I would

Человек обычно хочет стать психологом по двум причинам: либо помочь людям, либо разобраться в себе. Луи хотел второго. Это не было его осознанным выбором, скорее, ему всегда нравилось понимать, что им движет. Возможно, излишние знания в области человеческого разума (человеческой природы подсознания?) и делали любые его отношения обреченными на провал. Это было связано не только с романтикой, но и с дружбой. Ведь что может быть важнее и ценнее настоящего друга. Лу столько раз уже слышал от своих пациентов: «я страдаю оттого, что разрываюсь между друзьями и своей девушкой/парнем». Томлинсон им тайно завидовал, потому что не имело значения, какой он веселый, беззаботный или неконфликтный: у всех в конце концов находились свои дела, свои пары, свои семьи и заботы. И неизменно Луи оставался один, как заключенный посреди пустыни. Гарри с самого начала показался ему светом в конце тоннеля, единственным огоньком в непроглядной тьме забвения. Луи очень-очень сильно вдруг захотел, чтобы у него появился такой вот неординарный и яркий друг. От своей секретарши светловолосый парень узнал, что его кудрявый пациент - что-то вроде будущей звезды телевидения: Гарри уже два месяца доверяли вести утренний канал. То есть, фактически, первое, что видит среднестатистический работяга и его жена с детьми – улыбающегося Гарри с его милыми ямочками, кудряшками, гипнотизирующим низким голосом и зелеными глазами. Луи мог поспорить на что угодно, что многие женщины опаздывали из-за Гарри Стайлса на работу. Но как перевести их отношения в иную плоскость? Захочет ли вообще Гарри с ним общаться вне кабинета? В любом случае, его страхи были позабыты уже через каких-то пять минут, когда им подали напитки и еду. - Знаешь группу 5SOS? – после долгого молчания шатен подал голос. Луи, отставив кружку с остывающим мокко, кивнул. – Мой лучший друг у них работает гитаристом. Так вот, истинная причина того, почему я так безбожно опоздал: мы пили с ним всю ночь после эфира, - Гарри решил, что начинать завоевывать Карамельного монстра стоит с правды. Какой бы она ни была. Он переживал, что психолог оскорбится или нахмурится, но вместо этого Лу рассмеялся, жмуря глаза и запрокидывая голову назад. - Ты что, пил утром? Серьезно? И сколько в вас влезло? – теперь он начинал кое-что замечать: легкую заторможенность в речи, будто Гарри было лень произносить длинные предложения. - Это была моя самая большая ошибка юности, так что не надо смеяться над ней, - застонал Стайлс в тот момент, когда он попытался подсчитать количество алкоголя, влитого в себя. - Хотя, когда он рядом со мной, я только и делаю, что совершаю непонятную херотень, - Гарри улыбнулся, даже тупая боль не могла помешать ему вспомнить то, как они потрясающе проводили время вчетвером: Лиам, постоянно не дающий Зейну напиваться на вечеринках, смешной укуренный Найл, отрицающий этот факт наутро. Гарри любил своих друзей: с ними он мог быть серьезным, веселым, грустным или даже злым. Они никогда не осуждали его или еще что-нибудь. Просто были с ним, и иногда такой малости достаточно. – Знаешь, я сам из Чешира. Это такой маленький городок. Но это ты и так знаешь, ты же читал мой файл… - замялся кудрявый, поняв, что говорит очевидные вещи. - Ничего, Гарри, это должно быть что-то интересное, так что продолжай, - засунув в рот вилку с пастой, Луи поторопился приободрить собеседника. - Эм, так вот. Он очень уютный. Знаешь, я иногда скучаю по тому, что оставил его позади. Ведь там, хоть и было много недопонимания, все равно остались воспоминания. Там моя мать, сестра и смех друзей, наши победы и неудачи. Представляешь, двое из них даже пробились в молодежную лигу! - О, это невероятно! Я, на самом деле, здорово, черт, я обожаю футбол, - заискрились глаза Луи, когда он уловил то, от чего всегда настроение повышалось. – В какой они команде? - Уф, к своему стыду я не знаю, - покраснел Гарри. – О, но мой друг, Найл, тот что не пьянеет, он всегда выспрашивает у них все. Секунду, я