Затушив последнюю свечу, погрузившую комнату во мрак, я безошибочно направилась к окну, расположенному достаточно близко к постели, и открыла, впуская душный и почти неподвижный воздух в преддверии грозы. Темные тучи принимали пугающие формы, грозясь обрушиться на землю. Расслышав тихие шаги за спиной, оперлась руками о подоконник и слегка перегнулась, чувствуя болезненную легкость, глядя на обрыв под окном. - Порой, я вспоминаю наш поход, - обронила я. Но решила, что должна это сказать. Иначе не смогу сделать то ужасное, на что решилась на террасе. - Ту глупую улыбку, что иногда блуждала на моём лице. - Разве? Не припоминаю такого, - раздалось из середины комнаты. - Хм, ну, возможно, - рассмеялась я, спиной чувствуя пристальный напряженный взгляд. - Я вспоминаю то, как восхищенно взирала на этот мир. Вспоминаю, вспоминаю, но всё не могу уловить тот момент, когда сказка перестала таковою быть. Когда мир стал настолько осязаем, что изранил душу?.. Но в то же время я обрела столько, сколько, думала, невозможно обрести и за всю жизнь. О Боже, да что стоит одно это чувство влюбленности?! Настоящее, бескорыстное, слепое... Для меня любить - значит, доверять. Верить, что не сделают больно, что защитят. Что будут смотреть только на меня. Когда вы рассказали о нас лориэнским эльфам... даже тогда я не почувствовала чего-то такого, из-за чего бы отвернулась от вас. А потом всё стало только сложнее. Вас стало... слишком много. И мысли крутились только вокруг вас, - я осеклась. Снова рассмеялась, стараясь скрыть нервную дрожь в голосе. - Простите, кажется, я повторяюсь. Не хочу смущать вас. Я достаточно подпортила вам... ну, сказать жизнь будет уж слишком самоуверенно, но этот вечер точно. - Хватит нести чушь, - раздалось почти над ухом. Задержав дыхание, словно бросаясь в омут, развернулась, натыкаясь на взгляд пронзительных синих глаз. - Я знаю, на что ты решилась, - прошептал эльф, наклоняясь к моему лицу. - Но твоя совесть, верность долгу и прочие оковы не позволят этого сделать. Поэтому, позволь, это сделаю я. Прохладные губы накрыли мои робким, пьянящем поцелуем. Задохнувшись от неожиданности, я на миг отстранилась, но после, не сдержав придыхания, ответила на поцелуй. Порывисто, с напором, стараясь вобрать, впитать в себя как можно больше ощущений до того, как оттолкнут. Но меня всё не отталкивали. И ощущения захлестнули с головой. Я подалась вперед, крепкие руки обхватили талию, затянутую в тугой корсет. Сжала пальцами безупречный серебристый камзол на груди принца, чувствуя, как быстро бьется чужое сердце. Но ему не поспеть за моим. Эмоции пробивались наружу: тело мелко трясло, покрылось мурашками, а голову повело, словно от недостатка кислорода. Даже понимая, что эльф не отстраняется, я продолжала давить, цепляться за него. "Только не уходи", - пронеслось жалобно в голове. И от этого на глаза навернулись слезы, одна всё же сорвалась с подрагивающих ресниц, скользнула между едва трепещущих губ. Стало солоно. Принц отстранился, продолжая крепко держать меня в руках. Голубые глаза словно подернулись пеленой, стали почти серыми, что в полумраке казалось и вовсе страшно. За спиной молния рассекла небосвод, озаряя мир, а затем гром сотряс землю, оглушая. Гроза началась. - Нельзя, - прошептал Леголас, но, противореча собственным словам, сильнее прижал к себе. - Если не сейчас, - я вновь потянулась к вожделенным губам, - то больше никогда. Обреченность моих слов изменила поцелуй. Он был томный, горячий. Принц целовал так, словно выжигал это в моем сознании. Руки осторожно заскользили по телу, холодные пальцы зацепили шнурок, медленно потащили. Я дернулась, поцелуй смазался, чужие губы легли на шею, покрывая невесомыми, но отчего-то болезненными и жгучими поцелуями. Воздух не проходил в скованное горло, очередная слеза стерла влажный след у губ. Собственные руки