Как же мы убьем всех этих людей?

Несколько часов спустя Завтра. Если точнее, то через 10 часов. Через 10 часов начнутся 75-ые Голодные Игры, Квартальная Бойня. Возможно, через 10 часов я умру. Каждый из нас может умереть. Я уже говорила, что хотела погибнуть в бою. Знала, что умру молодой. Но знать, что покинешь этот мир в какой-то абстрактный момент, и знать, что завтра ты попадешь на арену - две совершенно разные вещи. Мой мозг прокручивал что-то бесконечно банальное, вроде "я хочу жить", "я еще ничего не успела", "я могла помочь людям, а теперь умру ни за что". Я сердилась на себя за такие мысли, повторяла, что мне следует умереть достойно. Но животный инстинкт самосохранения твердил: тыумрешьтыумрешьтыумрешь. Тяжело сглотнув и погрузив пальцы в волосы, немного помассировала голову. Я пыталась хоть как-то отвлечься, потому что меня переполняли эмоции. Страх, безысходность и предвкушение бурлили во мне, не давая спокойствия. Так хотелось не терять ни минуты, хотелось жить. Но я, черт возьми, сидела взаперти, окруженная силовым полем. Я чувствовала себя птичкой в золотой клетке. Кругом столько роскоши и богатств, но долго так невозможно прожить. Тянет на свободу. Однако, если подумать, то в этой ситуации был только один плюс. Со мной взаперти был Дмитрий. Внешне он казался абсолютно спокойным. Но сам говорил, что я - единственная, кто его понимает. И я знала. Знала, как никто другой. Если он хочет выжить, то ему придется убивать. Убивать таких же, как он. Если он и выживет в этих играх, то никогда себе не простит. Дмитрий просто убьёт себя самобичеванием. И этого я боюсь больше всего. А он хочет выжить. Он хочет защитить меня. Я просто уверена, что сейчас Дмитрий думает об этом. Возможно, разрабатывает какую-то стратегию, ведь раньше он часто так делал. Продумывал каждый свой ход. А я? А я эгоистка, которая заботится только о себе! - Дмитрий, - осторожно начинаю я, - помнишь, Цезарь сказал... Он равнодушно вскинул голову, но в его глазах читалась отвращение. Отвращение к Цезарю. Отвращение к Капитолийской верхушке и к Сноу. Отвращение ко всем, кто отсылает нас на смерть ради шоу. От его взгляда мне стало только хуже. Он прав, но что мы можем сделать? Двое жалких трибутов из не менее жалкого Дистрикта. Стиснув зубы, я продолжила, стараясь сделать свой голос безэмоциональным. Нет, он бы понял меня и успокоил, но мне не хочется беспокоить его ещё больше... - Так вот, он спросил тебя... Что, если бы мы... Если бы мы действительно остались вдвоем? Дмитрий промолчал. Гнетущая тишина будто камнем опустилась на мои плечи. Зачем я это спросила? Надо было отвлечься, улыбнуться, сказать что-нибудь глупое, как обычно. Я ведь это так хорошо умею! За серьезные вопросы всегда отвечает Дмитрий. В комнате было настолько тихо, что я слышала бешеный стук своего сердца. Оно колотило по рёбрам как сумасшедшее, и какой-то нарастающий звон образовался в моих ушах. Я уже больше не могла терпеть и только открыла рот, но тут же его пришлось закрыть. - Давай не будем загадывать, - наконец произнес он. Дзен-буддизм - страшная сила. Но на самом деле эта короткая фраза расшифровывалась просто: скорее всего, кто-нибудь из нас умрет задолго до конца игр. Или умрем оба. Всё просто. Слишком. Я подошла ближе. Нарочитое спокойствие моего возлюбленного, которое так часто меня бесило, теперь пошатнулось. Дмитрий явно нервничал. Его выдержка в нормальном мире была великолепной. Но этот мир давно сошел с ума. И мы, видимо, тоже. Сколько людей погибло на потеху Капитолийцам? А сколько ещё умрёт? Вздохнув, я присела к нему и склонила голову на плечо. От Дмитрия пахло дорогим парфюмом, смешанным с его собственным запахом. Этот аромат, который я всегда любила. Он же быстро окутал мои лёгкие, принося мимолётное успокоение и улыбку. Уткнувшись лицом в его плечо, я прикрыла глаза. Этот шёпот заставил моё сердце пропустить удар. - Я люблю тебя. - Я тоже тебя люблю. "И мы унесем эту любовь в могилу". Дурацкие же мысли мелькают в моей голове. Не знаю, долго ли мы сидим на кровати после этого признания. Сидим и думаем о своем. Думаем о жизни и смерти. Думаем о людях, плохих и хороших. Думаем о любви. А возможно, просто тупо пялимся в одну точку. Наконец я слегка наклоняюсь и целую его. Но поцелуй и все то, что последовало за ним, другое. Нет страсти, скорости, запала. Есть только бесконечная любовь и нежность, а ещё - ощущение того, что этот поцелуй может стать последним в нашей жизни...