Его Величество предпочитает синее (His Majesty Prefers Blue)

      — Это традиция, — с улыбкой сообщила она. — Попробуй повеселиться.       Веселье.       Ветер тянул свежестью после ночного дождя, солнце вставало в безоблачном небе. Оно освещало корабль Южного Племени Воды и казалось Зуко горящим злобой глазом. Одежды Хозяина Огня — Лин не выпустила его из комнаты без них — казались слишком жаркими и слишком тяжелыми для теплой погоды, а мантия и нагрудник весили больше обычного. Зуко стоял на корме, вцепившись в борт обеими руками, и наблюдал, как удаляется столичный остров. Осторожно посмотрев через плечо, он украдкой взглянул на Хакоду и Сокку, которые тыкали пальцами в карту и обсуждали лучшее место для ловли курокарпов.       Очевидно, это служило кодовой фразой для «лучшее место, чтобы спрятать тело».       Зуко не понимал, зачем тратить столько усилий на то, чтобы вытащить его из дворца, поскольку куча свидетелей видела, что он ушел вместе с ними. У Хау случилась небольшая истерика, когда Хозяин Огня отказался от вооруженного эскорта, хотя то, что Зуко использовал королевский паланкин для поездки в доки, несколько его утешило. И определенно Зуко чувствовал себя полным идиотом, путешествуя в паланкине, пока его будущие родичи шагали рядом — потому что Хакода наотрез отказался от такого способа путешествовать — но хотя бы его оставшийся во дворце посланник не исходил пеной изо рта.       В данный момент и по совершенно непонятным причинам Хакода, нахмурив лоб, тоже украдкой поглядывал на него ничего не выражающим взглядом. Зуко сглотнул и снова отвернулся, чтобы в последний раз проститься со своей родиной.       Прощание прервал невозмутимый голос Сокки.       — Знаешь, мне кажется, если бы ты постарался, от тебя могло бы быть чуть больше пользы.       Зуко повернулся и моргнул.       — Что это значит?       Воин взмахом руки указал на карту и закатил глаза к мачте.       — Ты живешь здесь. Намекни, где здесь лучшие места для рыбалки?       Секунду Зуко рассматривал Сокку, задаваясь вопросом, значит ли это, что он должен выбрать место собственного захоронения. Затем, вздохнув и потерев лицо, Зуко покачал головой.       — Я ничего не знаю о рыбалке. Я никогда прежде не ловил рыбу… кроме одного раза… — Он осекся и снова покачал головой, решив, что их не впечатлит история о его первом и последнем опыте рыбалки с гарпуном.       Сокка и Хакода рассматривали его с похожими выражениями скептицизма и разочарования на лицах. Если это была проверка, то Зуко, скорее всего, провалил её. Юноша раздраженно прижал руки к бокам.       — Что? Я просто не ловлю рыбу, ясно? Чего вы от меня хотите?       Сокка сложил руки на тощей груди.       — Ты провел более двух лет в море и никогда не рыбачил?       Зуко прищурился.       — Меня отправили не тралить морские глубины, Сокка.       — Ага, но ты мог хотя бы ловить рыбешек с поверхности, пока отрабатывал свою гримасу, которая, кстати говоря, — Сокка приподнял палец и улыбнулся, — является шедевром мимической инженерии.       Понимая, что упомянутая гримаса уже расползается по лицу, Зуко несколько раз успокаивающе вдохнул и принялся глазеть в сторону.       — Мой дядя следил за снабжением корабля. Не было необходимости в рыбалке, поэтому я не рыбачил.       Повисла долгая пауза, и когда Зуко снова посмотрел на них, то обнаружил, что и Сокка, и Хакода снова совещаются над картой. Со своего места он видел только их спины, но плечи старшего мужчины казались напряженнее, чем раньше.       Зуко прикрыл рукой глаза. Не стоило признаваться в недостатке опыта. Надо было соврать, ткнуть в карту и придумать отговорку, почему не клюет. Теперь Хакода считает его бесполезным и беспомощным… просто избалованным принцем. Как будто у этого мужчины и без того мало поводов питать к нему отвращение…       — Ты там в порядке, приятель?       