Errors In My Head

Сложно сказать, что почувствовал Томми после четвертой ночи, проведенной в одиночестве. Веки были тяжелыми, под глазами всё сильнее вспухали чёрно-синие мешки. «Ещё немного, и можно будет не краситься», - он мысленно рассмеялся, однако улыбка моментально пропала с лица, - «Хотя о чем это я, теперь в любом случае краситься не нужно…». Пустой взгляд медленно пополз по наклонному потолку, Томми вспоминал мелкие ссоры с братом: он хотел повесить там зеркало, а Никки протестовал. - Это же здорово, как в каком-нибудь «отеле Любви». Будет видно девчонок, сами рож нечаянно не состроим. Одни плюсы. Да я сам готов туда зеркало крепить, если тебе лень! - Ты ебнулся, честное слово, - в памяти Томми отпечаталось, как его близнец хмурился, - Не хочу, чтобы оно упало на кого-нибудь из нас в самый ответственный момент. К тому же… Дальше он не запомнил ни единого слова, только то, как шевелились губы брата, как строго он смотрел на него, как он сдвигал брови и изредка повышал голос. Томми до сих пор не мог понять, что чувствовали они друг к другу. Сравнивать их с другими было бы безумием, но если уж взяться, то утешительного выходило мало: вечные ссоры, драки, перепалки, обиды, ругань. Он едва вспомнил, когда последний раз они звали друг друга по именам. Томми медленно повернулся, улегшись перпендикулярно кровати, сел, держась за край. Рядом со своей ногой он обнаружил оставленный ночью Джоэлем свёрток. Удивленно осмотрев находку со стороны, Томми наклонился и поднял её. Дешевая обёрточная бумага предательски зашуршала. Парень замер, прислушиваясь к происходящему за стеной, но утомленный не меньше него бессонной ночью Джоэль мирно досыпал. Он в любом случае не мог услышать столь тихого шороха, но из-за повисшей не так давно в доме гробовой тишины каждый вздох по громкости казался сродни взрыву. Любопытство пересилило опасения, и Томми бережно развернул свой подарок. Как оказалось, первым слоем обёрточной бумаги послужил рисунок. Отложив сам подарок, Томми разгладил мятый лист бумаги и начал его разглядывать. Рисунок был поделен на две части: чёрный на белом и белый на чёрном. Слева, на белом фоне был изображен сам Томми – себя он узнал по двум полоскам на правой скуле – справа, на чёрном был Никки – в наивном детском рисунке они различались разве что полосками. Близнецы были отражениями друг друга в зеркалах. На рисунке Томми улыбался, Никки же, скорее, ухмылялся. В горле Томми встал ком, он поджал губы, теряясь в водовороте чувств, пробужденных рисунком: - Зеркало, это всё чёртово зеркало… - почти беззвучно пробормотал он, собираясь с мыслями. Томми с трудом поднялся: отмороженные пару дней назад стопы всё ещё ныли при ходьбе, хоть и не так сильно, как ночью. Осторожно, боясь задеть установку и нашуметь, он прошел к двери и боязливо приоткрыл её. За окнами медленно светлело, утренний туман и сумерки рассеивались. Джоэль мирно спал в своей комнате, тихонечко сопя. Томми облегченно вздохнул, пробежал к ванной и закрылся там. Медленно, нервно выдохнув и сжав кулаки, он поднял взгляд на свое отражение в зеркале над раковиной. За пятнами и грязными разводами был виден стремительно увядающий юноша. От недосыпа и двухдневной голодовки его лицо осунулось и вытянулось сильнее, чётче стали видны скулы, потемнели глазные яблоки, треснув красными сетями сосудов. Томми прикусил губу, склонил голову набок и прищурился. Для близнецов у них с Никки было достаточно много внешних различий, хотя большая их часть создавалась искусственно: макияжем, одеждой, обувью и прическами. Раньше Томми сердила тяга Никки сделать их копиями друг друга, зато сейчас он смотрел в зеркало и не мог понять, кого из них двоих он видит. Он тихо усмехнулся, повернулся спиной к раковине, взял с тумбочки одну из двух совершенно одинаковых косметичек. Снова