Ошейник для Лисицы 2

Вечером того же дня мы с Эмерлиной, нагулявшись вдоволь, вернулись к замку. Кругом шли приготовления к пиру эвов, выдр уже давно пригнал целое стадо свинок на забой и уже семенил обратно с мешком золота, когда мы с Эмерлиной возвращались на территорию Клана. Нам удалось прогуляться по лесу, пройтись по ближним границам владений, купить на рынке пару фруктов и ещё большее количество фруктов украсть. Моя жена всегда любила наблюдать за моей работой, и я устроил ей показательное выступление величайшего вора. Избытки всевозможных сладостей пришлось отдать первой же попавшейся кошечке-крестьянке, возле которой, держась за её хвост, семенили пять или шесть котят. Они так мельтешили, что я не смог сосчитать их точное количество. Мы не отпускали друг друга очень долго, кроме тех моментов, когда я воровал, хотя это было немного утомительно для лапы. Вернувшись к замку, мы с Эмерлиной тут же почувствовали сильный запах крови и жарящегося мяса. Запах исходил частично из моего замка и частично из некоторых домов, в которых готовили поросят. Конечно, сделать сразу всё не представлялось возможным, поэтому часть стада озадаченно бегала около ворот замка в окружении нескольких эвов. Я имел честь собственными глазами наблюдать игру в свинку: из стада выбиралась любая свинья, подбрасывалась над головой, после чего отправлялась в полёт мягким толчком лап. Задача принимающего игрока была не поймать свинку, а оттолкнуть её лапами в сторону подающего. Игра показалась бы забавной, если бы не предмет игры. Целая, да к тому же живая свинья была бы для меня слишком тяжёлой, в то время как для эвов она была не более чем мячиком. Подойдя к ним поближе, я даже услышал их песенку, которую они напевали перед особо высоким и дальним броском: — Свинка-свинка, не молчи, свинка-свинка, покричи! И после такого напутствия истошно визжащий снаряд отправлялся на другой конец поляны или даже через замок. Теперь понятно, как они умудрились разбить мой витраж… Я постарался отогнать от себя злые мысли о великой мести, просто проводил свою жену в спальню и уложил спать. На пир она не пойдёт, она сказала мне об этом ещё на подходе к замку, хотя я бы хотел этого. Я решил уговорить её потом, перед самым пиром, а сейчас я дам ей отдохнуть. Но она уговорила меня, заявив, что завтра ей надо будет быть полной сил, чтобы при необходимости дать бой своим обидчикам. Я лишь махнул на неё лапой: какой тут может быть бой, когда за неё такие воины? Оставшись один, я немедленно пошёл на вкусный запах, который доносился с кухни. Аппетит я нагулял просто ужасный, чувствовал себя настоящим зверем, и если мне на моей же кухне не дадут большой, очень большой кусок прожаренной свинины, то я пойду к эвам, отберу у них игрушку и съем её сырой. Не так приятно, как жареное, но зубы, в солидарности с желудком, хотели мяса. И неважно какого. Больше всего меня поразило то, что на моей кухне всеми управляла не кто иная, как сама глава Клана. Кулинарные таланты Флёр развернулись во всей своей красе, а в сочетании с навыками руководства она превратила кухню в хорошо отлаженный механизм, который крутился вокруг лисицы. Она пробовала всё, что можно было попробовать, засовывая палец в каждый соус, который подавался вместе с мясом. Как только она начинала пробовать его на свой взыскательный вкус, лис, который делал его, замирал в ожидании вердикта. Как только повар получал утвердительный кивок головы, он сразу расслаблялся и заново обретал желание жить. Понаблюдав за работой Флёр несколько минут, я, услышав недовольный стон своего желудка, решительно направился к ней с твёрдым намерением получить порцию еды вперёд ужина. Как только я дотронулся до плеча Флёр, она тут же обернулась и, буквально схватив меня, потащила к другому концу кухни. — Ренар! Тебя-то мне и надо! — Что? Что за… Лисица, оставив меня без ответа, подвела меня к небольшой жаровне, в которой тлели угли. Над ними, шкворча и капая жиром, жарились маленькие кусочки свинины. Только пахли они странно и были украшены кусочками лука. — На вот, попробуй. — Флёр впихнула мне в лапу железку, на которую были насажены кусочки, и выжидательно на меня посмотрела. Я принюхался к