Зуко убрал руку и увидел, что Сокка подошел поправить руль и рассматривает его с искренним беспокойством. Покоритель огня выпрямился и прочистил горло.       — Куда мы направляемся?       Не обратив внимания на попытку сменить тему, Сокка улыбнулся и принялся править курс.       — Папа хочет проверить бухту Опаляющего Песка. Он думает, её глубина как раз подходит красноперке.       — Красноперке?       — Это такая… — воин взмахнул рукой и дернул плечом, — рыба. Вот поймаем, тогда поглядишь.       Зуко кивнул головой и посмотрел в сторону носа. Хакода привязывал канат за мачтой, и покоритель огня проследил глазами по канату всю систему веревок и парусов вверху. Юноша был уверен, что плаванье под парусом не могло быть настолько сложным, как казалось, но не захотел спрашивать объяснений. Плохо, что он ничего не знал о рыбалке, но незнание о парусных кораблях может стать последней соломинкой для Хакоды.       И всё же кое-что Зуко знал.       — Вам надо держаться подальше от того островка впереди.       — Какого-такого островка?       Покоритель огня указал на крошечную темную точку, которая быстро приближалась. И осторовом-то не назовешь: всего лишь небольшая скала, торчащая из волн, и с несколькими упрямо цепляющимися растениями на верхушке. И её было непросто увидеть, если не знать, куда смотреть.       — Это единственный островок впереди. Его окружает очень широкий риф, расположенный достаточно близко к поверхности, чтобы пробить корпус большого корабля. Просто держитесь подальше.       — Насколько именно «подальше», а?       — По внешнему краю рифа должны стоять буйки. Я приказал установить их прошлой зимой, после того, как восемь рыбаков затонули здесь за один сезон.       Сокка прищурился.       — Не вижу никаких буйков.       — Что? — Зуко тоже прищурился, пытаясь рассмотреть белые стальные маркеры, которым положено колыхаться вокруг островка, но увидел только волны. — Может быть, шторм оторвал веревки. Я прикажу их восстановить. Просто обходи остров с одной стороны и держись подальше.       — С какой стороны?       — Неважно, с какой стороны, просто сделай это, сейчас! Нам нельзя слишком приближаться к этому острову.       — А как близко будет слишком?..       Корабль содрогнулся, и все трое распластались по палубе. Поднимаясь на ноги, Зуко прорычал:       — Вот это было слишком близко, Сокка.       Ухватившись рукой за рулевое весло, воин встал на ноги.       — О, полагаю, во всем виноват я. И плевать на все эти нечеткие предупреждения. Если что-то не так, давайте просто обвиним Сокку!       — Какая часть «держись подальше от этого острова» для тебя нечеткая?       Несмотря на воинственную позу и громкий голос покорителя огня, Сокка лишь сложил руки на груди и вздернул подбородок.       — Было бы куда полезнее, если бы ты сказал, что риф простирается на четверть мили от острова. Вот всё, что я скажу…       Юноша прервался, когда отец прочистил горло, выражение превосходства сошло с его лица, и он опустил голову. Зуко обернулся и увидел, что Хакода хмуро разглядывает их обоих, и почувствовал, как потух его собственный запал.       Разбить корабль было куда хуже не знания о рыбалке.       — Первым делом вы оба поможете мне спустить парус, — велел Хакода. Его голос сочетал тихое спокойствие и гнев. — Затем один из вас прыгнет за борт и посмотрит, на что мы наткнулись. Второй пойдет со мной осматривать повреждения изнутри. Всё ясно?       — Да, сэр. — Сокка и Зуко обменялись косыми взглядами, но ничего не сказали по поводу внезапно единодушного ответа. Вместо этого они в молчании приступили к своим заданиям.       Зуко пришлось с боем выбираться из мантии, чтобы освободить руки и помочь с парусами. Он отложил тяжелое одеяние в сторону вместе с золотой короной, но оставил волосы завязанными в узел, чтобы не лезли в глаза. Из-за солнца и работы одеяние казалось тяжелее обычного, и когда парус наконец-то спустили, его спина взмокла от пота.       