***
Верная своему намеренью, Катара закончила одеваться в традиционные синие одежды и отправилась исследовать сады вокруг дворца. Бо́льшая часть растений сохранила пышность, кое-что ещё цвело, но летняя жара пошла на спад, и в саду неизбежно появилось много желтых листьев и увядающих цветов. Девушка села на каменную скамейку возле маленького пруда и долго смотрела, как ныряют и плещутся уткочерепахи. Звук сломавшейся веточки заставил её вскочить на ноги и немедленно принять позу для покорения. Это был всего-навсего стражник, стоявший подобно бронированной колонне под персик-яблоней. Чувствуя себя глуповато, Катара помахала ему рукой (он не ответил) и снова села на скамью. Однако мир был нарушен, и воспоминания о вчерашнем нападении замелькали у неё в голове, усиливая её недоброе предчувствие. В конце концов, она встала и прогулочным шагом пошла по тропинке, ведущей сквозь сад и огибающей дворец. У себя за спиной она слышала отдаленные шаги следующего по пятам стражника. Её лицо потемнело. Неужели она о слишком многом просила, когда хотела похандрить в одиночестве? Скрипя зубами, Катара как ни в чем ни бывало завернула за угол здания и, оказавшись вне поля зрения стражника, залезла на ближайшее дерево. Взобравшись достаточно высоко, чтобы скрыться среди листьев и ветвей, девушка села верхом на широкий сук и принялась ждать. Покорительница воды не могла видеть стражника, но слышала, как он спешно прозвенел броней, убегая прочь. Когда его шаги затихли, на её лице появилась ухмылка. Прошло много времени с тех пор, как Катара шастала тайком, и возвращение к этой привычке было удивительно приятным. Её усмешка слегка угасла, когда сверху донеслись два смутно знакомых голоса. Она подняла голову и увидела только листья, но знала, что где-то сверху располагался балкон или окно. На секунду Катара подумала о том, чтобы спуститься вниз и заняться своими делами — она отвязалась от своего «эскорта» и могла продолжить свой нормальный, хмурый день… Но вновь вкусив крадучести после столь долгого перерыва, она почувствовала себя так хорошо… а чувствовать себя хорошо было куда приятнее, чем чувствовать себя плохо. С вновь вернувшейся усмешкой она полезла наверх по стволу. Сучки стали тоньше, но голоса — гораздо громче, и, примостившись на корточках на ветке, едва выдерживающей её вес, Катара могла слышать бóльшую часть сказанного. Первый голос, всё ещё легкий и мелодичный, но уже тронутый первыми намеками на взрослость, принадлежал Аангу. Раздражение заставляло его говорить громче и быстрее. — Зуко, я просто хочу помочь! — Его тон упал, став тише. Катара пропустила несколько слов. — …как и я, что ты не сможешь вечно так продолжать. Духи, ты в последнее время смотрел на себя? Ты выглядишь… Второй голос был куда ниже и старше и гораздо более сдержанный. Ей потребовалась секунда, чтобы понять, но это действительно был голос Хозяина Огня. Голос стал чуть глубже, чем прежде, более усталый, но столь же настойчивый, как и всегда. — …очень оценил, если бы Аватар занимался своими делами. — Ты не хочешь говорить о том, что загоняешь себя до смерти? Отлично! А как насчет незаконных делишек? Хищения денег? Как насчет всех тех неприглядных дел, что творятся под самым носом у Народа Огня? — Я сказал тебе, что разберусь с этим. Вскоре ситуация исправится. Аанг усмехнулся, и, судя по его тону, закатил глаза. — Точно. Всё под полным контролем. Ни одно препятствие не остановит Могучего Хозяина Огня и его… Раздался звук, похожий на скрежет стула, двигаемого по твердой деревянной поверхности. Теперь голос Зуко долетал до неё урывками, низкий и яростный. — …полный идиот? Я же сказал тебе… нельзя говорить здесь. Если откроется… Хозяин Огня… их ничто не остановит! …развалится… шансы на… будут потеряны. …повезет, если меня не казнит разъяренная толпа. — Точно. Прости, Зуко. Просто это так отличается от того, как я стал бы разбираться с проблемой. Мне сложно это понять. — Это потому что ты Аватар. Не все из нас благословлены мгновенным авторитетом. — Стул скрипнул, когда Зуко вновь сел, и повисла долгая тишина. Улыбка Катары пропала давным-давно. У неё слегка отвисла челюсть. Неужели Зуко… обкрадывал свою собственную страну? Хищение денег, секреты, беспокойство о разъяренной толпе… и там же сидел Аанг, уговаривающий его исправиться. В самом деле, нет ничего удивительного, что люди хотели возвращения Азулы на трон, если Зуко вел дела таким образом. Аанг заговорил вновь, нерешительно. — Мы всё ещё друзья, Зуко? И снова долгое молчание. Наконец, Зуко сказал: — Присоединиться к тебе стало поворотной точкой в моей жизни. Я никогда не стану об этом жалеть