не слушались. Вцепилась в камзол так, будто, отпустив, навсегда потеряю себя. Порыв ветра заставил сделать пару шагов от окна, очередная вспышка осветила комнату. Дышать вдруг стало возможно. Корсет полетел на пол. Леголас вновь ненамного отстранился, заглядывая в глаза. Я его почти не видела, пелена слез, которые всё не могли сорваться с ресниц, размазывала мир. - Только... не уходи, - наконец, протолкнула заветные слова. Сжала кулаки до побелевших костяшек, едва различая звук натянувшейся до предела ткани. - Не уйду. Вздохнула, сделала ещё шаг в сторону, ветер проник меж наших тел. Одно движение, и платье заструилось вниз. Улыбнулась, чувствуя теплеющие пальцы, робко скользнувшие по лопаткам вниз и вверх. Прильнула к нему, стремясь найти тепло в мягком камзоле. Обретя некий контроль над телом, словно наткнувшись на туго натянутый трос в бушующем океане, зашевелила пальцами, высвобождая пуговицы из петель. Камзол зашуршал, принц отстранился, стягивая его с себя. На миг замер. Взгляд медленно скользил по телу. Не безумный, не опьяненный, скорее... ожидающий. Щелкнула застежкой браслета, кольцо соскользнуло вниз, примяло платье. Приблизилась, коснулась губ, втянула в обещающий поцелуй. Руки скользнули по чужому телу, чувствуя сквозь ткань волнующее тепло. Замерли на шнуровке ремня. Завозились, дрожа от страха и желания. Непрекращающийся ветер порядком охладил кожу, но горячие, уже горячие руки легли поверх моих, отстранили. Из-под полураскрытых век наблюдала, как расшнуровывается завязка. Но принц замер. Едва сдержала вздох, перевела взгляд выше, потянулась, коснувшись замерзающими пальцами края рубахи. Нетерпеливо дернула вверх, забралась под неё, прильнув к вожделенному теплу. Чужое тело напряглось, пальцы пробежались по тугим каменным мышцам, которые имели четкие, но не особо выраженные очертания. - Не так, - тихий голос принца я услышала словно сквозь вату. Слегка наклонившись, он скользнул горячей рукой по бедру, надавил, заставляя приподнять, обхватить его. Кожа стала гиперчувствительной, грубая ткань штанов резанула. Очередной поцелуй, вызывающий едва ли не скулеж в груди. Вцепилась в крепкие плечи, чувствуя, что равновесие больше не подконтрольно. Завалилась, но его руки вновь поддержали, приподняли. Обвила ногами его талию, полностью доверившись. Почувствовала шевеление губ, разомкнула свои. Язык неловко провел по чужим губам. Улыбнулась, поцеловала уголки рта, чуть прикусила нижнюю губу, оттянула. Шаг, и вот уже он нежно, осторожно и невообразимо медленно опускается на постель, придавливая сверху. Вновь поцелуй сорвался, чужие губы коснулись ложбинки на шее, щекотнуло дыхание. Эльф забрался на кровать и, не прекращая покрывать шею и ключицы едва ощутимыми поцелуями, стянул с себя рубаху, прервавшись лишь на миг. Окинула помутненным возбуждением взглядом стройное тело, крепкие мышцы торса и рук. На мир рухнул дождь - обрушился мириадами капель воды, прибивая и заглушая любой звук. Не прекращая смотреть в глаза, Леголас слегка наклонился и поцеловал ложбинку на груди. Дыхание замерло, прикрыла глаза, заставляя тело чувствовать в десятки раз острее. И оно почувствовало. Горячие губы наконец сорвали первый робкий стон, когда коснулись напряженной груди, обхватили. Язык скользнул по кругу, от него по телу пошли волнами наслаждения круги, смыкаясь на лопатке, где пальцы больно давили, заставляя выгибаться. Подалась вперед, прикоснулась к горячему телу. Не сдержавшись, дрогнула, подавшись бедрами. Почувствовала напряжение принца. От осознания окончательно повело, и на очередное прикосновение к внутренней стороне бедер отозвалась стоном. Ожидание, страх, вожделение скрутились в тугой узел в низу живота, отдаваясь болезненным трепетом. Горячие пальцы едва коснулись того места, а тело вздрогнуло, будто задели оголенный нерв. Продолжая выгибаться, толкнулась