Честный лжец. (Ошибки природы, "часть" вторая, дополнительная)

Да, Тёма взрослел. Это Олег понимал с каждым днём всё более отчётливо — и хотел, чтобы время остановилось. Несколько лет назад Илья Сергеевич сказал, что настанет момент, когда Кира покинет его; тогда Олег не осознавал, до какой степени печально может быть подобное. И сейчас боялся того дня, когда Тёма решит отправиться искать своё счастье, ведь вполне возможно, старший брат в этом поиске не будет нужен ему. Олег часто заводил разговоры о будущем, но они ни к чему не приводили: Тёма никак не мог понять, чего он хочет от жизни. — Сначала надо до одиннадцатого класса доучиться, — говорил он, пожимая плечами. Это в какой-то мере успокаивало парня — впереди ещё несколько лет, за которые, быть может, всё изменится к лучшему. Прошло три с половиной года с момента аварии. Олег в очередной раз зашёл в гости к Аркаше, который большую часть дня увлечённо работал за ноутбуком. По сложившейся традиции, они никогда не говорили о случившемся или том, что было непосредственно после. Но забыть это не могли, и наверняка в такие моменты вспоминали что-либо. Олег сидел в кресле, и глаза его были закрыты. Стук клавиш и щелчки мышки успокаивали его, казалось, что он дремлет. Если это так, то ему снилось прошлое. Он пытался детально восстановить аварию и первые дни в больнице, но не мог; казалось, что эти воспоминания заволок туман. Не помнил он и большую часть времени, которую сидел возле постели Аркаши, и лишь только их разговоры отчётливо отложились в памяти. Он помнил ту ночь, когда был разбужен телефонным звонком: Евгения Григорьевна, заливаясь слезами, просила приехать его в больницу. Аркаша пытался покончить с собой. Он помнил своё отчаяние и то, как убеждал своего любимого друга в необходимости продолжать жить. Помнил он психиатров, которые пичкали Аркашу различными таблетками, пытаясь унять его депрессию. Но попытки суицида закончились лишь после того, как нервы Олега сдали. Палата была одиночной; Евгения Григорьевна, не переставая благодарить Олега за помощь, уехала домой отдыхать. А Аркаша в который уже раз говорил различные гадости о самом себе и обещал, что в конечном итоге сведёт счёты с жизнью. Первая пощёчина ошарашила парня. И он, с круглыми от удивления глазами, слушал негодующие крики своего друга: Олег высказывал всё, что накопилось у него на душе за последние месяцы. А когда Аркаша начал возражать, называя их эгоистами, которые даже не пытаются его понять, получил ещё одну пощёчину. — К чёрту меня, к чёрту даже твою дочь, которая, между прочим, всегда радуется, когда её к вам приводят… Ты подумал о своей матери? Да, ей тяжело с тобой, да, это ты о ней должен заботиться, а не наоборот. Но что будет, если тебя всё-таки не откачают? Неужели ты думаешь, что она будет счастлива? Что она будет жить дальше, как ни в чём не бывало? А что если её сердце просто не выдержит? Если она умрёт вслед за тобой? Ты будешь счастлив, а? Или будет счастлива твоя дочь, у которой никого, кроме матери, не останется? Ты об этом думал? Аркаша молчал. Дышал он тяжело, а руки его дрожали. Но Олег не выдержал ожидания и, опустившись перед его постелью на колени, сказал: — Если ты думаешь, что ей с тобой крайне тяжело, что ей лучше будет без тебя — но с живым тобой, то… Помнишь, что я предлагал? Помнишь? — он сжал руку Аркаши и взглянул на него самым серьёзным взглядом. — Я ничего не требую от тебя. И ничего не жду. К тому же я сам инвалид, с этим не поспоришь, но если… — он сильнее сжал руку, — я могу заботиться о тебе. Мы ведь друзья. И я всё сделаю для тебя. Куплю новую квартиру в доме с лифтом, проведу ремонт, устрою всё… Или же можно жить, так сказать, двумя семьями, что будет даже удобнее. И да, сейчас ты откажешься. Но я хотел бы предупредить тебя: ещё одна подобная попытка — и я устрою это. Насильно. Так что подумай лучше