Мы останемся семьей... Навсегда.

Снег... Он такой мягкий, такой пушистый, в эту темную ночь... Он падал с неба большими хлопьями, сбиваясь в комочки, нежно щекоча нежную кожу. Казалось, что небо окутано темным теплым одеялом, а снег - пушинки, мерно вылетающие из одеяла и стремящиеся укрыть весь город большой белой пеленой. Донателло распластался на крыше одного из тех домов, что остались стоять после войны, открыв немного рот, чтобы туда ненароком попала пара колючих снежинок. Он был счастлив. В голове совсем небыло мыслей, они и не нужны, гений просто наслаждался томным чувством привязанности к саеносцу и любовался невероятно успокаивающим видом неба. Подложив руки под голову и запрокинув одну ногу на другую, черепашка совсем не заметил, сколько времени уже прошло, хотя, для него сейчас не существовало такого понятия, как "время". Снег уже покрыл всего его небольшим слоем, что дало стимул немного встряхнуться, а то так и закоченеть недолго. Гений поднялся на ноги, отряхнулся, подошел к краю крыши и просто обомлел: хоть в большинстве мест еще была полнейшая разруха, это не мешало городу создавать чарующее великолепие, которое завлекало каждого своим могуществом и силой, при этом принимая каждого таким, какой он есть. Это чувство, переполняющее тело мутанта нельзя просто описать словами. На мгновение Донателло показалось, что он попал в рай.

