Само слога Србина спасава

- … чуть ли не весь дом сбежался, - слышался из-за двери монтажной голос Ксаны.- Один парниша даже с двустволкой. Я им говорю «Все нормально, я его начальница практически», а они все равно смотрят волком. Да прекрати низать, ведь это мне дали. Мы вошли, и взоры как минимум пяти пар глаз оказались обращены на нас. Панчевский оператор Любомир успел зажевать пирожок, схваченный с большого круглого блюда втайне от остальных. - Даро! – провозгласила Ксения. – А мы только про тебя вспоминали. - Хорошо не поминали, - усмехнулся я, присаживаясь на стул. – Ну ладно, что я натворил? - Ты ничего, просто я только недавно вернулась от тебя. Меня там чуть не убили. - Да ладно? Ты кодовые слова сказала? - Прости, я не знала кому именно из двух десятков человек их говорить, - отозвалась Ксана и, не глядя, шлепнула по руке снова потянувшегося за добавкой парня. - Да сколько же в тебя влезает, проглот? Угощайтесь, ребята. - Оу, спасибо, - заулыбалась Стана, выбирая понравившуюся булочку. - Ты научилась печь? - Когда бы я успела? Да и готовка – не мое. Нет, меня угостили Даровы соседи. Да-да, они очень радушно приняли меня, когда разобрались, очень интересовались твоим самочувствием и вообще как у тебя дела. - Ведь суток не прошло, как уехал, а они уже панику подняли. - О да, особенно одна красавица-девушка о тебе волновалась, - сообщила Ксана, откусывая кусок от очередного пирога. – Лепана, если не ошибаюсь. Все переживала, что ты некормленый. Впрочем, ее мама, как я поняла, тоже об этом думала, и передала тебе это. Она протянула мне пакет и снова занялась поглощением выпечки. - Так, понятно, - вздохнул я, обнаруживая внутри свертка увесистый пирог. - Отсняли ракету, или ее уже утащили? - Ага, щас. Лежит там как миленькая. Вера меня уверила, что она ни на секунду не выпускала саперов из виду, пока они были в квартире. А потом все подмела и полы помыла, потому что они там, якобы, ужасно наследили. - Мыть полы возле ракеты, - скривилась Стана. – О, я бы не рискнула. - Это ты бы не рискнула, а там для господина Кадаре гору свернут. Она просила передать, что саперы забирать бомбу отказались и не сказали, когда смогут это сделать, но она с утра позвонит пожарным и, если понадобится, в мэрию. - Не сомневаюсь. Удивлен, что она еще туда не позвонила. Так, ладно, - я положил кассету на стол. – Куда отправляться? - Домой, - отмахнулась Ксана, снова с говоря с набитым ртом. - Почему? Что нечего снимать? - Представь себе – нечего. В Нише работают, в Косово тоже. По Белграду аж две группы носятся. - Это какие же? - Стефан с Софией и близнецы. - Ты смеешься? – выдохнула Стана. – Да они подерутся. - Я им жесткий разбор полетов устроила. Пригрозила, что в Косово отправлю, но не уверена, что их проняло. - Точно не проняло. Я уверен, что сейчас перед глазами всех находящихся в этой комнате всплыла одна и та же сцена: толпа солдат Армии освобождения Косова с удивлением наблюдают за двумя совершенно одинаковыми молодыми людьми, пытающихся выдрать друг у друга камеру и ругающихся на чем стоит белый свет. Один из них, вдобавок, наверняка применяет в качестве оружия микрофон – это зрелище мы уже наблюдали не раз и не два. Стась и Миро были абсолютно идентичными – и это портило им жизнь. Два одинаковых парня, говорящие, двигающиеся и, похоже, даже думающие одинаково - они были просто не способны делиться друг с другом ничем. В их паре не существовало четкого разделения «оператор – корреспондент» - они постоянно пытались