Не глядя на молодых людей, Хакода начал спускаться в недра корабля.       — Тому, кто идет со мной, лучше поторопиться.       Зуко посмотрел на Сокку. Сокка ответил таким же взглядом. Секунду спустя оба с остервенением рвали на себе одежду, стараясь первым прыгнуть за борт. Несмотря на то, что в спешке порвал тонкие завязки мантии Хозяина Огня, Зуко ещё стягивал наряд с головы и оставался в легкой рубашке и штанах, когда услышал плеск прыгнувшего в воду Сокки. Покоритель огня скомкал шелк, швырнул его на горку своих вещей и грозно посмотрел за борт.       Плавающий в нижнем белье Сокка ответил широкой улыбкой.       — Ничего личного, Зуко. Эй, для тебя это прекрасная возможность…       — Просто заткнись. — Зуко прошел по палубе к люку и, фыркнув, полез вниз. Он добрался до трюма и нашел Хакоду у рулевого весла. Мужчина держал перед собой зажженный фонарь и качал головой. Вода промочила мягкие туфли Зуко, но глубина оказалась небольшой. Но когда он подошел к старшему мужчине и осмотрел повреждения, его глаза полезли на лоб.       — О, нет.       Дыра оказалась не слишком большой, а течь — несильной, потому что отверстие блокировалось тем предметом, что пробил борт. Объект, с которым они столкнулись, на первый взгляд казался огромным зубом… вот только он был из искореженного металла и выкрашен в белый цвет.       Хакода хмуро посмотрел на Зуко, но ничего не сказал.       Покоритель огня вдохнул и прочистил горло.       — Это один из буев. Должно быть, шторм разбил его о риф.       — Если отведем корабль назад, то вода хлынет так сильно, что до столицы нам не доплыть.       Зуко сглотнул и опустил взгляд, а затем, покачав головой, медленно заговорил.       — К закату отправят поисковые партии, а это — частое место кораблекрушений. Я уверен, нас найдут. Вождь Хакода, я очень сожалею о повреждениях, нанесенных вашему кораблю. Я с радостью оплачу...       Юноша замолк, когда на плечо ему опустилась рука мужчины. На лице Хакоды читалась ирония.       — Кажется, сегодня мы всё же порыбачим на рифе.       С этими словами вождь направился к лестнице наверх, оставив Зуко хлопать глазами в темноте.       Выйдя на палубу, покоритель огня увидел, что Сокка стоял перед отцом в нижнем белье, с него капало, и он потирал затылок.       — Ну, э… ха-ха! Всё это довольно забавно, если подумать. То есть, эта штука должна была не дать нам налететь на риф, а вон что вышло…       Хакода, стоявший скрестив руки, не выглядел веселым. Сокка открыл рот с явной целью выдать какое-то извинение.       — Это моя вина. — Зуко обнаружил, что вышел вперед, переведя на себя всё внимание мужчин Южного Племени. — Я знал, что здесь риф, так что моим долгом было убедиться, что мы не врежемся в него. Как я пытался сказать, я заплачу за полученные вашим кораблем повреждения.       Они долго разглядывали его. Лицо Хакоды оставалось непроницаемым, а вот улыбка Сокки становилась всё шире.       — Видишь, папа? Он признался. Это всё он виноват.       — Вообще-то, я бы сказал, что все виноваты в равной степени, — Хакода искоса взглянул на сына. — Тебе стоило серьезнее отнестись к предупреждению, Зуко следовало четче описать протяженность рифа, а мне стоило вмешаться и не дать недопониманию перерасти в беду. — Его взгляд перешел на покорителя огня. — Я принимаю твоё предложение компенсировать расходы на ремонт, и… — мужчина положил руку на плечо сына, — Сокка поможет мне починить корпус.       Зуко разглядывал глуповато улыбающегося юношу, смотрел, как дернулся уголок губ Хакоды, когда сын обреченно вздохнул, и почувствовал, как внутреннее напряжение немного ослабло.       — Итак, — продолжил Хакода, открывая коробку со снаряжением и извлекая три удочки, — не желаю ничего больше слышать о проблемах. Мы приехали рыбачить, и — во имя всех духов — сегодня мы поймаем хотя бы одну рыбу.

