Рожденные революцией

Гаррет рванулся и побежал, ощущая как по лицу наотмашь бьет - полощет стылый, порывистый ветер. Холодный воздух врывался в нервно сжимающиеся легкие – Гаррет напрочь выбросил из головы наставления Карлайла и дышал. Дышал, вбирая в себя миллионы сторонних, ошеломительно - резких запахов. Боль. Она сжирала его изнутри безостановочно. Перемалывая каменное сердце… Карлайл сказал: впереди – вечность, которая успокоит, перечеркнет все ЭТО… Так надо. Так правильно… Гаррет без конца повторял про себя эти безнадежные слова, вбивающиеся в сознание, как ржавые гвозди: ТАК НАДО… Это была почти молитва. Но она не приносила ему ни малейшего облегчения, потому что что-то другое – очевидное и неоспоримое рвалось наружу - Я НЕ СМОГУ… БЕЗ НЕЕ. Он вырвался из заросшего лабиринта кипарисовых аллей и на мгновение остановился, ему хотелось рухнуть на колени и завыть диким зверем. Хотелось вспороть грудную клетку и вырвать, к чертям, это неподвижное, никчемное сердце… Заслышав приближение Карлайла, он снова подался вперед и побежал. Не желая делить с ним свое отчаяние. Гаррету казалось, что эта боль принадлежит только ему одному. Безраздельно. Лучше б я сдох! – вой в груди, распирал ребра, вырывался из горящей глотки, предостерегая того, кто остался позади, за его спиной. Карлайл шел значительно поодаль, безошибочно выделяя свежий след. Он чувствовал, что обязан поговорить с Гарретом, успокоить его. Разве можно было отпускать его в таком состоянии? Но, в то же время, Каллен понимал, что любые слова, какими бы правильными и убедительными они ни были, не принесут Гаррету никакого облегчения. Сейчас. Еще есть немного времени – до рассвета… Пусть успокоится. Сбросит напряжение. Кралайл насторожился. След новорожденного резко вильнул влево – впереди был мост и … город. Куда он направился? Зачем? Там же люди? Он моментально сосредоточился, пытаясь заглушить отвратительное ощущение панического страха? Беспокойства, скрутившего все внутренности, и без промедлений кинулся следом. Торопясь. Стараясь успеть изо всех сил. Боже! Только не это! Не делай глупостей, Гаррет! Прошу! Гаррет чувствовал что постепенно сходит с ума. Сначала ему почудился запах. Запах вереска и нагретых жарким солнцем спелых колосьев пшеницы, с легкими цветочными нотками. Так пахла Лу. Он остановился, прикрыв глаза, и глубоко втянул воздух, ощущая на языке вкус ночного Парижа – во многом смрадный и отталкивающий, но это… Это тоже присутствовало в нем. Тонкие ноздри судорожно подрагивали, жадно вбирая в себя все больше и больше воздуха. Если бы можно было черпать его полными пригоршнями и пить… Гаррет зажмурился сильнее. Так в темноте ему легко было представить, как зловонная пелена расползается, разлетается на молекулы, оставляя чистый, упоительный аромат нетронутым, звенящим, заполняющим собою все вокруг. Он ясно чувствовал, ощущал как зарывается лицом в прохладные золотистые локоны… На самой границе волос, там, где трепещет на виске тоненькая жилка – этот запах острее. Он такой теплый…родной… -НЕТ! НЕТ! Гаррет отчаянно хотел остановиться, но ноги, казалось, сами несли его туда, откуда послышался померещился! Этот страшный крик. Звук все еще вибрировал внутри, натягивая каждый нерв Гаррета, стучался и множился, барабанной дробью, как тревожный марш. Слишком резкий. Ненастоящий. Сошел с ума. Он весь обратился в слух. Он наполнял легкие до скрипа. Он шел, мчался… туда, как самый чуткий, настороженный зверь… Почуял. Услышал. Лу! Он не осознавал, как преодолел высокую тюремную ограду, перемахнув ее в один прыжок. Не помнил, как вскарабкался по отвесной стене на высоту третьего этажа, где теплилось мягким, приглушенным светом, узкое окно. И замер, всего лишь на долю секунды, задохнувшись от гнева и отвращения ЧТО, черт возьми!?.. от представшей его взору картины. Яростный толчок, звон разбитого стекла, скользящее внутрь движение, и… Краснота. Пульсирующая. Сокрушающая. Гаррет содрогался, чувствуя, как под его пальцами сминаются и хрустят позвонки, но еще сильнее сжимал обмякшее, безвольное тело. Вкус. Во рту, в носу, в каждой клетке тела. Этот проклятый вкус первой капли крови вывернул его сознание наизнанку. Это конец. Это чертов конец. Потому что челюсти свело каменной судорогой и разжать их невозможно. Потому что все вдруг изменилось и Гаррет понял, кто он есть. И это было единственным настоящим осознанием за все его существование