навстречу, всхлипнув от нахлынувшего ощущения. Тяжелое дыхание коснулось живота, язык поднялся от пупка к ребрам, срывая вздохи. Острые зубы едва прикусили выпирающее ребро, затем губы вновь опалили грудь. Выдохнув, опустилась, чувствуя дрожь во всем теле, вслепую провела руками по мужскому телу, зацепила почти расшнурованный узел. Потянула, развязывая, повела рукой по ткани, стягивая. Эльф перехватил руку, завел за голову, заставляя вытянуться на постели. Затем он приподнял другую руку, также завел за голову. Повел рукой по телу, оглаживая, сминая грудь, надавливая на живот, сжимая бедро. - Выше, - хрипло проговорил принц, начав оттягивать за руки. Пока я, приподнявшись на локтях, отползала, он стянул оставшуюся одежду. Скользнула мутным взором по его телу. Всё это длилось буквально пару мгновений, он снова навалился сверху, придавливая к постели. Дернула бедрами, чувствуя напряженную плоть. Застонала от боли, которую уже доставлял узел в низу живота. Эльф прильнул к губам, крадя очередной вздох. Отстранился, смотрел в глаза. До того казавшиеся серыми, его глаза приобрели невероятный лазурный оттенок. Доли секунды от вспышки молнии хватило, чтобы увидеть, насколько он сам возбужден. Как тяжело ему даются такие затяжные движения, поцелуи. И всё это для того лишь, чтобы не напугать. Его грудь часто вздымалась, дыхание было рваным. На миг мне показалось, что он остановится. Испугавшись, втянула его в глубокий, жадный, жгучий поцелуй, вжимая пальцы в рельефную напряженную спину. Почувствовала прикосновение, но не прекратила поцелуй, лишь зажмурилась. Слишком хотела этого. Движение было плавным, но быстрым. Он вошел. Замер. Всхлип случайно сорвался с губ, отвернулась, пережидая легкую боль. Становилось холоднее, ветер заносил ледяные брызги. Природа бушевала, разразившись серией молний и яростным оглушающим громом. Толкнулась вперед. Плавные движения срывали тихие стоны, мычание, вздохи. Запрокинув голову, выгнулась, прильнув к разгоряченному мужскому телу, начала двигать бедрами в такт. Влажные поцелуи холодили кожу и опаляли сознание. Чувства наполненности и опустошения сменяли друг друга всё чаще. Стоны становились громче, несдержаннее. Почти не чувствовала постель под спиной. Болезненные чувства запрета делали наслаждение ещё острее. Потянулась к нему, запустила ладонь в волосы, надавила, мазнула поцелуем щеку, опалила стоном ухо. Кончиком языка провела по его очертанию. Чуть вскрикнула, ощутив полупоцелуй-полуукус на плече. Толчки стали резче, жестче, беспорядочнее. Откинулась, прекращая сдерживать стоны. Едва различила несдержанный вздох, потонувший в грохоте грома. Раскрытый рот накрыл поцелуем, запястья над головой сжал сильнее. Зарница поблекла перед вспыхнувшим от окутавшего наслаждения сознанием. Тело дрожало, вбирая в себя его. Мысли и чувства растворились, слияние тел ощущалось как нечто божественное, высшее, драгоценное. Дарованное лишь на мгновение. Мгновение. Длиною в вечность. Раскрыв глаза спустя пару минут, не сразу поняла, где нахожусь. Леголас припал лбом к моему животу, дышал тяжело, сорвано. Я чувствовала, как дрожит его тело. Приподнялась на локтях. Он прикоснулся поцелуем к ребрам и поднял взгляд. Глядя в голубые глаза, вспоминала, как когда-то они смотрели с ненавистью, презрением, злобой, отчужденностью, смехом. Но наконец я вижу, что они смотрят с любовью. Уже не скрываемой, не гонимой. Принятой. Потянулась за поцелуем. Толкнула за плечи, заставляя перекатиться, села сверху, устраиваясь на бедрах. Благодарный поцелуй сменил оттенок на вновь будоражащий. Его ладони больно заскользили по спине, очерчивая позвоночник, опустились ниже, сжали. Улыбнулась, продолжая целовать, коснулась пульсирующей вены на шее, проведя по ней языком, собирая соленый пот. Наконец, отпрянула, мягко заставила его лечь. Опустилась, начав покрывать