I would

Гарри был счастлив увидеть своего самого солнечного друга вживую, без скайпов, вайберов и прочих программ. Найл несся к нему со смешным криком, едва не посшибав операторов и не запутавшись в проводах. Он сжал его своими теперь уже мускулистыми руками так, что дышать стало затруднительно, но британец не собирался жаловаться. Он просто обхватил голову ирландца ладонями, смеясь. - Боже, как тут много коридоров, - выдохнул в грудь кудрявому крашеный блондин. – У, ты подрос, – Найл остался хорошеньким лепреконом, в то время как Гарри все еще тянулся ввысь. Ну, знаете, как чертов подсолнух, если его постоянно удобрять молоком и бананами. - Я так рад, что вашу группу пригласили чуть ли не со всеми стилистами и хореографом, - начал издеваться над другом Гарри, трепля ирландца за щеки. Он чувствовал, что не может остановится: у него болезненная потребность прикасаться к Найлу просто чтобы запомнить изменения. Чтобы до конца лета, когда они все соберутся вместе, он мог хоть что-то вспоминать. Потому что жить далеко от Хорана с его розыгрышами, смехом и странным акцентом невозможно. Он хотел бы оставить его себе. «Мам, мы можем оставить Найла себе? Я, правда, буду сам за ним ухаживать и выгуливать!», но это против правил. Ну, кто-то говорил ему, что так со свободолюбивыми людьми не поступают. Его мысли были прерваны не самым дружелюбным из тычков под ребра. - Очень смешно, Стайлс. Если ты тут всех обаял одним взмахом своих кудрявых локонов, принцесса, учти, что другие работают честно на свою мечту, - стал отчитывать его ирландец, почти не смеясь, чтобы было правдоподобней. - Ты единственный, кто не поддался моим чарам, - рассмеялся в кулак парень, при этом наблюдая за тем, как гостей уже заводят в комнату и рассаживают по местам. – И тебе не надо быть там? Найл, спохватившись, снова пришел в движение, лавируя меж операторов, гримеров, ассистенток режиссера (их зачем-то целых две) и Элеонор. Соведущая Гарри уже при полном параде: ей сделали легкий утренний (предполагается, что два часа ночи – это почти утренний выпуск) макияж, запихнули в голубые обтягивающие брюки и воздушную блузу. Весь образ портило недовольное лицо девушки. Возможно, она все еще не отпустила ту ситуацию со своим бывшим. В любом случае, это не его дело, он не хочет лезть в чужие дела или отношения. Он просто хочет отснять эту часть, а затем еще немного поболтать с Найлером. Еще Гарри хочет понедельника, чтобы поскорее солнце взошло над горизонтом и осветило унылый Лондон. Чтобы люди снова забегали, как тараканы, по своим делам, засуетились. Тогда бы Гарри понял, что новая рабочая неделя началась. Он хочет время ланча в понедельник так сильно, как чего-то может хотеть взрослый влюбленный парень. Шатен то и дело в перерывах доставал из кармана телефон, чтобы удостовериться в том, что ему не пишет Луи. С другой стороны, какой смысл ему писать своему пациенту, верно? Конечно, он просто дал на всякий случай свой телефон, беспокоясь за неустойчивую психику Гарри. Или что еще чертов Эдвардс ему насвистел в уши? - Эй, Хатико, пойдем, пропустим по пинте? Пить в пять утра – это очень странно. Отыграв грандиозный концерт, Найл с еще тремя парнями (ударник, клавишник и басист) отправились праздновать… что там обычно эти музыканты празднуют? - Тебе просто надо напиться и забыться, - говорил ему бородатый Джо в шесть утра, когда они достаточно поднабрались. Найл спорил неподалеку с басистом о том, что тот бы ни за что не сыграл соло гитариста "Deep Purple". В итоге они решили, что Гарри и Джо должны быть их секундантами, когда грифы гитар схлестнутся. - У Ричи Блэкмора* были гениальные пальцы, ты всасываешь? Твои окостенелые сосиски просто не угонятся за моим ритмом. Так что просто сиди и обливайся слезами, - откуда-то взялись электрогитары, каким-то чудом ирландец оказался трезвее своего соперника (да и всех в пабе вообще). И его экспромт просто невероятен. Гарри сам по себе плыл, но со звуком гитары он начал утопать в мелодии, которую, ускоряясь, Хоран исполнял с выражением неподдельного счастья на лице. Его глаза устремлены исключительно на струны, пальцы ловко задевают, зажимают струны, аккорды сменяют друг друга. И когда быстрее уже не выходит, он лишь раз сбивается, и затихает, слегка потряхивая инструментом. Бар взорвался бешеными овациями. Ирландец улыбнулсяся, подмигивая Гарри, и кудрявый показал ему два больших пальца, поднятые вверх. Они еще немного выпили и ушли только тогда, когда хозяин выпихнул пьянчуг из паба. Солнце нереально било по не привыкшим к яркому свету глазам. Золотой диск начал свое ежедневное путешествие по небосводу, а его лучи уже прожигали тело до костей. - Господи, как же тут жарко, - застонал Найл, когда они уже зашли в метро. - Сейчас... ты уже скоро