I would

Зейн, безусловно, любил вечеринки. Ему нравилась эта атмосфера всеобщего веселья и расслабленности. Но в какой-то момент он начал замечать, что кое-кто ими злоупотребляет. И, да, мистеру Пейну еще со средней школы все эти тусовки были до одного места, а тут мы все из себя душа компании. И, знаете, Малик по прошествии еще нескольких месяцев нервов, кучи неловких ситуаций (серьезно, еще немного и он их все начнет записывать, а затем продаст этот трехтомник), намеков, трусливого бега от реальности, почувствовал, что ему не хватает кислорода. На очередной тусовке слегка захмелевший Лиам терся о него своими бедрами, и Зейн возненавидел себя и свое никчемное тело, которое почти согласилось на такие грязные танцы. Если бы он не психанул так очевидно, они могли бы даже заняться сексом посреди танцпола – и никто бы их не заметил (потому что тут в радиусе мили все в дрова). Но Малику обязательно было истерично взвизгнуть, как девочке-девственнице, и сбежать на улицу. У него тряслись руки, лицо полыхало, а легкие обжигало воздухом, который парень хватал так жадно ртом. Зейн резвыми скачками лани добрался до пустеющей лужайки (очевидно, здесь играли в поло, иначе почему кое-где видна земля вместо травы?) и сел по-турецки, пытаясь успокоиться. Лиам не пошел за ним следом, и Малик ему благодарен за это. Лучше бы ему вообще никогда за ним не идти. Он просто хотел стать выносливее и мускулистей. А вышло, что даже таким его друг находит привлекательным? Раньше, чем он сам осознает, что делает, его пальцы нажимают на четверку (быстрый дозвон). - Самый привлекательный парень Британии слушает тебя, - голос у кудрявого был бодрый. О, ну, конечно же, он теперь работает на телевидении. Найл говорил об этом. Теперь, очевидно, расписание у друга дикое. - Гарри, - только и смог вымолвить Зейн, хотя еще секунду назад хотел проорать свое любимое «What`s u-u-upening?»*, но кого он хотел обмануть? Стайлс – проницательная сучка, он уловит фальшь и заебет расспросами. Так что он просто опередил его. – Я в такой жопе. - Если бы за каждую подобную фразу мне давали по фунту, хм, у меня бы сейчас было три фунта. Так о чем речь? – Гарри снова попытался шутить, дабы отвлечь и подбодрить приятеля. И, наверное, стоит сказать ему спасибо, но его шутки все еще дерьмовые, как и в школе. Всегда можно быть спокойным, когда Гарри начинает свое любимое «тук-тук» или что-то в этом роде. Таким образом вы знаете наверняка, что Кудряшку не похитили инопланетяне. - Боже, хорошо, что ты смазливый придурок, потому что в комики тебе путь заказан, - беззлобно огрызнулся брюнет. Он похлопал себя по карманам брюк, но они пустые. А было бы неплохо задымить. - Это из-за Лиама? – осторожно спросил Гарри. Прямо сейчас у него перерыв, но не такой большой, чтобы выжидать, пока Малик наберется храбрости и все расскажет. Он как лев из сказки «Волшебник изумрудного города». - Да. Черт, он… он хороший, я это прекрасно знаю. В смысле, я же его друг, он все это время хотел меня зажать в темном переулке? – пакистанец начал паниковать. Боже правый, он с легкостью сбивает высоких и накаченных парней с ног на поле. Но Лиама он боится, как будто тот какой-то супергерой. - И это, скорее всего, самая безобидная из его фантазий, - начал рубить правду-матку Стайлс. Он слегка раздражен, это слышится в его охрипшем голосе. Но это не потому, что парень устал или еще что-то. Он просто не понимает, почему эти двое топчутся на месте? Разве Зейн не ловит каждое слово Пейна? Разве он не смеется над его глупыми выходками? Разве он не виляет хвостом, когда тот просто кладет руку на его плечо? Они оба идиоты – это такие последствия игры в футбол (ну, знаете, когда футболисты выпендриваются и принимают мяч на голову)? – Послушай меня, Зейни. Ты его друг или кто? Ты должен не мне звонить и ныть в трубку, а кое-что спросить у себя: что я чувствую к своему лучшему другу? - Я, - задохнулся Малик. Он без понятия, почему это не приходило ему на ум. Все, что он делал, так это пытался найти выход из ситуации, - я не знаю, Гарри, правда. Откуда мне знать, что я чувствую? Еще вчера мы прекрасно общались. А потом он внезапно признался мне в любви. Я сбит с толку. - Ты врешь прямо сейчас и мне, и себе. И если еще хоть одна подобная херня выйдет из твоего рта, я приеду к тебе, найду тебя, Зейн Малик, и промою рот с мылом. Потому что Лиам любил тебя всегда, дурень. Вспомни, как вы перевелись в нашу школу и везде тусили вдвоем. Не потому, что вы были новенькие, а потому что вам было и так комфортно вдвоем. Поправь меня, если я ошибаюсь, - чертов Стайлс слишком много времени провел в кабинете психолога. Потому что это чистая правда: ему с самого детства было хорошо в обществе мишки Тедди. Его мама и сестры и подавно обожали Лиама: воспитанный, опрятный, вежливый, надежный. Просто не друг, а готовый