поцелуями крепкую грудь, плоский напряженный живот. Всё ещё холодными пальцами ласкала горячую влажную плоть, с улыбкой отмечая дрожь и задушенные вздохи. Щекотнула чувствительное место, наклонилась ниже, ведя мокрую дорожку поцелуев всё ниже. Эльф подтянул к себе, обрывая, прильнул поцелуем. Вновь заставила его откинуться, расположилась удобнее и, прогнувшись в пояснице, направила его. Дрожь прокатилась по телу, вызывая мурашки. Опираясь на грудь принца, начала движение. Он помогал, направлял руками бедра, задавал темп. Вскоре стало совсем тяжело удерживаться, мы вновь поменялись положениями. К грохоту дождя добавился отдаленный рокот разбушевавшегося моря. Стоны заполняли комнату, вытесняя иные звуки. Мои метания под ним Леголас прекратил, закинув мои руки себе на спину. Вцепившись едва отросшими ногтями, льнула к телу в такт движениям, но вскоре и это не помогало. Освобождение всё не наступало, а наслаждение становилось приятно-болезненным. Наконец, всё ещё чувствуя толчки эльфа, осознала, что сама уже шагнула за грань. Тело сотрясла дрожь, оно стало почти невесомым, словно полым изнутри. Принц замер, давая мне время. А я всё не могла зацепить нить реальности. Обретя себя, уже не ощущала его в себе, но чувствовала липкий холод. В завершающем аккорде молний Леголас вновь казался не настоящим, нагое тело едва блестело от пота и ледяных брызг неба. Он лежал рядом, держа мою руку, переплетая пальцы. На меня был накинут край покрывала, спасая от прохлады. Я пошевелилась, намереваясь забраться под одеяло. Принц помог и сам устроился рядом, прижавшись со спины. Его сердце продолжало колотиться, дыхание он заставлял быть ровным. Молчание нечем было прервать, слов не находилось. Осознание содеянного и последствия почему-то меркли каждый раз, когда его горячее дыхание грело затылок. Дождь уже менее яростно стучал по крышам и балкону, страшные черные тучи двигались быстро, порой, в стыках был виден бледный свет луны. - Я не пойду за него, - глухо проговорила я, тупо глядя в черноту ночи. - Я бы не пустил, - отозвался принц. Я постаралась подавить счастливую улыбку, горькую усмешку. - Когда?.. - оборвалась на полуслове, не найдя подходящего. - Почему? Он молчал. Долго. Огрубевшие от рукоятей кинжалов и лука руки медленно скользили по телу, продолжая ласкать. - Не помню, - проговорил эльф. - Я видел твой взгляд, понимал его. Но не мог принять. Мне это было... чуждо. Однако то, что я ошибся, приняв вас за шпионов, заставило следить за вами. Ты казалась мне опаснее. Предсказуемее, но опаснее. Я не заметил, когда мне стало привычно искать тебя взглядом. И не понимал, почему так злюсь, видя тебя рядом в битвах. Вдруг... ты ушла, - он замолчал. Его рука замерла, пальцы начали больно впиваться в тело, дыхание прервалось. Я жадно вслушивалась, буквально растворяясь в его словах. - Да, ушла. Я расслабился. Убедил себя, что некая ответственность с меня спала. Но ночами одолевала бессонница. Я размышлял о предстоящих сражениях, о том, какой маневр будет наиболее... Да только вот, мысли всё равно касались тебя. Ты стала наваждением. Принц приподнялся, я откинулась, оказавшись под ним. Его глаза жадно всматривались в лицо. Он вновь устроился между ног и наклонился за поцелуем. - Как ты это сделала? Как... заставила думать о себе?.. Обхватив его за шею, притянула, углубляя поцелуй. Скованность, стыд, скромность - всё стиралось, когда он так целовал. Так прикусывал кожу на шее, ласкал грудь. Он приподнялся, скинув одеяло. Взгляд скользил по телу, цепляясь за белёсые редкие шрамы. Я поджала губы, чувствуя вину. Вину, казалось бы, за то, что так выгляжу. Вину за шрамы, тонкими редкими ниточками покрывающими женское тело. - Ты алмаз, - пробормотал эльф, оторвав взгляд от уродливого шрама в виде наконечника на бедре. - Алмаз, который напитался кровью. Было много ошибок, много