о том, чтобы прекратить расстраивать родную мать, для которой твоя жизнь ценнее собственной. — Олег, — выдохнул Аркаша; лицо его было бледно. — Я знаю, что ты прав, но я не хочу видеть, как мама мучается со мною… Я не хочу так жить... Тогда рыжий сделал то, что Аркаша никак не ожидал: он поцеловал его. Но поцелуй этот отличался от всех прежних, дружеских или сделанных словно в шутку. И Аркаша испугался такого серьёзного настроя своего друга, которого, несмотря на это, всё равно считал лучшим. — То, что ты моя первая любовь — ложь. Самая сильная, но не первая. Её звали Настя, и она умерла много лет назад. Я не хочу потерять ещё и тебя. Поэтому, если ещё хоть раз ты попытаешься покончить с собой или хотя бы начнёшь говорить об этом, говорить, что не хочешь жить — я устрою так, что лично буду приглядывать за тобой. Так что прекращай ныть и издеваться над людьми, что любят тебя. Аркаша молчал; Олег, подняв свою трость, покинул палату. Боковым зрением он заметил, как Аркаша жевал свои губы; он и не думал их оттирать, не до того было. Конечно, Олег кривил душой: он никогда бы не стал неволить Аркашу. Но всё это было необходимо и в итоге возымело своё действие: депрессия не прошла, но парень старался держаться на позитиве. И на Олега он смотрел прямым взглядом и без усмешек; должно быть, он действительно смерился со своею жизнью. Никите такая формулировка Олега показалась несколько грубой, но всё же он был рад этому. «Вы мои первые и самые близкие друзья, и хотя мы и так мало общаемся, мне никого из вас не хочется терять», — сказал он во время одного из своих нечастых звонков. Приезжал он в последний раз больше двух лет назад, когда вместе с ребятами раскрасил подъезд Олега. Он очень хорошо помнил те несколько вечеров, что они провели втроём. Собирались, конечно же, у Аркаши, пили чаи на кухне, играли в купленный с рук и отремонтированный денди, а как-то раз прогуливались. Это всё было как в прошлом, в их совместные школьные годы и в первое время студенчества Олега. Хотелось верить, что всё и дальше будет таким, ведь они друзья и они трое всегда будут вместе. Но реальность брала своё; Никита был слишком занят; Олег часто подшучивал над этим. И в глубине души сожалел, что годы назад посоветовал ему рискнуть и отправиться в Питер. Но всё же они действительно были друзьями, и рыжий был уверен, что если случится что-то серьёзное, Никита бросит все свои дела и приедет. К тому же он вроде как помогал, «возвращая потраченное на его обучение и содержание»; всё это шло на счёт, который Олег открыл сразу после выхода из больницы. Счёт этот носил неофициальное название «На случай непредвиденных несчастий или же радостей (а вдруг?)» и в общем-то, по соображениям рыжего, был для Аркаши. Олег предполагал, что этот самый счёт в скором времени понадобится — привязанность Аркаши, о которой он давно уже подозревал, не пройдёт бесследно. И хотя подобные мысли были весьма неприятны, он очень надеялся, что всё завершится хорошо, что деньги пойдут на покупку совместной квартиры или ещё что-то вроде того. Рыжий усмехнулся и почувствовал, что Аркаша смотрит на него, но никак не отреагировал на это, даже глаз не раскрыл. «Кто бы мог подумать, что всё обернётся именно так? Что он влюбится именно в него?» — думал Олег, вспоминая, как почти два года назад говорил с ребятами. Сашка (как теперь рыжий называл девчонку про себя) болтала сильнее обычного и пыталась что-то доказать Диме, который пытался убедить её, что подобное невозможно. Тёма сидел рядом с ними и задумчиво смотрел в кружку. Олег, недавно пришедший с работы, искал в холодильнике то, из чего можно приготовить ужин. — Олег, — позвал его Тёма, которому уже порядком надоели споры друзей, — можешь помочь их растащить? — А в чём вся соль-то? — В том, что этот, — Сашка метнула недовольный взгляд в Диму, — не верит, что в той группе поёт