мясу. Свинина, но отдаёт какой-то остротой и непонятными специями. Пожав плечами, я стянул зубами кусочек мяса и принялся жевать. В тот момент, когда мои клыки разрубили этот твёрдый, немного кисловатый кусочек, у меня перевернулось всё сознание о вкусной пище: мясо было и кислым и сладким, и твёрдым и нежным, — оно было просто потрясающим! От блаженства я закрыл глаза и принялся долго-долго смаковать этот кусочек. Как только я его рассосал, я сообразил, что в лапе у меня зажат ещё целый прут с этим блюдом, а на углях ещё три штуки. Не задумываясь, я бы мог съесть сейчас абсолютно всё! — Судя по выражению твоей морды, тебе нравится, — констатировала Флёр, глядя, как я срываю с прута куски мяса. — Ффёр, эо пофо пофясхающе! — попытался как можно более внятно ответить ей я с набитой пастью. Лисица, удостоверившись, что это съедобно, сама взяла себе прутик и тоже съела пару кусочков, потом вытерла пасть лапой и удовлетворённо сказала: — Хорошо получилось! Я уж думала, что переборщила с уксусом, вот мне и нужен был кто-то, кто не будет задумываться над тем, что он ест. Вцепившись в прутик двумя лапами и зубами, буквально облизывая его и поедая все луковки, которые тоже оказались необычайно вкусными, я не удосужился ответить. — Ладно, ладно… — Она отобрала у меня стальной прутик, и я уже было потянулся за следующим, но Флёр больно ударила меня по лапе. — Куда?! Всем ещё надо попробовать, ты тут не один! Подумай о жене, разве ей не захочется отведать этого мяса? — Флёр, понимаешь, это настолько вкусно, что я сейчас готов тебя убить… — Я тебе дам убить! Не убьёшь, потому что не знаешь, как это готовить. Ха! — Ну пожалуйста… Флёр, после него такое послевкусие, что я не выдержу… — Я скулил, как подбитая собака, но глава Клана была неумолима: — Так, а ну пошёл вон отсюда. Я же оставался на месте. — Пошёл, я сказала! Кыш, кыш, кыш! — Лисица схватила огромную длинную вилку и замахнулась ею на меня. Поняв, что Флёр мне не переубедить, я решил поскорее убраться с кухни, где она правила работой по приготовлению еды для пира эвов. До его начала оставалась ещё пара часов, и мне пришла в голову самая романтичная мысль из всех — бездумно побродить по своим владениям. Как раз намечался закат, и я не против бы встретить его где-нибудь в одиночестве. Выйдя из замка, я направился к заповедной части земли, куда ходили очень редко, и то только по важным поводам. Место, которое я держал только для себя, самых дорогих своих друзей и, конечно же, Эмерлины. До него было примерно сорок минут пешком, и я, немного сгорбившись и засунув лапы в карманы жилетки, как заядлый романтик, поплёлся к обрыву. По дороге в мою голову закрались странные мысли. Да, я, конечно, был романтиком, но каким? Нередко я замечаю за собой, что не могу долго находиться с другими. Просто не могу — иногда даже срываюсь на истерики, которые происходят непроизвольно. Почему? Я это недавно осознал: жизнь вора диктует кодекс одиночки. Вот я и подсадил свою жизнь на одиночество. Иногда мне просто необходимо побыть одному. Необходимость? Да. Но почему-то, когда ты совсем один, больше всего хочется кого-нибудь понимающего, кто помолчит и посмотрит на небо вместе с тобой… Дойдя до скалистого пятачка земли на огромной высоте с видом на две речки, я, совершенно ничего не боясь, свесил лапы с обрыва и облокотился на свежую зелёную траву. Да, я не боялся упасть, хотя внезапно налетевший ветерок чуть не уронил меня в пропасть. Тускнеющее солнце коснулось линии горизонта, как в лесу за моей спиной раздалось какое-то шуршание. Раздвинув ветки ели, ко мне на краешек земли просунулась морда Мирумаса. — О, Ренар. Привет, — тихо сказал он, продираясь сквозь колючие ветки. — Здравствуй. Ты меня искал, что ли? — Тебя? Да нет, ты знаешь, что если бы я тебя искал, то прилетел бы. — Ну да. А чего ты пришёл тогда? — поинтересовался я, хотя знал ответ. — Ну. Затем же, зачем и ты. Просто посидеть, посмотреть на закат. Мы же ведь знаем с тобой, что такое кодекс одиночки, не правда ли? Я даже вздрогнул от его слов. Летун просто читал мои мысли! — Знаем. Ты — летаешь всегда один. Я — ворую, и мне не нужны соратники. — Точно, — кивнул он и присел рядом со мной. Вот