***

      В рифах была рыба. Зуко знал, что рыба была, потому что видел, как она металась под волнами — светлая, темная, всевозможных размеров — но они не притрагивались к сверчковым червям на крючках. Зуко облокотился на поручень рядом с Соккой и Хакодой и провожал прищуренным взглядом каждую скользившую под поверхностью тень, пока солнце не спустилось под таким углом, что отблески на воде стали совершенно нестерпимыми.       Тишина являлась частью рыбалки. Уж это Зуко знал. Несмотря на то, что была под водой и не имела ушей, рыба каким-то образом чувствовала звук. Покоритель огня решительно настроился не стать причиной провала рыбалки, и каждый раз, как Сокка вздыхал или зевал, бросал на второго юношу хмурые взгляды.       Наконец солнце спустилось к горизонту, и Хакода тихо покашлял.       — Думаю, я должен перед тобой извиниться, Зуко.       Потребовалось несколько секунд, чтобы оправиться от нескольких уровней шока, но нотку неверия так и не удалось полностью изгнать из голоса.       — За что?       Мужчина разглядывал волны.       — Для начала, вероятно, я должен извиниться от лица моих братьев по племени за то, что смеялись над тобой. Пусть Южное Племя Воды не настолько формально, как Народ Огня, и шутки являются частью нашей культуры, вчера в наших подшучиваниях была жестокость, которой обычно нет. За это я извиняюсь.       Зуко упрямо не отрывал глаз от нити своей удочки, которая натягивалась и ослабевала в зависимости от набегающих волн.       — Учитывая ваши подозрения по поводу происходящего, вашу враждебность нельзя считать необоснованной.       — В этом-то и дело, — теперь Хакода хмурился и медленно качал головой. — Я знал, что не стоит подозревать тебя… да практически во всем, в чем я подозревал тебя в последнее время. Я никогда не видел, чтобы ты поступал не по чести, и у меня не было повода предполагать, что ты сделаешь что-то, что навредит Катаре. Мужчины не всегда разумны, когда дело касается их дочерей.       — Или покорителей огня, — беспардонно влез Сокка.       — Сокка прав, — согласился вождь. Желтые глаза встретились с синими, и Зуко увидел, что Хакода щурится, словно пытается разглядеть его сквозь туман. — Правда, что я несправедливо обращался с тобой из-за твоей расы и положения. За сто лет между нашими народами пролилось много крови, и забывать об этом — значит проявить непочтение к мертвым. И всё же мне стыдно, что я наказывал тебя за ошибки твоего народа.       Зуко сглотнул и стал смотреть на воду, не зная, что сказать. Молчание затянулось, подчеркиваемое шумом волн, набегающих на борт.       — А ещё я должен извиниться за мои действия на вчерашнем балу.       Когда покоритель огня взглянул на старшего мужчину, то удивился, что тот хмуро смотрит на горизонт. Коричневые щёки слегка порозовели. Зуко моргнул.       — Да что именно случилось?       Хакода прищурился и медленно двигал челюстью, по-прежнему не глядя на него. Через секунду Сокка махнул рукой и с усилием выдавил смешок.       — Вообще-то, это были обстоятельства вне нашей власти. Никто не мог такого предвидеть! — Он замолк и уставился вниз, на воду, наморщив лоб. — Ну, может быть, Суюки могла бы…       Зуко прищурился, чувствуя, как внутри поднимается раздражение.       — Чего никто не мог предвидеть?       Хакода искоса посмотрел на него, потом — на сына.       — Начинай ты. Я знаю только то, что рассказала мне Суюки.       Сокка прочистил горло, вытащил удочку и положил её рядом с собой, а потом сложил пальцы домиком на поручне, размышляя.       — Всё началось после тостов. Я только-только убедил, э… как там его? Маленький нервный парень, который всегда переживает, чтобы не опоздать или…       — Посланник Хау? — спросил Зуко. Он больше не разглядывал воду, вместо этого переведя внимание на мужчин племени. Сокка щелкнул пальцами и улыбнулся.       — Точно. В любом случае, я убедил его, что маска застряла у меня на лице, и что меня недостаточно хорошо слышно для произнесения тостов, так что церемония вышла короткой. И всё же, — он пожал плечами, поднял брови и широко взмахнул одной рукой, — думаю, Катаре стало слишком скучно, потому что к концу её уже не было. И именно поэтому случилась вся эта ситуация. Так что если хочешь кого-то винить, вини Катару.       — Сокка, — Хакода прищурился на сына.       — Я просто говорю, что будь там Катара, и охраняй она свою вотчину, как сделала бы любая романтически настроенная женщина на её месте, дворянки Северного Племени Воды не набросились бы на меня со всех сторон.       — Что?       В шоке Зуко уронил свою удочку за борт. Сокка и Хакода с несколько избыточным сожалением на лицах наклонились посмотреть, как она скачет на волнах возле корабля, но покоритель огня не обратил внимания.       — Какие дворянки из Северного Племени Воды? Что ты имеешь в виду под «набросились»?       — Это была наша лучшая удочка.       — Сокка!       Сокка посмотрел на полное ярости лицо Зуко, но лишь приподнял бровь и указал на упавший предмет.       — Нет, правда. Её сделал мой дедушка. Это наследие трех поколений. Это часть нашей культуры. Секунду покоритель огня только и мог, что прожигать его взглядом. Его здоровый глаз дернулся. Затем с рычанием Зуко сдернул рубашку, скинул штаны, пинками сбросил остроносые туфли и приготовился прыгать за борт.       Сокка поднял палец.       — Зуко, вероятно это плохая…       Разумеется, было поздно.

