***
— Меня забраковали. Дважды. Джейн произнесла это вслух с каким-то мазохистским удовольствием. Первый шок и острая, как лезвие, обида уже прошли, и всё это казалось каким-то смешным и абсурдным. — Она дала мне день, чтобы я придумала что-то другое, или проект передадут другому человеку. Лейн подняла голову, ожидая от Барнса какой-то реакции, но тот просто равнодушно пожал плечами. — Ты же всегда можешь сдаться. Ну или начать наконец бороться за своё видение, если оно того стоит. Джейн недовольно фыркнула. Бороться — это не про неё, она не выносила конкуренции. Может, действительно стоит отступить? Она чуть замедлила шаг, задумавшись. Эта мысль была довольно заманчивой. В конце-концов, как божий день ясно — так будет всегда. Ей там не рады. А что она может сделать против того, чьё слово решающее? — И всё-таки это жутко несправедливо. Барнс, ушедший на пару метров вперёд, надменно рассмеялся. — Неужели тебя это остановит? — Не все такие классные, как ты, — проворчала Джейн в ответ и поёжилась от внезапного порыва прохладного ветра, пряча руки в карманы просторной джинсовки. — Охотно верю. Они стояли около двухэтажного здания, похожего на ангар. По правде говоря, это и был слегка перепланированный ангар с плоской крышей, обшитый листами, имитирующими кирпичную кладку и грубую вагонку, поверх которого была закреплена вывеска «Галерея современного искусства Клер Дефо». Она основала её не так давно, маленькому музею не было и двух лет, но бывшая учительница очень гордилась им, старательно преображая внешний облик постройки на свой неповторимый лад, благодаря чему галерея современного искусства была похожа на что-то среднее между сельским домиком и скандинавским конструктивизмом 50-х. «Пост-модерн», — усмехнулась про себя Джейн, вспомнив изученную несколько дней назад курсовую. Здесь должна будет пройти её первая персональная выставка, ведь Квин помогла ей выиграть приз зрительских симпатий - а Джейн, сконфуженная очередной неудачей на художественном поприще, уже не была рада этому. Зато Джулиан был весьма воодушевлён увидеть единственный культурный центр, появившийся в родном городе за последние 10 лет (не считая, конечно, клуба «Tincan», который с натяжкой можно было таковым назвать), к тому же, оказалось, что с мисс Дефо он был знаком, когда она ещё преподавала в колледже в Нью-Йорке, где он обучался сразу после школы. Джейн хотелось с кем-то поговорить после отказа миссис Питерс, а ему всё равно нечем было заняться между беготнёй с документами и ожиданием прибытия своей пассии, поэтому они встретились. Внутри было довольно темно и не очень-то уютно. В просторном фойе был пустующий гардероб, в нём лишь восседала маленькая старушка, которой было не меньше 90 лет, как единственный признак жизни (не считая цветка в напольном горшке, раскинувшего широкие листья в комнаты, да и тот, кажется, был пластиковый), она читала какой-то роман в мягкой обложке и не обратила на вошедших никакого внимания; у пластиковых стен-перегородок жались небольшие кушетки, зеркало и стенд с информацией о проходящих мероприятиях. Джейн мельком взглянула на скромные листовки — в основном это были коллективные выставки таких же мелких художников, как и она, одна большая для известного пейзажиста штата с ровно той же программой, что и десять лет назад, и просмотры студенческих работ. От всего этого повеяло такой тоской, что в голове у Джейн снова засвербила мысль о том, что ничего не получится. Даже если она справится с поставленной задачей — семена не взойдут. Лондейл, наверное, самое неподходящее место для самовыражения. Она услышала, как её спутник подошёл ближе, его тоже заинтересовал информационный стенд. — Школа плохо на неё повлияла, — пробормотал он, машинально доставая сигарету из пачки. Джейн снова перевела свой взгляд на блёклые рекламные проспекты