парень. — Ага, с грудью, — хмыкнул мальчишка. — Да, с грудью! — воскликнула девчонка, ударив по столу ладошкой. — У них в городе все знают, что это парень, потому что такое действительно бывает! Так ведь? — она, ища поддержки, посмотрела на Олега. Парень кивнул и закрыл холодильник. — Вполне возможно. А что за группа? — Да из соседнего городка, как он там называется… У сестры приятельница из лагеря там живёт, и они вместе уже несколько лет на концерты ходят. Вот недавно вроде как последний был, но я точно не знаю. У Настьки фотки есть, могу сбегать и принести. — Тогда только хлеба купи, будь уж добра. И сыра, — добавил Олег после паузы. — Хорошо, — уже из коридора ответила девчонка и, покопавшись в ящике под зеркалом, где лежали пара сотен как раз для таких случаев, выбежала. Вернулась она довольно быстро и кинула на стол толстенький пакет с фотокарточками. Олег внимательно их осмотрел, после чего, усмехнувшись, прочитал небольшую лекцию о странностях человеческого тела и о том, что есть гинекомастия (он не сомневался, что всё дело в ней). — Ну я же говорила! — победно воскликнула девчонка, самодовольно улыбаясь. Дима вздохнул и признал своё поражение. А Тёма, казалось, задумался ещё сильнее, а вечером, когда они остались вдвоём, признался, что его очень взволновал и заинтересовал данный вопрос. — А вдруг, он такой же, как я? Если да, то как он с этим живёт? — вот что меня мучило. А теперь я не понимаю — почему он ничего не изменит? Неужели ему нравится, что у него есть грудь? — Всяко может быть. А может, просто денег нет. Это удовольствие не из дешёвых, — ответил ему Олег, после чего сам всерьёз задумался над этим вопросом. И вот, несколько месяцев назад, когда он увидел блондинку, перебегающую дорогу, вдруг понял, что свершилось нечто невероятное: Аркаша влюбился в парня. Но около минуты Олег сомневался, что всё именно так, пока не услышал имя. — Его зовут так же, как и меня, — Сашка, увлечённо рассказывающая не раз слышанное от сестры, рассмеялась. — Говорят, что это специально так, что раньше звали по-другому, но из-за груди… Да, перед ним стоял тот самый парень, на фотографии которого он смотрел два года назад. Но рыжий никак не показал свою осведомлённость; этого никак нельзя было сделать, иначе можно было бы испортить момент. — Олег, — сказал Аркаша, пряча свой взгляд, — Саша — парень. И сейчас только не ори! «Забавно, — подумал рыжий, смотря на своего нового знакомца, — он очень беспокоится о том, как я на это отреагирую. Неужели думает, что я закачу сцену ревности или начну ругаться? И думает, что может потерять во мне друга? Конечно, это всё крайне дерьмово, но разве я могу что-либо с этим сделать? Конечно, поговорю с этим мальчишкой, разберусь, что к чему… Кто бы мог подумать…» Понимание того, что Аркаша всё же стал встречаться с парнем (правда с грудью, что не делает из него такого уж гея) привело к нескольким бессонным ночам, по прошествии которых Олег всё же смерился с таким положением дел. Но он не мог пускать всё на самотёк, ведь сейчас Аркаша был другим, и неудачные отношения могли в прямом смысле слова убить его. Поэтому рыжий решил проявлять дружелюбие и завязывать с Сашей дружеские отношения, что вполне выходило. «Надеюсь, что вскоре всё это решится, и они действительно будут вместе, — думал рыжий, прислушиваясь к стуку клавиш. — Интересно, сколько стоит недвижимость в Новосибирске? И какие у меня там знакомые, кроме Кирилла, имеются?» Он пропустил момент, когда начал дремать, а после и вовсе заснул; сказывался очередной завал на работе. Но подскочил сразу, стоило Аркаше коснуться его плеча. — Телефон, — парень кивнул на стол, и рыжий поднялся. — Привет, Саш, — сказал в трубку; Сашка звонила предупредить, что не сможет зайти к ним, как обещала с утра, и поэтому просила передать Тёме, что отдаст какую-то тетрадь лишь в школе. Аркаша удивлённо смотрел