кто-кто, а он точно не боялся высоты. Мы вместе с ним некоторое время молча смотрели на закат, стараясь не нарушать тишины и красоты момента. Вот кто мне нужен — молчаливый и понимающий меня собеседник. Тот, с кем не нужно говорить… Прошёл час. Или меньше — это неважно. Важно то, что даже такой момент когда-нибудь захочется нарушить. За семь с лишним лет моего знакомства с Мирумасом ещё не было места и времени лучше, чтобы спросить у него мой давний вопрос… — Мирумас… — начал я, не зная, как продолжить. — Да? — Я очень давно хотел тебя спросить… Ещё с момента нашего с тобой знакомства, когда ты к нам на палубу приземлился… Помнишь это? — На «Непобедимость»-то? Конечно, помню… Я вам ещё двоих гиенов принёс. — Ага, точно. Фарра и ещё одного, мелкого. — Угу. Фарра-то я знаю, он в Клане состоит. А что случилось с мелким? — задал он вопрос, который заставил меня вспомнить весь тот ужас, который я увидел в трюме, после того как там побывала Флёр… — Лучше тебе не знать. Скажу лишь то, что в живых его не стало на следующий день. Сразу после твоего отлёта. — Да? Ну, жаль… Спрашивается, зачем я его тогда тащил, раз он оказался не нужен? — Он оказался очень даже полезен. Ты даже не представляешь насколько: благодаря ему Клан тогда смог подготовиться к войне с гиенами, а потом Флёр смогла снять ошейник — не без помощи Фарра… Кстати! — От всплывшего в моей голове вопроса я даже хлопнул в ладоши. — Это же ведь ты спас мою жену, ведь так? А кто тебе об этом сказал? Летун тихонько хмыкнул и поправил сложенный из крыльев плащ. — Известно кто. Флёр, конечно же. Более того, она даже дала мне в глаз! А знаешь зачем? Я только пожал плечами и покрутил головой. — Я бы не смог вытащить твоих родных один, так что мне надо было позвать помощи из Клана. Но в те годы у меня была не самая достойная репутация и верили мне мало. И вот, чтобы мне поверили, что мне действительно приказали вытащить кого-то незнакомого из королевского подвала, Флёр поставила мне смачный фингал под левым глазом — это практически знак того, что с ней кто-то общался. Так я смог доказать командиру разведчиков, что мне действительно нужны трое ребят, чтобы вызволить Эмерлину. От такой истории я расхохотался — Флёр действительно умеет придумывать оригинальные пути уговора своих подчинённых даже на расстоянии полёта летучего лиса. — Да? И кто пошёл с тобой? — Ну, Нарив, Урви, Ренрек… — Ренрек? — переспросил я, услышав знакомое имя. — Да-да, сейчас он командир эвов, не удивляйся. Он и тогда был не самым хилым, а теперь и подавно… — Ничего себе! Так это получается, что он мою жену спасал? — По сути дела, он её и спас. Выломал дверь в решётке и мило так сказал твоей жене: «Пойдём со мной, если хочешь жить». Эмерлина так в угол сжалась, детей к себе прижала и заплакала. Он уже хотел было её за собой её насильно тащить, но я его отговорил. — Ну, судя по всему, у вас всё получилось… Я откинулся на спину, вспоминая те давние события. А ведь не так уж и много лет прошло, жизнь протекла мирно и без больших приключений… Ну, а мелкие. Их было не счесть. У меня каждый день — приключение, если так посмотреть. Мирумас тоже откинулся на землю, на этот раз улёгшись рядом со мной. Я некоторое время смотрел в темнеющее небо и наконец решился у него спросить. — Мирумас, скажи мне, каково это — летать? — Летать? — переспросил лис, и я как-то почувствовал, что он улыбнулся. — Да, Мирумас. Летать. Именно летать. Это же наверно куда интереснее, чем ходить по земле? — А разве ты не чувствовал этого? — переспросил он, зная о зелье у меня в кармане. — Это совсем не то. Там не тот полёт, там ты просто хочешь остыть. Охладиться и лететь, лишь бы не думать ни о чём, кроме боли. А ты же свободен от этого… — Свободен… Ну, может быть, я и свободен. Но порой начинает казаться, что толку с этой свободы нет никакого… — Почему? — Пойми, что, даже взлетая, ты всё равно прикован к земле. Так или иначе, но всё равно придётся на неё возвращаться… — Я понимаю… Но ты же можешь от неё оторваться? — Могу. Ненадолго… Хотя, помню, однажды летал двое суток подряд — я будто обезумел… — Как это? — Ренар, ты же знаешь… — снова начал он, но я его перебил: — Нет не знаю! То что я