и попыталась представить как будет выглядеть её. Ей ведь даже нечего будет написать, ведь её послужной список почти пустой… — Здесь нельзя курить, — послышался скрипучий голос из-за спины. Это была старушка из гардероба, и её маленькие сердитые глазки красноречиво указывали на соответствующий знак на стене. Барнс вопросительно посмотрел на неё, но сигарету не выпустил, — Здесь музей, вам тут не место. Эти слова вызвали лёгкий издевательский смешок у курящего, что ещё больше обозлило старушку, она нахмурилась и отложила роман. — Сейчас позову директора, она вам быстро всё объяснит, хамы, — проворчала она, удаляясь через небольшую арку. — Отлично, она нам и нужна, — пожал плечами Джулиан, выпуская очередной клубок дыма. Он оставался верен своим повседневным растянутым свитерам и поношенным ботинкам, поэтому неудивительно, что его принимали за не самого благонадежного парня с улицы. И это можно было бы счесть за неуместное позёрство, если бы он наслаждался произведённым эффектом, но, кажется, ему действительно было всё равно. Мисс Клер Дефо появилась через несколько минут, но, к неудовольствию бдительного стража порядка в лице гардеробщицы, её очень обрадовало появление гостей. — Джулиан, наконец-то! Я думала, что ты не придёшь, — с искренним восторгом воскликнула она, поцеловав его в щёку, — Как тебе моя галерея? — Да, ты отлично всё устроила, — без тени смущения соврал художник, отправляя окурок в урну — Но я бы добавил пепельницы. — Тут, конечно, ещё есть над чем работать, но мы только начинаем, точнее, я… Спасибо, миссис Браун, можете возвращаться к своей работе, — обратилась она к старушке, на что та недовольно выругалась себе под нос, но вернулась к гардеробу и книжке, — Конечно, ты можешь сказать, что для двух лет это не очень хороший результат, но мне приходится всё делать одной. Мэрия в моём проекте не заинтересована… — А когда было иначе? —…поэтому мне приходится справляться самостоятельно, у меня нет пока возможности нанимать штат. Кстати, не хочешь посмотреть экспозицию прикладного искусства? — О да, я обожаю прикладное искусство, — Барнс отвернулся к Джейн и театрально закатил глаза, отчего та рассмеялась. — О, здравствуй, Джейн, — также доброжелательно, как и обычно, обратилась к девушке мисс Дефо, отчего ей тут же стало неловко за свой смешок, — Может быть, хочешь посмотреть залы? Я сейчас всё вам покажу. Они проследовали за женщиной в арку. Галерея состояла из трёх залов — одного большого и двух поменьше, при этом один маленький зал пустовал, что вызывало у мисс Дефо плохо скрываемое стеснение. За получасовое знакомство с этим местом им не встретился ни один другой человек. Никто из гостей не проронил ни слова о состоянии и весьма вероятном печальном будущем маленького музея, но всё было понятно и без комментариев. Затем они прошли в крохотный кабинет мисс Дефо, который располагался под лестницей, ведущей на крышу. — Теперь, когда ты всё видел, я могу у тебя спросить прямо — что мне с этим делать? — спросила миссис Дефо, разливая чай, — Выставки окупаются с трудом. Мне приходится рассчитывать только на себя, а ты ведь знаешь, что, возможно, это последняя попытка сделать что-то интересное для молодёжи в Лондейле. — Джейн, тебе, как представителю молодёжи, интересна выставка прикладного искусства? — спокойно спросил Джулиан, не сводя глаз с причудливо изогнутой чайной ложечки, которую крутил между пальцев. Лицо девушки вспыхнуло от негодования в ответ на этот неожиданный пассаж. Ей стало вдруг очень жаль мисс Дефо, загнанную в угол своими благими намерениями. — Не отвечай, Джейн, я знаю, это всё не то. Именитые художники не хотят представлять свои коллекции в маленьком провинциальном музее. Если бы только ты… — она подняла на Джулиана свои большие грустные глаза, полные надежды. Но тот оставался равнодушен, и пренебрежительно