Extra formam

Как ни странно, Мэттью заскакивает в лифт и добирается до девятого этажа без меня. Я нетерпеливо нажимаю кнопку, прекрасно зная, что от этого он не приедет раньше, но всё равно продолжаю нервно жать бледно-красный кружок со светящейся стрелкой. Непосредственность мужчины, уже наверняка добравшегося до моей квартиры, удивляет и восхищает меня. Мы знакомы всего две недели, но за это время он успел проявить себя в совершенно разных ипостасях. От сдержанного и галантного до сумасбродного любителя приключений и неожиданных – может быть, и для самого себя – поступков. Захожу в лифт, улыбаясь своему отражению, и нажимаю заветную цифру. Уже наверху я никого не нахожу, растерянно глядя по сторонам в надежде заприметить Мэттью, которому в голову снова, скорее всего, вселилась мысль разыграть меня или довести до ручки одним своим внезапным появлением. Я прохожу по узкому коридору к своей квартире, но так и не обнаруживаю его, посему достаю из кармана ключи, разумно решив, что он всё равно позвонит в дверь, когда наиграется в прятки. Едва ступив на порог, я слышу голоса. Отчаянно надеясь, что оба послышавшихся мне тембра принадлежат самому Мэттью, я даже не думаю о том, как он попал внутрь. Осознание приходит только тогда, когда я обнаруживаю на кухне трёх мужчин. Взъерошенный Джеймс меланхолично попивает что-то из кружки, Мэттью стоит у подоконника, сложив руки на груди, а Кирк, одновременно смущённый и взбешённый, сидит в противоположном углу, глазея теперь лишь только на меня. – Это было не тем, что я ожидал увидеть, – понятия не имею, что я должен ещё сказать. Если Джеймсу, наверняка мучающемуся жутким похмельем, всё равно, то Кирк буквально пышет таким недовольством, что я начинаю сожалеть о том, что заявился в собственную квартиру. Знал ли Мэттью, последовал ли сюда специально? И снова множество вопросов, и отсутствие желания озвучивать их. – Мы решили дождаться тебя, – говорит Джеймс, булькая в свою чашку. – Вас. – Нас? – я выгибаю бровь и сажусь напротив него. И только теперь замечаю, как смотрят друг на друга Джеймс и Мэттью. Я недоумённо перевожу взгляд с одного на другого, чувствуя себя участником дешёвой театральной постановки, в которой события разворачиваются с такой скоростью и нелогичной последовательностью, что зритель начинает бороться с зевотой и желанием незамедлительно покинуть зрительный зал. – Я хотел сказать «добрый вечер» ещё вчера, – произносит Мэттью, даже не глядя на меня. – Но мне было несколько… некогда. Перевожу взгляд с хмурящегося Джеймса на Беллами, который не обращает на меня никакого внимания. Он глазеет на моего коллегу, чуть сощурившись, а на его губах играет лёгкая, почти незаметная улыбка. – Что это значит? – я делаю попытку выяснить всё и сразу. Но мне никто не спешит отвечать. Мэттью делает шаг вперёд, потом ещё один и наконец замирает рядом с Джеймсом, кладя руку ему на плечо. – Сколько времени прошло, а ты всё такой же хитрый говнюк. – Стараюсь. – Кажется, вас знакомить не нужно, – встреваю, пытаясь придать голосу как можно больше ядовитости. – Кто-нибудь объяснит мне, что происходит? – Мэтт расскажет тебе, – Джеймс пожимает плечами и громко роняет ложку на стол, отчего все собравшиеся в комнате вздрагивают и глупо пялятся на него. – Если захочет. Он добавляет это именно тем тоном, который мне слышать от него приходится так редко, что я не сразу улавливаю суть происходящего. Впрочем, всё, что касается Беллами и моего, как мне хочется верить, всё ещё друга, всегда напичкано секретами, и их хочется вытрясти из них обоих, напоследок дав в нос. Мне не нравятся подобные интриги, а особенно – когда они касаются вопроса доверия, которое начинает медленно таять, как масло на сковороде. – Мэттью? – я выгибаю одну бровь и складываю руки на груди. Он ничем мне не обязан, и тем более не должен оправдываться, но я заслуживаю элементарных разъяснений, которые мне никто не спешит давать. – Всё должно было случиться не так, – тот цокает языком и хмурится. – Чует моя задница, что-то сейчас будет, – Джеймс вздыхает и встаёт. – Нам с Томом пора. – Им пора, – Беллами кивает и принимает точно такую