отобрать друг у друга из рук то камеру, то микрофон, в зависимости от того, чем им вдруг захотелось обладать. Руководство через день грозилось разделить братьев и разослать на разные концы страны с другими группами, но потом со вздохом отказывалось от этой идеи, понимая - близняшек разлучать нельзя. Поэтому пока они существовали только за счет того, что вновь поругавшись, звонили Ксане или какому-то другому режиссеру, жаловались, и те, волевым решением, распределяли обязанности. Вариант с банальным графиком почему-то никому тогда в голову не приходил. - Даро, ведь ты же умница, - проговорила журналистка Агата, напарница Любомира, смотря на меня совершенно наивными, умоляющими глазами. – Поговорили с ними… ну так, как надо. - А почему я? Пусть главный пообщается с ними, директор по вещанию… - А я интересно почему? – возмутился Андрей, как раз и занимающий эту должность. - Я за то, что у операторов в головах, не отвечаю. - Даро, ну пожалуйста,- снова взмолилась Агата. – Ну ты им скажешь пару слов – пригрозишь ноги выдернуть, пальцы ножовкой поотпиливать…. - Вот почему то же самое не может им сказать кто-то другой? Я что, выгляжу как маньяк? - Неет. - Тогда почему? И вообще советую одно действенное средство – показать им кукиш вместо зарплаты. Или, еще лучше – просто, наконец, сказать «ты, Станислав, берешь камеру, ты, Мирослав, – микрофон, и все, не прикасаться не к своим вещам». – Я встал стула. – Все, Стана, пошли. Спокойной вам ночи. Крепко припечатав дверь, я вышел, и она поспешила за мной. - Даро, не сердись на них, - просила она. – Они же как лучше хотят, мальчишки совсем распоясались. - Мальчишки на три года моложе меня. Я бы на их месте послал меня очень далеко. - Тебя все уважают. Твое слово – закон. - Нет, глупости, - покачал я головой. – Они не должны меня бояться и не боятся. Ксану – да, шефа, Андрея, много кого. Но я точно такой же, как и они сами. - И все же они тебя послушают. Подойдя к машине, девушка облокотилась о крышу и задумчиво посмотрела на периодически вспыхивающий горизонт. Грохот взрывов доносился откуда-то издалека, и я надеялся, что он все-таки не приблизится к нам. - Ты камеру с собой утащил, - грустно заметила она, кивая на кофр в моей руке. - Да, забыл положить, - ответил я. - Может так и лучше, пусть всегда под рукой будет. Чтобы лишний раз сюда не мотаться. - Ну да. Поедем. Снова едва зайдя в квартиру, мы повалились на постели. Даже практически не утомившись сегодня, мы знали, что завтра такого везения уже может и не случиться. Проснулся я буквально через четверть часа, если верить часам, от раскатов бомбежек совсем рядом. Казалось, что бомбят крышу над головой, а дом ходит ходуном. Стана уже не спала – она сидела на диване, подобрав под себя ноги, и смотрела в окно. - У вас подвал есть? – спросил я, и она кивнула, не отрываясь от пейзажа за стеклом. - Да. Спускайся. - А ты? - Не хочу. Я устала бояться. - А если в дом попадут? - Значит, я умру. – Она перевела на меня отстраненный, будто слепой взгляд. - Бежать больше не хочу. - Хорошо, останемся, - согласился я и протянул руку. – Иди сюда. - Зачем? - Отсядем от окна, тут безопаснее. – Я подвинул матрас ближе к стене и хлопнул по подушке, предлагая сесть. – Иди. Она послушалась, но чувствовалась какая-то неловкость, словно для спокойствия ей нужно было непременно видеть что происходит за окном. А быть может дело было все таки во мне. - А мальчишки там работают, - прошептала Стана. – А что если… - Ничего не будет, - оборвал я ее