после смерти. И все же… все же… Это было. Неизбежно. Потому что никто не смет трогать ее так! Прикасаться к ней так! Никто не смеет даже смотреть в ее сторону. Пока он. Есть. Адское пламя все сильнее распалялось в горле, разливаясь по тугим холодным венам, проникая в сосуды, наполняя капилляры чужим теплом. Чужой жизнью. В ушах шумело от этого пульсирующего, горячего кровотока, распирающего мышцы неведанной ранее силой. Агрессивной. Яростной. Бурлящей. Она прорывалась. Давила на виски, впечатывалась в сетчатку глаз – обжигающим, алым… опаляющая волна ликования. Это было как… как оргазм. Взрывоопасное. Выкручивающее. Отнимающее рассудок. Когда кровь иссякла, Гаррет с трудом разжал окаменевшие пальцы и отступил. На полшага. Назад. Краем сознания улавливая за спиной шорох сминаемой ткани – Луиза медленно сползла по стене, звук ее падающего тела совпал с гулким стуком о паркетный пол головы мертвеца. Гаррет не отрываясь смотрел в его лицо – искаженное ужасом. Страшное, неживое… И спустя секунду сложился пополам, рухнув на колени, перед обескровленным мужчиной, с силой обхватив ребра и живот руками, уткнувшись лбом в угол массивного дубового стола. Он зашелся в хриплом, задушенном рычании, желая только одного – выблевать все свои внутренности к чертям! Филлип! Боже! Как!.. Карлайл оцепенел от увиденного – Гаррет стоял посреди комнаты, держа в руках тело девушки – ее голова запрокинулась, отчего распущенные волосы стекали золотистым каскадом, почти касаясь пола. Тонкая, бледная рука покачивалась безвольной плетью. Гаррет медленно поднял голову и на Каллена из-под бровей выплеснулся совершенно отсутствующий взгляд, скользящий сквозь. Пустой. Будто его хозяин был мертвым. Но не это ужасало доктора, а то, что радужка этих глаз была кроваво-красной. Такая же красная тягучая капля медленно стекала с уголка его губ. Каллен заворожено следил за этим движением струящейся крови по бледной коже к подбородку. Это было гипнотическое, пугающее до дрожи, зрелище. По кабинету распространялся густой солоновато-металлический запах. Господи! Карлайл застыл на месте, чувствуя как раскаленные тиски сдавливают его ребра. Губы онемели и он не мог заставить себя вымолвить хоть слово, пока, наконец, до него не дошло, что он слышит. Слышит поверхностное сбивчивое дыхание, слышит едва различимые толчки сердца. Девушка была жива. Кого же тогда? Карлайл отпустил глаза и первым делом, заметил остроносые ботинки, а затем догадался, что именно их обладатель, распростертый на полу, несколько секунд назад был опустошен. Жестоко убит. -Это она? – Карлайл испытывал смешанные чувства – облегчение, досаду, ужас… Гаррет, казалось, не испытывал ничего. Он был в прострации. Карлайл осторожно приблизился: - Дай ее мне, Гаррет… пожалуйста. – голос обеспокоенный и неуверенный. Осторожно, медленно, что бы не вызвать приступ ярости. Гаррет лишь покачал головой и еще крепче прижал девушку к себе. - Уверен? - Гаррет… - полувыдох, полустон. Вампиры застыли, лицо Карлайла напряглось: Она не должна увидеть. Иначе умрет.- страх за жизнь Лу, кажется, выдернул, вырвал Гаррета из лап безумия. Этот страх плескался в широко распахнутых глазах. - Гаррет? – ресницы Лу дрогнули. - Ш-ш-ш, – он укачивал ее как ребенка, - это только сон, Лу. Не открывай глаз. Спи. – девушка послушно затихла. Она была очень слаба и после перенесенного потрясения, силы оставили ее. Карлайл почти не верил своим глазам. Невероятно! Однако, нужно было что-то предпринимать. Пока не поздно. Он метнулся к письменному столу, и рывком открыл выдвижной ящик. Обоняние его не подвело. Карлайл не догадывался, чем страдал мертвый хозяин кабинета, бессонницей? но порция опиата в крошечной резной шкатулке, оказалась весьма кстати. - Это снотворное. Гаррет кивнул, позволяя Карлайлу приблизиться, и оттянув верхнюю губу Лу, втереть в десну небольшое количество порошка. Каллен что-то прикинул, и ссыпал остатки средства под язык девушки. - Это поможет ей перенести дорогу. – мягко отстраняясь сказал он – надо унести ее отсюда, Гаррет. - Да. - Ты в порядке? – Каллен все еще сомневался в способности новорожденного вампира, впервые попробовавшего кровь, контролировать свои эмоции. - Я убил брата, Карлайл! – воскликнул вдруг Гаррет, - Боже! Это же Филлип. Как он тут оказался, черт возьми! Я… я не знал. Не мог… - его словно прорвало. Страшное признание повисло в тишине. - Идем Гаррет, - наконец