боли, страха, ненависти. Даже для вида, но ты оставалась сильной... Даже для вида. Я тихо выдохнула, впитывая его слова. Леголас опустился у бёдер, начал покрывать поцелуем шрам. Завороженно следила, дрожа всем телом. Запротестовала, когда он было заскользил языком по внутренней стороне, притянула к себе, жадно впиваясь в уже припухшие губы. Он отстранился, улыбнулся на мой разочарованный вздох, начал покрывать поцелуем шрамы, будоража тело. Шрамы уходили за спину. Целуя бока, эльф невероятно щекотал, пришлось перевернуться, скрывая довольную улыбку. Невесомые поцелуи отметили каждый позвонок, руки заставили приподняться, заскользили, сдавливая, вдоль тела. Ощутила его, всхлипнула, толкнулась навстречу. Уткнувшись лбом в подушки, сдавлено заставляла себя дышать, теряясь в безумии ощущений. Плавные толчки сводили с ума. Перехватив за грудь, он заставил подняться, прижал спиной к себе, начал покрывать поцелуями щеку, шею, плечо. Пальцы нежно ласкали грудь, оттягивая, сминая, сглаживая. Откинув голову, потянулась рукой к нему, направляя. Стоны беспорядочно слетали с губ, не в состоянии передать все оттенки метания в душе, исступление вкупе с наслаждением и диким счастьем сносили крышу. Сама личность размывалась в буре чувств, оставляя лишь два разрозненных, но чувствующих одинаково - тело и душу. - Хочу, - наконец связала мысль я, обличая её в слова, - видеть... тебя... Леголас досадливо вздохнул, хоть и попытался это скрыть, отстранился, помогая мне развернуться. Прижавшись к нему всем телом, молила только об освобождении. Эльф лишь усмехнулся. Сама начала задавать темп, двигаясь навстречу, но вскоре беспорядочный ритм, сумасшедшие полустоны-полукрики, метания и наслаждение накрыли волной дикого оргазма, перехваченного лишь поцелуем, заглушившим стон. Я принимала его жар, он сдерживал моё трясущееся тело в крепких объятиях-тисках, не давая вздохнуть. Обессиленные, мы лежали рядом, согревая друг друга. Не было сил на мысли, но я была бы не я, чтобы даже такое потрясение остановило. Легла на спину, подтянула одеяло к шее, повернулась, глядя на принца. Он повернулся на живот, спина осталась оголена. Чувствуя холод уже только от этого, укутала его, вызвав на умиротворенном лице эльфа легкую улыбку. Наклонилась, прижавшись, поцеловала чуть влажные волосы солнечного цвета. Не хотела, чтобы кончалась эта ночь. Это чувство личного счастья, созданного специально для меня моим ангелом. Тело ныло приятной болью и тяжестью, но сон не приходил. Повернулась на бок лицом к дремлющему принцу, аккуратно погладила по затылку, поправила волосы, запутавшись в них пальцами. Спокойно, тихо, лишь завывание ветра, далекий шум моря и тихое дыхание. Мир словно погрузился в тягучий мед. Холодная луна, омытая сокрывшей наше единство грозой, светила ярко, словно прожектор. Я так и не поняла тебя, Леголас. Не поняла, почему решился, почему позволил зайти так далеко. Я знала, что сегодня позволю себе коснуться тебя, поцеловать, обнять. Но ты позволил мне гораздо больше. Любовь? Нет, вряд ли. Зависимость. Болезненная, иступленная, зависимость словно от наркотика. От этих острых скул, тонких губ, этого поворота головы, острого холодного взгляда, грубой защиты. - Больная, - тихо прошептав, покачала головой, перекатываясь на спину. Ветерок задувал одуряющий своей уютностью запах прибитой пыли, омытых улиц, некогда раскаленных южным солнцем, тонкого запаха тины. В голове мысли текли медленно, лениво перекатываясь, натыкаясь одна на другую, смешиваясь и путаясь. Я с пылающими щеками прокручивала в голове эту ночь, но в груди, в самой середке, теплело солнышко. Прикрыла глаза, погружаясь в негу. Единственное, чего я сейчас желала, - чтобы время остановилось. Но хлопанье крыльев у окна потревожило несостоявшуюся дрему. Удивленно рассматривала голубя, деловито прохаживающегося по широкому