Честный лжец. (Ошибки природы, "часть" вторая, дополнительная)

— Фролов! — воскликнула "англичанка", гневно глядя на Тёму. Мальчишка, оторвавшись от книги, виновато улыбнулся: — Извините… — Ты, я смотрю, текст уже перевёл, раз посторонними делами занимаешься? — Да. — В таком случае отвечай, — велела учительница, и Тёма под удивлённые взгляды одноклассников целиком прочитал текст и, хотя этого и не требовалось, ответил на вопросы к нему. — Молодец, — кивнула учительница, — однозначная пятёрка. Ты в какой школе там учился? — В общеобразовательной, — ответил Тёма, чуть смутившись. — Со мной просто брат занимался. — Если бы со всеми так братья занимались, как с тобой! — вздохнула женщина. — А как у тебя с произношением? Прочитай текст на английском. Тёма раскраснелся, но прочитал всё практически без запинок. Несколько раз ему делали замечания, какие ему всегда делал Олег, но "англичанка" осталась весьма довольна и даже предложила всем равняться на мальчишку. — А я уже и забыл, что ты у нас такой выдающийся, — произнёс Серёжа и рассмеялся; некоторые мальчики взяли с него пример и с усмешкой поглядывали на Тёму. «Отличников мало кто любит, — вспомнились ему слова Димы, — так что старайся не выделяться слишком». — А ты молодец, — Саша, сидевшая за соседней партой, улыбнулась мальчишке. — У тебя, наверное, одни пятёрки по английскому. — Обычно да, — кивнул Тёма, слабо улыбнувшись однокласснице. — Но я всё равно многое путаю, — сказал он поспешно, — когда читаю… Сейчас уже не очень, а раньше постоянно путал. — А я всё ещё путаюсь, не могу привыкнуть к этому их произношению. — Исаева! Фролов! — строго произнесла учительница; Тёма решил, что как раз вовремя, иначе бы он снова «выделился» — ведь он-то путал с немецким. После уроков Тёма, вопреки обыкновению, не спешил домой — ведь Олег настаивал, что его вовсе не обязательно каждый день навещать, иногда можно и отвлечься, погулять… Дима был, конечно же, согласен, но его уроки кончались позже, так что торопиться было некуда. — А ты чего не убегаешь, как обычно? — Саша неожиданно появилась рядом, но мальчишка никак не выдал свой небольшой испуг. — Сегодня можно и не бежать. — Вот как… Скажи, а ты куда всё время торопишься? — Не важно, — отмахнулся Тёма. — Ты что-то хотела? — Поболтать, — девчонка пожала плечами. — Или ты не хочешь? Я тебе не нравлюсь? — Вовсе нет, — Тёма удивлённо на неё взглянул, не понимая, откуда мог взяться подобный вопрос. — У тебя сейчас, значит, есть свободное время? — Ну да. — Отлично! Тогда проводи меня. — Зачем? — Что значит «зачем»?! Просто проводи и всё, — велела Саша, и Тёма сдался под её напором. — Ну ладно… Я только позвоню, хорошо? — Ладно, — удивилась девчонка. — У тебя мобильный есть? — Ага. — Классно! У нас только у родителей, и они не разрешают их лишний раз трогать… Хэй! — Саша замахала руками и стала кричать, заставив мальчишку подпрыгнуть от неожиданности. — Я пошла, до завтра! Её подружки также громко попрощались, удивлённо смотря ей вслед. Они определённо не понимали, почему она вместо их компании выбрала вернувшегося заучку и тихоню. Тем временем Тёма позвонил Илье Сергеевичу и сказал, что, скорее всего, домой к ним не заглянет, так как решил прогуляться с другом, а Олег, рядом с которым находился мужчина, взял с мальчишки слово, что он в таком случае напросится на обед к Диме. — Значит, ты решил сегодня погулять с другом? — спросила Саша, улыбаясь. Тёма кивнул: — Да, его Дима зовут, он из другой школы, мы когда-то в одном дворе жили. — А, вот как, — разочарованно протянула девчонка. — А я уж подумала, что ты это обо мне. — А… Ну… не сегодня, — выдавил из себя