***
— Ладно, Катара. Ты увиливала всё утро, но сейчас тебе не сбежать. — Сокка стоял у закрытой двери гостиной. Он только что заказал обед и улыбался, очень довольный собой — её брат действительно думал, что перспектива плотной еды может послужить спасательной веревкой. — Что произошло с твоим лицом? — Ага. — Сидевший на противоположном конце низкого столика Аанг глубоко нахмурился. — Думаю, мне тоже надо выслушать эту историю. Суюки и Тоф также сидели за столом и тихо ждали. Выражение на лице Воина Киоши выдавало её глубокую тревогу. Тоф откинулась назад, опершись на руки, и хмурилась, не довольная ситуацией в целом. Со вздохом Катара села, подогнув ноги набок и опираясь на руку. — Прошлой ночью мы столкнулись с проблемой, и враг ударил меня. Так много всего случилось, что я забыла исцелиться, пока не наступило утро, но к тому времени синяк уже слишком прочно укрепился, — она пожала плечами. — Вот и всё. — Ну, ты хотя бы треснула его в ответ, а? — Суюки подалась вперед, её руки стиснули край столика. Покорительница воды дернула плечом. — Вроде как. Я… — ей не хотелось в деталях обсуждать случившееся, но она не удержалась от виноватой гримасы и опустила голову. — Я сражалась и победила. Сокка опустился на свободное место между ней и Суюки и посмотрел на сестру скептическим взглядом. — Если это всё, то почему ты плакала этим утром? Катара замешкалась. Она не хотела говорить о вещах, которые произошли, о вещах, которые она сделала, но если она солжет, Тоф узнает. Тоф… — Сладость вся на части рвется из-за ссоры с Живчиком. — Покорительница земли сдула в сторону прядь волос. — Он отпустил какой-то пренебрежительный комментарий о взрослении в палатке. Сокка надул щёки и выпучил глаза от возмущения. — Некоторые мои самые счастливые моменты детства произошли в палатке! Ах, этот… — Катара, — Аанг смотрел на неё большими глазами. — Это не похоже на Зуко. Я хочу сказать, на того Зуко, которого знаем мы. — Его лицо задумчиво скривилось. — Ну, не на того Зуко, который в итоге присоединился к нам и помог победить Хозяина Огня Озая… — Он приподнял одну бровь. — Хотя это похоже на того Зуко, который преследовал нас через пол мира. — О, ты про Зуко с Хвостиком? — Сокка задумчиво погладил подбородок. — Ага, вполне возможно. Катара фыркнула и закатила глаза. — Они одно и то же… он же в единственном экземпляре. Себе под нос она ворчливо добавила: — Слава Юи за маленькие милости. — Эй! — Сокка ткнул её в плечо одним пальцем. — Не поминай имя моей бывшей девушки всуе! Сидевшая с другой стороны Суюки сложила руки на груди и нахмурилась. Не замечая этого, Аанг почесал голову. — Я не понимаю… с чего бы Зуко с Хвостиком внезапно выплыл на поверхность? Пребывая в таком же неведении, Сокка поднял руки, войдя в режим рассказчика. — Может быть, сидя где-то в глубине Зуко с Узлом на Голове, Зуко с Хвостиком почуял, что мир снова нуждается в его нескончаемой ворчливости, и потому, прибегнув к запасенной во время спячки силе, Зуко с Хвостиком… — Может хватит говорить о нем так, как будто он - это несколько человек? — прошипела Катара, скрючив пальцы в напоминающий когти жест, который эффективно сочетал просьбу и угрозу. Тоф громко прочистила горло. — Может быть, Зуко сильно разозлился и высказал мнение, которое ему вложили в голову ещё в детстве? Аанг задумчиво нахмурился. — Но что могло настолько разозлить Зуко? В последовавшей за этим тишине три пары глаз обратились к хмурой покорительнице воды. Тоф просто снова сдула волосы с лица. — Ну дак что, Сладость? Что нужно для того, чтобы настолько разъярить Зуко? Катара скрестила руки на груди и села на пятки. — Во-первых, это он давил на меня, чтобы я вышла за него замуж Ясно? Об этом важно помнить.***