могу так, ещё не значит что я испытываю то же, что и ты. А я хочу узнать именно твои чувства, Мирумас… — Ну… Тогда я даже не знаю. Понимаешь, когда воздух обтекает твои крылья и лапы уже забыли чувства от прикосновения с землёй — сознание немного меняется. Полёт… ну, если обычно о нём как-то задумываешься, то в такой ситуации он становится инстинктивным. По настоящему инстинктивным — не думаешь вообще ни о чём. Мышцы работают, а мысли нет. Просто ловишь воздушные потоки… И по правде говоря, я однажды заснул в полёте. — Да ну? А это возможно? — Ещё как возможно. Когда летишь с какого-нибудь бестолкового, очень нудного и долгого задания, дико уставший и злой на весь мир. Опять же, очнувшись в куче ёлок, я снова обрёл вкус к жизни, представляешь? — Ха, ещё как! Всегда такое ощущаешь, когда приходит время принять во внимание тот факт, что остался в живых по чистой случайности! Мы с Мирумасом дружно расхохотались, отлично понимая друг друга. Ответа на свой вопрос я не получил, но так ли он мне был нужен? Мы посидели ещё недолго и решили направиться к намечающемуся пиру. Пир перед небольшой беспроигрышной войной — это здорово. Вот я посмотрю завтра, как эвы будут сражаться, мучаясь диким похмельем. А заодно проверю, бывает ли у эвов похмелье вообще. На улицу перед моим замком, на пространство между домами командиров и самим замком, вынесли множество огромных дубовых столов — где их взяли, осталось для меня загадкой — и Флёр командовала накрытием стола. Уже подкатили пару огромных бочек пива для всех желающих, хотя в основном всё полагалось эвам. Спросите, да зачем это всё было нужно? Всё потому, что Флёр отлично понимала самостоятельность эв-отряда. Они были нашей величайшей силой, нашими кормильцами и защитниками. Многие армии королевств со всего мира платили Клану колоссальные деньги, чтобы наш эв-отряд выступил на их стороне. Но, к сожалению, Клан им был практически не нужен. Мы предоставляли громилам еду и место, которое они могут спокойно называть своим домом, но они спокойно могли обеспечить себя сами, поэтому Флёр всеми доступными силами и методами показывала, что Клану они нужны как никогда. Пир был символическим, эвы довольно редко появлялись на новой территории в полном составе, так что этот повод глава и использовала, чтобы организовать для них праздник. Да и к тому же сами члены отряда были счастливы: нечасто им удаётся наесться мясом действительно досыта. Свинок, которых пригнал купец, больше не оставалось, но оставалось то, что обычно от них остаётся. До главного входа в замок пришлось пробираться вприпрыжку, тщательно выбирая места, куда можно наступать, а куда категорически нельзя. Пара лисов, среди которых были и эвы, уже суетились вокруг, убирая нежелательные вещи с пути. Делали они это без особого энтузиазма, но строгие окрики Флёр заставляли их работать быстрее. Посмотрев на лисицу в белом костюме, я грустно покачал головой. Организатор она просто потрясающий, но так не хотелось кого-то чем-то утруждать. Приказы — одно, просьбы — другое. Пробравшись в замок без потерь со своей стороны, я направился в спальню, надеясь на этот раз уговорить Эмерлину пойти на пир. Она осталась в спальне, но явно хотела на пир — я это почувствовал, хотя она накрылась одеялом и делала вид, что спит. Я всегда чётко понимал, когда она действительно спит, а когда притворяется. — Эм? — позвал я её. — Да, Ренарчик, я не сплю. — Чего это ты? Пошли, всё уже начинается. — Я не хочу. Иди без меня. — Эм… — Я присел на край кровати и погладил её по бочку. — Пойдём, будет весело. Эвам надо видеть, какую красоту они завтра будут защищать. — Мне действительно не хочется, Ренар. Я снова боюсь… — Вот чтобы ты снова не боялась, тебе надо пойти со мной. И немножечко повеселиться. Лисица перевернулась на другой бок и оказалась мордой ко мне. — Завтра будет не до веселья. — А что такое? — Арен заходил. Сказал, что ему доложили о семи судах без флагов. Он даже королевский флот в боевую готовность привёл, как ему приказали. Представляешь, что за мной семь фрегатов? Они же все как один меня хотят на шкурки порвать… — Лисица зарылась мордочкой в подушку. — Эмерлина, перестань, — только и попросил я её, не