***

Рафаэль сидел на диване и смотрел телевизор, точнее будет сказать, пялился. Дома не было никого - все, кроме Дона отправились на прогулку, а куда делся брат - темперамент не представлял. Прошла неделя с того момента, как умник поцеловал его, но голова до сих пор немного трещала от внезапных отношений. После того случая, саеносец старался по возможности избегать гения, так как не был уверен ни в своих чувствах, ни в поступках, ни в правдивости происходящего. Единственное, в чем можно было не сомневаться - чувства партнера. Каждый раз, когда пара оказывалась вместе, Донателло давал понять, что чувства искренны и настрой - серьезнее некуда. Бывало, оставшись один со старшим, гений обволакивал тело возлюбленного нежнейшими прикосновениями, заставляя его благоговеть, маня... прося... умоляя о большем. Ладони гуляли по всему телу: сначала по крепким плечам, затем по рукам, приказывая мышцам расслабиться и отдаться удовольствию, по пластрону, немного щекоча, добавляя новые ощущения, по панцирю, неспешно притягивая к себе желанного брата. Затем, когда рук уже явно недостаточно, в ход шли губы. Схватя одной рукой под колено, гений с силой усаживал старшего на край стола, там, где через пару сантиметров уже была стена, пускал вторую руку ласкать чарующий рельеф, а телом наваливался грудью о грудь и целовал... целовал... Да так, что глаза у обоих закатывались от наслаждения. Мягкие губы скользили по шее, изредка засасывая нежную кожу. Сознание почти полностью покидало голову в такие моменты, и у одного, и у другого. A потом, немного осмелев, Донателло позволял себе опускать руку чуть ниже, к бедрам старшего, который кстати, почти не сопротивлялся, но делал испуганно-удивленное лицо и жутко краснел. Младшего это лишь забавляло и подталкивало к новым, более нескромным действиям - рука уже не просто гладила бедра, а приближалась все ближе и ближе к давно возбудившемуся члену. В глазах целовавшего читалась напористость, от которой у темперамета начинали бегать мурашки по коже. Дон взял Рафаэля за руки, с силой перетаскивая на кровать. Одно пылающее тело нависло над другим. Ехидная улыбка сообщала о больших намерениях. Улегшись между ног так, чтобы сомкнуть их уже было нельзя, Донателло опустил свою руку вниз. Снова целуя тело, он гладил низ пластрона, и член вышел из своего укрытия. Рука медленно скользила вверх-вниз, раздразнивая и доставляя томное, тягучее наслаждение. Гений уже был на пределе, но хотел доставить еще немного удовольствий возлюбленному. От нескрытых ласк к Рафаэлю начало возвращаться сознание, он понял суть происходящего и хриплым, почти умершим голосом проговорил: - Дон... - Что, сладкий? - нехотя приподнимая голову, но не останавливаясь внизу, ответил Донателло. - Я... ах... Не... надо... - Глупенький, - проворковал разгоряченный черепашка, снова медленно опускаясь к шее и продолжая облизывать трепещущую кожу, - больно не будет, я обещаю. Не в силах сдерживаться больше, рука соскользнула с члена и начала разрабатывать тугой проход. Сильно испугавшись, саеносец дернулся вверх. Гений заметил страх в глазах любимиго: - Раф, не нужно меня бояться, я не сделаю тебе больно. - Нельзя ли с этим повременить немного?.. - выдавил из последних сил черепашка, пересиливая крупную дрожь. Страсть младшего захлестывала с головой, он еле еле держался, чтобы не взять любимого силой, но пересилив себя сказал: - Если ты хочешь, мы можем отложить все это... - Х-хочу. - Что ж, я буду ждать ровно столько, сколько тебе нужно, но ты должен научиться мне доверять. Я желаю тебе только добра, и никогда не сделаю тебе плохо. - Угу... Держась из последних сил, Донателло вышел из комнаты Рафа и направится в душ - терпеть возбуждение дольше уже было невозможно. После того, как шаги за дверью стихли, темперамент облегченно сполз на кровать и мгновенно вырубился. *** Вот такими были мысли Рафа. Он никак не мог выбросить это из головы. После случившегося, он проспал до самого вечера и затем сел смотреть телевизор, чем занимался и по сей час. Донателло дома не было, и хорошо, а то встречаться с гением сейчас -равносильно взрыву мозга. Микеланджело же вернулся с прогулки один - остальная компания пока задерживалась. - Егей, Раф, ты чего такой загруженый? - А, Майки, да так, сериал смотрю. - "Из жизни насекомых"?! Ты же их терпеть не можешь?! - А теперь взял, и полюбил! Чего прикопался? - Да ничего, ты странный какой-то, - Микеланджело положил руку на лоб брату. - А ты здоров? - Здоровее некуда! - откидывая руку младшего выпалил темперамент. - А где Дон? Я его не видел, как пришел. Вы же сказали, что до поздней ночи будете заниматься мотоциклом? - Донателло ушел на свалку за запчастями для него, - уже не выдерживая компании Майки, соврал Раф. - Ясно... Пойду ждать его. - Угу. Наконец, избавившись от назойливой компании, темперамент поморщившись переключил канал - кроме рвотных позывов насекомые ничего больше не вызывали. Вскоре бдительность начала падать, глаза потихоньку закрывались. Сонный, саеносец совсем не заметил, как сзади к нему подкрался Дон. - Рафаэль...       Тот аж подпрыгнул от неожиданности. - Я хотел извиниться, наверное, не стоило так рано лезть к тебе, прости, - розовые щечки гения еще не отошли от мороза, и это делало его таким милым в глазах старшего. - Да я... Ничего, это ты прости. - Донни! - в комнату влетел Микеланджело. Он подошел к брату, взял его за плече и стал отводить его в сторону лаборатории. - А где запчасти? - Запчасти? - Ну да, запчасти для мотоцикла, ты же за ними пошел? - Ах, да, - смекнул наконец гений, - подходящих не нашлось, пришлось идти домой с пустыми руками. - Понятно. А я тебя ждал! Ты знаешь, во время гулянки я придумал для тебя новое гениальное изобретение! И я подумал, что может быть...        Дальше Рафаэль уже не слышал. Но он был рад тому, что назойливый братец забрал гения с собой. Мозгу нужно было больше времени, чтобы прийти в себя. Через несколько минут при входе показалась новая фигура. Это был Леонардо. Он неспеша прошел к дивану. - Привет. - Ну привет, бесстрашный. - Я пришел чуть раньше, остальные вот вот появятся. - Хорошо. - Как мотоцикл? - Жить будет, - ответил Рафаэль и глянул на брата. В ту же секунду глаза темперамента округлились, - Лео, это что, засос?!