Тёма, смутившись. — Да это уж понятно. А вообще, ты хотел бы со мною погулять? — Не знаю… — Ты не подумай, я не какое-нибудь глупое свидание назначаю, — Саша замахала руками и улыбнулась. — Просто ребята говорят, что ты всегда был… ну, настоящим отличником. Но почти со всеми общался и ходил гулять, говорят, с тобой было интересно, разве что ты иной раз заумничаешь слишком — этого нельзя, это не так делается, это вовсе не так было… И мне интересно стало, правда ли всё это. — Всё это? — почему-то решил уточнить Тёма; он шёл, потупив взгляд, и не знал, радоваться ли ему вниманию девчонки и тому, что с ним, как говорят, интересно или же обижаться, что его считают занудой. — Ну, что ты массу всего знаешь и можешь много всего рассказать, что вообще-то любишь активные игры, хотя по тебе и не скажешь, и… и что помогаешь с уроками тем, кто с тобой дружит, — девчонка рассмеялась. — Ты не подумай, что я всё из корысти одной, но это было бы тоже неплохо, особенно с английским и математикой. — Ну, помочь я всегда могу, если время будет, — отозвался Тёма. — И всё это правда, между прочим. Просто сейчас мне не до всего этого. — Чем же ты так занят? — Я не хочу об этом говорить, — признал мальчишка. — Лучше уж про себя расскажи, ведь я о тебе ничего не знаю. — Да что рассказывать… Ну, я люблю гулять и бегать, с детства во дворе с мальчишками играла, потому что футбол интересней переодеваний куколок… А ещё я кино люблю и мультики, у сестры иной раз что-нибудь посмотреть таскаю, у неё очень много разного. И… наверное, всё. Разве что я вовсе не так хорошо, как ты, учусь. А почему ты уезжал? — Брат в медицинский поступил, и мы переехали. — Из-за брата? — девчонка фыркнула. — Ну вы даёте! Настька, сестра моя, только и ждёт, когда школу закончит — она в одиннадцатом — чтобы от нас отделаться… Да и все этого хотят. А вы за ним потащились! — Ну да. Так надо было. — А вернулся почему? — Так вышло. — Вот скрытный-то! Ну и ладно, всё равно узнаю! А пока расскажи что-нибудь такое, чего я не знаю. — То есть? — Говорят, что ты раньше постоянно рассказывал. — Ну ладно… Ты знаешь, сколько костей в теле человека? — Нет! Так сколько? — Примерно их двести пять. Точно сказать нельзя, потому что… Саша внимательно слушала Тёму, а тот с каждым её вопросом всё больше увлекался и шире улыбался; ему очень нравилось, что его слушали, что он говорил действительно удивительные для других вещи, и то, что не на всё он мог ответить — но он предполагал то или иное, иной раз уходя в какие-то фантастические дали. — Ну ты даёшь! — смеялась девчонка. — Ты как энциклопедия! — Да ну, я очень многого не знаю, — улыбался мальчишка. — Зато неплохо выдумываешь, даже на правду похоже. Кстати, вот мой дом. — Ты здесь живёшь? — Да, а что тебя так удивляет? — Да ничего, просто, выходит, мы в соседних домах… То есть, не сейчас, а вообще… Наверное… — Я тебя не понимаю. В соседних домах? Ты что, в этом живёшь? А почему тогда на остановку после уроков бежишь? — Ну, просто сейчас не дома живу, — попытался вывернуться Тёма. — А где? — У дедушки… — А, вот как. Но ты домой-то вернёшься? Мы же почти соседи, и это классно! Можем вместе в школу ходить и обратно. — Я не знаю, — Тёма пожал плечами. — Но должны вернуться, наверное. — Родители, наверное, ещё не разобрались с работой, да? — тем временем тараторила девчонка, — а тебя уже отправили? Почему год-то не дали доучиться, интересно? — Так вышло. — Ладно, мне, наверное, пора, а то сегодня с мамой за покупками хотели сходить. Но ты помни, что обещал со мной завтра погулять! В школе обо всём договоримся. Пока! — Хорошего дня, — Тёма махнул ей рукой и улыбнулся. Саша оказалась очень