пытаясь как-то уговаривать. — Перестать что? — Ныть. Эвы… — Разносят армию наёмников за час, — перебила меня Эмерлина. — Знаю. Но я не хочу, чтобы из-за меня одной было столько смертей… — Подумаешь. Не думай о плохом, пойдём. Я потянул одеяло с Эмерлины, убедившись, что спать она действительно не собиралась и была полностью одета. Потом я подлез под её бочёк и легонечко пощекотал своим носом её животик, стараясь делать это как можно нежнее. Моя жена хихикнула и согнулась, отстраняясь от меня. — Ладно, уговорил. Пойдём, пока всё без нас не съели. — Кстати про съели! Тебе Флёр не давала попробовать её нового творения? Такое мясо на прутиках? — Нет, а что? — О! — Я потянул Эмерлину за локоть, чтобы та скорее шла за мной. — Пойдём, попробуешь! На этот раз она превзошла всё, что только можно превзойти! Я вместе со своей женой пробежал через замок и вылетел на улицу, к гигантскому столу, который накрыла Флёр. По всей его длине стояли огромные блюда с запечённым мясом и прочими угощениями. Каждому поставили по тарелке с кружкой, ножи с вилками — всё было просто на королевском уровне! Во главе стола, за специальным столом, сидела Флёр, а по правую лапу от неё Арен. Похоже, он вернулся со службы как раз вовремя. Заметив нас с Эмерлиной, лисица помахала нам лапой и пригласила сесть рядом. Протиснувшись сквозь пару эв-лисов, которые никак не могли понять, где их места, мы с Эмерлиной уселись слева от Флёр. Перед нами на огромное расстояние простирался огромный стол, за который усаживались эвы и уже начинали закусывать и наполнять свои бокалы и кружки кто пивом, кто вином. Пиво расходилось куда быстрее, нежели вино, которое предпочитали немногочисленные самки. Пользовались спросом и другие напитки, которые подносили другие члены клана. Лисы хоть и были равны между собой в клане, но сегодня мы встречали эвов, поэтому кое-кому пришлось одеть фартуки и стать на некоторое время официантами. Когда все уселись и приступили к своим блюдам, Флёр пощёлкала пальцами, привлекая моё внимание, и показала мне на огромный поднос, на котором лежали те самые кусочки мяса, которые я так полюбил. Тут же украв с подноса несколько прутов, я положил три перед Эмерлиной, а сам принялся за оставшиеся. Наконец-то я смог полностью удовлетворить все прихоти моего желудка и наесться этим блюдом досыта. Эмерлина, распробовав один кусочек, тоже пришла в полный восторг, тот же эффект сказался и на явно голодающем Арене. Все обычные лисы были едины в своём мнении: новое блюдо Флёр — просто божественно. Эвы тоже оценили этот вкус, но сошлись на мнении, что для них есть такими порциями — издевательство. Тем временем лисица, дождавшись, когда все немного успокоятся и приступят к разговорам, забралась с лапами на стол, взяв с собой бокал моего лучшего вина, и присвистнула, привлекая к себе внимание. Как только все увидели, что глава Клана стоит на столе с бокалом вина, все сразу же проверили, есть ли у них что выпить, взялись за кубки, кружки и прочую посуду. Когда все разговоры за столом совсем стихли, Флёр громко и отчётливо начала говорить: — Дорогие соклановцы! Братья и сёстры! Сегодня, этим прекрасным вечером, мы собрались с вами, чтобы просто показать нашу с вами сплочённость и единение. Мы собрались совершенно без повода, хотя завтра нам, возможно, предстоит небольшая битва, мы всё равно сегодня вечером веселы и как один готовы к бою. Дорогие мои эвы. От лица остального Клана позвольте мне благодарить вас за то, что вы остаётесь с нами и защищаете нас в трудный час! Благодарность и моя личная, и тех, кого вы поддерживаете! Спасибо вам за всё, спасибо за вашу неоценимую помощь! Ура! — крикнула Флёр, и ей ответили шесть десятков исполинских глоток — эвы рявкнули так громко, что я невольно прижал уши. Опорожнив свои кубки, эвы снова принялись за угощения, хотя мне показалось, что среди них назрело какое-то недовольство: они начали шептаться и о чём-то разговаривать, а самые ближние к нам воины поглядывали на командование с нескрываемым недоверием. Прошло немного времени, чем ситуацию разрешил сам командир эвов. Когда пришло время сказать ещё один тост, Ренрек первым поднялся со своего места с огромной кружкой пива