и всегда буду дорожить воспоминаниями о времени, проведенном с тобой и остальными. И всё же я тот, кем я рожден быть, кем я буду всегда. — Раздался скрип и шорох, словно он встал на ноги. — Я попрошу тебя помнить историю моего прадеда и Аватара Року. На твоем месте я бы не полагался, что Хозяин Огня станет спасать тебя из пламени. Катара слегка покачнулась на своей ветке. Это не мог быть тот Зуко, которого она знала. Конечно же, это был не тот юноша, который поехал с ней выслеживать убийцу её мамы, или прилетел в этот город сражаться со своей сестрой. У неё свело живот. Такое чувство, будто её друг умер. — Мне очень жаль, Аватар. — Долетевший до неё голос Хозяина Огня заставил её очнуться от наваждения. Аангу потребовался миг на ответ, и когда он это сделал, его голос стал как-то взрослее, нёс в себе груз мудрости. — Нет необходимости извиняться за честность, Хозяин Огня Зуко. Однако я хочу напомнить тебе кое о чем ещё. — Раздался звук, как будто ещё один человек встал с места. — Я не Аватар Року, а ты — не твой прадед. Временами судьба ведет нас неожиданными путями, но я всем сердцем верю, что твой путь будет снова и снова пересекаться с моим. — Катара не могла поверить, но ей показалось, что она слышала улыбку Аанга. — Когда-нибудь твоим ответом снова будет «да». Катара покачала головой, не уверенная, что разделяет убежденность Аанга. Она выслушала, как мальчик обменялся прощальными словами с покорителем огня, а потом вышел из комнаты. Рассчитывая на возможность услышать ещё какие-нибудь грязные секреты, девушка задержалась на дереве. Всё, что ей удалось подслушать, были несколько фраз, которыми он опросил нескольких казначеев на языке математического жаргона, и которые ей не удалось до конца понять. Затем повисла тишина, нарушаемая скрипом пера по бумаге. Её немного впечатлило, что Зуко мог говорить на языке математики, но этого впечатления было мало, чтобы спустить его с крючка за расхищение казны, в то время как люди на его улицах голодали… Будь они до сих пор друзьями, она бы ему показала. О, он бы пожалел, что вздумал покинуть сторону добра! С другой стороны, только то, что он больше не был другом Аанга, не означало, что он перестал быть её другом… Может быть, она всё же устроит ему головомойку. Но не сейчас, не после её игр в шпионов. Сейчас лучше всего незаметно ускользнуть. Ноги Катары немного затекли и онемели, и, начав слезать с дерева, она поскользнулась, едва успев ухватиться за ветку над головой и спастись от пренеприятного падения. Девушка несколько раз вздохнула с облегчением. Как бы она выглядела, сломав ногу во время подслушивания… И всё же её ботинок процарапал по коре, произведя подозрительный шум, и она услышала приближающиеся к окну шаги Хозяина Огня. Сердце Катары заколотилось в груди, хотя она знала, что её не видно за всеми этими листьями. Девушка неподвижно замерла, ожидая, когда он уйдет от окна, чтобы можно было, ну, знаете… ускользнуть незамеченной. — Я знаю, что ты там, шпион. — В его голосе было рычание, угроза. Катара с дискомфортом осознала чувствительную природу подслушанной ею информации. Что предпримет безжалостный покоритель огня ради защиты такой информации? Времени на раздумья у неё не было. — Назовись, прежде чем я испепелю это дерево и тебя вместе с ним.Глава 4
30 июня 2014 г. в 23:52
На следующее утро Катара проснулась, когда солнце уже жарко светило в небе и бросало сияющие лучи на её покрывало. Она приоткрыла щелочки глаз, оценила яркость, застонала, а потом натянула одеяло повыше и забилась в безопасную тьму внутри. Её сны поглотили её.
Дело было в их движениях — гибких, быстрых, словно они не подчинялись законам природы, привязывающих всё сущее к земле. Она смотрела, как пять акробатов изгибаются и подпрыгивают, их голая белая кожа сверкала в мягком свете, в точности, как она запомнила. Мускулы их рук и животов напрягались и перекатывались, их желтые глаза сверкали.
Сидя на скамье, Катара скрестила ноги. Её интимные мышцы сократились, заставив волну ощущений прокатиться по всему телу. Акробаты запрыгали выше, быстрее. Несмотря на их постоянные передвижения, Катара чувствовала на себе их желтые взгляды, словно это она выступала с представлением. И вновь её внутренние мышцы сократились, и она распахнула глаза и откинула голову назад в порыве чувственности. Когда она посмотрела снова, на всех акробатах были синие маски.
Когда она проснулась в следующий раз, солнце поднялось слишком высоко, чтобы его лучи попадали в окно. Девушка резко села, поняв, что проспала половину дня. Почему её друзья позволили ей так долго спать? Затем она вспомнила вчерашнюю сцену.
О.