— Дядя, я знаю, что ты великий стратег, и уверен, что ты заранее принял во внимание все детали, прежде чем запустить эту череду событий, — Зуко скорчил гримасу крошечным оранжевым цветочкам, связанным в букетик в его руке, — но почему всё должно быть столь унизительно? Шагающий рядом с ним по коридору Айро вложил руки в рукава. — Унижение — близкий родич смирения, мой племянник. Единственная разница между ними в том, насколько смущенным ты позволяешь себе быть. — Он улыбнулся молодому человеку. — Ты должен гордиться, что отважился на столь смелый второй шаг. Многие молодые люди совершают ошибку, напуская слишком отстраненный вид, от чего юные леди чувствуют себя неинтересными. Вот подожди, увидишь сам! Это пробудит романтическое настроение даже в самых приземленных сердцах! Зуко тяжело вздохнул. Он нес букетик, опустив его как можно ниже и надеясь, что никто из проходящих делегатов его не заметит. Но им будет сложно не заметить Ёшу, который следовал за двумя покорителями огня, толкая перед собой тележку, полную практически одинаковых на вид букетиков мелких оранжевых цветков. Каждый был перевязан красной ленточкой. Бантик был несколько… несуразным — неровным и помятым, как будто его завязывали с нескольких попыток. — А вот и следующая дверь! — Айро остановился и посмотрел на свиток, проверяя детали. — Леди Чи Ла любит рисовать и слушать сладкие ноты рога цунге. Не забудь упомянуть, что ты умеешь на нем играть, племянник! — Старик постучал в дверь, а затем поспешно загнал Ёшу за угол, с глаз долой. Его бородатое лицо подмигнуло Зуко, прежде чем скрыться вслед за официантом. — Но я ужасно играю на роге цунге… дядя? Дверь приоткрылась, и женщина смотрела на него. Зуко не помнил её по чаепитию, но полагал, что в этом не было ничего удивительного: он блокировал большую часть того события в своей памяти. Она выглядела немножечко… постарше его… но покоритель огня решил, что во всем виноват плохой свет в коридоре. Кроме того, её волосы были черными и гладкими, а зеленые глаза — яркими. — Хозяин Огня Зуко! Какой приятный сюрприз! Чему мы обязаны честью вашего визита? Он прочистил горло и протянул ей цветы в жестко вытянутой руке, прежде чем начать свою речь. — Леди Чи Ла, это искристые маргаритки, цветы, которые женихи Народа Огня традиционно дарят в начале осени. Я хочу выразить вам свое желание видеть вас на балу моего дяди завтра вечером и надеюсь, что вы насладитесь следующей поэмой, избранным произведением литературы Народа Огня. Леди приняла цветы со слегка озадаченным видом и открыла рот, чтобы что-то сказать. — Пожалуйста, придержите ваши комментарии, пока не выслушаете поэму. — С начала этого испытания Зуко уже в пятый раз забывал последнюю строчку дурацкого стиха. Он не позволит вновь отвлекать себя. Она моргнула, приподняв изысканную бровь. Покоритель огня посмотрел ей за плечо и прищурил глаза, выкапывая в памяти слова. — Опадающие листья ярки, но тускнеют рядом с очами при свете пламенно-оранжевых лепестков. Он с надеждой взглянул на неё и обнаружил, что губы дворянки дрогнули от легкой улыбки. Зуко нерешительно улыбнулся в ответ. — Я, э… ещё играю на роге цунге. — Я не леди Чи Ла, — сказала женщина с ещё более широкой улыбкой, держа букетик на уровне груди. — Но я польщена, что вы сочли, что я настолько молода. Моя дочь обедает с леди Бо Ши. Мне передать ей ваше послание? Улыбка на лице Зуко растаяла, и он хмуро посмотрел расширившимися глазами на старшую женщину. Она не выглядела как женщина, которая могла бы быть матерью его ровесницы. Он почувствовал, как запылало лицо. — Я был бы очень вам обязан. Мать леди Чи Ла вздернула подбородок и послала юному покорителю огня проказливую улыбку. — С большим удовольствием, Хозяин Огня. Зуко чувствовал себя так, будто его лицо светилось. Он сглотнул и сделал шаг назад. — Я… благодарю вас… надо идти… Он готов был поклясться, что чувствовал на себе её взгляд, когда удалялся по коридору и заворачивал за угол. Там он обнаружил дядю, который улыбался на пару с тем никчемным официантиком. Выражение лица Ёшу немедленно разгладилось, стоило покорителю огня появиться. Айро же улыбнулся ещё шире. — Думаю, ты