только наберу. Ему и так пора вставать, - на все протесты или активное размахивание руками психолога Гарри не обратил внимания. Хоран, чего доброго, еще и проспит свой вылет. - Если ты не сексуальная цыпочка с четвертым размером сисек, немедленно повесь трубку, - Стайлс захотел немедленно попасть в ад, на необитаемый остров или, по крайней мере, заполучить немного мозгов. Потому что, кто мог еще додуматься поставить разговор на громкий звук? Кто-то за соседним столиком одобрительно прыснул. - И тебе привет, Найл, и будь немного сдержанней в выражениях, ты на громкой связи, дружок. - Неужели ты берешь интервью у самой Королевы, и ваш разговор зашел обо мне, и ты набираешь меня? Тогда хэй, я из Ирландии. Ну, знаете, та часть острова, которая вам не подчиняется, - заржал в трубку Хоран, а некоторые посетители глядели на их столик с явным неодобрением. - И снова мимо. Я на ланче с моим психологом, мистером Луи Томлинсоном, - выделил его имя Гарри, надеясь, что Найл не начнет его вгонять в еще большую краску, - и ему интересен футбол. Он его фанат? – Лу кивнул на это, - и хочет узнать, за какую команду играют наши славные Лиам и Зейн? - О Боже святый, Хаза, ты серьезно? Можешь запомнить, какая погода была на каждый день рождения Зейна или Лиама, но не удерживаешь в памяти «Донкастер Роверс»? - дальнейшее недовольное ворчание было перекрыто вскриком Луи, который в данную секунду походил на ребенка перед вагончиком с мороженым. - Серьезно? Это те самые Малик и Пейн? Они твои друзья? Гарри Стайлс, могу я спросить, что ты сделал, чтобы тебя окружали такие люди? – сказать, что Луи был фанатом этой команды, значит, ничего не сказать. Он обожал их, боготворил, собирал любые атрибуты с их символикой и старался никогда не пропускать записи игры. Особенно молодого состава, ведь они – будущее стареющих пенсионеров, еле бегающих по полю. - Мы просто подружились в старших классах школы, - пожал плечами Гарри, хотя ему приятна эта реакция. Хоть это не его заслуга, но если друзья Стайлса ему заочно нравятся – это же хорошая почва для дальнейших отношений? - Ты точно не дьявол? – тыкнул в его направлении вилкой мужчина, почти не смеясь. Нет. Он не давится спагетти, а просто так странно ест. Хоран, кажется, решил досмотреть последний сон, потому что вызов оказался давно прекращенным, а экран смартфона уже потух. Дальше они долго и много разговаривали о своих школьных годах. Гарри узнал, что Луи из Донкастера (откуда родом и его страсть к определенной команде), что, пока он учился в колледже и университете, за него готовил сосед, потому что Лу просто ужасен в этом. Кудрявый вслух вспомнил, как они пару раз выносили Зейна на руках с очередной вечеринки, потому что его организм умнее хозяина: он просто отключается после двадцатой или около того пинты. Луи чувствовал, что у него лицо заболело по прошествии часа разговоров с этим мужчиной: ему никогда не было так легко с кем-то общаться. Как будто они всегда вот так собираются и болтают обо всем и ни о чем. Он с удивлением понял, что ему комфортно с этим человеком. И что про сеанс психотерапии можно забыть. Точнее, это как будто Гарри теперь его специалист: он заставляет весь негатив испариться, беспокойство или панические атаки пасуют перед натиском этой улыбки. - Знаешь, удивительно, как разнятся твоя карточка пациента и ты-настоящий. Если бы я не знал своего дядю, то подумал бы, что меня разыгрывают, - Луи заметил у входа в кафе какого-то забавного парня, который одет… достаточно своеобразно. Соедините рваные джинсы (что явно ему жмут в стратегически важных местах), классическую рубашку и ярко-зеленый пиджак. Если в вашем сознании эти вещи не бьются, опустите глаза на его ноги и ужаснитесь этим дедушкиным сапогам ковбоя. Красным. Серьезно. И этот молодой человек долго бы еще так стоял, если бы к нему не подлетела хостес, приветливо улыбаясь да интересуясь, что здесь забыл такой петух. Луи подскочил на стуле, когда всё это буйство красок направилось прямиком к ним, еще