даже хорошей девчонкой, разве что немного шумной, как… Никита, пожалуй. И он подумал даже о том, что они действительно смогут стать друзьями. Разве что он сейчас немножко ей завидует, ведь она пойдёт по магазинам с мамой. — Зато у меня есть Олег! — сказал сам себе мальчишка и, старательно не смотря на окна своей квартиры, поспешил домой к Диме, где, как он знал, его обязательно покормят. После того дня Саша крепко взялась за Тёму, и бедному мальчишке крайне редко удавалось сбежать от доброжелательной одноклассницы — причём сбежать в буквальнейшем смысле. Он совершенно не понимал причину такого явного интереса к себе и определённо не верил в отговорки типа «Ты интересный» или «Помоги мне с английским». Дима на все жалобы отвечал ухмылкой и шуточками на тему первой любви, из-за чего Тёма лишь только злился. — Я уже не знаю, что делать, а ты лишь только смеёшься. — Да я же по-дружески, не сердись. И поговори ты с ней, скажи, что не нужно тебе всё это, вот что делать. — А если она обидится? — Вот видишь, тебе самому подобное нравится, — усмехался мальчишка, и Тёма начинал на него дуться. Никита, которому Тёма решился довериться («Ну не Олегу ведь!» — воскликнул он на вопрос блондина, почему именно ему), тоже высказал предположение о влюблённости. — Не смотри на меня так, не я же за тобой гоняюсь. А лучше всего — поговорить и расставить всё точки над «ё». А Олегу действительно лучше не говори, он всё равно в этом ничего не понимает. — Думаешь, я ей нравлюсь? — задумчиво спросил Тёма. Парень пожал плечами: — Когда мне нравилась девчонка из соседнего класса, я бегал за ней как хвостик и пытался провожать её до дома… А потом её старший брат велел прекратить мне это делать. Оказывается, это её пугало. Так что всегда лучше поговорить и разъяснить позиции, чем вот так вот мучиться. — Хорошо, — кивнул мальчишка, вздохнув. Никита улыбнулся и растрепал его волосы. — Потом как-нибудь расскажешь, как всё прошло, хорошо? И следи за этим рыжим ворчуном, а если что — сразу мне звони. Договорились? — Договорились, — кивнул мальчишка, улыбаясь. — И да, можно сказать, что чуть не забыл, — Никита вытащил из сумки с вещами блокнот и протянул Тёме. — Быстренько засунь в карман штанов и не вытаскивай до дома, понял? Там деньги, которые эти гордецы даже видеть не захотели. Отдай их Олегу и скажи, что в такой ситуации нос воротить не нужно. Тоже мне, миллионер. — Хорошо, я передам. А ты… приезжай обязательно ещё. Как можно скорее. Или хотя бы на Новый год. — Это как уж выйдет, но постараюсь. Всего тебе хорошего, — они обнялись, и Никита поспешил в автобус, из которого недовольно выглядывал водитель. А Тёма решил немедленно пойти к Олегу и передать деньги, которые, казалось, оттягивали карман. — Ой, а ты чего здесь делаешь? — Тёма вздрогнул от громкого знакомого голоса и повернулся к Саше, которая уже подбежала к нему. — Ничего. — Какой же ты всё-таки скрытный! А я вот в магазин ходила, сейчас домой. Проводишь? — У меня нет на это времени. — А куда ты тогда спешишь? — В… — Тёма прикусил себе язык. Если он скажет, что идёт в больницу, то эта девчонка пристанет с множественными расспросами, причём приставать будет каждый день да ещё и всём вокруг расскажет. Этого ему совсем не хотелось. — Ну вот, раз не говоришь — значит, никуда не надо, так что пошли. Спорить с ней было бесполезно, и Тёма это хорошо знал, поэтому сдался. «Завтра схожу к Олегу», — решил он, сжимая в кармане блокнот. Саша вновь прицепилась с самыми разными вопросами, и Тёма, хотя и нехотя, отвечал на них. Но вдруг умолк и остановился, задумавшись. Саша заметила это сразу и с любопытством за ним наблюдала, после