мрачные размышления. – Если у них есть хоть одна капля мозга на двоих, то они спрятались на время налета. - А если нет? Вопрос был простой и совершенно бесхитростный, но все веские аргументы вдруг испарились. Оставался только один вариант. - Хорошо, - я потянулся к вещам и вытащил телефон. - Сеть есть, хоть и слабенькая. Сейчас мы им позвоним. - У тебя есть их телефоны? - Конечно. Стась, - позвал я, прислушиваясь к шелесту в трубке. – Стаась. - Слышу! – завопил парень в трубку. – Даро, ты меня слышишь? - Даже слишком хорошо, можешь потише говорить. Вы сейчас где? - В центре! Мы снимаем налет! - Быстро собрали камеру и ушли в укрытие. - Но… - Никаких «но»! Я сказал бегом, оба, иначе сейчас приеду, и НАТО вам детским садиком покажется! - Блин, ладно, - сдался Станислав. – Миро, пошли, Даро велел отсидеться, пока налет. - Почему? – возмутился голос второго близнеца, и в телефоне что-то зашуршало. – Даро, - заговорил Мирослав, уже обращаясь ко мне. – Почему уходить? Такой репортаж получается шикарный. - Потому что нам нужно чтобы вы живыми остались, а не ваш репортаж. Если невмоготу - выставите камеру и снимайте. Но сами не лезьте. - Ладно, - вздохнул Миро. На заднем плане уже слышались неразборчивые тихие голоса многих людей. – Мы в каком-то подвале уже, тут куча народу. Нормально? - Да, вполне. Интервью попросите, анекдоты потравите. Не скучайте. – Я опустил трубку и улыбнулся Стане. – Все в порядке. Они сидят в подвале. - Спасибо тебе,- зашептала она, порывисто обняв меня за плечи и тут же отпустив. – Видишь же – можешь. И все тебя слушаются. - Хотелось бы знать почему. - Потому что они хотят быть как ты. Они хотят научиться работать как ты, чтобы их репортажи были такими же идеальными. - Для этого им нужно тебя забрать. - Ну уж нет, не для того я тебя перед дипломом из цепких лап одногруппниц вытаскивала, - девушка положила свою голову мне на плечо. – А ведь могла бы и не успеть. - Никто бы меня не выбрал, если бы не ты. - Нет, точно, Дани просто рот не успела открыть. Работали бы сейчас с ней в Хорватии. - А почему ты меня тогда выбрала? – спросил я неожиданно даже для самого себя. Почему-то эту тему мы никогда не затрагивали раньше – этот вопрос просто не приходил в голову. Задумавшись Стана, повела плечами. - Даже не знаю. Ты так мило спал… и потом ты был ужасно сонный. - Только поэтому? - Наверное, - протянула она неуверенно. – Не знаю, ты мне просто понравился. О твоих профессиональных качествах я не думала, да и не знала толком. - Ну о тебе-то тогда уже знал весь университет. Про старосту группы, которую отловили на сборном пункте, слагали легенды. - Ну, я хотела помочь в Боснии, - надулась Стана. – У меня два одноклассника там воевали тогда, в добровольческой гвардии. - И в Чечне воевали? - Я просто хотела… - Помочь русским, - закончил я за нее. – Помню. Хотя, ведь пограничникам ты сказала другое. - Да, я сказала, что еду убивать Басаева, ну что в этом такого, я была маленькая и глупая. И они меня все равно не пропустили. - И правильно сделали, что не пропустили. Тебе там было не место. - Почему, я стреляю…прилично. - Ох, Стана, - я поднял руки, обхватывая ее лицо ладонями. – Посмотри на меня и скажи, что больше такая сумасшедшая мысль тебе никогда в голову не придет. - Вообще-то, конечно, я уже не рвусь, - пробормотала девушка. – Но если вдруг война начнется, то я даже думать не буду… - Ответ неправильный. - Ну это же нормально, я хочу защищать свою страну и дорогих людей. Даро, – позвала она, внимательно