же позу, как и я. Два моих, с позволения сказать, приятеля выметаются с кухни с поистине световой скоростью, по пути заскакивая в гостиную и хватая свои вещи. Джеймс подгоняет Кирка, который то и дело оборачивается, а после они оба, крикнув что-то на прощание, хлопают дверью, оставляя нас наедине в тишине. Из приоткрытого окна неприятно веет холодом, и я подхожу к нему, чтобы выглянуть на улицу. Стою так с минуту, пока не вижу два бредущих по дороге человека – один из них отчаянно машет руками, а второй вышагивает рядом, сунув руки в карманы. С такого расстояния почти ничего не видно, но мне удаётся проводить их взглядом до поворота, за которым… Вокруг моей талии обвивается пара рук, и Мэттью прижимается сзади, касаясь моей шеи носом. Я опираюсь руками на подоконник и понятия не имею, что должен сказать. Интуиция, которой я не люблю доверять, подсказывает мне, что с секунды на секунду он разразится великим признанием. Может быть, всё же расскажет о трёх детях, которые ждут его в Стратфорде-на-Эйвоне или о грязных делах, которые он проворачивал за моей спиной… Но он не спешит делиться откровениями, только лапает меня и прижимается ближе, касаясь отчего-то холодными губами моей шеи. Я вздрагиваю и прикрываю глаза, желая продлить это касание как можно дольше. – Что бы это ни значило, расскажи мне, – прошу чуть хрипло. Кажется, пора менять лёгкую одежду на что-нибудь попрактичнее. – Это не стоит твоего внимания, – незамедлительно отзывается он и проскальзывает ладонью под мою футболку. – Тогда я буду думать, предполагать, строить догадки и подозревать тебя. – Эти слова в той или иной мере значат одно и то же, и тебе не стоит заниматься такими непотребностями. У нас был план на вечер, не так ли? – У тебя был план на вечер, – я разворачиваюсь и оказываюсь с Мэттью нос к носу. – Я могу оказаться участником этого самого плана, а могу и не оказаться. – Что за пессимизм, – он улыбается и касается носом моей щеки. Я вновь не решаюсь спрашивать о том, что меня, возможно, и в самом деле не касается. Но с языка едва не срывается вопрос касательно того разговора, который я подслушал утром, и это воспоминание не даёт мне покоя несколько зудящих между лопаток секунд, пока перед глазами не всплывает выражение лица мистера Коннора, выдающего одну из тайн Мэттью с заговорщическим блеском в глазах. – У меня есть планы на тебя, – Мэттью выдыхает это мне в губы и касается их поцелуем на секунду-другую, отстраняясь, – но нет планов, где бы тебя грязно использовали. Это всё. – Откуда ты знаешь Джеймса? – Я сомневался, что это тот самый Джеймс, поэтому решил проверить. – Проверил? – Да. Мы пересекались с ним пару лет назад, он работал в одном из филиалов корпорации. – У тебя работают сотни и даже тысячи сотрудников, а ты запомнил именно его? – я щурюсь и отворачиваю голову, когда он вновь прижимается ко мне, намереваясь поцеловать. – Он довольно запоминающаяся личность, не так ли? Молчу, упрямо сжимая губы. – Знал бы ты, как я не хочу ехать туда, – он неопределённо машет рукой в сторону и хмурится. – Зато через полчаса снимки будут в интернете. И по каждому каналу всенепременно покажут тебя, бредущего под руку с супругой. – Я слышу в твоём голосе ревность, – он выгибает одну бровь. – Если бы я имел право ревновать тебя к кому бы то ни было, обязательно бы это делал. Но я всё тот же рядовой сотрудник малоизвестной конторки, который случайно познакомился с Мэттью Беллами. Он делает шаг назад и серьёзно смотрит мне в глаза. Я замолкаю, почти стыдясь столь громких, но глупых слов. Вести себя как ревнующая девица не подобает мне ни по статусу, ни по полу, но кого волнует подобное, когда за твоей спиной проворачивают непонятные дела, а после пытаются делать вид, что ничего не произошло. Может быть, эта Кейт – хороший человек и, если мои дурацкие предположения окажутся правдой, хорошая мать, но какое мне дело до незнакомого человека, пока мой собственный покой грозится быть нарушенным. – Я и сам не знаю, к кому и к чему ревную тебя, – признаюсь откровенно и без каких-либо издёвок. – Но незнание сводит меня с ума куда больше. Я люблю контролировать ситуацию, ведь мне не пятнадцать и даже не двадцать. – У тебя всегда есть выбор. – Даже когда ты говоришь, что его у меня нет? – усмехаюсь и нервно тереблю волосы на голове. – Даже тогда. Я не твой начальник, Доминик, и у нас, вроде как… – он прерывается, когда телефон в его нагрудном кармане принимается вибрировать, всячески привлекая к себе внимание. Я киваю ему, когда он смотрит мне в глаза и удаляется в гостиную, на ходу прикладывая мобильник к уху. Он говорит тихо, но при этом чётко проговаривая каждое слово, и я справедливо решаю, что это может быть кто-то из его подчинённых. Нет нужды подслушивать его разговоры, да и я не отличаюсь излишним любопытством, потому как никто знаю цену личному пространству Мэттью. В это время на кухню вбегает Айрис, радостно подняв хвост и награждая меня чередой разнообразных звуков. Она, конечно же, скучала по мне, но в данный отрезок времени есть ей хочется куда больше, чем получать от меня ласковое слово. Как послушный раб, я бреду в другой конец кухни, достаю её любимый корм и насыпаю в чашку, не забыв напоследок потрепать её по холке.

***

Стараясь не придавать значения имевшему место быть эпизоду, я расслабляюсь уже через час, когда Мэттью, обзвонив всех, кого ему было нужно, демонстративно выключает телефон, вкладывая его в мои пальцы. – Отдашь его мне ближе к шести. – Что будет в шесть? – спросил я для того, чтобы что-то спросить. – Стэн подъедет за мной, – он садится рядом и будто бы привычным жестом закидывает руку мне на плечо. – Мне нужно будет заехать в одно место, чтобы приодеться по случаю, а после я отправлюсь непосредственно на мероприятие. Невольно вспоминаю подслушанный разговор. Мэттью говорил что-то о квартире, и даже больше – «об их квартире». Я чувствую себя всеми обманутым дураком, без возможности разделаться с этим перманентным ощущением. – У нас есть ещё два часа, – напоминает он, прижимаясь тесней. – Ты приедешь после? – Если захочешь. – В тот отель я больше не вернусь, – я хмурюсь, едва вспомнив оценивающий взгляд Лиама, – и тебе не следует больше появляться где бы то ни было со мной. – Это ещё почему? – Люди склонны видеть отношения даже там, где их нет. – Если ты думаешь, что у меня и Джеймса что-то было… – Даже и мысли не было, – я смеюсь и позволяю себе прикрыть глаза. Даже с третьей попытки я не могу представить Мэттью и Джеймса в отношениях, потому что они разные настолько, насколько могут различаться две противоположности. Первый, местами даже хладнокровный, не даёт себе послаблений нигде, кроме горизонтальной поверхности, а второй – насчёт постели я не уверен – ведёт себя как идиот везде и всегда, периодически выдавая что-то настолько толковое, из-за чего его столько лет и держат в конторе. – Нам нужно кое-куда наведаться, помнишь? – Мэттью встаёт и разглаживает манжеты рубашки, приводя себя в порядок. – Если ты уверен, что нам стоит ехать туда вдвоём, – я делаю акцент на последнем слове, продолжая сидеть на диване и разглядывать его. – В таких местах обслуживание на высшем уровне, да и попасть туда не так-то просто. – Излишки светской жизни? – усмехаюсь и пытаюсь представить себе место, о котором он говорит подобным тоном. Ему, безусловно, не привыкать бывать там, где персонал настолько учтив, что его вообще сложно заметить, а я, напротив, любящий шумные компании и бесполезное времяпрепровождение, не могу понять, как подобные Мэттью важные шишки оберегают себя от любопытных глаз. – Ничего особенного, – Мэттью жмёт плечами. – Нужно немного расслабиться перед тем, как поехать туда, – он морщится. – Что мне надеть? – Что пожелаешь. Я киваю и удаляюсь в спальню, экстренно делая ревизию в шкафу. Шмоточник из меня так себе, посему отдаю предпочтение уже ставшему классическим сочетанию тёмных джинсов, светлой футболки без рисунка и серого пиджака непонятного покроя, который дополняет образ достаточно выгодно. Верчусь перед зеркалом пару секунд, наводя порядок на голове, и направляюсь обратно в гостиную, не забыв прихватить с собой телефон Мэттью, который я всё ещё не намерен отдавать ему, и сделаю это только тогда, когда захочу. Он поднимает голову от