чего воскликнула, что, видимо, он действительно не знает, сколько лет Солнцу и почему оно, как сказала учительница биологии, когда-нибудь погаснет. — Знаю я это, — возразил мальчишка, — но потом расскажу. Лучше ты ответь… Что тебе от меня надо? — То есть? — То и есть, — ответил он, стараясь подражать тону Олега. — Почему ты постоянно бегаешь за мной, зовёшь то гулять, то провожать тебя, то играть во что-нибудь? Что тебе от меня надо? — Ну… — замялась девчонка. — Мои друзья говорят, что это потому, что я тебе нравлюсь. Если так — то скажи прямо, чтобы понятно было, а не так вот, — сколько же сил ему требовалось, чтобы просто сказать это, не запинаясь и не стуча зубами! Пожалуй, он даже уважать себя начал после такого проявления силы воли. — А если нет, то отстань. Мне надоело, ты постоянно мешаешься, не даёшь мне делать то, что нужно. Вот и сегодня — я шёл по делам, о которых просто не хочу говорить, а тут ты! Так что тебе от меня нужно? Саша внимательно смотрела на мальчишку, чуть наклонив голову. И слабо улыбнулась: — Ты правда хорошенький и симпатичный, но в этом смысле не нравишься. Прости, если заставила так думать. И что надоедала — прости. Я не думала, что это тебе в такую тягость… Просто ты показался мне каким-то интересным. Ты постоянно о чём-то думаешь, но при этом выглядишь… грустно, что ли. Как брошенный котёнок. Мне кажется, что тебя что-то гнетёт, что-то на душе лежит, но ты не хочешь об этом рассказывать. А мне не нравится, как ты выглядишь, когда грустишь, самой грустно становится. Поэтому я решила, что если стану другом и смогу тебя разговорить, то тебе будет легче. К тому же ты стал улыбаться и с таким увлечением рассказывать… Ты тогда таким радостным выглядишь, и мне нравится это. Но я себя неправильно вела, ты прав. Надо было быть менее напористой. Извини. — Вот как, — Тёма вздохнул, как это делал Олег, выслушав какое-нибудь длинное разъяснение (например, зачем он разрисовал входную дверь). — То есть, ты хочешь стать моим другом? — Ну да. Если что, я могу и не надоедать. — И ты права, у меня есть кое-что на душе, и об этом знают те, кому это нужно знать. Так что извини. Я не люблю сплетничать. — Так это же не сплетни, а разговор с другом. Или ты думаешь, что я всем расскажу? — Если честно, то да. — Ну знаешь ли! Я, конечно, поболтать люблю, но секреты не выдаю! — Извини, что думал так. Просто мы с тобой ещё как следует и не общались, ты ведь всё меня развеселить лишь пыталась. Давай теперь без этого, хорошо? — Хорошо. Но твои рассказы мне правда нравится слушать, так что с вопросами не отстану. Кстати, откуда ты всё это знаешь? — В основном от брата, но кое-что и его друзья рассказывают. — Я тебе завидую, честно. У тебя, кажется, такой классный и умный брат, а у меня нафуфыренная сестрёнка, от которой и толка-то нет. — Неужели совсем нет? — Она мне даже с уроками не помогает. А твой помогает? — Когда прошу — да. Он меня многому учит. — Классно! Рассказывай давай! Ой, подожди, тебе ведь куда-то надо было… — Да ничего, я ведь уже взялся провожать… В общем, нашему Солнцу… Саша улыбнулась, искоса глядя на мальчишку. Тот сначала тихонько и задумчиво, а после, громко и активно жестикулируя, вновь начал рассказывать и выглядел при этом совершенно счастливым. Хотя Олега уже выписали, он всё ещё продолжал проводить дни в больнице и словно бы вовсе не собирался оттуда уходить. Тёма понимал, что он пытается поддержать оставшегося без ног друга, но всё равно ревновал и ничего не мог с собой поделать. И, хотя Илья Сергеевич и Мирослава Ивановна относились к нему очень по-доброму, частенько баловали вкусностями, а женщина постоянно просила помогать