***
С крыши текло, в щели пробирался ветер и кружил по комнате нотные листы. Скрипач сидел у растопленного камина и кутался в плед. Деньги, что он скопил за теплые деньки лета, были надежно спрятаны под половицу. Еще пару месяцев он сможет прожить, но «а потом что?!». Пора было искать подработку в ресторанчиках или у частных заказчиков. Стоять на улице уже не имело больше смысла, теперь все будут спешить куда-то по делам, не замирая не на секунду. Бежать в теплые дома с сытными ужинами, к любящим женам и ласковым детям. Мужчина думал, может быть и ему остепениться, осесть, найти нормальную работу. По утрам бежать к прилавку, станку или еще куда. Стабильно зарабатывать, по вечерам целовать жену в щеку и ложится спать. Так он думал до недавнего времени, а потом увидел эти глаза, озорные кудри, как эти аристократические пальцы отбивают ритм. В тот момент он понял, что не бросит скрипку, что будет играть Графу, пока руки могут поднимать инструмент, пока пальцы достаточно ловко перебирают струны, пока горит в сердце музыка. Но, вот уже, который день город заливал дождь. Домики, некогда похожие на разноцветное монпансье, теперь выглядели жало и тускло. По каменным мостовым разливались реки, по ним бы пускать кораблики, да только морось дождя мешала радоваться этим незатейливым играм. Крис скучал, не имея возможности играть на площади, видеть полу-улыбку Графа, пьющего утренний чай на балконе. Мужчина метался в своем доме, как тигр в клетке, не имея возможности выйти. Сам он не боялся заболеть, но вот скрипка от сырости может размокнуть и потрескается, а она его «хлеб». Приходилось сидеть дома и ждать, ждать окончания всей этой пакостной погоды. Скрипач надеялся, что когда закончится дождь, будет еще пару деньков, что бы он мог сыграть Графу пару мелодий. А может быть, юноша не уедет, останется зимовать в городке, и тогда к нему можно было бы напроситься на работу. Хоть дворником, хоть извозчиком, да даже просто прибирать конюшни. Крис был на все согласен, вот только время как вода утекало сквозь пальцы.***
Дождь прекратился, но на его замену выпал легкий снежок, припорошив улочки и заморозив лужи. Вот так на пятки стала наступать зима. Детишки радостно выбрались на улицу и во всю играли. Смех раздавался отовсюду, горланили продавцы о «свежих товарах». Городок постепенно ожил. Крис не стал брать свою «подругу», он хотел проверить свою удачливость. Раньше ему везло, ему вообще по жизни часто везло. Мать говорила, что его при рождении «видимо, ангел поцеловал». Музыкант торопился по узкой улочке к дому Графа. Створки домов открывались, отовсюду слышен приветливый слуху гогот соседей. Делятся сплетнями дамочки, обсуждают последние новости джентльмены, такой привычный сердцу мирок. Поскальзываясь на замерзших лужицах, Скрипач подбежал к особняку на площади. Его поразил вид здания, окна были закрыты, единственная постройка, что выглядело мертвой в этом изобилии жизни. - Простите, джентльмен, вы не знаете, куда подевался Граф? – Крис неуклюже спросил проходящего мимо статного мужчину в цилиндре. - А как же, еще вчера он уехал в Столицу. Слуги поговаривают, что юный Граф подумывает продать это поместье. Скучно ему тут, вдали от пышных балов и ассамблей с прекрасными дамами. - Седовласый человек лукаво улыбнулся и добавил – Он молод, скучно ему среди наших широт, где из знатных господ одни немощеные старики. Оно и понятно. - Благодарю – выдавил из себя Скрипач. Сердце остановилось на краткий миг, а потом забилось в груди с новой силой, вот только в глазах мужчины больше не было того блеска. Крис поплелся домой. Кажется в пекарню требовался сторож, может туда податься... В любом случае, скрипку теперь стоит убрать подальше в шкаф. На долго, если не на всегда.