газеты, которая наверняка неприлично просроченная, и усмехается. – Мы неплохо смотримся вместе. – О чём ты? Подхожу ближе и заглядываю в разворот, в который он вновь утыкается чуть ли не с носом, слегка улыбаясь. На снимке запечатлены мы, выходящие из какого-то заведения. Я, конечно же, видел это фото, только цветным и в более приемлемом качестве, но до середины газеты так и не добрался, купив её в начале этой недели. – Себастиан говорил, что в этом издании по мне прошлись особенно искусно, – Мэттью откидывает газету и ухмыляется, а я присаживаюсь рядом. – Я успел рассмотреть эти снимки довольно… тщательно. И не только я, весь отдел сбежался, чтобы зачесть статью вслух. – Столько внимания для одного тебя, – его ладонь гладит меня по шее, соскальзывает под ворот футболки и возвращается обратно. – Приятно? – Я бы предпочёл оставаться обычным проектировщиком среднего звена, если можно. Без ажиотажа вокруг своей скромной персоны. – Тогда тебе понравится то место, куда мы сейчас поедем. Он резко встаёт и достаёт из кармана то самый пейджер, что-то быстро набирает и поправляет наушник, а после смотрит мне прямо в глаза – серьёзный, решительный и готовый командовать не только своими подчинёнными, но и мной. По спине бегут мурашки, а восхищение, граничащее с идиотизмом, мешает связно мыслить. – Идём, – не предлагает, а велит он, и я, конечно же, послушно подчиняюсь.

***

Заботиться о конфиденциальности и в самом деле не приходится. Мы преодолеваем несколько ворот, и на каждых мистер Коннор показывает сразу два удостоверения, которые я даже не успеваю разглядеть. Мэттью разваливается на сидении, его рука покоится на моём колене, а сам он смотрит в окно, ничуть не переживая о том, что происходит за пределами его личного авто. – Что это за место? – всё же интересуюсь спустя несколько минут, когда мы въезжаем в тесный внутренний двор. Кажется, мы где-то в центре, но я уже ни в чём не уверен; вид за окном лишает всякого желания выходить наружу. – Ты всё увидишь сам, – Мэттью пожимает плечами. Кажется, ему не впервой бывать здесь, либо же он настолько привык полагаться на мистера Коннора, что доверяет ему всецело, ни секунды не сомневаясь в нём. Этот человек за столь недолгий промежуток времени уже успел завоевать мою симпатию – взять в расчёт, хотя бы, его вчерашнюю проделку, за которую он может вполне понести наказание, если кто-либо узнает об этом. Я поворачиваю голову вбок и вижу паркующуюся рядом машину. Из неё никто не спешит выходить, будто бы ожидая команды, или же те, кто внутри, следуют чётко отработанной инструкции. Даже не успевая ничего сообразить, я оказываюсь внутри какого-то здания, куда меня тащат за руку, ничуть не смущаясь этого действа. За нами по пятам следуют Себастиан и Лиам, а Мэттью хихикает, прижимается сбоку и шепчет в самое ухо: – Почти пришли. Я не задаю лишних вопросов, потому что ответов на них всё равно не получу. Из двери в конце коридора выскакивает мужчина, ослепительно улыбается и жестом приглашает нас внутрь, и уже там я смею осмотреться, замечая излишне пафосное убранство, погружённое в полумрак. Человек, облачённый в деловой костюм, делает очередной жест, и мы проходим в отгороженное помещение, после чего я слышу звук захлопывающейся двери. Мы остаёмся с Мэттью наедине, и он, глядя мне прямо в глаза, говорит почти неслышно, словно нас кто-то может подслушивать: – Вот мы и на месте. Несколько уровней доступа, никаких камер наблюдения и полная свобода действий. – А как же безопасность? Я не видел ни одного охранника. – Для этого и нужна личная охрана, которая будет ждать нас за дверью столько, сколько потребуется, – он снова оказывается рядом, обвивает мою талию руками и проскальзывает одной под моё пальто. – А как же наушник? – Забудь о нём. – Зачем мы здесь? – это снова похоже на допрос. – Мне нужно расслабиться перед предстоящим событием, да и тебе не помешает снять напряжение. – Что же мы будем делать? – я осматриваю комнату, в которой почти ничего нет. – Расслабляться, улучшать настроение и… – он отстраняется и следует в угол комнаты, где обнаруживается ещё одна, не заметная изначально, дверь. Тут