***

      Зуко сидел на палубе, прижавшись спиной к борту и подняв руку над головой. Попеременно он то хмурился, то морщился. Хакода очень осторожно извлекал рыболовный крючок из Зуковой левой подмышки с выражением спокойной уверенности на лице, что показывало, что за годы жизни он извлек из людей множество рыболовных крючков, но процесс всё равно оставался болезненным.       Сокка расхаживал взад и вперед по палубе, разноглагольствуя и махая руками.       — Не знаю, что там наговорил им вождь Арнук, но они были настроены решительно. Я пытался вежливо отвязаться с помощью кивков головы и взмахов руки, но они продолжали просить и умолять, и занимали очередь. Так что мне пришлось танцевать с ними. Мне пришлось. — Он пожал плечами, его глаза были круглыми. — И мне не удалось погасить ревность Суюки. Я хочу сказать, было бы хорошо, думай она, что я — это ты, но тогда она бы всю ночь искала бы меня, и тогда она бы реально разозлилась…       — Ай!       — Ну вот. — Хакода сел на пятки и протянул окровавленный крючок. — Удивительно, как больно от такой мелочи, а?       — Угу, — Зуко легко коснулся ранки, вытер кровь, расплывающуюся по его мокрому боку. Старший мужчина оттолкнул его руку и извлек из принесенной Соккой маленькой коробочки баночку с какой-то мазью. Пока вождь очищал ранку и смазывал её щедрым количеством жирной пасты, он говорил:       — Суюки действительно сыграла большую роль. Она подошла ко мне и указала, что мой будущий зять меняет женщин в манере, которую она сочла совершенно бесстыдной. — Его синие глаза встретились с глазами Зуко, и он насмешливо улыбнулся. — Я всем сердцем согласился и направился исправлять его ошибку.       — Папа хочет сказать, — вмешался Сокка, сложив руки на груди и улыбаясь воспоминанию, — что он вихрем пересек бальный зал, схватил меня за плечо и сказал: «Может, мои Северные кузены поступают иначе, но такое поведение неприемлемо для мужчины, пожелавшего жениться на женщине из Южного Племени Воды. Хозяин Огня Зуко, если вы намерены жениться на Катаре, вы будете выказывать должное уважение как ей, так и нашим обычаям».       Соккино изображение отца сопровождалось указующим перстом и яростной гримасой, и Зуко четко представил себе Хакоду, поступающего так же. Он так же представил себе свою реакцию, если бы кто-то публично поставил под сомнение его уважение. Голос его собственного отца эхом раздался в его голове:       «Ты научишься уважению…»       Зуко вздохнул и потер лицо той рукой, что не была поднята у него над головой. Хакода, закончивший накладывать повязку, молчал. Покоритель огня посмотрел на Сокку, который снова сложил руки на груди и по какой-то непонятной причине выглядел очень собой довольным.       — И что ты сделал?       Молодой воин пожал плечом и спокойно улыбнулся.       — Я его обнял.       Зуко попытался понять.       — Понимаешь, меня уже тошнило от танцев, и любой предлог прерваться стал бы большим облегчением. И тут приходит папа с поводом покончить с танцами до конца вечера, и…       — Важно то, — перебил сына Хакода, который закончил укреплять повязку и отодвинулся назад, — что это сыновнее объятие для отца. В Южном Племени Воды это всё равно что объявить о свадьбе.       Сокка по-прежнему улыбался и размахивал руками, объясняя.       — Так что наше племя возрадовалось, и другие народы начали понимать, а потом были новые тосты… Ну, ты понял картину.       Зуко ещё немного посидел неподвижно, переводя взгляд с одного на другого, пока осмысливал сказанное. Среди дворян Народа Огня это вызовет общественный взрыв, но сейчас его не особо это волновало. Взгляд покорителя огня остановился на Хакоде.       — Сокка сказал, что благодаря ему, вы начали лучше ко мне относиться. Вы наконец-то приняли меня… потому что Сокка обнял вас, когда притворялся мной?       — Ну, — старший мужчина покашлял и опустил взгляд, пока убирал баночку и оставшиеся бинты в маленькую коробку. — Скорее меня убедило публичное выражение уважения семейным ценностям Южного Племени воды, чем само объятие. — Он закрыл коробку и посмотрел Зуко в глаза. — И ты понравился мне задолго до того, как всё это началось, Зуко. В тот день, когда ты приветствовал моё племя в столице и пожал мою руку так, как это делают в Южном Племени Воды, я знал, что ты уважаешь мой народ, и проникся к тебе симпатией. И даже до этого ты мне нравился.       Хакода вытянул палец и указал на живот Зуко. Опустив взгляд, покоритель огня увидел шрам в форме звезды — след от молнии Азулы.       — Ты дал мне очень хорошие причины для симпатии, Зуко. — Посмотрев вверх, Хозяин Огня увидел полуулыбку вождя Южного Племени Воды. — Но одной симпатии недостаточно, чтобы я счел мужчину достойным жениться на Катаре.       Зуко моргнул: укол этого замечания вернул его в настоящее. Его рука всё ещё была поднята над головой. Он опустил её, двигаясь медленно, несмотря на странное онемение. Стиснув зубы, он посмотрел Хакоде в глаза.       — Скажите, что мне сделать.       На секунду старший мужчина приподнял брови. Затем он поднял подбородок и задумчиво принялся рассматривать Зуко.       — Знаешь, даже несмотря на то, что Каи нет уже очень давно, я до сих пор пытаюсь доказать себя перед Канной. Мужчине полезно знать, что от него ждут только самого лучшего. — Он положил руку Зуко на плечо. — Я с гордостью назову тебя своим зятем, Зуко. И я жду, что ты продолжишь набирать эту гордость до самого конца жизни.       — Даю слово. — От шока он едва выдавил эти слова, моргая, потому что ветер резал глаза. Хакода улыбнулся, снял руку с плеча молодого человека и вежливо отвел глаза в сторону. Потом поднял маленькую коробочку и спустился вниз, чтобы убрать её.       — Как правило, я бы так не сделал, — произнес Сокка с того места, где он стоял, привалившись спиной к мачте, — но у меня есть предложение.       Зуко секунду смотрел на него, не уверенный, что будет мудро задать вопрос.       Сокка всё равно продолжил, прижав ладонь к голой груди.       — По моему личному мнению тебе стоит одеться, потому что мои психологические шрамы, полученные этим утром от созерцания тебя в голом виде, ещё слишком свежи для повторной атаки.       — А, — Зуко покашлял и встал на ноги. С красным лицом он натянул штаны. Хакода тем временем вновь поднимался на палубу. — Мне… вероятно, стоит извиниться… за то, что вы услышали. Не то чтобы, э…       — Ага, тебе нужно извиниться! Да я никогда…       — Нет необходимости, — перебил сына Хакода. Мужчина посмотрел на Зуко, и за его невозмутимым выражением покоритель огня разглядел некий намек на веселье. — Я уверен, что в Народе Огня другие обычаи, но Южное Племя Воды не располагает роскошью притворяться, что явно происходящие вещи на самом деле не происходят. И вот почему был изобретен десятиминутный перерыв милосердия. Мне не сосчитать, сколько раз я приходил к Бато и его жене, и приходилось разворачиваться и возвращаться позже.       — Папа… фу.       Проигнорировав Сокку, закрывшему рукой глаза, Хакода сложил руки на груди и прямо посмотрел на Зуко.       — А теперь, когда мы понимаем друг друга, мы больше никогда не станем говорить об этом. — Его глаза прищурились. — Никогда.       Покоритель огня, замерший в процессе завязывания штанов, прочистил горло.       — Согласен.