подоконнику, пока наконец не заметила привязанного к лапке послания. Дрожа от предутреннего холодка, аккуратно выскользнула из постели, умудрившись не потревожить королевский сон, глотнула холодный чай, знакомым, но всё же другим вкусом пробудивший эмоции тех далеких дней, и подошла к птице, предварительно накинув лежащую рядом рубаху Леголаса, едва прикрывшись. Сняла записку и отпустила голубя, который белым пятнышком взлетел на крышу, к собратьям. Знакомые печати оборвали всё внутри. Тревожная пустота разрасталась в теле. Я мельком посмотрела на эльфа, дрожащими пальцами начала раскрывать послание. Пару раз пробежалась глазами по извилистым, изящным эльфийским письменам, возрождая в памяти перевод. Крик застрял в горле, метнулась к окну, хватая ртом уходящий воздух волшебной ночи. Горизонт посветлел. Слезы хлынули неожиданно. Стирая их, метнулась из комнаты в закуток с ванной, опрокинула на себя бадью с остывшей водой, смывая кровавые и белесые капли. Шлепая босыми ногами, прошлась по комнате, подобрала вещи принца, сложила на край кровати. Сняла со стула форменные брюки, надела, по привычке, уже не замечая этого, быстро обмотала грудь, накинула сверху рубаху, ноги привычно скользнули в ботинки. Сделала движение в сторону двери, но словно врезалась в невидимую стену. Поджав губы, вернулась к кровати, вытащила из-под неё свой порядком потрепанный рюкзак, закинула за спину. Подцепила обручальное кольцо, сжала в руке, чувствуя, как больно впивается металл в кожу. В дверях обернулась, скользнув взглядом по укрытой фигуре принца. Его рука лежала вытянутая на мою половину, в кулаке зажата простынь. Поднеся к глазам послание, ещё раз перечитала, со злости скомкала и бросила у порога. Утро было, пожалуй, самым прекрасным временем во дворце. Да и вообще в мире. Тихо. Мир в ожидании нового дня затаил дыхание, птицы втянули воздух, готовые разразиться радостной трелью, лишь ветер пренебрегал таинством утра, разгуливая и завывая в пустых коридорах. Я шла быстро, нервно прислушиваясь к тихим звукам - кто-то протяжно зевал, где-то скрипела кровать под грузным телом, были и засидевшиеся с заданиями Короля. Знала, что в такой час опасность в мире равна почти нулю, но всё же привычка есть привычка. Вдруг дверь у самого выхода распахнулась: девушка, в одной сорочке, придерживая в руках остальное платье, тихо выскальзывала из комнаты, аккуратно прикрывая дверь. Я усмехнулась, узнав её. Дочь казначея подпрыгнула от испуга, обернулась. Переведя взгляд с недвусмысленно раскрасневшихся щек, растрепанных волос, багровеющих пятен на шее на дверь, за которой, если мне не изменяет память, поселили жениха-истерлинга, и обратно, я не сдержала широкой ухмылки. Не одна я, значит. - Полагаю, теперь это твоё, - прошептала я и перекинула девушке обсидиановое кольцо. Та перехватила его, выронив платье с ворохом юбок. Непонимающе посмотрела на меня, но это длилось буквально мгновение. Выражение лица вновь стало надменно-аристократическое, что отнюдь не вязалось с её нынешним внешним видом, и она дозволительно кивнула, принимая моё негласное заявление. Сонные стражи, отдав честь, удивленно проводили меня взглядом, когда я выходила из дворца. Горизонт окрасился в светло-голубой, у самого краешка и вовсе лучился золотой ниточкой. Чистое предутреннее небо ярко выделялось на фоне темного моря, словно поменявшего верх с низом, поверхность с глубиной. Быстро пролетая по главной дороге из дворца, скользила взглядом по восстановленным проулкам, домам, плитам самой дороги. Лишь раз, у самых ворот, пока стражи, бурча, отворяли их, оглянулась на дворец, найдя глазами своё окно. Показалось, что там стоит фигура. Но сложно было что-либо утверждать, расстояние слишком большое. За воротами ждал очередной сюрприз в лице Гендальфа. - Доброго утра, - прошептала я. - Доброго, - старик усмехнулся в бороду, выпустил