ей на кухне (она знала, что мальчишке, хоть тот и стесняется этого, нравится готовка), ему давно уже не нравилось там жить. Он хотел в свою квартиру, где бы были лишь они с Олегом, ну и, конечно же, Чума, который всё так же таскал вещи и требовал за них выкуп в виде печенья. Он скучал по брату, который был в непосредственной близи от него. — Олег, — начал осторожно Тёма. Рыжий устало вздохнул (они с Евгенией Григорьевной посменно сидели возле Аркаши, и последнего это, кажется, уже какое-то время напрягало, что замечал даже заходивший за Олегом мальчишка) и взглянул на него. — Извини, но ты выглядишь ужасно. Если и дальше так будет продолжаться, то ты ведь опять в больницу попадёшь. — И тогда просто не буду уходить домой, вот и всё. — Но ведь это нехорошо! Тебе отдохнуть надо, выспаться хорошенько… И, кстати говоря, помыться хорошенько, а не как обычно. — Я постараюсь. — Ну да, постараешься. А потом свалишься где-нибудь на улице. — Именно для того, чтобы это не случилось, ты ходишь со мной, — улыбнулся рыжий. — Не волнуйся, я в порядке. — Олег… — Тёма, вздохнув, покачал головой. — Я понимаю, у тебя тут друг, но ведь… у тебя ещё и я есть! И у нас есть свой дом, между прочим. Почему мы должны вот так вот ютиться у Ильи Сергеевича? Мне вообще уже неудобно, — мальчишка уткнулся взглядом в пол. — Извини, но мне это надоело. Я домой хочу. И хочу, чтобы ты тоже дома жил. Какое-то время Олег молчал, внимательно смотря перед собой. Перед дорогой, возле которой была лужа, он остановился и велел открыть зонтик. Старый трюк, как и всегда, сработал, в то время как проезжавшая мимо машина обрызгала стоящих рядом людей. — Ты прав, — Олег вздохнул. — Но только дай мне отоспаться, после этого я обязательно поговорю с Ильей Сергеевичем, и мы начнём обратный переезд. Правда в больницу я всё равно буду костылять. — Да я понимаю это, — мальчишка радостно улыбался. — И поэтому я буду сам всё готовить! Мирослава Ивановна меня многому научила, — смущённо добавил он. Олег улыбнулся. — Я бы потрепал тебя по волосам, но руки заняты. Напомни мне об этом, когда придём. — Хорошо, — кивнул Тёма. Он и не думал, что всё сложится настолько удачно. — Привет, соседушка! — кричала Саша с балкона, махая Тёме рукой. — Я сейчас спущусь! — Не надо, ты чего! — крикнул мальчишка в ответ, но балкон уже пустовал. — Вот блин, она же сейчас правда прибежит… — Что-то я не припомню среди местной детворы такой девчонки, — Олег задумчиво смотрел на соседний дом. — Так это его подружка, Саша, — тут же произнёс Дима, ухмыляясь. Тёма, покраснев, начал было возмущаться, но Кира звонко рассмеялась и стала беззлобно поддразнивать. — Ну ладно тебе, прекрати, — Олег, усмехнувшись, двинулся дальше. — Если эта та самая Саша, на которую я подумал, она ещё долго будет подшучивать над его краснотой, так что лучше отстань от него. Это ведь та самая Саша? — Да, та самая, — кивнул Тёма, стараясь прекратить смущаться. — А, одноклассница его, помню, — Илья Сергеевич, заметив, что дверь соседнего подъезда хлопнула, бодро поспешил вперёд. — Думаю, мы пока пойдём, а Тёма к нам позже присоединится, да? — Отличная идея, — кивнул Олег. — Только долго не болтай, никто комнату твою убирать не будет, учти. — И откуда только пыль берётся? — риторически спросила Кира. — Ведь всё вроде бы закрыто… — Не знаю, откуда берётся, но знаю, кто убирать её будет. И чего так на меня смотришь? Не инвалиду же по квартире с тряпкой прыгать! — Может, мне тоже ногу сломать, чтобы ничего не делать, а?! — Ну-ну, дети, не ссорьтесь, — миролюбиво произнёс Илья Сергеевич, и Дима коротко рассмеялся, идя следом за ними. «Предатели», — подумал