отмахнулся в ответ на намёк. — Клер, ты же знаешь, я не меценат. И я сыт Лондейлом и его порядками по горло. Хочешь начать какие-то изменения — сделай хотя бы одно громкое мероприятие, на котором бы никто не умер со скуки. И вообще, где здесь уборная? — В конце большого зала, направо, — ответила хозяйка и добавила, когда дверь за ним закрылась, — Надеюсь, ты встретишь по дороге миссис Браун, и она тебя сожрёт. Джейн, молчавшая почти всё это время смотрела на неё — уже постаревшую, уставшую в одиночку тянуть все заботы, слишком мягкую бывшую учительницу, испытывая глубокое сочувствие к её судьбе. Ей хотелось сказать что-то обнадёживающее, хотя даже она прекрасно понимала, в каком положении находится галерея. — Хочешь ещё чаю, Джейн? — Нет, спасибо. Не обижайтесь на Барнса, он иногда ведёт себя как самовлюблённый мудак. — Он всегда таким был, — улыбнулась в ответ хозяйка музея, — Я преподавала ему историю искусств. Джулиан всегда считал себя особенным, не признавал никаких правил. — Прямо такой себе настоящий бунтарь из фильмов, — не удержавшись, съязвила Лейн, но, кажется миссис Дефо не заметила, погрузившись в воспоминания. — Ему нравилось, что я его выделаю среди других, как и всегда выделяла тебя в школе. Знаешь, вы немного похожи… — Разве? - …ему нравилось идти наперекор, в этом его кредо. Я, правда, тогда совсем не думала, что на последнем курсе он бросит мне вызов, и его совершенно не смутит, что я старше на 10 лет… Джейн передёрнуло. — Мисс Дефо, вам не кажется, что… — Зови меня Клер, — мягко улыбнулась она, — У тебя может быть большое будущее, не такое, как у меня. Хотя, буду откровенна, когда я предложила на городской конкурс место в моём музее в качестве приза, я предполагала, что этот приз выиграет кто-то более… — она замолчала, видимо, почувствовав неловкость. — Более — что? Профессиональный? — Тот, кто смог бы привлечь больше людей. На Джейн будто вылили ведро холодной воды. Не то, чтобы она когда-то питала надежды о своей одарённости — хотя, конечно, где-то глубоко внутри ещё как питала, — но ей казалось, что усилия, которые она прилагает должны когда-то оправдаться. Но всё тщетно. Всё тщетно, когда в тебя не верят. Она подняла глаза на свою бывшую учительницу, та виновата улыбалась, уже, кажется, жалея о сказанном. Но как же так? Внутри неё снова всё отчаянно протестовало. Она же выиграла конкурс — точнее, почти выиграла. «А вот так — очень просто. Второе место ты заняла потому что понравилась Барнсу по каким-то только ему известным параметрам. Приз зрительских симпатий — работа Квин» — хладнокровно и беспощадно констатировал голос неуверенности, сидящий внутри неё. «Все твои маленькие достижения — просто стечение обстоятельств. Сама по себе ты ничего не стоишь.» «Ничего не стоишь.» — Леди обсуждают совместную работу? Барнс вернулся так неслышно и внезапно, что она вздрогнула. Не дождавшись ответа, он встал, оперевшись о стену и внимательно посмотрел на Джейн — так пристально и оценивающе он смотрел на её картину при их первой встрече, и Джейн стало неуютно от этого взгляда. Будто бы почувствовав это, он тут же отвернулся к миссис Дефо. — Я думаю, Лейн — то, что тебе нужно. — Да, мы отлично поработаем. — Я не хочу, — неожиданно для самой себя запротестовала Джейн, тут же обратив на себя удивлённые взоры, — Я сначала должна разобраться со своей работой. — Подожди, ты имеешь ввиду наше издательство? Джейн молча кивнула. — Точнее было бы сказать, наше воплощение пуританской Америки, — хмыкнул Джулиан — Тебе надо кое-что понять, — снова заговорила Клер, — Ты не одинока в этом. Это издательство в очень хороших отношениях с мэрией, поэтому миссис Питерс считает для себя возможным отвергать любую идею, которая не нравится лично ей. Это ничего не говорит о твоих художественных талантах и умении продать это людям — потому что-то, что нравится миссис Питерс, пылится на полках магазинов годами и никому не нравится. Молодые художники часто получают от неё отказ и разочаровываются в себе и во всей этой индустрии, но ты… Ты не должна об это сломаться. — Почему? — вырвалось у Джейн, — Разве вы верите в меня? — Это не важно. Ты — настоящий художник, Джейн Лейн.***
