Операция «Театр»

      Стас Карпов был для Людмилы Вороновой любовью всей жизни. Увы, безответной. Она влюбилась в Карпова, как только пришла работать в отдел. Тогда он был обыкновенным оперативником. Людмила пыталась как можно чаще попадаться ему на глаза. Для этого она часто ходила в тир и на занятия по рукопашному бою, хотя для неё – инспектора по делам несовершеннолетних, это было необязательно. Работники милиции, с которыми Людмила общалась на тренировках, довольно хорошо относились к ней, некоторые даже просили её познакомить их с какими-нибудь хорошими девушками, лучше всего – с её подругами. А потом случилось самое печальное событие в жизни Людмилы.       …На тренировке к Людмиле подошла незнакомая девушка в красном спортивном костюме и спросила, где здесь туалет. Людмила объяснила. А после тренировки к ней подошёл Стас Карпов и предложил пройтись вместе до остановки.       - Люда, - спросил её Карпов, когда они вышли из спорткомплекса, - а откуда эта девушка в красном костюме, с которой ты сегодня беседовала на тренировке?       - Не знаю, я её первый раз видела. Она просто спросила у меня, где в спорткомплексе дамский туалет. А что случилось?       - Нравится мне она, - сказал Карпов, - ты же стольких парней с хорошими девушками перезнакомила, вот я и подумал, что если это твоя знакомая…       И у Людмилы чуть не разорвалось сердце от горя. Карпов ещё что-то говорил, но она его не слушала. Она пыталась вспомнить эту девушку, но не могла. Она не могла вспомнить ни цвет и длину её волос, ни рост, не говоря уже о лице. Но Людмила была сильная женщина. Дослушав до конца признание Карпова, она как можно равнодушнее сказала:       - Нет, Стас, ничем не могу помочь. Я её даже не запомнила…       …А дома Людмила весь вечер пыталась заплакать. И не только оттого, что не нравится она Стасику Карпову, а потому, что он, как и все в отделе, считает её просто «хорошим парнем».       А через месяц Людмила начала встречаться с Вадиком Климовым, который тогда работал участковым и часто помогал ей разбираться с малолетними правонарушителями. Через год они тихо и спокойно расстались, дав друг другу слово никому не рассказывать о том, что между ними что-то было. Климов вскорости женился, а потом его назначили начальником ППС. А Людмила так и осталась одна. Единственным утешением ей было то, что у Карпова тоже никогда не было постоянной подруги, а к проституткам Людмила его не ревновала.       Она продолжала поддерживать с Карповым дружеские отношения, но они теперь сводились к заботе о Карпове: она могла зашить ему порванную на задержании одежду, могла угостить кофе или чаем, когда он иногда заходил к ней в кабинет. А ещё она делала всё, что в её силах, чтобы возле Карпова не крутилась какая-нибудь баба. Как только она замечала такую, так сразу же знакомила её с тем парнем из отдела, которому та хоть немного нравилась. Может быть, именно поэтому Стасик Карпов и был до сих пор одиноким?       …Сегодня Людмила Воронова шла навестить родителей мальчика, по глупости продавшего родительский магнитофон за сто рублей. Она сама нашла тётку-перекупщицу, отобрала у неё магнитофон и отдала родителям мальчика. Кроме того, она позвонила своему двоюродному брату Диме, который работал оперативником в отделе у Карпова и сдала ему из рук в руки перекупщицу. Но, увы! Так как мальчик продал магнитофон за такую мизерную сумму, то Людмила сделала вывод, что ребёнок или умственно отсталый, либо наркоман, которому срочно понадобились деньги. Вот об этом она и хотела поговорить с его родителями. Она уже вышла за ворота РОВД, когда услышала голос Карпова.       - Люда! Подожди!       Она остановилась. Карпов быстрым шагом подошёл к ней. Сегодня он выглядел необычно: он не сутулился, в его глазах играли задорные огоньки, и , самое необычное – Карпов улыбался. Не лыбился своей улыбкой в стиле «покажи зубы», а именно улыбался, причём радостно и искренне. «Если бы я точно знала, что у Стасика нет брата-близнеца, я бы подумала, что его подменили,» подумала Людмила.       - Привет! – поздоровался с ней Карпов. – Ты не очень спешишь?       - Нет, а что случилось?       - Знаешь, - Карпов опустил глаза, - я вечером на задержание иду. Пришла наводка, что в театре «Колобок» сегодня кража готовится. Поэтому я там сегодня в спектакле Карлсона играть буду…       Людмила улыбнулась, представив Карпова в клетчатых штанах и с пропеллером за спиной.       - Я понимаю, что облажаюсь и завалю спектакль. Я ведь не актёр. Ты вечером не слишком занята? – Карпов продолжал прятать свой взгляд.       - Тебе массовка нужна, чтобы в нужное время похлопать? Так я к вечеру организую хоть сто человек, - Людмила всегда была инициативной.       - Люда, - вкрадчиво сказал ей Карпов, - ты умная, добрая, смелая… Ты, наверное, догадываешься, что я к тебе отношусь совсем не так, как к другим… Но… - тот Карпов тяжело вздохнул. – Я, может быть, немного старомоден… - Карпов с трудом подбирал нужные слова, - Я просто хочу, чтобы любая инициатива исходила только от меня. Всегда. – И Карпов посмотрел Людмиле прямо в глаза.       Людмила молчала. Она не могла понять, чего от неё хочет Карпов. А, вспомнив случай с девушкой в красном спортивном костюме, она решила дать ему высказаться до конца.       - Вот тебе контрамарка на сегодняшний спектакль, - Карпов дал Людмиле билет, - сегодня приди в театр и поддержи меня. Сама. Мне это будет очень приятно.       И тут у Карпова зазвонил телефон. Он вынул его из кармана и быстро поднёс к уху, но Людмила всё же успела увидеть, что заставкой экрана на его телефоне служит её фотография с удостоверения. Людмила была сильной женщиной. Она ни одним движением не выдала охватившую её радость. «Так ты хочешь быть лидером, Стасик! – проговорила она про себя, - Ну почему ты мне не сказал об этом раньше?»        - Извини, мне срочно в отдел вернуться надо, - Карпов виновато улыбнулся, - до вечера.       И он вернулся в отдел.       А Людмила весь оставшийся день ругала себя за то, что все эти годы старалась выглядеть перед Карповым сильной и самостоятельной. Вечером она открыла платяной шкаф и обнаружила, что весь её гардероб состоит из пяти комплектов милицейской формы. Немного подумав, она укоротила подол самой узкой юбки. Не так, конечно, как Измайлова, всего сантиметров на пять, но юбка уже не казалась форменной одеждой. К юбке Людмила надела новый вязаный свитер и, оставшись довольной своим внешним видом, поспешила в театр.