Тёма, отворачиваясь от них. Саша уже стояла перед ним и улыбалась. — Наконец-то возвращаетесь, да? — Вроде бы. Мы пока только убираться идём, но завтра, наверное, уже совсем тут будем. — А это же Дима, да? Помогать будет? — Ага. — Тогда и я буду, — девчонка подмигнула. — Лишние руки не помешают. — Не надо! — запротестовал Тёма, боясь, что и на этот раз не сможет противостоять ей. — Да ладно тебе, я не чисторучка, вечно за бесполезной сестрой прибираюсь. К тому же я наконец-то познакомлюсь с твоим братом, который, должно быть, какой-нибудь учёный, раз столько в твою голову впихал. — Да нас там и так хватает, а лишние люди могут только место занимать. — Ой, да брось ты! Или ты чего, стесняешься, что с девчонкой общаешься, да? — Вовсе нет! — Тогда пошли! Правда я не заметила, в какой подъезд твои зашли… — Хэй, Тём, поторапливайся, а то Кира сейчас пойдёт твою комнату отмывать и затопит всё! — выкрикнул в окно Олег, и, как мальчишка отчётливо видел, в тот же момент получил тряпкой по голове. — Это кто тут всё затопит?! Сам свою комнату тогда драить будешь! — Тём, иди, тебе ещё и мою комнату теперь мыть придётся!.. Да прекрати ты уже инвалида бить! — это было сказано внутрь квартиры, но всё равно хорошо слышно. Тёма вздохнул и хотел было сказать Саше, что ему пора, как девчонка сделала то, что он от неё никак не ожидал: — Старший брат Тёмы! — крикнула она, и Олег незамедлительно выглянул из окна. — Привет, я Саша, подруга вашего брата. Можно мне тоже помочь? — Я не против, а некоторые, я думаю, даже за, так что сами решайте. — Тогда я сейчас! — и, не успел Тёма и рта открыть, Саша кинулась в подъезд. — Стой ты! — Тёма нагнал её на лестничной площадке, где она размышляла, в какую именно квартиру нужно заходить. — В эту, наверное, — дверь, конечно же, была открыта, и девчонка вошла. — Здравствуйте! — Не эта, — прошептал за её спиной Тёма, — тут соседка-бабушка живёт… — Ой, извините! — девчонка вылетела в подъезд и тут же заскочила за другую дверь. Тёма последовал её примеру, и они, взглянув друг на друга, засмеялись. — Что такое? — удивился Илья Сергеевич, который взялся протирать книжный шкаф и выставлять заранее принесённые книги. Олег, инструктирующий его, с улыбкой смотрел на брата. Таким радостным он давно его не видел. — Да Саша по ошибке к старушке этой зашла… — Пусть знает, как дверь открытой держать! — вскликнула девчонка и тут только заметила Олега. Она удивлённо на него смотрела. — Может, так подслушивать меньше станет, — кивнул парень и усмехнулся. — Я знаю, что Тёма об этом не говорит, но да, его брат отныне и навсегда калека. Но это не мешает некоторым над ним издеваться, — нарочито громко произнёс парень, и с кухни раздался недовольный голос Киры: — Сам виноват, нечего других доводить! — А ты не говорил, что у тебя и старшая сестра есть, — удивилась Саша, заглядывая на кухню. — И красивая к тому же. — Ой, спасибо, — девушка улыбнулась. — Да только я ему и не сестра… — А, девушка брата? — Нет, и слава богу. И меня, кстати, Олегом зовут, будем знакомы. — Что это ещё за «слава богу»?! — возмутилась было Кира, но, поняв, что на неё внимания обращать не намерены, мигом успокоилась и вновь принялась работать тряпкой. — А кто тогда? — не понимала Саша. Олег вздохнул; конечно же, он догадался, что Тёма ничего ей не рассказывал. — Она дочь Ильи Сергеевича, моего опекуна. — Добрый день, молодая леди, — улыбнулся мужчина. А Саша лишь нахмурилась: — Опекуна? Почему опекуна? — Потому что в этой квартире живём лишь мы с Тёмой. Вся наша семья — это я и он. Извини, братишка, но о таких вещах всё же надо рассказывать. — Да знаю я, — буркнул мальчишка, переминаясь