Безымянная смерть

Ретто заново распорол наскоро зашитые им порезы и раскрыл грудную клетку Элиры. Затем пересадил сердце Донора в тело женщины. В этот раз его руки не дрожали, он все сделал быстро. Эдвард с улыбкой наблюдал за Мартином. - Теперь вам обоим нужен отдых, - произнес Магистр. - Только не говори пока никому, что у нас получилось, - прошептал Донор. Ретто кивнул и, поставив капельницу Элире, сел около Эдварда и начал наблюдать, как он восстанавливает свое сердце… «Элира, отпусти меня, - Мадера улыбалась, держа сестру за руки, - отпусти. Я хочу свободу. Я знаю, насколько сильно ты меня любишь, но пойми: меня больше нет и никогда не будет. У тебя есть Раум, есть Блисаргон, Виктор. Не держи меня в своем сердце. Уступи место другим. Тебе же станет намного легче. Ведь именно я тяну тебя к земле, заставляю пресмыкаться просто так. Отдай мое место в своем сердце сыну, брату, любимому. Признайся себе, что отпускаешь меня. Я прощу тебя, и ты вернешься». Элира стояла рядом с сестрой в какой-то комнате. В ней все было белое. Обе женщины были нагие, но им было все равно. Вдруг Элира опустилась на колени и, обняв Мадеру за талию, заплакала. Ее слезы золотого цвета стекали на бедра сестры. «Не плачь, сестра. Не плачь. Ты вернешься на землю и будешь дальше жить. Не думай обо мне. Мне здесь хорошо, но, когда ты начинаешь по мне скучать, мне становится очень плохо. Выброси все плохие мысли обо мне из головы. Не думай, что я умерла. Думай, что я просто уехала очень-очень-очень далеко и навсегда. Я люблю тебя. Возвращайся. Тебя уже ждут». Элира встала и снова обняла сестру. «Прощай, Мадера. Я все равно буду любить тебя и вспоминать о тебе, сколько бы мне не запрещали». Мадера вытерла слезы сестры и поцеловала в лоб. «Теперь у тебя все будет хорошо. А когда тебе станет плохо, попроси Виктора или Раума поцеловать тебя в лоб, и тебе станет очень хорошо. Ты обо всем забудешь и будешь счастлива. А теперь иди. Твой сын уже ждет тебя. Скажи ему, что я его тоже очень люблю. Пусть он тоже не скучает. Скажи ему, что ничего плохого в жизни нет. Просто нужно всегда искать радость, несмотря даже на то, что вокруг одно горе. В жизни всегда нужно искать жизнь. Иди, Элира. Иди. Тебя ждут. Надеются, что ты придешь. Элира отпустила руки Мадеры и пошла к двери. Взявшись за ручку, женщина обернулась и в последний раз посмотрела на сестру. Та улыбалась и махала ей рукой. Элира помахала ей в ответ и нажала ручку. Дверь открылась, наполняя комнату чернотой. Женщина шагнула в темноту, и Мадера, и комната мгновенно пропали. Элира почувствовала, что куда-то падает. Ей уже было все равно. Лишь бы вернуться назад. Лишь бы вернуться… - Он опять здесь! Скандинав! Я нашел его! Химера подбежала к Вику, который стоял у стеклянной двери, ведущей в регенерационный отсек Элиры, и заглянул в стекло. Раум сидел рядом с кроватью женщины и держал ее за руку. Шталь и Скан стали наблюдать за ним. - Он постоянно сбегает от меня сюда! – рыкнул Скан. – Но уже столько дней прошло. Она точно не вернется. Ра напрасно ее ждет. - Пусть подождет, - Вик положил руку на плечо химеры, - у него шок. Он отойдет со временем. - Я смотрю, ты уже отошел, - прищурилась химера. - Я чувствую сейчас то же самое, что и Раум. Просто я старше. Я умею скрывать чувства в себе и не выставлять их напоказ. Ра еще ребенок, ему еще можно позволить то, что он открывает душу. Скан понурил голову. Надо же было так ляпнуть неосторожно. Вдруг их внимание привлек глухой оклик. Киборг и химера посмотрели в стекло: Раум тряс Элиру за плечи и что-то кричал. - Ра, прекрати! – воскликнул Вик, врываясь в отсек. Скандинав первым подскочил к мальчику и попытался оттащить его от Элиры, но Раум вцепился в ее руки мертвой хваткой. - Она вздохнула! – завопил Раум. – Она дышала! Она жива! Пустите! Я должен разбудить ее! Она дышала! Дышала! - Что ты стоишь? – рыкнул Скан. – Помоги мне! - Отпусти его, Скан, - тихо произнес Шталь. – Он знает, что делает. - Ну, ты вообще какой-то прибабахнутый! Только что бежал впереди паровоза, а тут все, капитулировал! Я вашу киборгскую логику вообще не понимаю! - И не надо понимать. Он делает то, что нужно для него самого. Химера вызывающе посмотрела на Стального и отпустила мальчика, сдавшись под взглядом взрослого киборга. Раум, почувствовав, что его отпустили, снова схватил Элиру за плечи и начал трясти. - Мам, просыпайся! Пожалуйста, мам! – шептал мальчик. – Проснись, мам! Мам, мне страшно, проснись! Мама, ну, просыпайся уже. Пожалуйста… Женщина оставалась неподвижной. Ра смотрел на белое, осунувшееся лицо Элиры и все с большей силой тряс ее за плечи. Но Элира не подавала никаких признаков жизни. Раум опустил голову и медленно лег рядом с женщиной, не отпуская ее плеч. Вдруг он почувствовал под рукой, что грудная клетка Элиры начала подниматься и опускаться. - Мама? – мальчик поднял голову, посмотрел на лицо Элиры и опешил: ее ресницы дрожали, веки дергались, рот приоткрывался. Женщина с трудом открыла глаза и посмотрела пустым взглядом как будто сквозь Раума. Больше раскрыла губы. - Ра… - прохрипела женщина, - ты… плохой сон… приснился? Мальчик непроизвольно кивнул. - Ложись… - Элира попыталась отодвинуться, но ей помешала капельница, воткнутая в левую руку (а Раум находился с левой стороны). Мальчик остановил женщину. - Не надо, мам. Все уже хорошо. Мне уже не страшно. С другой стороны к Элире подошел Шталь. Он держал в руках стакан с водой. Киборг присел на край кровати и, аккуратно взяв голову женщины в боевой захват, с легкостью приподнял ее и запрокинул стакан. Элира начала жадно пить воду. - Мам, спи, - произнес Раум, - я тебя посторожу. - Лучше дай лекарство… тете Мадере… ей вот-вот… станет хуже… - Она еще не отошла, - сказал Вик, опуская голову женщины на подушку, - бредит. Раум, принеси еще воды и, желательно, побольше. Будем отпаивать. Мальчик кивнул и, подскочив, унесся с огромной скоростью. Вик тем временем отставил стакан и, взяв Элиру за руку, начал целовать ее ладонь. Скандинав понял, что он здесь лишний, и тихонько выскользнул из отсека…