ей понравился, племянник! Какая замечательная удача! Зуко стиснул кулаки и заговорил сквозь стиснутые зубы. — Как ты можешь называть это удачей? Айро с мудрым видом поднял палец. — Она непременно расскажет своей дочери о том, что Хозяин Огня появился у неё на пороге, как потерявшийся щеночек… а леди любят щеночков! Несколько смягчившись, но так и оставшись не до конца убежденным, молодой человек сложил руки на груди и хмуро отвел взгляд в сторону. Айро положил руку ему на спину и повел юношу к следующей цели. — Просто подожди, мой племянник! Может показаться, что эта фаза моего плана медленно дает эффект, но со временем она сотворит чудеса. — К ужину я стану посмешищем. — Да, но не злобным посмешищем. Ты будешь симпатичным посмешищем, а молодым леди будет приятно ощущать собственную ценность. — Айро извлек из внутреннего кармана свиток и принялся высматривать следующий объект. Зуко придвинулся поближе, чтобы просмотреть аккуратно выписанные имена и заметки. — Катары нет в этом списке. — Нет, племянник, её нет. — Старик обнаружил, что искал, и снова спрятал свиток. — Леди Чан Лу любит смотреть на звезды и танцевать. Расскажи ей про твои… Зуко остановился и повернулся лицом к старику. — Дядя, я думал, ты сказал, что мне не следует отказываться от Катары. Айро тоже остановился и захлопал глазами. — Ты недавно поссорился с ней, и она явно сказала нечто, что глубоко тебя ранило. Тебе не подобает приходить к её двери с цветами... Если только ты не сказал того, за что хочешь извиниться. Молодой человек долго и хмуро разглядывал пол. — Нет, — наконец проговорил он. — Не хочу. — Хорошо! Тогда ты должен рассказать леди Чан Лу о созвездиях в тех дальних краях, где ты путешествовал. — Айро вновь повел его по коридору. Зуко отметил косые испытующие взгляды, что бросал на него старик.***
— …Так что я разозлилась и попыталась объяснить, что для меня это очень нелегкое решение, — она пожала плечами. — Я назвала это одолжением ему. Он стал весь… шокированный и возмущенный и принялся молоть всякую политическую чушь… от чего я ещё больше разозлилась. — Она подняла глаза, чтобы оценить реакцию друзей. — А потом я обозвала его, и он сказал эту фразу про палатки. Суюки отвела глаза и тихо присвистнула. Тоф нахмурилась. — Это… довольно сурово, Сахарная Царевна. — Ага, Катара, — Сокка приподнял бровь. — Сурово. Она вскинула руки, раздраженная. — Ладно, фраза про «одолжение» была довольно злобной. Я признаю. И я не горжусь тем, что обзывалась… Но он просил меня перестроить всю мою жизнь ради него, и он предложил этот план лишь вчера. Он начал давить, а у меня и так выдалась тяжелая ночь, и я просто… я вышла из себя, — покорительница воды беспомощно пожала плечами. Суюки положила ладонь на стол. — Иногда ссоры просто случаются… особенно с людьми, которые тебе не безразличны. Вам обоим лучше извиниться и отбросить гнев. — Вообще-то, — Аанг несколько предосудительно посмотрел на Катару, — кажется, что ты по-настоящему ранила его чувства. Она моргнула. — Что? — Сама подумай, — худощавый юноша пожал плечами и взмахнул рукой для выразительности. — Это же Зуко. Он гордый и решительный, и всегда крайне упорно трудился, чтобы доказать свою ценность тому или иному человеку. Теперь этим человеком являешься ты… и ты сказала ему, что оказываешь ему одолжение только тем, что думаешь о его предложении. Проще говоря, ты сказала ему, что он не достаточно хорош. У Катары глаза полезли на лоб. — Я не имела в виду… — она моргнула и принялась разглядывать свои колени. — Ты правда думаешь, что он?.. Аанг лишь пожал плечами, но Сокка обхватил подбородок рукой. — Я знаю только, что Зуко преодолел большинство своих предрассудков против других народов. Если он пытался принизить тебя из-за такой мелочи, как жизнь в палатке, то, вероятно, просто отчаянно искал, какую бы гадость сказать. — Его выражение лица потемнело, и он с силой скрестил руки на груди. — Это не означает, что ему можно