Nothing Lasts Forever

      Я просто стояла, как вкопанная, пытаясь осознать смысл сказанного. Трент умер. Трент, которого я знала, которого когда-то любила, который в своём постоянстве казался чем-то вечным, эдакой неотъемлемой частью нашего с Джейн мира. В моей голове тут же всплыли воспоминания о его тощей сутулой фигуре и хриплом голосе, его хмурой улыбке.        — Когда?        — Ровно четыре года назад. Я ради этого и приехала в Лондейл.       Я не выдержала и обняла подругу. Сколько всего на неё навалилось! Да, мне тоже был дорог Трент, но не так, как ей. Они были одним целым. Они провели вместе всю жизнь. Я почувствовала, как она уткнулась мокрым лицом в мою шею и судорожно вздохнула, пытаясь подавить рыдания. Я погладила Джейн по чёрным колючим волосам. Никогда больше не хочу её отпускать. Моя, моя Джейн, моя бедная, маленькая, запуганная Джейн, ей так нужна моя поддержка. Ведь у неё никого больше нет.        — Джейн… Ты уже была на кладбище?       Она подняла глаза и молча покачала головой.        — Давай сходим вместе.       Мы поехали на автобусе. За время пути Джейн успокоилась, и на лице её застыло прежнее угрюмое выражение. Я скучала по нему. Я смотрела на неё, прокручивая в мыслях варианты, как такое могло случиться. Я знала, что Джейн сама мне расскажет, но спрашивать сейчас было бы неправильно. Поэтому мы молчали, и нас обеих это устраивало. Могила Трента находилась в глубине кладбища и представляла собой большой чёрный каменный куб.        — Это моя идея, — наконец заговорила Джейн, — Джесси из «Мистической спирали» настаивал, чтобы памятник был в виде гитары. Идиот.        — Мне нравится этот.       Мы выдержали небольшую паузу. Я прочитала табличку: «Трент Лейн. С любовью от друзей и семьи». Вот так банально и просто. Умираем мы все одинаково.        — Ну и как ты думаешь, есть ли ему сейчас дело до того, что мы пришли на его могилу?        — Я не верю в загробную жизнь, — честно ответила я.        — Я тоже.       Всегда казалось странным, когда люди приходят на кладбище и разговаривают с покойниками — по-моему, это отдаёт шизофренией. Но сейчас у меня почему-то возникло ощущение выполненного долга из-за того, что я стою здесь и смотрю на лаконичный чёрный куб, возвышающийся над останками моего бывшего возлюбленного. Несомненно, дело было в так называемых культурных догмах, внушаемых с детства, которые заставляют считать естественное прекращение жизнедеятельности чем-то священным, но было ещё кое-что — я нутром чувствовала благодарность стоящей позади меня подруги. Ведь теперь ей есть с кем разделить своё горе. When the aliens come When the death rays hum When the bombers bomb Weʼll still be freakin' friends       Хрипловатый голос Джейн, так похожий на голос её брата, пропел эти строчки, и они тут же отозвались в моей памяти и пролились теплом в сердце. Это песня Трента, посвящённая нам. Её простой текст я знала наизусть. When the whip comes down When they nuke the town When dead clowns canʼt clown Weʼll still be freakin' friends       Я подхватила, чувствуя, что с каждым словом наша дружба воскресает. Это был наш негласный гимн, и я ликовала. Freakin' friends, Freakin' friends, Till we come to bad ends, Weʼre freakin' friends.       Мы пропели припев вместе и рассмеялись. Я оглянулась на Джейн, на её лице сияла та самая заговорщическая улыбка. Словно и не было пяти лет разлуки. Словно старая команда снова в деле.        — Знаешь, — вспомнила я тут кое-что, — Я сегодня ещё не завтракала.        — Я тоже, — сразу подхватила Джейн, — Пицца?        — Читаешь мысли.       Этот ланч мы решили посвятить Тренту. Мы заказали пиццу с беконом, которая, как утверждала Джейн, была его любимой. Хотя как по мне, так Трент обожал любую пиццу, лишь бы она была бесплатной. Мы также выпили за него по коктейлю — красные, с синюшными мешками от слёз глаза Джейн говорили о том, что алкоголь ей сейчас необходим. Она заметно повеселела, а после того, как в ход пошла текила, начала смеяться так, что её хохот едва ли не перекрывал хриплые звуки проигрывателя.        — Нет, ты только подумай, как Бритни прижала Кевина к стенке прямо при всех! Я этого точно никогда не забуду, ни за что не могла предположить, что на этой встрече кто-то будет выглядеть более жалко, чем я!        — Да уж, обзаводиться потомством редко бывает хорошей идеей, — усмехнулась я ей в ответ, вспоминая красноречивые намёки «А когда дети?», которые мне частенько приходилось видеть на всякого рода торжественных встречах Тома с его партнёрами.        — Ты понимаешь меня, Дарья, — подмигнула Джейн, — Мне как-то довелось посидеть с детьми моей старшей сестры Саммер, они стали совсем неуправляемыми. На её месте я бы отправила их жить в лес — по-моему, именно этого они и сами желают больше всего.        — Как не стыдно! Пожалей медведей.        — Пожалей меня! Завтра утром я уезжаю к Саммер, чтобы снова их нянчить. А это в соседнем штате!        — Не хочешь оставаться здесь из-за Трента?        — Ага. Да и чем мне здесь заниматься? Открывать галерею? — она мрачно ухмыльнулась собственному вранью на встрече одноклассников. — А ты когда уезжаешь?        — Тоже завтра. Я не выдержу ещё одного дня в компании Квин и мамы. Родственников лучше любить на расстоянии.        — Понятно, — протянула Джейн и опустила глаза к пустому шоту.       Как выбрать момент, чтобы спросить о самом главном? Как это сделать, чтобы не причинить боль близкому? Я не знала. Что я знала точно, так это то, что должна получить свои ответы.        — Джейн, — язык плохо слушался, алкоголь всегда действовал на меня очень быстро, — Расскажи, что случилось после того, как ты ушла из колледжа?        — Медленное, планомерное движение вниз.       Она говорила растягивая слова, будто бы смакуя каждое слово. Я смотрела на её синеватые полуопущенные веки. Стыд. Стыд захватил её всю, полностью. Ей было больно, но я продолжала.        — Почему ты ушла?        — Адриана, — усмехнулась Джейн, — Та девчонка из художественного лагеря. Мы столкнулись с ней на одной из этих богемных тусовок в колледже. Она убедила меня, что я слишком талантлива и зря трачу время, а я, представь себе, ей поверила.       Я помнила Адриану с её рассказов. Почему-то она всегда появляется в жизни Джейн в тот момент, когда мы с ней в ссоре.        — Я была одной из лучших в колледже, поэтому была уверена, что у меня всё получится. Мы отправились путешествовать. Поездили по штатам в её пикапе, это было здорово, мы рисовали в пути, продавали картины на местных ярмарках, такие бродячие художники. Так прошло два года. А потом у нас закончились деньги. Она быстро нашла себе очередного богатого «творца»-извращенца, а я осталась одна, вернулась домой. Трент уже умирал.       Её голос дрогнул, но она продолжила.        — У него было воспаление лёгких, плавно перешедшее в туберкулёз, потому что он не лечился. Никто никогда не придавал значения его кашлю и хрипоте. Он сам никогда не говорил мне, что болен, лишь пытался связаться со мной, когда я была в путешествии — ему стало совсем плохо. А я не взяла трубку.       Судорожный вздох. Джейн изо всех сил постаралась взять себя в руки.        — Я похоронила его и переехала в наш дом. Родители приехали на похороны, и больше мы с ними не виделись. Они не могут простить мне того, что я не помогла ему… И того, что работаю продавцом. Даже не знаю, что для них хуже. Видите ли, у них на меня были большие надежды, а я…       Ещё один глубокий вдох, почти плач. Она запрокинула голову назад, а губы её растянулись в неестественной улыбке. Она начала громко и истерично смеяться, уже не пытаясь остановить катящиеся по щекам слёзы. Всё громче и громче. Посетители пиццерии уже начали опасливо смотреть в её сторону, а она не останавливалась. Какой-то амбал направился к нашему столику.        — Эй, мисс… — начал было он.        — Что «мисс»? Отвали, — нахально оборвала его Джейн.        — Извините, не могли бы вы нас оставить… — пыталась было я вмешаться в назревающий конфликт.        — Чего надо? Иди отсюда, придурок!        — Я хотел сказать, что я здесь с детьми, — его тон уже был не таким вежливым.        — А мне-то что? Веди их в Диснейленд, папочка, — Джейн явно нарывалась, надо было спасать ситуацию.        — Простите, я всё понимаю… — лепетала я, не понимая, как остановить этот взорвавшийся вулкан по имени Лейн.        — Слушай, ты, проваливай отсюда, — парень тоже был не самым уравновешенным, он уже сжал кулаки.        — Джейн, — взмолилась я, когда она уже открыла рот, чтобы сказать очередную дерзость.        — Вива ля Америка, могу делать, что хочу, — съязвила подруга, затем поднялась, уставившись на парня с ненавистью: — Ты убирайся. Детишки целее будут.       Парень не выдержал и, схватив её за балахон, легко вытащил тощую Джейн из-за стола. Я вскрикнула от ужаса и бросилась на него, совершенно не думая о последствиях и о том, что вообще-то она сама виновата. Естественно, остановить мне его не удалось, он оттолкнул меня свободной левой рукой, и я улетела обратно на сидение. Джейн же смешно барахталась, повиснув в нескольких сантиметрах от пола, пытаясь дотянуться на его лица и выкрикивая ругательства.        — Эй, мистер, — донеслось от барной стойки, — оставьте в покое леди.        — Это, мать её, не леди, — прорычал верзила, — а какая-то пьяная шваль.        — Уверена, твои детишки оценили такие выражения, — насмехалась Джейн.       Неизвестно, чем бы закончилась вся эта история, если бы не вмешательство бармена. Он почему-то оказался на стороне моей взбесившейся подруги, а слова «я позову охрану» (хотя не уверена, что таковая была здесь) волшебным образом утихомирили законопослушного молодого отца. Он нехотя направился за свой столик успокаивать орущего малыша. Я бросила деньги на стол и подбежала к подруге. Она всё ещё тяжело дышала, а сумасшедшая улыбка так и не сходила с лица.        — Пойдём отсюда, пока ты ещё чего-нибудь не натворила, — я сгребла её в охапку и потащила к выходу.       Когда мы проходили мимо столика папаши, он бросил на нас яростный взгляд и громко сказал, обращаясь к своему ребёнку:        — Надеюсь, Майки, ты никогда не станешь таким, как эта тётя.       Джейн резко остановилась и выпалила:        — Не надейся, папочка. Никто не знал, что я стану такой.       После этого она пулей выскочила из пиццерии, так, что я едва успевала за её шагами.