в дверь вновь стучат, и Мэттью недовольно оборачивается, чтобы смерить посмевшего нас побеспокоить презрительным взглядом. Но это оказывается всего лишь вездесущий Лиам, которого мне за такой незначительный срок приходилось видеть чаще ожидаемого. Я хмурюсь, пытаясь вспомнить, как вообще выглядит второй охранник Беллами, Себастиан, но терплю маленькое поражение. – Чего тебе? – резко спрашивает Мэттью, убирая руки с моего пальто. – Звонила миссис… – он запинается, но после всё же продолжает, – миссис Хадсон. Она хочет видеть вас раньше. Сэр. Он произносит обращение именно с той интонацией, которая не оставляет сомнения в том, насколько сильно он опасается сказать лишнего. Лиам смотрит куда угодно, но только не на нас, ожидая вердикта своего босса, а после и вовсе опускает взгляд, как какой-то нашкодивший подросток, отчитывающийся за провинность. – Как она это объясняет? – Никак, сэр. В общем счёте она произнесла всего десять слов, два из них были неприличными. Я фыркаю, не в силах сдержаться. Эта странная женщина, даже ввиду нашего смешного знакомства, – я наслышан о ней, а она даже не знает о моём существовании, – вызывает у меня весьма смешанные чувства. Она успешна, довольно красива, богата и может с лёгкостью заполучить различными путями любого мужичину – и не только миллионера из родного городка. Подобные ей замахиваются на более перспективных, кого-то вроде членов парламента в столице, музыкантов, про которых в Википедии написано куда больше, чем сухое: «Глава корпорации “Беллами Групп”», а ещё – не геев, надо сказать. О последнем сложно говорить со стопроцентной уверенностью, потому как громких признаний Мэттью не делал, да и вряд ли я дождусь подобного; не то, чтобы очень хотелось. – Свободен. Мэттью не делает никаких движений, только прикрывает глаза, когда дверь захлопывается с другой стороны. Он продолжает молчать, даже когда делает пару шагов, распахивая ту самую, ещё одну дверь, жестом приглашая меня войти. И я делаю то, что он просит, чтобы не раздражать его ещё больше. – У меня есть минут пятнадцать на, хм, личные нужды. Вопреки опасениям, он улыбается. Захлопывает дверь с другой стороны, прижимает меня к ней и целует так, что дыхание перехватывает, а следующий глоток воздуха ждёт меня только через пару минут жадных касаний губ. Эти выходные проходят совсем не так, как я ожидал. Всё катится ко всем сраным чертям с такой скоростью, что хочется продлить эти жалкие пятнадцать минут на час, два и далее до бесконечности. Мне становится плевать и на наушник, и на его жену, и на то, что Мэттью нужно покинуть меня раньше на два часа, пока он целует меня именно так, с подобной самоотдачей и демонстрируя желание весьма недвусмысленно. – Лиам отвезёт тебя домой, – произносит он позже. Смотрит в глаза, улыбается и гладит по шее кончиками пальцев. Мы так и стоим, как два идиота, облачённые в верхнюю одежду, обжимаемся у двери, которая отделяет непонятную комнату и весьма шикарный на вид номер. Здесь есть всё, чем может только захотеть заняться кто-то, кому хочется полного уединения. Обычный отель отличается от предлагаемых здесь услуг разве что уровнем конфиденциальности, и этого оказывается достаточно, чтобы к тебе относились так, как отнеслись к нам. – А… – А Себастиан поедет со мной, если ты об этом. – В одной машине? – удивлённо приподнимаю брови. – Представь себе. Я постараюсь пережить этот маленький позор, хотя бы ради твоего комфорта. – Тебе не нужно беспокоиться обо мне, я бы нашёл дорогу и сам, если бы меня высадили где-нибудь у метро, и… – Лиам ждёт, – Мэттью накрывает мой рот ладонью и хихикает. Совершенно дебильно и по-детски непосредственно, тут же заражая меня своим позитивом. Я в очередной убеждаюсь в том, насколько разным он может быть, и с каждой секундой это нравится мне всё больше. Он не лезет мне в душу, не выворачивает свою по поводу и без, но при этом всё равно откровенничает тогда, когда этого требует случай. Учтивый, внимательный, в следующее мгновение серьёзный и даже грубоватый – подобное сочетание сносит башню подчистую так стремительно, что у меня не остаётся сил спорить с ним. Лиам так Лиам.