в лапе и поднял её. В отличие от Флёр он на стол забираться не стал, его и так было отлично видно. Все эвы как по команде замолчали, уставившись на своего командира. Эв-лис подождал ещё чуть-чуть, пока не стихли остальные голоса, и ответил Флёр: — Я не знаю, за что нас благодарить, когда мы всего лишь делаем то, что должны. Для каждого из нас быть в Клане Лис Полной Луны — честь всей жизни, и каждый из нас не задумываясь отдаст её на сбережение Клана и каждого соклановца, кем бы он или она ни был! Потому что мы — семья! И ничто нас не разлучит, братья и сёстры должны быть едины всегда, а не когда придётся! Поэтому я от всех эвов говорю, что мы останемся с Кланом навсегда и любой из его членов может рассчитывать на поддержку величайшей силы в мире! Хотя Ренрек не закончил свой тост, эвы победно заревели на всю округу. Когда их рёв стих, а у меня перестало звенеть в ушах, их главарь продолжил: — И я уверен, что сейчас все согласятся выпить за единство Клана и наш великий предводитель согласится с нами, что нас не за что благодарить! Мы делаем свою работу, делаем её с честью и достоинством, как нас всех учили в Клане! Клан Лис Полной Луны — наш дом! И мы обережём каждого его жильца в нём! Ура! Снова крик и опустошение бокалов. Ехидная улыбка Флёр в мою сторону и скромная улыбка Эмерлины всем остальным. Арен коротко поднял свой кубок в сторону Эмерлины и торжественно его выпил. Мы все принялись за вкуснейшую еду и нейтральные, ничего не значащие разговоры. Пир затянулся за полночь. Даже несмотря на предупреждения Арена, что завтра рано вставать и что завтра всем ещё оружие держать, эвы мало кого слушали. Завтра, когда все выйдут встречать пиратов, всё окажется на их совести… А мы с Эмерлиной решили лечь пораньше остальных. Чтобы никто не обиделся на наш уход, мы встали из-за стола совершенно открыто и в ответ на немного огорчённые взгляды сказали, что завтра нам понадобятся силы и мы уходим. Напутствовав всех именно такими словами, мы добрались до спальни и, быстренько раздевшись, шмыгнули под одеяло. Я подобрался к Эмерлине под бок, обнял её за грудь и прижался к её спине. Закрывая глаза, я тихо-тихо прошептал ей на ушко пожелание спокойной ночи и быстро уснул. А наутро спокойно проснуться не удалось. Хотя было и не очень рано, в спальню к нам влетел взъерошенный волк-охранник и, приложив лапу к голове, тут же рявкнул: — Господин Ренар, госпожа Эмерлина, вы должны немедленно проснуться и прийти к изголовью реки. Приказ начальника стражи, господина Арена! Эмерлина, открыв глаза, стыдливо натянула одеяло до груди. Охранник проявлял полное хладнокровие. — Началось… — тихо и грустно сказала лиса. — Приплыли… — сказал я, поднимаясь. Мне скрывать было нечего, а вот мою жену охранник явно стеснял своим присутствием. — Свободен, — махнул я на него лапой, — скоро будем, не волнуйся. Волк ещё раз приложил лапу к голове и ретировался. Эмерлина необычайно быстро оделась, и мы вдвоём побежали к устью, где река, на которой стоял замок, впадала в море. До этого места было примерно полтора часа пешком и час бегом, но у ворот замка нас поджидал небольшой сюрприз. Ездовые звери… Четвёртый тип зверей, про который я совершенно забыл. Проще говоря, это были обычные эв-звери. Неразумные, ходящие на четырёх лапах, но при этом здоровые и сильные. Пара странных зверьков поджидала нас у ограды, но я не мог определить, что это за раса: первый, здоровый серый самец, явно был волком, а вот вторая самка… Ну, возможно, что я не знал, но, похоже, у волков тоже бывают альбиносы, да ещё и такие. Беленькая самочка тихо рычала на своего собрата, будто в чём-то его обвиняя. Серый же откровенно игнорировал альбиноса. — Ух ты! Вот это да, теперь в миг доберёмся! — крикнула Эмерлина, заметив подарок. — Ты на каком? — Я? А на них садиться? Ого… — Ну решай уже! — Знаешь, как-то неприятно, мы же всё-таки тоже не люди, чтобы так их использовать… — Им это нравится, Ренар! Смотри! Моя жена бодро подбежала к самке-альбиносу. Волчица сначала мало интересовалась моей женой, но потом повернула к ней свою морду и тщательно её обнюхала. Эмерлина, как только волчица приблизилась к ней, протянула лапу к её морде и осторожно погладила