***

      — Знаешь, сладость, я не фанат платьев, но это по-настоящему красивое.       — Вообще-то, это только нижние юбки, — Катара улыбнулась крепкой покорительнице земли, появившейся в дверях логова портнихи Юн. Вид дружеского лица приносил облегчение, несмотря на повторение избитой шутки. — Тоф! Ты как раз вовремя, чтобы спасти меня из этого…       Две слегка чумазых руки взлетели вверх, а самоуверенные губы приподнялись в улыбке.       — О, нет. Я встречалась с портнихой Юн. Дважды в эту игру я не играю.       Улыбка покорительницы воды увяла, сменившись обреченной гримасой.       — Отлично. Не помогай другу в беде. Хороший из тебя герой, Тоф! — Девушка выгнула бровь и сложила руки на груди — слава духам, это платье не было и вполовину таким тесным, как предыдущее. К несчастью, внешний слой убранства требовал множества доработок, поскольку Юн не желала стягивать швы слишком плотно из страха повредить шелк, который в готовом виде может оказаться на видном месте. В данный момент грузная швея находилась в своей мастерской комнате, доделывая выточку.       Тоф оперлась на дверной косяк и поковыряла ногтем в зубах.       — А разве всё не должно было быть сделано вчера, во время Великого Путешествия во Имя Мужской Дружбы? Именно тогда она впихнула меня в моё платье.       — Да, — вздохнула Катара и хотела уже провести ладонью по лицу, но удержалась. Лин предупредила не трогать макияж, и покорительница воды подавляла это желание с самого обеда. — Портниха Юн сшила все нижние юбки, и это заняло целый день.       — М-м, похоже, взрыв близко. Не удивительно, что за ужином ты рвала и метала.       Катара нахмурилась и бросила прищуренный взгляд на Тоф.       — Их не было целый день. Я волновалась. И я не рвала и метала.       — Тебе меня не надуть. Я знавала разъяренных саблезубых лосельвов, которые вели себя тише, чем ты, когда бросилась искать Посланника Мегера-Невротика.       Катара не собиралась признаваться, но так и было: она была в ярости, когда пришла на ужин, а Зуко, Сокки и её отца не было. Потребовался почти час, чтобы найти Хау и потребовать ответа, где её семья. И он мог лишь заверить её, что поисковые партии выслали до темноты, и корабль Хакоды найдут с минуты на минуту.       И вот тут она и начала рвать и метать, резко остановившись лишь полчаса спустя, когда Хозяин Огня вернулся, потрепанный, но явно целый и невредимый. Разумеется, Хакода и Сокка выглядели не лучше. Только вечером, в кровати, Катара заметила повязку у него на подмышке. На заданный вопрос Зуко ответил, что в тот день он усвоил важный урок: не подплывать близко к удочкам. Признав в аккуратной повязке руку отца, Катара вернула его улыбку и не стала комментировать его вежливый отказ на предложение исцелить ранку.       А сейчас покорительница воды, вытянув шею, пыталась заглянуть в мастерскую Юн, но не видела ничего кроме стопок сложенной материи.       — Ты здесь по какой-то причине, или просто пришла подоставать меня, пока рядом нет воды?       По лицу Тоф расплылась улыбка. Девочка отлипла от дверного проема, сложила руки на груди и вытянулась во весь рост.       — Сегодня тот самый день.       При этих словах Катара моргнула, и её раздражительность испарилась.       — Угу, — с крошечной улыбкой на губах ответила она. — Сегодня тот самый день.       От её слегка мечтательного тона Тоф фыркнула и отмахнулась рукой.       — Ой, пожалуйста. Я не про какую-то там скучную свадьбу. Я пришла за обещанной мне услугой, Сладость. Время платить по счетам.