Катара рухнула на подушки, приятно прогнувшиеся под её весом, и уставилась в потолок. Всё к лучшему, решила она. Завтрак всё равно стал бы неловким мероприятием.
Она перевернулась и несколько раз глубоко вдохнула, расширяя и снова расслабляя грудную клетку. Её глаза закрылись, и на миг она подумала о том, чтобы вновь заснуть, но жар её сна сохранился, и она поняла, что проснулась окончательно. Она откинула в сторону одеяло, оставшись под одной простыней, и, ерзая по постельному белью, почувствовала, как приятно её бедра терлись друг о друга. Её внутренние мускулы сжались. Её рука медленно заскользила вниз по животу…
— Катара? Ты проснулась? Я принесла тебе обед.
Когда Суюки вошла в комнату, Катара замерла и изобразила сонливость. Дело было проще простого — у неё была большая практика скрывать свои маленькие шалости в тесном жилищном пространстве дома. Но всё равно было стыдно оказаться застигнутой врасплох, и потому её лицо покраснело. Она издала весьма правдоподобный раздраженный стон и натянула простыню на голову прежде, чем Суюки заметила её красные щеки.
— Брось, Катара. Я знаю, у тебя выдалась трудная ночь, но ты проспала почти двенадцать часов. — За всеми этими умасливаниями покорительница воды услышала звук поставленного на ночной столик подноса. — Здесь рыбный суп и какой-то очень вкусный фруктовый салат… жасминовый чай… ням-ням, правда? Ты не хочешь выйти?
Катара приподняла простыню на столько, чтобы посмотреть одним глазом на Воительницу Киоши.
— Без орехов?
Суюки широко улыбнулась.
— Ну, ягоды-киви напоминают орехи, но, строго говоря, это фрукты.
— Тогда, думаю, у меня нет отговорок. — Катара заставила себя сесть и потерла заспанные глаза. Стоило ей поднять голову, как Суюки поставила поднос ей на колени.
— Мне почти что пришлось провести болевой прием на собравшей этот обед кухарке, чтобы она позволила мне принести его тебе. Здесь все так преданы отведенной им работе, что даже жутковато.
Суюки наполнила фарфоровую чашку чаем из маленького чайничка. Теплый аромат жасмина разлился в воздухе, пар ленивой струйкой потянулся вверх.
Катара взяла чашку и поднесла к губам, но не выпила.
— Ого, Суюки… Спасибо, что ради меня подверглась такой опасности.
— Для этого и нужны подруги и будущие невестки. А ещё, — Суюки присела на краешек кровати Катары, — мы сплетничаем. Я слышала, причина, по которой все слуги здесь столь усердно трудятся, заключена в том, что Зуко увольняет любого, кого поймает за бездельем.
Покорительница воды проглотила немного чая и захихикала.
— Похоже на Зуко… вся эта маньячная решимость и высокие ожидания.
— Думаю, это начинает сказываться. Он выглядит измученным.
Катара опустила свою почти опустевшую чашку.
— Хочешь сказать, ты его видела?
Суюки улыбнулась.
— Всего на секунду. Он был на завтраке и обеде. Поел как солдат и снова умчался в свой кабинет. Не думаю, что он делает перерывы. Ещё чаю?
Прежде чем Катара успела ответить, Суюки заново наполнила её чашку.
— Спасибо, — Катара долго вылавливала кусочек бледно-фиолетовой дыни из фруктового салата, а потом взглянула в глаза второй женщине. — Ты заставляешь меня чувствовать себя совершенно особенной, Суюки. Это значит, что остальные злятся на меня или ещё что-то?
— Или ещё что-то, — Суюки отвернулась и задумчиво посмотрела на дверь. Катара секунду наблюдала за ней, раздумывая, стоит ли настаивать в данном вопросе, но забросила эту мысль ради фруктового салата, который на самом деле оказался весьма вкусным.
Через какое-то время Суюки заговорила.
— Знаешь, никто не хотел, чтобы ты чувствовала себя лишней… здесь нет ничьей вины. Никто даже не понял, что ты осталась одна, пока мы не решили уходить с карнавала. Знаешь, мы все изменились за прошедший год. Думаю, мы все заново учимся быть группой. — Она украдкой посмотрела на Катару, не отрывавшую взгляда от еды. — Ты в порядке?
Покорительница воды не подняла головы.
— Я не знаю. Но ты права. О том, что все по-своему изменились и из-за этого группа распалась. — Она гоняла последнюю ягоду киви по дну тарелки. — На самом деле я не злюсь… но мне надо немного времени, чтобы привыкнуть… что всё по-другому. Думаю, мне надо побыть одной какое-то время. Погулять по саду или ещё что.
В её мыслях возникло горестное лицо Аанга. Катара посмотрела на Суюки, чтобы отогнать видение.
— Разумеется! — с выражением симпатии кивнула головой Суюки. — Здесь много прекрасных садов. Ты хотя бы поужинаешь с нами?
Катара позволила себе улыбнуться.
— Конечно. Как я могу пропустить одно из редких появлений Хозяина Огня?