её. Волчица тут же всё забыла и закрыла глаза, радуясь ласке. — Ну, вот видишь? Бери серого. Я медленно подошёл к волку, но тот сердито на меня огрызнулся. Я чуть присел перед ним, в основном от страха: этот волк будет драться не хуже Клитуса, если ему взбредёт в голову что-то не то. Но зверю явно понравились мои действия — он опустил свою морду передо мной, будто кланяясь, и подпустил меня к себе. Я поступил так же, как и моя жена, — погладил его и даже почесал за ушком. Серый не так радовался ласке, но признал меня. — Садись, поехали! — крикнула Эмерлина и ловко запрыгнула на спину волчице, схватившись за загривок. Та сносила такое обращение совершенно спокойно. — Прости, дружище. Я похлопал волка по боку и перекинул через него лапу. Это оказалось довольно непросто — всё-таки он был довольно высоким. Серый недовольно рыкнул, но сбрасывать меня не стал. — Эй! Как им управлять? — Похоже, ими управлять и не надо, просто держись покрепче… — Держаться? За что?! — В отличие от лошадей, для которых придумали уздечку, на наших сородичах ничего подобного не было — они были совершенно голые. Эмерлина схватилась за густую шерсть на загривке своей волчицы, а мне хвататься было не за что! Как только моя жена прошептала что-то на ушке волчице, та стрелой рванула с места и понеслась вдоль берега реки к морю. Мой волчок, не дожидаясь никаких команд, рванул с места за ней, и мне ничего не оставалось, как броситься ему на шею и что есть силы обнять его. Через пару секунд серый догнал свою подружку, на которой скакала Эмерлина, и начал играть с ней в догонялки. Это выражалось тем, что мой волк периодически подпрыгивал и пытался игриво напасть на альбиноса, а самка отпрыгивала, оставляя волка с носом. Это сильно ускоряло наше перемещение к морю, но дико мешало сосредоточиться и ехать хоть более-менее спокойно. Меня в очередной раз подбросило на спине зверя, и я больше не выдержал — пришлось сжать его шею посильнее. Волк невольно понял намёк и перестал прыгать, поравнялся с волчицей и побежал спокойно. Я с трудом смог повернуть голову в сторону моей жены и рассмотреть её: она держалась с белой волчицей как настоящая наездница, плотно обхватив её живот лапами, вцепившись в её загривок, смотрела чётко вперёд. Это при том, что я, практически как любовник, обнял своего зверя за шею, прижался к нему как только можно и боялся глаза от страха открыть: деревья, ручьи, камни — всё проносилось перед глазами с огромной скоростью, но волк явно знал, куда и как ему надо бежать на своих четырёх лапах. Я вспомнил, как это всё ощущаешь, когда сам становишься диким: инстинкты и природная гибкость, это работает как отлаженный механизм. Мы прибежали к побережью за пятнадцать-двадцать минут, хотя в моём понимании прошло не больше секунды. Всё-таки такой способ перемещения мне явно не подходил. Уж лучше бы прислали Мирумаса и Альтера, они бы нас в миг добросили, а тут… Когда меня, дрожащего и сжавшегося от страха, отодрали от волка, я готов был упасть на колени и целовать землю, по которой можно спокойно ходить. Делать этого я не стал только потому, что рядом со своей волчицы спрыгнула довольная и слегка растрёпанная Эмерлина, тут же заявив Арену, что не против прокатиться ещё. Тут же я выяснил, что двоих ездовых волков Арен купил только вчера, и то в основном из сострадания к ближним своим. Продавал их какой-то бычара, который, естественно, их ненавидел, держал в намордниках и в путах. Волчицу-альбиноса он подарил Флёр, а серого волчару оставил себе. Вот и пригодились они на следующий день после покупки, чему Арен очень радовался. Когда я немножко отошёл от бешеной поездки, я смог оглядеться: всё побережье было усеяно эвами. Они готовы были встретить пиратов, куда бы они не причалили, но самая большая концентрация была у причала. На нём как раз и стоял главарь эвов, а позади него была засада из десяти лисов. Все они уже были готовы к бою, оружие держали наготове, ожидая команды. Все остальные попрятались кто где, и мне с Эмерлиной тоже было велено прятаться. Вдалеке уже показались семь огромных фрегатов разного класса. Неожиданно к нам вырвался Клитус. Прибежав на четырёх лапах, он тут же встал на две и