сможешь помыться, так что потерпи и не ной. Двое каким-то чудом добрались до квартиры, даже не перепутав станции на пьяную голову, и за право первым пойти в душ еще долго спорили. В итоге Стайлс плюнул на гигиену и завалился спать так, в одежде, потный, помятый и пахнущий явно не фиалками. В час его телефон приятно завибрировал в районе паха. Брюки как-то сбились на парне или перекрутились (он пока не открывал глаза, чтобы это проверить), поэтому высвободить аппарат удалось не сразу. Гарри с неожиданной эрекцией и раскрасневшимися щеками прочитал: От кого: TheAmazingLouis «Пока ты едешь, какой кофе тебе взять?» С криком «ебать-тебя-и-твою-группу-и-это-похмелье-Найл!» Гарри залетел под ледяной душ (кто бы озаботился включением водогрея заранее?), наспех вытерся, надел первую приличную рубашку, что упала на него из шкафа (он обязательно там уберется, но не сейчас) и, застегивая на ходу джинсы (слишком узкие, чтобы легко втиснуться в них), бросил Найлу вторую связку ключей. Ирландец в это время, обнимая подушку, причмокивал во сне. От кого: URPerfectCupcake «Двойной капучино, и, ради бога, извини, я в такой дикой пробке!» Врал Гарри. Он молился, чтобы Луи оказался невероятно терпеливым человеком, потому что не хотел терять сразу же несколько баллов из-за того, что с утра закладывал за воротник. И не завел будильник. И проспал свидание. Хорошо, это не свидание, но встреча не менее важна. Стайлс без понятия, когда это он научился так быстро передвигаться (видимо, иметь длинные ноги на самом деле полезно), и почему, на удивление, так слаженно ходят поезда, но у него заняло всего каких-то двадцать минут (его наручные часы же не сломались?), чтобы влететь в раскрытые двери летнего кафе. Он весь запыхавшийся, взмыленный, по его лицу стекают капельки пота… И Луи Томлинсон впервые не смог контролировать поток мыслей в своей голове. Он нервно вздрогнул, поднимая свои невозможные голубые глаза именно в тот момент, когда Гарри заметил мужчину и направился к нему. Лу сбился, сглотнул, моргнул и как-то даже потерялся. И он не имел понятия, почему в его кофе уже больше сахара, чем жидкости. - Прости, Господи, прости, я ужасный дурак, что выбрал автобус, - все еще обманывал собеседника Гарри, не моргнув и глазом. А психолог прокручивал в своей голове утренний разговор с матерью, почему-то она не была довольна их расставанием с Эль. Но вся ирония в том, что они и не сходились, чтобы расходиться. Они просто друзья детства, так почему она усложняет его жизнь, будто едва ли не невеста? - Луи, милый, ты вообще понимаешь, что тебе уже двадцать один? Ты хорошо там устроился, забравшись так далеко от нас с отцом. Но как насчет пары? - Вот именно, мне всего двадцать один. И я хочу пока наслаждаться жизнью и веселиться. И, в общем-то, ему показалось, что он только что смог избавиться от того ужасного груза на душе, просто взглянув на этого кудрявого пациента, который едва не снес официантку с гаспачо на подносе. Такого угловатого олененка он еще не видывал. Наверное, с ним бы было весело? Но можно ли себе позволить такую роскошь, если у них отношения чисто деловые? Он пока пациент, что получил Луи «по наследству» от дяди. - Знаешь, обслуживание тут еще медленнее, чем все автобусы, на каких тебе когда-либо приходилось ездить, - Томлинсон блеснул своими глазами, успокаивая сердечный ритм. Не стоит так открыто показывать свою радость. Господи, но Лу на самом деле чуть из штанов не выпрыгивал от осознания простого факта, что он не в кабинете в середине дня. Он впервые за месяц говорит с кем-то и, более того, смог выбраться не один в кофейню! Можно вычеркнуть первый пункт из списка «хочу»**. Ужасная правда была в том, что все друзья Луи либо остались в его маленьком родном городке, либо женились, либо уехали за тридевять земель. Ну, еще были те, коих на аркане не вытянешь куда-нибудь в паб пропустить по бутылочке пива. Мечтать о клубе или посещении футбольного матча вообще глупо. И как только Томлинсон увидел этого эксцентричного, полного жизни парня, который первым делом метнулся к кондиционеру, а не к нему лицом, ему захотелось вцепиться в Гарри всеми своими конечностями. Луи отчаянно нуждался в хорошем друге. И то, что на его глупые шутки кудрявый отвечал и даже поддерживал, вселяло надежду. Может, они прямо сейчас решат, что мистер «Я-само-очарование» здоров, и пойдут напьются в ближайшем баре, снимут девочек или купят билеты на плэй-офф национального чемпионата? - Луи, ты так любишь сахар? Я ни на что не намекаю, но он валится из твоей кружки через край, - Гарри вернул Луи с небес на землю своим низким проникновенным голосом. Его зеленые глаза горели нерастраченной за полдня энергией. И Томлинсон улыбнулся этому: выглядел «кудряшка» как готовый играть во фризби колли.