облачко дыма из прикуренной трубки. - Это наконец свершилось. Рада? Поджала губы, вновь чувствуя, как увлажняются глаза. Отрицательно покачала головой. - Но всё же уходишь, - заметил маг. - Это единственный выход из того, что я натворила. Как вовремя, - язвительно усмехнулась я, прекрасно осознавая, что выбор был и другой. - Есть одно, что ты должна знать, - Гендальф неторопливо брел на север вдоль белоснежных стен. Дождавшись моего вопросительного взгляда, он продолжил: - Вместе с тобой исчезнет и твоя история. Тебя словно и не было в этом мире. Никто о вас с Беалисой не вспомнит. История вернётся в прежнее русло, как и должно было. - Но Гендальф!.. - я аж остановилась, не веря услышанному. - Как же так? На что же я потратила эти два года? Неужели всё, что я сделала, просто... исчезнет? Это несправедливо. - Мир пока не готов к этому, - старик продолжал идти, несмотря на мою остановку, и пришлось его догонять. - Но твои дела не исчезнут. Идеи заложены, когда-нибудь люди их вспомнят, однако будут считать, что сами до этого дошли. Но суть не в этом. Если останешься... В общем, не стоит этого делать. Будет плохо. Пока Они сдерживали те последствия от вашего появления, но вскоре само мироздание затрещит по швам! Этого нельзя допустить ни в коем случае. И тут дело не в жизни или смерти, а в самом факте твоего существования, присутствия, - маг замолчал, тревожно глянув на восход, оглянулся на удаляющийся город. - Дела богов не объяснить, да что там, не познать! Мы можем лишь повиноваться. - Я понимаю, Гендальф, - откликнулась я, чувствуя покалывания в теле. - Но мне так... так... так обидно. Я уже не понимаю, где моё место, где моё счастье, где же я нужна! - И для всех этих вопросов разные ответы с разными местами, - иронично посмотрел на меня старик, пыхнув трубкой. Улыбнулась в ответ. Впереди первые лучи солнца осветили быстро редеющий туман, уползающий как можно дальше, сбегая за ночью. Где-то далеко послышался стук копыт, но, возможно, очередной гонец. - Пора возвращаться, - маг глубоко вздохнул и остановился. Пройдя мимо, не остановилась, развернулась и пошла спиной, помахав на прощание, не в силах вымолвить ни слова. Хотела бы сказать, чтобы передал слова извинения Королю, прощания хоббитам и гному, любви - эльфу. Но зачем, если через пару минут они обо мне и не вспомнят?.. Развернувшись, едва не споткнулась, побежала вперед. Ноги были такими легкими, что, казалось, сейчас я могу развить такую скорость, что обгоню даже коня. А кстати о коне. Сзади послышалось визгливое гиканье, крик, смех. Улыбнулась, узнавая голос. Наклонившись чуть вперед, ускорила бег, чувствуя, как рюкзак больно бьется о ноющую поясницу, сбивает с направления, оттягивая то в одну сторону, то в другую. Туман был почти рядом, когда злорадный крик раздался очень близко за спиной: - Эй, министр, неужели думаешь убежать? Я ведь предупреждала. Не ожидала, что твоя смерть будет настолько бездарной! Стрела в спину, что может быть позорнее?! Ступни взбили молочно-белый туман, который, словно живой, слегка раздвинулся, впуская меня. Звук пущенной стрелы и болезненный укол между лопаток был уже там... в другой жизни.       Густой туман наконец начал рассеиваться, впереди, меж деревьев, смогла различить лучистое солнышко. - "...Сегодня я к тебе вернусь, моя неласковая Русь..." - взвыли наушники, перестав барахлить. Странно, помню же, что, вроде, снимала их. Ну ладно, не суть важно, главное, песня подходящая играет. А то в этом тумане блуждаешь, словно в ином мире каком-то. Разве что чудища всякие не нападают из-за деревьев и надгробий. Слава Богу, ни одного не попалось. - Эй, чё зависла? - крик Алеси проник даже сквозь музыку. Я посмотрела вперед, видя, что она остановилась, ожидая меня у выхода из лесопарка, но продолжала бежать на месте, чтобы не сбить ритм. Махнула ей, мол, бегу, бегу.