огляделся. Ему хватило двух секунд, чтобы определиться: растолкав команду в засаде, волк вытащил две свои секиры и притаился вместе со всеми. Корабли приближались к нам, и вскоре сам Ренрек решился скрыться, оставив побережье совершенно пустым. Пока мы сидели в засаде, ожидая дорогих гостей, я успел обзавестись мечом и парой метательных ножей, которые взяла специально для меня предусмотрительная глава Клана. Ну был я забывчив, ну что тут такого… Корабли без флагов приблизились к берегу настолько, что, выглянув из укрытия, я смог различить тех, кто на них приплыл. Порт Клана был довольно удобным, и пираты это знали — ничего не боясь, два фрегата подплыли к единственной пристани. Спустились два трапа, но только одно существо вышло на причал. И это, наверное, было самое странное существо, которое я когда-либо видел за всю свою жизнь. В огромном чёрном плаще, который развевался от любого самого слабого ветерка, в огромных со стальными нашивками сапогах… В ней было огромно всё. Спереди её закрывал прочный стальной нагрудник, украшенный золотым вытянутым черепом. Открытый живот и тонкие облегающие штаны, на которые были надеты сапоги со стальными нашивками. На поясе висела сабля, и весь её вид говорил лишь об одном — она была главной. Но самое страшное в ней было — отсутствие шерсти как таковой. Вместо этого она была покрыта мельчайшей коричнево-серой чешуёй, а её голову и затылок украшал шикарный капюшон. И хотя она никого не видела, но все мы видели её — перед нами стояла разумная королевская кобра. Её язык пару раз махнул в воздухе и скользнул обратно в пасть. Змея недовольно огляделась, будто кого-то ждала. Я вдруг понял, что она не могла не знать о засаде: они разглядели нас в подзорные трубы. Но почему они послали кого-то одного? Между тем за эффектным выходом кобры пиратские корабли причаливали у берега и с них опускались шлюпки, полные разношёрстных пиратов. Все они были вооружены и крайне враждебно настроены; несколько лодок направилось к берегу. Пара фрегатов развернулась к нам боком, показались несколько пушек. Кобра продолжала стоять, недовольно вертя головой. Её раздвоенный язык то и дело метался в воздухе, а сама она закуталась в плащ. Но как только первая лапа пирата коснулась земли Клана, сразу по всему побережью прокатился раскатистый рык Ренрека: — К БОЮ!!! И тут же из-за всех кустов, из-за каждого дерева, за которым мог спрятаться эв-лис, отовсюду на пиратов вылетели наши воины, громя и круша всё на своём пути. Я собственными глазами увидел, как одну из лодок разнесли в щепки одним ударом боевого молота, а все, кто в ней находился, разлетелись в разные стороны от страшного удара. Самое странное, что змея даже не шелохнулась от такого коллективного наезда. Даже сами пираты, которые «нападали», слабо пытались отбиваться, и, похоже, побег был у них в планах изначально. Из своего укрытия вырвалась Флёр, за ней побежал и её муж. Я тоже хотел побежать вместе с ними, атаковать эту хладнокровную, но Эмерлина схватила меня за плечо, не дав встать. Я остался, хотя очень хотел посмотреть на бой. За спиной раздались какие-то звоны, пара щелчков арбалетов, но потом всё затихло. Некоторое время царила мёртвая тишина — весь бой прекратился. Эвы разогнали всех пиратов за считанные секунды — но ликовать они не спешили. Позади меня раздались удары каблуков — на этот раз их было ровно в два раза больше. Одни я знал, это шагала Флёр. А вот другие, менее частые и более громкие, сопровождаемые металлическим звоном — принадлежали змее. Неужели Флёр решила сдать Эмерлину… — Эй, вылезайте! — послышалась команда Флёр, вполне уверенная и достоверная. На неё явно никто не давил и не заставлял это кричать. Я только приподнялся со своего укрытия, опёрся на один локоть и увидел её вблизи. С моей точки зрения кобра показалась мне огромной — она возвышалась надо мной, как главная башня королевского замка. Её тень упала на меня, и я немного поёжился от её вида; мне становилось страшно. — Мы приш-ш-шли за Ренаром… — тихо прошипела змея, и сердце моё скатилось к кончику хвоста. Меч сам выпал из моей лапы, как только я представил, на что теперь был обречён. — Ч-ч-чё? — только и смог я выдавить из себя.