***
Когда-то дядя Айро говорил Зуко, что добро и зло ведут постоянную войну внутри него. В данный момент они вступили в серьезную схватку. Со стороны добра Зуко знал, что не… мило… мастурбировать перед ничего не подозревающей женщиной. Он чувствовал, что надо остановиться, может быть, извиниться, и дать Катаре знать, как ему стыдно, что его застукали. Потом он мог густо покраснеть, унестись в ванную и в уединении закончить начатое. …но Зуко всегда плохо удавалось быть хорошим. Он был твердо уверен, что именно сторона зла заставила его руку ещё больше замедлиться и прижиматься крепче. Зло заставило его откинуть голову назад, чтобы открыть колонну своей сильной шеи. Зло заставило его губы разомкнуться, чтобы с шипением испустить вздох эксгибиционисткого удовольствия. Сторона зла приводила доводы, что это она вошла в его комнату, и теперь ей придется разбираться с последствиями. Эта часть его хотела открыть глаза и приколоть её взглядом к месту, приказать ей смотреть. И всё это – не говоря ни слова. Сторона добра требовала, что надо остановиться и поговорить, что он должен позволить ей решать, хочет ли она смотреть, а не продолжать вести себя так, будто не знает о её присутствии. У него уже начинало гореть лицо… Он остановился на компромиссе. Дверь всё ещё не закрылась. Пусть она решит сама, и, если она решит остаться, то он притворится, что не знает. Зуко представил себе её круглые синие глаза. Как она, должно быть, шокирована! От образа его дыхание участилось, и он слегка усмехнулся. Сквозь ткань он сжал головку члена, и его бедра непроизвольно слегка подались вверх под его рукой. Дверь так и не закрылась.***
Рот Катары слегка приоткрылся под фукумэном. Раньше она никогда не видела, чтобы мальчик делал такое. Разумеется, был тот случай, когда она чуть не застукала Сокку за этим занятием в его новой комнате в новом ледяном доме, но он завопил и прикрылся (спасибо Юи…), и Катара приложила все силы, чтобы полностью изъять тот инцидент из своей памяти. Разумеется, тот раз не считался. Не то, что этот. Зуко… по-настоящему увлекся, о чем бы он там ни думал. Он был настолько вовлечен, что не слышал, как она вошла, не слышал изданного ею шокированного возгласа… Он находился в своем собственном мире, его голова откинулась назад, а мускулы изгибались, прижимая тело вверх к его руке, которая двигалась, меняя позиции. Кажется, он обхватил пальцами свой член сквозь шелковую ткань пижамных штанов. Покорительница воды сглотнула и вспомнила, что надо моргать. Волна сексуального желания затопила её; она чувствовала, как румянец расползается по её коже, подобно розовому приливу. По её внутренним мускулам пробежала волна. Дверь так и стояла открытой, и так не могло долго продолжаться – в конце концов, кто-нибудь пройдет по коридору и заметит. Катаре придется выбирать – и очень скоро – ускользнет ли она обратно так же тихо, как пришла, или полностью войдет в комнату. Было не совсем… честно наблюдать за человеком в такой интимный момент. Может Зуко и просил её выйти за него замуж, но это не значило, что ему хотелось, чтобы она смотрела, пока он трогает себя, думая, что один. С другой стороны… Катаре было трудно отвести глаза. Она была словно загипнотизирована звуками его дыхания, его медленным ритмом… Но когда он поднял руку к завязкам своих пижамных штанов, Катара поняла, что совесть не позволит ей продолжать. Она закрыла дверь, прочистила горло и заговорила. - Зуко. Он не выскочил из кожи, как она ожидала. На самом деле он даже не выглядел удивленным. Его рука замерла на шелковых завязках и, секунду спустя, он прикусил губу, а его глаза приоткрылись на щелочки, чтобы с почти что виноватым видом посмотреть на неё. Она заметила, что его здоровая щека уже была чуть розовее обычного. У неё снова отвисла челюсть, когда до неё дошло. - Ты знал, что я стою здесь, - её голос был тихим, но он явно услышал обвинение. - Я, э… - глаза покорителя огня слегка расширились, а потом снова закрылись. Почти-что-виноватое выражение переросло в полномасштабную вину. Он сел прямо и наклонился вперед, уперев локти в колени в подобающем ситуации жесте неловкости. – Угу. - Ты знал, что я стояла здесь, и просто… продолжил… Он почесал в затылке и уставился в пол. - Прости, Катара… Это вроде как… случилось. Она подавила усмешку. - Ты… плохой. Брошенный им взгляд был смесью вины, боли и раздражения. - Я не ждал, что ты придешь так рано, и ты могла бы хоть раз постучать! – он отвел глаза и сжал пальцами переносицу, успокаиваясь. – Прости. Я правда не собирался… пугать тебя или… - Пугать меня? – Катара сложила руки на груди, а усмешка заиграла в полную силу. – Ты думаешь, я испугана? Зуко снова поднял взгляд, осматривая её прищуренными желтыми глазами. Покорительнице воды пришло в голову, что было плохой идеей привлекать внимание к её роли в произошедшем. Он медленно встал, мускулы его живота сокращались из-за движения, и повернулся к ней лицом. Углы его губ слегка изгибались кверху, как будто он понял что-то смешное. - Ты не ушла. Покорительница воды моргнула, слегка ошеломленная. - Что? - Ты видела, что я делал. У тебя были все возможности уйти тем же путем, каким пришла, и разыграть всё так, будто ничего не случилось, - он сделал несколько шагов к ней, и Катара не смогла удержаться, чтобы не бросить несколько быстрых взглядов на весьма очевидный выступ в его пижамных штанах. Наполовину сократив расстояние между ними, он остановился и усмехнулся. – Но вместо этого ты решила остаться. Почему? - Я… - её глаза были круглыми, и требовались большие усилия, чтобы фокусироваться на его лице. Хотя, судя по его самодовольному выражению, она поняла, что он уже заметил её поглядывания. Он сделал ещё один шаг по направлению к ней. Она обнаружила, что отступает. Путь был недолгим. Когда её спина уперлась в деревянную панель, скрывающую дверь, она выпрямилась, высоко вскинув голову. - Было бы… подло смотреть на тебя, а потом притвориться, что ничего не было. Я хочу быть честной. Зуко остановился на расстоянии вытянутой руки. - Ты уверена, Катара? Девушка моргнула. - В чем? Некая самоуверенность читалась в изгибе его губ, положении плеч. - Ты уверена, что осталась не затем, чтобы поймать меня, а потом, пользуясь этим, командовать мной?.. – его подбородок немного опустился. - …Сказать мне, какой я плохой? Катара сглотнула, но не смогла заговорить, пока его глаза прожигали её таким образом. Он верно заметил. - Тебе не было страшно… Так что ты чувствуешь? – его взгляд переместился на её сложенные на груди руки, а потом снова посмотрел ей в глаза. – Ты дышишь довольно тяжело, - его голос был низким и намекающим на непристойное. По её спине пробежала приятная дрожь. - Как и ты, - выдавила она. У неё тоже был слегка задыхающийся голос. И действительно, его грудь взималась и опадала так же быстро, как и её. Он стоял так близко, что она чувствовала оставшийся на коже запах мыла. Её глаза метнулись на его улыбающиеся губы. Зуко долго наблюдал за ней, прежде чем его усмешка исчезла, и он, наконец, заговорил. - Сокка сказал, что для нас обоих будет бесчестно… если поцелую тебя в то время, как мне, возможно, придется жениться на другой. – Он придвинулся ближе, упер ладони в стену рядом с её плечами и прошептал. – Не думаю, что тебе хочется сказать «да» прямо сейчас? Катара моргнула. Она совершенно определенно испытывала к нему какие-то чувства… и ей совершенно определенно хотелось погрузиться в один из тех горячих, обжигающих поцелуев… … но речь шла о свадьбе… и это были недостаточно хорошие причины для брака. - Я… всё ещё думаю. - Точно, - вздохнул Зуко и закрыл глаза, прежде чем оттолкнуться от стены и от неё. Катара смотрела, как он прошаркал через комнату к своим растениям в горшках, выкопал черный сверток, а затем исчез в ванной. Как только дверь закрылась, девушка вздохнула с облегчением и, сама приволакивая ноги, перешла на другую часть комнаты и плюхнулась спиной на кровать. В самом деле, а что было хорошей причиной для брака?***
Дядя Айро в горячем источнике. Дряблая, отвисшая кожа… Ослепительно белая, нетронутая солнцем… Зуко стиснул переносицу, пока горячка в его теле успокаивалась. Как он мог так сглупить? Не будь он так одержим своей честью, вероятно, сейчас он целовал бы Катару. С другой стороны, не будь он так одержим Катарой, он бы изначально не угодил в такую переделку. Раздраженный более чем по одной причине, он быстро натянул на себя черную одежду, включавшую новую рубашку вместо той, что порвалась прошлой ночью, и закинул за спину мечи дао. Последняя проверка, чтобы убедиться, что всё так… как должно быть, и он вышел из ванной с маской в руке. Покорительница воды лежала на его кровати. Он провёл молчаливую, но яростную войну со своим воображением. - Ты готов? – спросила она, приподнимаясь на локтях, чтобы посмотреть на него. Зуко долго рассматривал её, потом бросил хмурый взгляд на пол и провел рукой по волосам. - Не… говори такие вещи, когда лежишь на моей кровати. Пожалуйста. Она непонимающе сощурилась, а потом широко распахнула глаза. Поспешно вскочила. - О… прости. А ты, э-э?.. – она махнула рукой в сторону ванной. Он оглянулся на неё, пытаясь решить, смеется она над ним или нет. Он пробыл в другой комнате менее пяти минут. Неужели она действительно думает, что это всё, что ему требуется? Но она казалась серьезной, поэтому Зуко сложил руки на груди и ответил с иронией. - Нет. Она неловко сместила вес с ноги на ногу. - Я бы могла… подождать снаружи или ещё что-нибудь. - Нет, - покоритель огня тяжело вздохнул и потер рукой лицо. – На самом деле… это не столь уж хорошая идея. Я пытался очистить разум, но в действительности это только замедлило меня. А сегодня ночью мне нельзя быть медленным. – Он натянул дзукин на голову и закрепил маску, прежде чем посмотреть на Катару. - Мы идем за Чу Таном. По её чуть прищуренным глазам он видел, что по её лицу расплылась усмешка.