Как же мы убьем всех этих людей?

Всё внутри меня кипит. Я нервно хожу туда-сюда перед Дмитрием, который тоже напряжен, но не показывает этого. Совсем скоро мне предстоит дать интервью перед огромной толпой людей, которым надо понравиться во что бы то ни стало. Но я не Лисса, которая умеет играть на публику. Все эти маски мне противны, и я хочу показать себя настоящей. Увы, Дмитрий не поддерживает меня, и в глубине души я понимаю, что он прав. - Роза, пожалуйста, - снова начинает он. - Ты же знаешь, как важно произвести впечатление на капитолийцев. Тебе нужно продержаться всего несколько минут и не наговорить лишнего. - Сколько можно притворяться?! - я вспыхиваю. - Я имею право говорить всё, что угодно! Почему я должна молчать? Нам всё равно нечего терять! - Мы должны показать себя сильными и уверенными в себе, а не бунтарями. - Так я и покажу себя сильной, просто несколько по-другому. - Страшно подумать, что значит "по-другому" в твоём понимании, - с горечью улыбается Дмитрий. Я открываю рот, чтобы сказать что-то колкое в ответ, но не успеваю. - Роуз Хезевей, дистрикт десять! - Веди себя сдержанно, - быстро напомнил мне мой возлюбленный. Я вышла на сцену и бросила взгляд на сверкающую пеструю толпу, вспоминая, как в таких случаях вела себя Лисса. Она всегда выпрямляла спину и шла величественной грациозной походкой, которая мгновенно завоевывала публику. Я попыталась скопировать её поведение, но в итоге преодолела полсцены самоуверенным шагом, гордо подняв голову и надменно взглянув на ведущего. Моя фантазия мигом нарисовала образ Дмитрия, который напряженно вздыхает и едва заметно качает головой. Я невольно усмехнулась. - Итак, Роуз, - ведущий пристально изучает меня, а его глаза хитро блестят. - Ты, несомненно, очень заметный трибут. Знаешь ли, публика любит таких красавиц. - Даже не сомневаюсь, - громко сказала я. - Своих нет, вот и пялятся на девушек из Монтаны. Ладно, это было необдуманно. Но с другой стороны, это же правда! А правда горька... И она мне аукнется. В толпе раздались негромкие неодобрительные возгласы, однако ведущий словно не заметил моей дерзости. Что ж, если он считает, что лучше меня в этом деле, то будет интересно посоревноваться с ним дальше. Мои личные маленькие голодные игры, после которых я получу как минимум укоряющий взгляд Дмитрия. А как максимум... Но я не успела додумать эту устрашающую мысль. - Перед тобой все мужчины падают на колени, не так ли? - продолжил ведущий. - Может, ты надеешься победить на Голодных играх благодаря своей красоте? Вынужден тебя разочаровать - поможет только хитрость, ловкость и сила, а этих качеств красивым девушкам, как правило, не хватает... Что? Что он сказал? Но ведь... Я смотрела многочисленные записи интервью прошлых лет, и он всегда старался пошутить, подбодрить участника. Я, конечно, тоже хороша. Нагрубила. Но такого ведущий себе никогда не позволял. Где же забавные вопросы и улыбки? Чем бы это отношение ни объяснялось, я сразу почувствовала себя лучше. Трудно, когда противник умен и вежлив. Это ясно на примере Дмитрия, и именно так я должна была себя вести. А если противник хамит? - Поверьте, в моём арсенале имеется кое-что покруче, чем хитрость и ловкость, хотя, конечно, всё это тоже есть, - проговорила я, размышляя, стоило ли дать более жесткий ответ. - И что же имеется в твоём, - ведущий усмехнулся, - арсенале? "Скажи про любовь, - приказала я самой себе, - Дмитрий и так в шоке, неужели на последних минутах интервью настолько сложно послушаться его?" - То, чего нет у всего Капитолия, - заявила я, растягивая время. Снова дерзость, снова резкость, снова