На следующий день Джейн вновь оказалась в тесных коридорах издательства Lawndale's Word&History. Из-за приоткрытых дверей доносились звуки кипящей там работы: стучали по клавишам копирайтеры, поводили совещания редакторы, перебегали из кабинета в кабинет вечно спешащие ребята из отдела производства в рабочей форме, секретари громко говорили по телефонам, и только работающие удалённо субъекты вроде неё неуверенно блуждали по коридорам в поисках нужного места. Это были писатели и художники, и на лицах многих из них явно читалось, что они не очень-то хотят быть здесь. Джейн вздохнула и поднялась по лестнице на второй этаж. «№204, Кларисса Дж. Питерс, главный редактор» — гласила медная табличка на старой, но крепкой, как диктаторский нрав самой миссис Питерс, деревянная дверь. Сейчас Джейн было намного более страшно, чем тогда, когда она оказалась здесь в первый раз, потому что теперь она знала, что её ждёт. Она постучалась и, выждав несколько секунд, повернула круглую ручку. Редактор, всё такая же надменная и строгая, восседала на своём рабочем месте, и лишь взглянула на вошедшую поверх маленьких полукруглых очков. Она смотрела работу молодого парня из отдела художественной вёрстки и одобрительно кивала. Тот что-то обсуждал с ней ещё несколько минут и только потом удалился, одобрительно подмигнув художнице, проходя мимо. Миссис Питерс же не спешила замечать её присутствие в кабинете, взявшись за изучение какого-то журнала, затем сделала несколько звонков секретарю и своему личному бухгалтеру, и наконец, похоже, убедившись, что настырная иллюстраторша никуда не уйдёт, обратила внимание на Джейн. — Мисс Лейн. — Миссис Питерс. — Подразделение художественной литературы, верно? — протянула она, снова вернувшись к пролистыванию журнала, будто бы в нём пытаясь найти ответ. — Да. Я принесла окончательный вариант. С этими словами она достала из рюкзака папку с работами и положила на стол. Редактор с плохо скрываемым раздражением взялась за просмотр, и вскоре её лицо исказила возмущённая гримаса. — Это что, шутка? — она отбросила папку в сторону, — Это то же самое, что ты приносила вчера. Джейн машинально вздрогнула и сжала кулаки, чтобы не выдать тремор в конечностях. — Да, — сказала она как можно более спокойно и твёрдо. Миссис Питерс шумно выдохнула, её пальцы нервно отбивали что-то по столу. — И что же это должно значить? — Вы просили меня внести что-то новое. Это то, что я предлагаю. Я проделала много работы. — То, какая работа была тобой проделана, меня не волнует, мне нужен результат. Я же ясно дала понять в нашу прошлую встречу, что именно меня не устраивает, — её голос постепенно повышался, а Джейн чувствовала, как по спине проползли капельки пота. — Вы наняли меня, чтобы я показывала своё видение… — Я наняла тебя потому что мне тебя навязали согласно условиям мероприятия, будем честны друг с другом, — перебил её железный голос пожилой дамы, и Джейн, начисто позабыв все свои аргументы, уставилась в пол. Слишком много для неё честности в последнее время. Повисло долгое и позорное молчание. Джейн всё так же не разжимала кулаки, но, собрав все свои моральные силы, выпрямилась и посмотрела прямо в лицо своему оппоненту. — Вы не можете меня уволить. Так прописано в моём контракте. — Не ты мне будешь ставить условия, Лейн, — ухмыльнулась миссис Питерс, откинувшись в кресле. — Но вы правда не можете уволить меня ближайшие полгода. Я предоставила вам работу в срок. Вы можете лишь дать мне другой