рассматривая мое лицо. – Ты как-то странно на меня смотришь. - Я просто задумался, извини, - ответил я и поспешил убрать руки. Сейчас я был очень благодарен ей за то, что она успела одернуть меня – я мог сотворить то, о чем бы жалел всю оставшуюся жизнь. – Все равно, я даже слышать о том, что ты возьмешь в руки оружие. - Ладно, я буду воевать только с тобой, и только вот этой конкретной подушкой. Она подхватила ее, собираясь обрушить на мою голову, но в этот момент прямо за окном что-то оглушительно грохнуло, так, что зазвенели стекла. Стана молниеносно рухнула на пол, утыкаясь лицом в ту самую подушку, а я инстинктивно прикрыл ее. - Надо бы окна заклеить, - шепнул я ей, боясь шевельнуться. На улице все еще грохотали взрывы, но уже не так близко. - Зачем? – так же шепотом спросила девушка. - Чтобы осколки не летели. – Я привстал, подтягиваясь к подоконнику и выглядывая наружу. – Можешь подниматься. - А бумага какая нужна? – уточнила она, выпрямляясь и отбрасывая упавшие на лоб волосы. – Специальная? - Любая. Заклеивают крест-накрест, ты в фильмах про войну не видела? - Видела, но как-то не очень придавала этому значение… - Очень зря, полезная информация никогда не бывает лишней. - Теперь буду знать, - закивала Стана и, на четвереньках добравшись до шкафа, вытащила рисовальный альбом. – Хватит? Или еще один достать? - Если есть газета – она подойдет. Не надо портить хорошие вещи, в такое время найти их - большая проблема. Понимающе кивнув, она сунула листы обратно и приползла обратно вместе с внушительной пачкой газет и канцелярским клеем. - Стана, - вздохнул я. – Чем ты потом клей отмоешь от стекла? - Не знаю. А что нужно? - Ну уж точно не ПВА. Надо добраться до кухни. Устраивать подобие шпионской вылазки не стали – просто, пригнувшись, выбрались из комнаты. Взрывы прекратились – или натовская авиация просто мучила другой район несчастного Белграда. - Нужна миска, которую не жалко, и мука, - сообщил я. – Найдется? - У меня муки совсем немножко, - расстроилась Стана, заглядывая в жестянку, вытащенную из шкафа. - Я ее нечасто покупаю. - Хватит. Давай. Для того, чтобы замешать клейстер, мне понадобилось всего пару минут. Мысленно еще тысячу раз поблагодарив покойную бабушку, когда-то на целых две недели вытащившей меня из дома и заставившей помогать ей клеить обои. Заставила – слово не самое подходящее, к ней я был готов ехать в любое время и по любому делу, и даже если бы она приказала мне перебирать целую тонну пшена, я с радостью бы согласился. Сейчас ее знания пригодились мне. - Ой, кажется, мама такое делала, - обрадовалась девушка, рассматривая клейкое месиво. – Когда мы ремонт делали. - Наверняка. Начнем отсюда, - решил я и, взяв ножницы, принялся разрезать газеты на полосы. Окно на кухне было не очень большим, и я сам удивился, что получилось слишком уж аккуратно для моих рук. – Бери банку и пошли обратно. - А здорово-то как, - оценила Стана мое творение. – Мне бы и в голову не пришло. - Надеюсь, это поможет. Балконная дверь и окно в комнате отняли больше времени, но все же я остался доволен результатом. Теперь даже при сильной взрывной волне стекло не должно было вылететь или, в крайнем случае, разлететься на осколки. - Все, одно дело сделали, - проговорил я, вытирая руки о газетный лист. – Пойду, руки помою. - Даро, что я раньше без тебя делала? - Воевать ездила. – Я подмигнул ей. – Ложись спать. - А ты? - Я приду и тоже лягу. Когда я вернулся, она уже спала. Мой сон тоже не заставил себя долго ждать.