Дитя света

Алек понимал, что все уже хорошо, что все позади. Он был дома, в безопасности и крошке в его руках ничего не угрожало. Он понимал это, но все равно не мог заставить себя разжать руки и позволить Магнусу взять ребенка. После получаса уговоров и нежного поглаживания по спине магу, наконец, удалось уговорить Алека позволить ему осмотреть малыша, добавив напоследок, что грязная, окровавленная футболка не самая лучшая одежда для младенца. Алека все еще знобило. Казалось, будто все тело сковало льдом, который не давал ни пошевелиться, ни выдавить из себя хотя бы звук. Нефилим медленно вздохнул и Магнус почувствовал, как под его ладонью плечи возлюбленного немного расслабились. Приняв это как знак согласия, Магнус взял ребенка на руки и принялся осторожно разматывать импровизированные пеленки. — Я думаю, она волшебница, — внезапно осведомился Алек, заставив Магнуса на миг замереть и взглянуть на нефилима. — Почему ты так решил? — удивился Магнус. Сейчас у него на языке вертелась уйма вопросов, но он понимал, что с ними придется немного подождать. — У нее… — Алек, прочистил горло, пытаясь унять дрожь в голосе, — У нее есть метка. Магнус уже собирался спросить какая именно, но ответ пришел сам собой. Почувствовав прикосновение чего-то холодного и гладкого к своей руке, маг посмотрел вниз и, к своему немалому удивлению, обнаружил, что вокруг его запястья словно змея обвился тонкий длинный хвост, покрытый перламутровой чешуей. — Любопытно, — сказал Магнус себе под нос. — Это значит, что она волшебница, так ведь? Алек подвинулся ближе, и теперь аметистовые глазки смотрели на него, почти не мигая, с неподдельным обожанием. — Вполне вероятно, — кивнул маг и поднялся с дивана, — думаю, нам стоит ее искупать и уложить спать. Осторожно размотав хвостик со своей руки, Магнус направился в ванную. Алек тоже вскочил на ноги и пошел следом. — Значит ты не против… — нефилим осекся на полуслове, поймав взгляд золотисто-зеленых глаз, который так и говорил: «Не болтай ерунды!». Одним щелчком пальцев их ванная комната преобразилась почти до неузнаваемости. Из прежних элементов интерьера остался только душ и умывальник с зеркалом. Все остальные полочки, тумбочки, шкафчики, вешалки и огромное джакузи испарились в сопровождении голубых искр, а вместо них появился пеленальный столик, еще один стол с ванночкой и кучей всяких бутылочек, полный комод пеленок и шкаф, битком набитый детской одеждой. — Я смотрю у тебя большой опыт в таких вопросах, — устало улыбнулся Алек без всякого сарказма, наблюдая с порога, как его возлюбленный деловито наполняет ванночку и проверяет температуру воды. — Что тут скажешь, — маг улыбнулся в ответ, — за четыре сотни лет можно многому научиться. Хотя, должен признаться мне никогда особо не доводилось иметь дело с детьми, особенно с младенцами. Магнус не знал, что произошло с этим ребенком, каким образом малышка попала к Алеку и, тем более что с ней дальше делать. Но он видел, в каком расстроенном и подавленном состоянии пребывал сейчас его нефилим и поэтому решил не уточнять, что весь его опыт обращения с детьми ограничивается просмотром больничных сериалов и мыльных опер. — Нуссс, приступим. Закатав рукава, Магнус понес девочку к ванночке. Он только собрался еще раз проверить, не слишком ли горячая вода, как вдруг, издав весьма странный, но радостный вопль, малышка вырвалась из его рук и плюхнулась в воду, окатив Магнуса горячими брызгами. — Святые бигуди! — воскликнул маг, когда вода немного успокоилась. — Что случилось?! Алек в два прыжка оказался рядом и замер на месте. С первого взгляда могло показаться, что перед ним маленькая русалка, в основном из-за длинного, гибкого хвоста, но Алек не раз видел русалок и точно мог сказать, что их малышка определенно не из их числа. Он еще ни разу не видел ничего подобного. Из воды на него смотрели все те же аметистовые глазки, полные обожания, но ее облик полностью изменился. Все ее тело было покрыто мелкой перламутровой чешуей. Ушки по форме чем-то напоминали две причудливые морские раковины, Алек видел похожие пару раз на картинках. Между пальчиками рук виднелись прозрачные перепонки. Малышка взглянула сперва на Алека затем на Магнуса, время от времени высовывая тоненький язычок как у змеи, потом опять повернулась к Алеку и, звонко засмеявшись, протянула к нему свои маленькие ручки. — Полагаю нам понадобиться полноценная ванна, — предположил Магнус, глядя на свесившийся через край детской ванночки хвост. — Ты само совершенство, — прошептал Алек, наклоняясь ближе и не обращая внимания на слова мага, — какой монстр мог так поступить с тобой? Магнус уже был готов задать вопрос, который вертелся на языке с самого его возвращения домой, но вовремя остановился. «Не сейчас, не при ребенке», — решил он про себя и осторожно положил руку на спину нефилима. — Александр… Алек, с ней все будет хорошо, здесь ей ничего не угрожает, и мы позаботимся о ней. Алек коротко кивнул, но маг чувствовал, как тот снова напрягся, стараясь изо всех сил сдержать нахлынувшие эмоции. — Ты сам справишься? — спросил нефилим хриплым шепотом и, получив утвердительный ответ, пулей выбежал вон.

***

Купание заняло больше времени, чем Магнус мог ожидать. Выудить «русалочку» из воды оказалось не так-то просто. Но Верховному Магу Бруклина все же удалось справиться с этой задачей и теперь, осторожно прикрыв дверь детской, наколдованной на скорую руку, Магнус собирался с силами для предстоящего разговора с Александром. «Это будет очень долгая ночь», — подумал маг и, сделав глубокий вдох, направился в спальню. В комнате было темно. Алек стоял у открытого окна, опершись на подоконник. Свет уличных фонарей рисовал витиеватые узоры на его коже. Магнус подошел к возлюбленному и осторожно, едва касаясь, поцеловал его плечо. — Ты в порядке? — спросил маг, и тут же обозвал себя полным болваном за дурацкий вопрос. — Нет, милый, — ответил Алек, с присущей только ему одному откровенностью, — со мной все плохо, все очень и очень плохо. Прикусив язык, Магнус развернул нефилима лицом к себе и крепко-крепко сжал в своих объятиях, пытаясь вложить в них всю свою любовь, всю нежность, всю преданность и поддержку на которую он был способен, лишь бы Алек почувствовал, что он не один и ему есть на кого положиться. И Алек почувствовал. Почувствовал и, прерывисто вздохнув, дал волю слезам.