усмешка. Сколько же раз их обвиняли в излишней женственности? Несметное количество. Джоэль проснулся достаточно поздно, когда часы над его письменным столом показывали половину первого. Он впервые был настолько усталым, что уснул на животе, едва упав на кровать. Зимнее небо за окном показалось ему влажным, грязным и выцветшим, снова шло мелкое холодное нечто, совмещавшее в себе снег и дождь. За стеной было тихо, мальчик решил, что старший брат ещё спит. Он сел на кровати, потянулся, зевнул и вышел из своей комнаты. Туалет и ванная были раздельными, поэтому Джоэль не заметил запершегося Томми. Он хотел заглянуть в обе комнаты, но естественные нужды организма были первостепенными, а затем его отвлек звонок в дверь. Спускаясь по лестнице, он раздумывал, кто бы мог заглянуть к ним в столь ранний для друзей близнецов и столь поздний для родственников час. Забыв все меры предосторожности и рассудив, что если Томми всё ещё в депрессии, то он за старшего, Джоэль открыл дверь. На пороге стоял Винс, одетый в тёмно-серую зимнюю куртку, чёрные кожаные штаны и осенние сапоги. Очевидно, пришедший пешком, он был припорошен снегом. Нил подрагивал от холода, стуча зубами по изрядно погрызенному кончику сигареты. Увидев вместо Томми Джоэля, он усмехнулся и уперся рукой в дверной косяк, ожидая, что тот его попросту не пустит: - Привет, мелкий. - Ты к Томми? – промямлив что-то вроде ответного приветствия, Джоэль склонил голову набок и заглянул в глаза Винса. - Ага, - Нил кивнул, одновременно стряхнув с волос холодные капли. - Он у себя сидит, - Джоэль пожал плечами, отошел в сторону, пропуская Винса в дом, - Ты и без меня знаешь, где его комната. - Ага, - более безучастно пробормотал Нил, выкидывая сигарету в кусты. Не разуваясь, лишь наскоро вытерев ноги о коврик в прихожей, Винс поднялся на второй этаж и открыл дверь в комнату близнецов. Осмотревшись, он невольно вздохнул: можно уверенно сказать, что это место переживало лучшие времена. Стол у левой стены был уложен набок, зеркало на противоположной стене, над кроватью Никки, было вдребезги разбито, куски его лежали прямо на простыне слегка заляпанные кровью. Окно, являвшееся самым верным источником света, оказалось заклеено, на двери тоже были ошметки клейкой ленты. В центре комнаты стояла с трудом перенесенная на второй этаж барабанная установка. Томми внутри не оказалось. Винс не успел задаться вопросом, куда же подевался их барабанщик, как ответ сам нашел его в виде громкого звона, раздавшегося в ванной. Вздрогнув от неожиданности, Нил подбежал на звук к двери в ванную и распахнул её. Томми не запирался на щеколду, и Винс чуть не вырвал дверь с петель. С одной стороны, он не увидел там ничего необычного, но с другой, было то, из-за чего в пору уехать на скорой. В ванной перед разбитым зеркалом стоял Никки. Вернее, так можно было подумать на первый взгляд: та же прическа, макияж и жирные чёрные полосы под глазами. Томми постарался и был настолько доволен результатом, что на его лице впервые за долгий перерыв застыла лучезарная улыбка. Джоэль выскочил из своей комнаты, как только смог. Едва услышав звон, ставший нервным мальчик успел представить себе самые ужасные варианты развития событий. Однако, оказавшись у двери в ванную, он увидел достаточно необычную, до дрожи пугающую картину: Винс стоял спиной к нему, держал за плечи и истерично ругал… Никки. Конечно, присмотревшись, мальчик понял, что перед ним лишь загримированный Томми, но менее устрашающим зрелище от этого не стало. Парень улыбался как безумный, словно бы и не слыша ни единого слова вокалиста. Он смотрел прямо перед собой и улыбался, улыбался, улыбался. Правый кулак Томми был ещё красным после сильного удара по зеркалу, а в раковине и на полочке над ней лежали осколки, свидетельствовавшие о совершенной им глупости. Прийти