что-то параллельно говоря хостес, отчего та стала пунцовой и убежала на кухню. - Стайлс, если бы не фото одной милой официантки в твиттере, я бы никогда не нашел тебя, - блондин сел за их столик и протянул руку сбитому с толка психологу. – Привет, я лучший друг Гарри, Найл Хоран. Ты также мог слышать меня по радио, телевизору, вживую в барах или час назад по телефону. Ирландец озорно улыбнулся, а Гарри уже закатил глаза: накрылась их приватность медным тазом. - Какими судьбами, Найлер? – телеведущий спокоен и почти не рычит с досады. - Отдать тебе ключи от квартиры, сказать спасибо за заботу и прекрасную ночь, - парень форменно издевался над другом. И ладно еще Гарри, он привык к этому бесконечному потоку странного юмора. Но Луи, кажется, подавился кофе и выпучил в удивлении голубые глаза. Найл тут же заметил свою оплошность и быстро добавил: - Ну, знаешь, не каждый уступит свою кровать гостю, а сам отправится на диван. - Извините, слишком живое воображение. Так ты тот самый ирландец, который никогда не болеет похмельем и может сыграть соло на гитаре с закрытыми глазами даже в пьяном состоянии? – Лу просто представить это сложно. - Неужели Гарри больше не стесняется меня и рассказывает добровольно? – поиграл бровями крашеный блондин, усмехаясь и заказывая у желавшей остаться незамеченной официантки «пару стопок чего-нибудь, что горит». Когда Томлинсон отлучился в уборную на пару минут, ирландец стал широко лыбиться. - Так вот какой он, Луи? Достаточно милый голосок. - Завались, он идеален, - прошипел Гарри, промахнувшись десертной ложкой мимо пальцев Найла. – Ты видел, как он учтив с тобой и дружелюбен? - Ой, а ты заметил, что у него еще нимб над головой светится? Ах, нет же, ты пялился на его булки, пока он уходил в закат, - язвил Хоран, едва не доводя себя до очередного припадка истерического смеха. Как-то раз ему даже вызвали скорую. – Мне просто интересно, он точно мужчина или с ним еще не случилось того, что обычно происходит со всеми подростками? Ты уверен, что ему есть восемнадцать? – шутки сыпались из Найла, как из рога изобилия. Словесный понос – хроническое заболевание у этого парня. - Ну, я точно знаю, что, если ты еще хоть слово скажешь, сам будешь петь фальцетом, - огрызнулся друг, откидываясь на спинку стула. - А вот и я. Что интересного пропустил? – вернувшийся Луи снова сиял как солнце. Гарри тут же стер кислую мину с лица, вгрызаясь жадным взглядом в лицо напротив. - Мы обсуждали, на самом деле, день рождения Лиама. И Гарри высказал такое предложение: почему бы нам не пригласить и Луи тоже? - глаза Стайлса угрожали выпасть из орбит и покатиться по полу кафе. Шатен сжал руками края стола так, что стекло затрещало. - О, это правда? Я на самом деле могу поехать с вами? Почему бы и да? – Карамельный монстр выглядел не менее удивленным, чем Гарри, но в голосе отчетливо прослеживались нотки радости и нетерпения. – Вы, ребятки, кажетесь невероятными и веселыми. Да еще и встретиться с Лиамом Пейном и Зейном Маликом (они же будут там, да, Гарри?) – мечта идиота! Найл умирал от желания выбежать на улицу и заржать во весь голос, у него все лицо красное, но он мог списать это на жару (слава Богу); Гарри все еще в шоке от этой новости. И если секунду назад он желал медленной и мучительной смерти лепрекону, то теперь он боролся со странным душевным порывом расцеловать белобрысого засранца. Это, конечно, напоминает мелодраму, где все события форсированы, слишком «сладкие», конфликтов нет, и все счастливы буквально на второй или третий день знакомства. Но кто Стайлс такой, чтобы противиться подаркам судьбы? Кажется, эта дряхлая старушка занесла его в список своих любимчиков. И Гарри постепенно успокоился, начал дышать ровно и снова вник в разговор. - Что ж, раз все согласны, я сообщу об этом нашему мишке Тедди. А теперь позвольте откланяться, ибо я, кажется, опаздываю в аэропорт, - кинув на стол пару купюр, ирландец ласточкой вылетел из кафе, оставляя после себя след из звездочек и шемрока*.