жених. Стоп! Это очень опасные мысли! - Гарри, но я не смогу ответить ему тем же. Не думаю, что наша любовь одинаковая. Я просто привык к нему, - хнычет Зейн. Он снова запаниковал, представляя, как останется без друга. Ему надоест ждать, и он уйдет. - Тогда представь себе, как его уводит сисястая фанатка, - не дожидаясь ответа, Стайлс отключился. Малик недоумевающее уставился на погасшую трубку. На кой он это ему сказал вообще? Зейн, вдохнув прохладный ночной воздух, разлегся под звездным небом, где редкими клочками ваты проплывали облака. Они казались ему такими же уставшими, как и он сам. Возможно, весь мир задолбался от того, что Малик постоянно ноет. Он за всю свою жизнь столько не парился. Даже из-за девчонок. Девчонки. Что будет, если Лиама на самом деле уведут? Нет, он и раньше гулял с разными фифами. Но обычно он просто водил их куда-то пару месяцев, успешно трахал, и после они скоропостижно расставались. При этом Лиам ухитрялся все обернуть так, что все его бывшие становились ему друзьями. Он чертов Дамблдор или что? Странно, что ни одна надолго не задержалась: на последнюю, особенно эффектную Софи, он бы и сам запал. Там ноги от ушей и вся она из себя правильная воспитанная леди. На этом Зейн зевнул и перевернулся на бок. Нет, они все были скучные. Именно поэтому так быстро надоедали Пейну. Его друг обожает спонтанность, делать что-то новое, чувствовать ветер в волосах. Зейн улыбнулся, вспоминая, как они впервые залезли в зорги и мчались вниз со склона, крича от удовольствия и переполнявших их чувств. Это был чистый восторг, помноженный на удовольствие. И Лиам был там. Их было двое, и им было хорошо в тот день. Вряд ли девушка решит устроить что-то подобное на свидании. Потому что, они все слишком приличные: помешаны на том, что правильно, что можно девушке из хорошей семьи, как бы не сломать ноготок или не смазать губную помаду. И, честно говоря, в глубине души Зейн был доволен, что нет рядом с Ли какой-нибудь оторвы, хоть они и учились в колледже со спортивным уклоном. Однако, какая-нибудь черлидерша рано или поздно наберется смелости… И что тогда? Они ведь сумасшедшие: веселятся на всю катушку и прыгают, и делают невероятные сальто. Она уведет его? Стоп, мы же добиваемся именно этого, разве нет? Хотим другу лучшей судьбы? От кого: URPerfectCupcake «Надеюсь, ты понимаешь, что ты чертов собственник и эгоист? Потому что ты всегда смотришь на подружек Лиммо, как на террористок. С любовью, Гарри. Йо-хо-хо» Зейну захотелось запустить сотовым прямо в кучерявую башку, злость снова обуяла парня, и все его тело буквально трясло от раздражения. - Да не смотрю я на них так! – взревел брюнет, пиная ни в чем неповинного садового гнома. Чертова игрушка улетела не меньше, чем на добрых 4-5 ярдов**. Но это не принесло облегчения. Честно говоря, он знал, что успокоиться ему поможет только шумное сопение его друга над ухом. И он закрыл глаза, сосредотачиваясь и представляя, как Лиам по привычному подходит к нему и берет за руки, а затем мягко притягивает к себе и прижимает к широкой груди. Лиам всегда горячий, он пахнет мятой (этот его неизменный шампунь с отваром трав), и его большие мускулистые руки всегда обнимают так нежно, трепетно. И он всегда осторожно касается губами виска Зейна, нашептывая что-нибудь успокаивающее или смешное. Вот чьи шутки всегда забавные. В итоге, Малик просидел в таком оцепенении какое-то время, пока не ощутил теплое дыхание на своей шее. Лиам – чертовая охотничья собака, потому что он всегда находит Зейна. На любой вечеринке, в любом здании. Не важно насколько туса будет масштабной, а здание невероятно большим и с кучей этажей и переходов. Он просто нашел его и пристроил на плечо пакистанца подбородок, как послушный преданный пес положил бы морду на колено хозяина. Брюнет усмехнулся собственной сентиментальной мысли и неосознанно зарылся пальцами одной руки в шевелюру друга. Есть кое-что, в чем Гарри, возможно (чисто гипотетически),прав: он действительно собственник. Просто недопустимо, чтобы кто-то так же касался его Лиама. О Боже, он это правда сказал про себя? Его Лиам? Но его волосы настолько приятные на ощупь, что Зейн ничего с собой поделать не смог: он привык сжимать их, пропускать меж пальцами или оставлять лежать так, как сейчас. Пейн осторожно протиснул свои руки к груди Зейна, в итоге обнимая. И Малик почувствовал, как его сердце начало стучать как бешеное. Этот идиотский ритм слышен, наверное, на всю округу. Но тело не слушалось брюнета совершенно: все его органы скручивает в узел от одного лишь присутствия Ли. Один только мозг еще держал оборону. И вот вам один интересный факт о Лиаме Пейне, засранце и занозе в заднице: он влюблен в Зейна и собирается добиться взаимности любыми путями. Пускай ему позволено на данный момент просто держать в руках этого строптивца.