***

Мы расстаёмся почти официально. Мэттью жмёт мне руку, а я кошусь по сторонам, отдавая ему его телефон, как конченный идиот опасаясь, что нас могут заметить вместе. Он садится в машину, наклоняется к мистеру Коннору и что-то произносит, а после смотрит на меня и закрывает окно, отгораживаясь от любопытных прохожих тёмным стеклом. Лиам неловко переминается с ноги на ногу рядом со мной, не решаясь заговорить и делать что-либо без моих команд. Я вспоминаю его оценивающий взгляд и злюсь на себя. Поэтому, без каких-либо церемоний сажусь на заднее сидение машины, на которой он с Себастианом всегда следуют за их боссом, и утыкаюсь в телефон, который демонстрирует мне три процента зарядки. До дома хватит.

***

Оказавшись дома, первым делом я принимаюсь искать ноутбук. Он обнаруживается спустя минут десять в гостиной, под ворохом не очень свежей одежды, которую на него накидал явно не я. Включаю его, захожу в привычный мессенджер и без обиняков начинаю диалог. «Если ты не расскажешь, что вас связывало с Беллами, я натравлю на тебя Верджил» И через пару минут мне приходит не менее хамоватый ответ. «Мистер Дэвидсон тоже будет весьма рад узнать некоторые подробности твоей личной жизни» «Не увиливай, Джейми. У тебя есть время подумать, как именно ты соврёшь мне в понедельник» «Остынь, приятель. Лучше бы ты позвонил мне, а не пытался вытрясти душу через онлайн-сообщения» Я так и делаю, не забыв подсоединить телефон к зарядному устройству. – Надеюсь, ты остыл, – вместо приветствия говорит он. – И я надеюсь, – мне и в самом деле не понятна собственная реакция на происходящее. – Мы работали с ним вместе, ничего криминального, дружище. Пара совместных проектов, тогда он ещё не был так знаменит своими успехами в бизнесе. – Что ты делал в Стратфорде-на-Эйвоне, позволь спросить? Джеймс не спешит с ответом, и в голову прокрадывается очередная порция сомнений. – Тогда он работал в Лондоне. Был ответственен за открытие филиала здесь. А это уже интересно. Вопросов у меня больше нет, и я принимаюсь перекидываться с ним малозначимыми фразами, умело меняя тему разговора. Справляюсь о здоровье Энн-Мари, пока об меня усердно трётся Айрис, то вставая на задние лапы, чтобы добраться передними повыше, то громко мурлыча, выпрашивая еду; внимательно выслушиваю жалобу о том, что его девушка даже ни разу ему не позвонила за день; старательно пытаюсь удержать лицо, когда он начинает пошлить на тему того, чем я занимался в ночь с пятницу на субботу. Я перестаю злиться и подозревать всех и вся, позволяя себе расслабиться. Выпиваю баночку пива, с полчаса играю в идиотскую игру, а после засыпаю, неловко накрывшись пледом. Сквозь полудрёму я чувствую, как Айрис подбирается мне под бок и заводит благодарственную трель. Просыпаясь через час, я тянусь за телефоном, чтобы поставить будильник, переживая о том, что возможность проспать всё на свете застигнет меня врасплох. Я понятия не имею, когда приедет Мэттью, и приедет ли вообще, но это не мешает мне беспокоиться о таких мелочах, как не слишком помятый вид для одного единственного человека в этом городе.