с ноги на ногу. — Просто я не ты, не могу так просто… — Вот значит как, — Саша вздохнула и грустно улыбнулась. — Значит, и дедушки у тебя вовсе нет? И жил ты до этого у… извините, забыла… потому что Олег в больнице из-за ноги был, да? — Да, — кивнул мальчишка. — Прости, что не говорил. — И ты к нему постоянно бегал? — Да. — Ну ты и дурак! — воскликнула она, чем удивила абсолютно всех. — Почему ты всё отмалчивался? Дела да дела! Сразу бы сказал — я бы и отстала, не мешало бы брата навещать. — Ты не сердишься? — Ещё как сержусь! Потому что ты — дурак! Тёма покраснел не то от смущения, не то от возмущения, а Олег рассмеялся. — Бойкая девчонка. Будь ты на лет десять постарше, я бы тобой заинтересовался. И чего всё ещё в коридоре стоите? Давайте, тряпки вас ждут! — А тебе лишь бы командовать, — вставила своё слово Кира. — Инвалид несчастный. — О нет, очень даже счастливый. Уборка шла полным ходом, и постоянно слышались шутки и смех, главным образом от Киры и Саши, которые, кажется, смогли найти общий язык. Олег с улыбкой за всем наблюдал и отдавал приказания, стараясь не путаться под ногами, а Тёма и Дима то и дело бегали по квартире то с вёдрами, то с мешками, то с тряпками. И когда мальчишки потащили покрывала вытряхивать, Дима на полном серьёзе сказал: — И всё-таки ты ей нравишься. Старушки, сидя на скамейке во дворе, качали головами, смотря на молодую девушку с коляской, в которой дремал полугодовалый малыш. Они, даже не пытаясь быть тише, вовсю обсуждали развратность и безответственность молодого поколения. — А ведь и на старуху бывает проруха! — сказала одна из них и закашлялась. Другие всплеснули руками: — Опять ты за своё, Павловна! — Да, за своё. А вы что, не так считаете? Найдите более подходящее объяснение — тогда и возмущайтесь! К тому же вспомните Витьку из тридцатого дома, он ведь в свои сорок братцем младшим обзавёлся, и это при живой-то матери! — Я тоже думаю, что Павловна права, — другая старушка покосилась на одно из открытых окон дома. — Раньше тоже верила, что они бедные сиротки, у которых никого другого не осталось, а сейчас… Держу пари, что девчонка та, студенточка-то, племянницей этим двум будет! — Ишь ты, чего удумали! — возмутилась одна из старух. — И младшему тоже, что ли? — А почему бы и нет? У мужиков всё возможно! — Вы вблизи их не видели просто, а я видела. Так вот говорю — нос у них у всех одинаковый! А младший — так на старика ещё и губами похож. — Да не похож он, не похож, говорю. А вот на мать свою — похож. — Ишь ты! Мать-то откуда их знаешь? — Да оттуда. Подруга у меня там, — Павловна махнула куда-то в сторону, — живёт, и слышала она про них, слышала. В соседнем дворе раньше жили, и у неё даже фотографии есть, — я же рассказывала вам, старик её всё фотографировать любил, — когда деревья вокруг дома сажали, молодая засветилась. Так вот и говорю — на мать младший похож! Хотя да, нос у него явно в отца, в старика этого. Мне подруга-то говорила даже, что раньше эта молодая с мужем своим жила, да только потом он от неё ушел, когда она второго вынашивала. По возрасту — как раз эти двое! Потом видать младшего старик к себе забрал, прятал где-то, а как старший на ноги встал — выдворил их, мол, живите сами. Жена его может и не знать, что он молодуху-то забрюхатил! И ходит он тут такой с седыми усами, а у самого сынишка младше внучки! — Да брешешь ты, Павловна! Где бы он детей от жены-то прятал? И мать-то тогда где? — Да где-где, померла она уже, так что наполовину они действительно сиротинки. А как она померла, мальчонка разгульный стал — ужас! Весь двор знал, что он девок домой только так водит! Один жил, а потом мальчишку этого