нападение... Интервью с точки зрения моего возлюбленного прошло отвратительно. А уж когда я пущу в ход свою последнюю фишку, разговор будет безнадежно испорчен. Хотя хватит с меня спектаклей, пора включать истинную Розмари Хезевей! - Любовь и человечность! А поскольку вы не представляете себе, что это такое, полагаю, разговор окончен. Пользуясь паузой, повисшей после такой откровенной наглости - трибут сам прервал интервью, какой кошмар! - я ушла со сцены. Именно ушла, а не убежала, словно боясь позора. На этот раз моя походка стала ещё более самоуверенной. Пусть знают, как я веду себя с теми, кто встаёт на моём пути! На сцену поднимается Дмитрий. Из-за моего поступка ведущий забыл объявить его, но тот вышел сам, желая поскорее закончить неприятное интервью и поговорить со мной. За возлюбленного я не волнуюсь. Он всё скажет, как надо. - Я слышал, ты родом из России? - начал Цезарь, вновь включив свой хитрый тон. Да что это с ним? Почему именно на этих играх он вдруг решил изменить характер интервью? - Именно так, - подтвердил Дмитрий. Он совершенно спокоен, но я догадываюсь, какой ураган мыслей бушует в его голове. Держись, товарищ, я с тобой! - А твоя девушка тоже оттуда? - глаза ведущего лукаво заблестели. Он наверняка понял, что между нами что-то есть, и хочет как следует посмеяться надо мной, а заодно и над чувствами Дмитрия. Хотя вопрос весьма глупый. Неужели по акценту и смуглой коже непонятно? - Нет, она из Америки. Мне всё равно, в каких странах мы родились. Дмитрий не стал отрицать, что я его девушка. Даже не знаю, хорошо это или плохо. С одной стороны, он поступил так, как просили его Китнисс с Питом. А с другой стороны, мы можем стать более уязвимыми... - Как ты относишься к её дерзким, крайне невоспитанным словам и поступкам? Ага, наконец-то дошли до самой сути. Бедный Дмитрий. Сыр-бор начался из-за меня, а отвечать за него придётся моему возлюбленному. Я ощутила чувство вины перед ним. И мне по-прежнему не давал покоя вопрос: что, черт возьми, с Цезарем? Он специально решил над нами поиздеваться? Зачем ему это? - Полагаю, это не всегда плохо - говорить то, что думаешь, - сдержанно ответил он. - А чем она тебя покорила? Наглостью или красотой? Что? У меня, придурок, есть и другие достоинства! Да что он себе позволяет? В честь квартальной бойни, что ли? - Сложно сказать, - уклончиво произнес Дмитрий, не желая развивать эту тему. - Мне нравится в ней абсолютно всё. - Так ты поддерживаешь её поведение на интервью? Я ахнула. Вопрос ведущего можно перефразировать так: "Ты тоже против Капитолия?" Если любимый ответит утвердительно, наш дистрикт пропал. И тут до меня дошло. Мы были "новенькими" в этой системе. Мы знали другую жизнь. Возможно, Цезарю поручили еще больше нас унизить... Но мы не сдадимся. - Некоторые моменты, - Дмитрий снова уклонился от прямого ответа. Мудрая тактика. Цезарь немного помолчал, после чего произнес: - А что вы будете делать, если останетесь с ней вдвоём в конце Голодных игр? - Какими бы не были наши действия, победит сильнейший, - лаконично произнес Дмитрий. Блестящий ответ. Особенно если учитывать, что он сильнее, но никогда не сможет убить меня. И я не намерена его убивать. Мы найдем выход, но только не убийство. Вон, Китнисс с Питом ведь нашли... - Ты прав. Удачи, - усмехнулся Цезарь, дав понять, что интервью закончено. Дмитрий наконец-то вернулся ко мне. Я невинно улыбнулась, желая похвалить его за краткие ответы, которые не испортили ему репутацию. Увы, любимый ответил только осуждающим, но одновременно восхищенным, взглядом. Любопытный предстоит разговор. Покруче всяких интервью.