на друга, определённо не понимая происходящее. Олег мысленно усмехался. — Да, передам. И с тебя зефир, не забудь. Да, до встречи. — Что передашь? — осведомился Аркаша, но рыжий осклабился: — Не поверишь, но в мире есть Саши и помимо твоего. — Извини, — парень слабо улыбнулся. — По работе? — Нет. Который час? Шестой? Надо же… Ты извини, мне кое-кому позвонить надо… — Да ладно, — Аркаша, пожав плечами, направился к столу с ноутбуком. Но вместо того, чтобы вновь заняться работой, он удивлённо взглянул на друга. — Тём, ты сейчас где? — спросил он у собеседника. — Не можешь по дороге домой заглянуть в магазин и купить яиц, хлеба, лапши, муки и соды? Ох, ну неужели ты хочешь заставить нести всё это инвалида?! Ну уж если так сильно боишься надорваться, попроси Диму тебя проводить… Вот сразу бы так! И да, звонила Саша, сказала, что не зайдёт сегодня, дела какие-то… Вот у неё и спроси, какие. В общем, тетрадь ты свою ты сегодня не увидишь. Передавай Диме привет, долго не засиживайся и не забудь про продукты. Аркаша нахмурился: — Ты что, какого-то студентика подцепил? — И снова мимо! — Олег усмехнулся. Настроение моментально испортилось; лгать совершенно не хотелось. «Да оно и не нужно, — решил рыжий. — Была ни была, как говорится». — Тёма в десятом учится. Лицо Аркаши вытянулось. — Такого я от тебя не ожидал… — А Дима, — продолжал тем временем Олег, — его друг, хотя на класс старше. А ещё он младший брат Инны, о чём мы тебе точно говорили. Она, кстати, не так давно вышла замуж и уехала из города… Нагулялась уже, видимо. Да не пили ты меня взглядом, — рыжий усмехнулся и опустился в кресло. — Я почти полностью уверен, что Тёма ещё ни с кем не спал. А если это не так, то я слишком уж невнимательный старший брат. Повисла тишина, в которой были хорошо слышны голоса с улицы. Аркаша непонимающе смотрел на друга. — Я не понимаю… Откуда у тебя младший брат? — От мамы с папой. — Ты… можешь объяснить, что всё это значит? Олег вздохнул: — Я долгое время лгал тебе. Помнишь, когда вы с Никитой завалились ко мне с пирогом сладким, а я сказал, что в спальне прячется Кирилл из Новосибирска? Это была ложь. Там был Тёма, которого я буквально за день до того забрал из детдома. Не перебивай! — предупредил рыжий, нахмурившись. — Нашёл я его в детском доме Новосибирска, когда Никиту на тот концерт отвозил. Но, тем не менее, он действительно мой брат. Ты ведь… — Тот ребёнок? — всё же перебил его Аркаша. Олег кивнул. — Значит, ты нашёл его… — Да, и он оказался ложным гермафродитом. — Мальчик… — Операционным путём убрали всё лишнее, за что стоит благодарить моих стариков, оставивших достаточно средств. — И ты прятал его от меня? — Аркаша усмехнулся. — Он не знает, что родной, да? — Да. И я боялся, что ты как-то выдашь это… Прости. Я должен был сразу сказать… Да и, собственно, я давно хотел уже вас познакомить, но сначала ты был крайне занят студенческой жизнью, потом — семейной… А потом я боялся уже за тебя. — Из-за аварии? — Из-за Марины. Не хотелось быть сволочью, которая хвасталась бы младшим братишкой, который всегда поддержит и будет рядом. Прости. — Я даже немного могу понять, — Аркаша усмехнулся. — Младший брат… Значит, то была его комната… Погоди, Никита знает? — Это вышло случайно, — Олег усмешкой скрывал то, что начинает нервничать. Это был весьма неприятный вопрос. — Он заявился ко мне домой, я уже хотел выгнать — но Тёма был рядом, мы откуда-то возвращались… Никита решил, что он до того рос с отцом. Прости, что так вышло. Аркаша вздохнул и усмехнулся: — Всё-таки ты мерзкий тип. Но раз ты сейчас об этом сказал… Познакомишь же нас? — Обязательно, — Олег кивнул, понимая, Аркаша хотел сказать совсем другое; взгляд выдавал его. «Раз я рассказал о Тёме, значит, я не так сильно волнуюсь за него, да? Значит, признаю, что отношения с Сашей весьма серьёзны… Что ж, пусть будет так», — подумал он.