проект, чтобы я отработала свой аванс и жалованье. По хмурому взгляду миссис Питерс восставшая против издательства художница поняла, что ей известны условия подписанного контракта. Но это ещё не означает победу. Ей нужна была эта работа. И пока грозная леди умолкла, ошарашенная такой дерзостью, Джейн продолжала. — Мне понравилось работать над этой книгой. Я знаю, что молодые иллюстраторы не задерживаются у вас больше двух месяцев, но мне бы хотелось, чтобы вы рискнули. Попробуйте посмотреть на мои эскизы с другой стороны, она привлечёт новую аудиторию… Я думаю. Миссис Питерс всё так же смотрела на неё сверху вниз, задумавшись, но не проронив ни слова. Скомканные аргументы, наспех придуманные Джейн прошлой ночью, закончились, и она не знала, что ещё сказать. Разговор закончился сам собой — после вежливого стука в кабинет вновь ворвался мальчишка из отдела вёрстки — и Джейн, не понимая, пришли они к соглашению или нет, так и осталась стоять на месте. На этот раз он задержался минут на десять — Джейн это поняла по старым напольным часам в углу кабинета, но этот короткий промежуток времени показался ей невыносимо длинным, ведь в течении него она успела пережить все стадии стыда от лёгкой неловкости до желания провалиться на первый этаж в отдел производства. Когда, наконец, парнишка выбежал из кабинета, сжимая в руках правки, и они снова остались наедине с редактором, Джейн вдруг почувствовала себя сильнее. Она привыкла внутренне трепетать перед начальством, хоть и ненавидела себя за эту слабость, которая разом рушила все её принципы — работа «маленьким человеком» тут и там выдрессировали её изначально мятежный характер; но сейчас ей было не страшно. Она переживала это тысячу раз, но теперь за её плечами стояла уверенность в том, что она посьупает правильно. — Ты не можешь так со мной разговаривать, Лейн. Надеюсь, ты понимаешь это? — железные повелительные нотки в голосе пожилой дамы громогласно нарушили тишину. Джейн через силу улыбнулась. — Простите, — её голос совсем не был извиняющимся. Миссис Питерс испытывающе посмотрела на неё, скривившись в усмешке, но Джейн оставалась спокойной. Выдержав в этом немом противостоянии минуту, суровая леди, наконец, снова обратила свой взгляд к папке с листами. Взяв готовую иллюстрацию, она начала рассматривать её, чуть склонив голову, потом, что-то невнятно пробормотав себе под нос, вытянула руку с листом, всё ещё внимательно изучая. В конце концов, к немалому удивлению Джейн, она перевернула иллюстрацию и коротко кивнула. На её лице забрезжила тень удовлетворения. — Я думаю, можно её перевернуть. Тогда это будет работать, — она перевела взгляд снова на художницу, — Если уж ты такая смелая, то лучше идти до конца. Я однажды видела на местной художественной ярмарке, как одна девчонка, должно быть, ещё школьница, перевернула картину Ван Гога — вот это был настоящий вызов, этой девчонке я бы тут же предложила работу… Я сказала что-то смешное? Джейн с трудом подавила широкую улыбку, откашлявшись. Кларисса Питерс же продолжала воплощать собой надменную серьёзность. — Даю тебе три дня, — она захлопнула папку и убрала в ящик стола, — Постарайся уж не разочаровать меня снова. — Спасибо, — Джейн почувствовала, будто её сердце подпрыгнуло в груди и совершило радостное сальто. Когда захлопнулась тяжёлая дверь за её спиной, она, наконец, перевела дух. «А не так уж всё и плохо» — заключила она про себя. Кроме того, конечно, что теперь ей нужно будет работать ещё быстрее, больше, продуктивнее… Но, кажется, она была к этому готова. Всё-таки видение действительно стоит того, чтобы за него бороться — хотя бы ради того, чтобы испытать такие эмоции. Она усмехнулась, вспомнив про ван Гога — странные повороты судьбы не переставали удивлять её, и ей в самом деле было интересно узнать, чем же в итоге всё это закончится.