порочить нашу культуру… но это действительно говорит о том, что, скорее всего, пока мы здесь разговариваем, он сидит где-то и плачет… — Это смешно, Сокка, — Катара скуксилась и покачала головой, пытаясь разогнать вину, собирающуюся в желудке. — Да? Наверное, ты права, Катара. Не думаю, что когда-либо видел плачущего покорителя огня. — Её брат задумчиво нахмурился и приподнял бровь. — Может, они просто… источают дым из глаз? Вмешалась Тоф. — Не знаю на счет слез, но готова спорить, что Живчик сидит в своей комнате, совсем один… вероятно, в темноте… — Ну, ладно! Я иду! — Катара поднялась на ноги и направилась к двери. — Катара? — заслышав голос брата, она оглянулась через плечо. Молодой человек с надеждой смотрел на неё. — Можно я съем твою лапшу? Она покачала головой, закатила глаза и рывком распахнула дверь. — Валяй, Сокка!***
Оказалось, найти Хозяина Огня во время обеда — не такое уж простое дело. Она расспросила многочисленных слуг, многие из которых направляли её в его кабинет, в обеденный зал, в его личную гостиную и в покои его дяди, но Зуко не оказалось ни в одном из этих мест. Бродя по коридорам, Катара улавливала странные обрывки бесед между проходившими мимо дворянками. — …такой неловкий. Не будь он таким могущественным, я могла бы… — Когда я открыла дверь, он ждал в холле как потерявшийся детеныш саблезубого лосельва. — …понятия не имеет, как говорить со зрелой женщиной… — Я хочу сказать… половина его лица… по-настоящему привлекательная… — …сказал, что играет на роге цунге. Я даже не знаю, что это такое… Кажется, последний комментарий не имел к Зуко никакого отношения, но говорившая несла в руках один из маленьких букетиков оранжевых цветочков, которые внезапно стали крайне популярными. Плохо завязанная ленточка сильно напоминала покорительнице воды полученное ею приглашение на чайную вечеринку. Чем больше Катара шагала по коридорам, тем более мрачным становилось её лицо. Затем она нашла его. Она завернула за угол и резко затормозила при виде открывшегося перед ней зрелища. Зуко стоял перед прекрасной молодой женщиной и читал наизусть стихотворение, которое, кажется, отлично знал. Ни один из них её не заметил, поэтому Катара отступила назад и высунула голову из-за угла, наблюдая. — … но тускнеют рядом с очами при свете пламенно-оранжевых лепестков. По щекам дворянки разлился румянец, и она уткнулась носом в знакомый букетик цветов. Она поглядывала на Зуко сквозь ресницы, и её губы дрожали от улыбки. — Как прекрасно, Хозяин Огня Зуко. Я даже не знала, что Народ Огня пишет стихи. Вы читали Бо Ши То? — Нет. Хотя я слышал, что его газели* очень почитают в Ба Синг Се. — Они великолепны, и каждая — драгоценный камень в оправе из славных традиций литературы Царства Земли. Катара спряталась за углом и прижалась плечами к стенке. У неё как будто что-то оборвалось в животе и зачастило сердце. Она не знала, что Зуко хоть как-то разбирается в поэзии. Это было его любимое стихотворение? То, что он прочитал наизусть той дворянке? Покорительница воды не знала даже основ литературы и впервые в жизни задалась вопросом, не стоит ли узнать. Тяжело вздохнув, она снова заглянула за угол как раз вовремя, чтобы увидеть, как Зуко удаляется по коридору. Дворянка с порога провожала его взглядом, пока он не скрылся за углом, а потом вернулась в комнату. Как только берег оказался чист, Катара поспешила вдогонку за покорителем огня. Она опрометью промчалась по коридору, думая только об одном. Было очень важно догнать его и объяснить, что он не был недостаточно хорош, что она просто… она… Она бежала слишком быстро, когда завернула за угол и перевернула пустую тележку, которую окружало трое человек. У Катары не было шанса рассмотреть этих троих, прежде чем она и хитрая штуковина на колесах рухнули на пол. Примечание переводчика: *Газель — строфа арабского стихосложения, является самой распространённой формой стихосложения на Ближнем и Среднем Востоке.