в себя его заставили только сильная пощечина. Следующим шагом стало насильно происходившее умывание: Винс продолжал кричать на Томми, держа за волосы и пихая лицом под струю воды в раковине. Джоэль растерянно наблюдал весь процесс из коридора, не решаясь ни помочь, ни помещать. В какой-то момент взгляд Томми пересекся с его, и тот усмехнулся. Поежившись, мальчик поджал губы и сдавленным голосом окликнул разъяренного Винса: - Прекрати,… пожалуйста. Оставь его, - Джоэль смотрел из-подо лба, ожидая, что волна отчаянной злобы теперь выплеснется на него. К счастью, этого не произошло: - Псих ёбаный, - с этими словами Винс швырнул практически не сопротивлявшегося Томми на кафельный пол, раздраженно фыркнул и поспешно ушёл, демонстративно хлопнув входной дверью. Как только Джоэль и Томми остались вдвоем, мальчик подбежал к брату и сел рядом с ним. Не успел он и слова сказать, как парень с трудом, опираясь на ванну, поднялся: - Не трогай меня, мелкий, - тихо пробормотал он, снова запираясь в своей комнате. Следующий звонок в дверь раздался через два часа. Джоэль, зная, что после встречи с Винсом, Томми тем более не пойдет открывать кому-то, оторвался от незаконченного рисунка и спустился в прихожую. В этот раз он замешкался, забежал на кухню, взял нож, а после вооружения открыл дверь. Мик тихо хмыкнул, увидев, что его встречает ребенок с ножом. Обыденно угрюмый, он вошел, не дождавшись приглашения: - Если хочешь завалить меня, возьми нож побольше, - Марс снял мокрые от снега пальто и сапоги. Джоэль безмолвно закрыл за ним дверь, немного стыдясь сложившейся ситуации. На несколько секунд они застыли в прихожей, беззлобно, но критически разглядывая друг друга: - Милая пижамка, - Мик попытался хоть как-то разрядить обстановку. - Томми не может с тобой увидеться, – Джоэль виновато хмыкнул, он знал, что Марс не выкажет эмоций, но доставленные неудобства заставили его почувствовать себя неловко. В конце концов, Мик – это последний человек, который кинется на него или на Томми с кулаками в порыве праведного гнева. - Этот ребенок сам о себе позаботится, я к тебе. Бьюсь об заклад, еда у вас в доме уже кончилась, - хоть мужчина и сохранял самообладание, но взгляд отвел. Джоэль знал характер Марса, поэтому не придал значения этому действию. В самом деле, кто будет винить взрослого мужчину за нежелание даже немного эмоционально сблизиться с чужим ребенком? Удивила мальчика цель визита Мика, он потупил взгляд, слегка нахмурился, размышляя, и тихо промямлил: - Кажется, кончилась… - Одевайся, пойдем в магазин, - гитарист задумчиво кивнул сам себе, - Я всё же попытаюсь перекинуться парой слов с Томми. Как истинный флегматик, Мик не придал значения беспорядку в комнате близнецов. Тем более что не видел большой разницы между погромом после вечеринки и тем, что было сейчас в их спальне. Томми лежал на кровати, лицом к стене, сжимая что-то в руке и притворяясь спящим. Осторожно обойдя барабаны, Марс встал рядом с ним: - Ты идиот, Томми, ты знаешь об этом? – он мало знал о том, как правильно начать разговор, да и откровенно не любил общаться с людьми, - Или нам называть тебя Никки? – Мик вздохнул, положил ладонь на плечо Томми и легонько погладил, - Винс позвонил и рассказал о тебе… Нх, да неважно… Не хорони себя заживо, ладно? Если не ради нас с Винсом, то хоть ради Джоэля. Он тоже расстроен. - Мелкий-то? – не выдержав, Томми приоткрыл глаза и фыркнул, - Он только и делает, что напоминает мне о Никки. Радуется, небось, сученыш. Они с Никки не ладили и… - Мне не нужна биография вашей семьи, - Марс прервал его строгим голосом, - Просто предлагаю тебе достать голову из задницы, посмотреть на всё трезво и не вытворять глупости хотя бы сейчас, - он развернулся и ушел. - Пошёл ты… - бессильно прошептал Томми, осознавая, что Мик чертовски прав.