притащил, как восемнадцать стукнуло. А старик ведь, говорят, профессор какой-то… Мозгов-то много, а штаны застёгнутыми удержать не смог, тьфу! Саша уже продолжительное время стояла тихонько в стороне и внимательно слушала старушек, не понимая, как можно в таком возрасте обсуждать подобные темы и зачем вообще лезть в дела, которые тебя совершенно не касаются. Сама она, конечно, часто совала свой нос куда не следует, но лишь из любопытства. Сплетни она тоже не любила, так как уже успела узнать им цену. Она, выслушивая эти гадости, обещала себе, что никому об этом не скажет и ничего не сделает, просто будет иметь в виду, что не зря невзлюбила старушек во дворе, но когда они стали поносить ещё и Тёму, который, мол, с девчонкой всё носится, а не в футбол с мальчишками играет, она не смогла сдержаться. — Да как вам только не стыдно! — закричала Саша, выскакивая из-за дерева. — Нам в школе всегда говорят, что стариков нужно уважать и помогать им, но они просто не знают, какие вы мерзкие! Да чтобы вас машина сбила, когда вы дорогу будете переходить! Или чтобы все ваши родные умерли, а вы одни остались! Бессовестные и тупые старухи! И девчонка быстро-быстро побежала к подъезду Тёмы, от которого крикнула, что никогда не будет помогать старикам. — Привет, — Тёма открыл дверь и удивлённо взглянул на подругу. — Ты за мной зашла? Извини, я сегодня не могу гулять, мы с Олегом пойдём в гости к Илье Сергеевичу, Кира завтра уезжает уже. — Да я не за этим… Я вообще к тебе идти не хотела, — девчонка опустилась на стул и вздохнула. — Можешь воды дать? — Конечно. Ты что, за этим зашла? — Да нет же! Просто… Никогда больше не буду этим старикам помогать! — Тише, не надо так кричать, — Олег, опираясь на костыль, выглянул в коридор. — И у соседней двери, знаешь ли, старческие уши есть. Что стряслось? — Да ничего. Шла я домой из магазина, — девчонка тряхнула пакетом, — и решила покормить ту кошку, которая во дворе живёт. А пока её искала, дошла до старушечей скамейки… — Неужели они и до вас добрались? — рыжий покачал головой. — Не стоило твоей сестре в той юбке мимо них ходить! — Нет, они вас обсуждали, — почему-то смущаясь, произнесла девчонка. — Говорили всякие гадости. И я даже повторять их не хочу! Это мерзко! — От слухов никуда не денешься, — вздохнул парень. — Старушка из соседней квартиры была, наверное, самой активисткой, да? — Да! Какая же она противная! — Не могу не согласиться. Но, с другой стороны, меня все эти сплетни мало волнуют. Старушкам просто заняться нечем, у них жизни пусты, вот они и фантазируют. — Причем совершенно неверно! — Всё-всё, успокойся, — Олег улыбнулся. — И заходи к нам вечером, мы от Ильи Сергеевича что-нибудь вкусненькое принесём, чай вместе и попьём. Договорились? — Договорились, — девчонка вздохнула. — Почему они вообще так делают? Неужели им самим от этого не противно? — Постареешь — поймёшь, — философски заметил Олег. — Мы уже собираемся, так что ты можешь немного подождать, и вместе выйдем. Тём, идём натягивать мои штаны… Но сначала отбери у Чумы кухонное полотенце. — А давайте я! Могу попытаться даже без печенья отбить! — Удачи тебе в этом, — рыжий хохотнул. Когда они втроём шли по двору, старушки злобно смотрели на них, что не смущало разве что Олега; Саша сдерживалась, чтобы снова не начать кричать на них. — До вечера, — Олег кивнул девчонке, и та, улыбнувшись, поспешила к своему подъезду. — Почему они на нас так смотрят? — тихонько спросил Тёма, оглядываясь на старушек. Парень хмыкнул: — Наверное, ты один из всего дома не слышал недовольства Саши… — Ты о чём? — Да не важно. Напомни мне на обратном пути заглянуть в магазин, хорошо?