очнулся Каллен. – идем, это уже случилось, и этого не изменить. Поговорим о Филиппе позже. Сейчас надо… надо спасать ЕЕ. Гаррет старался максимально смягчить приземление, что бы не потревожить Лу. - Ты уже решил, кому можешь доверить… - Тони. Надо идти к нему. – Карлайл на мгновенье задумался. - Луиза знала адрес штаб-квартиры? - Н-нет, – Гаррет понял, к чему клонит американец. Появление Луизы должно выглядеть правдоподобным. И не вызывать лишних вопросов. Ради ее же безопасности. - Не подходит. Кто еще? Думай, Гаррет. Думай. Времени остается не так уж много. Гаррет сосредоточенно вспоминал их общих знакомых в Париже. Адреса Шарлотты он не знал, особняк Бланшар разгромлен, да он ни за что не вернул бы Лу ее тетке. - Конечно! – он вздохнул с облегчением. – профессор Дю Фур. - Дело за малым, – Карлайл придержал Гаррета за локоть, - подожди, я найду фиакр. Гаррет все дорогу прижимал к себе Лу, глаза его были закрыты, глубокие скорбные морщины перерезали лоб. Он, словно пытался впитать в себя эти последние прикосновения, наполниться ими на всю оставшуюся вечность, навсегда запечатлеть их в своей памяти. Только у самой двери лицея он нехотя разжал руки осторожно передавая ее Карлайлу. И потянулся за ней следом, утратив ощущение ее тепла, которое еще секунду назад было таким реальным… а сейчас… она ускользала от него, растворялась как белоснежное, воздушное облако. Навсегда. Карлайл невольно вздрогнул, почувствовав почти невесомую легкость девушки: Как же она слаба! Как странно, прерывисто трепещет ее сердце! Только бы выдержала. Огюст Дю Фур был чрезвычайно взволнован, когда услышал среди ночи настойчивый стук в дверь. Он никак не мог привыкнуть к этим неожиданным ночным визитерам – они несли с собой лишь разрушение и страх. На прошлой неделе, к примеру, патриоты, ворвавшиеся в лицей, и не найдя, чем здесь можно поживиться, арестовали и увели в неизвестном направлении аббата Брюне, и еще нескольких монахов. Поэтому он не ожидал ничего доброго и в этот раз. Всклоченный, растерянный спросонья старик… он не успел даже снять ночной колпак, и удивиться, как перед ним возник странный господин, с какой-то девушкой на руках. Он представился доктором и попросил прощения за столь поздний визит, оправдываясь чрезвычайной занятостью в лазарете. - Профессор, эта девушка – моя пациентка. Она сильно пострадала при штурме замка Тюильри. Старик откашлялся и отправился к столу, неуклюже нашаривая пенсне. - Простите, я не совсем понимаю… - пробормотал он. - У нее частичная потеря памяти, галлюцинации. Девушке кажется, что она видит мертвых, и разговаривает с ними. А еще она назвала ваше имя и этот адрес… понимаете, – доктор выглядел весьма смущенным, – по всей видимости девушка благородного происхождения, а это… может быть опасным в настоящее время. Я решил, что неплохо бы, отыскать ее родных… Взглянете на нее? - Конечно. Конечно, – спохватился профессор, укладывайте ее сюда, поскорее – он поспешно закинул покрывалом собственную постель. – Вам же тяжело… Господи! Да это же Луиза! Через пятнадцать минут Карлайлу удалось направить рассуждения старика в нужном направлении, и наводящими вопросами подтолкнуть его к мысли написать письмо для Антуана. - Я доставлю письмо по адресу. – заверил он старика. - И еще, профессор, когда этот молодой человек… заберет Луизу, я бы порекомендовал, увести ее как можно дальше от Парижа. Ей нужно сменить обстановку для полного выздоровления. Забыть весь тот ужас, что она пережила. Передадите ему мои слова? - Непременно, доктор, непременно. Гаррет крепко сжал руку Карлайла , а потом притянул его к себе, коротко обнял и хлопнул по плечу. - Спасибо тебе. - Куда ты направляешься? – Карлайл почти физически ощущал потерянность и сжирающую его боль. - Не знаю. Еще не решил. - Я отыщу тебя, как только… - Надеешься, что Вольтури позволят тебе уйти? – Гаррет горько усмехнулся. Карлайл лишь глубоко вздохнул в ответ: - Я верю в тебя, Гаррет. До встречи. – такое странное, давящее чувство в груди. - Прощай, Карлайл. – обреченность. Совершенно потухший взгляд. Каллен печально смотрел ему вслед: - Нет, Гаррет. До встречи! – выкрикнул он напоследок. Нетрудно предположить, что творилось сейчас в душе виконта, и Карлайл сожалел, что не может побыть с ним еще какое-то время. Поддержать его, утешить. Теперь ему придется самому. Когда силуэт Гаррета растворился в предрассветных сумерках, Карлайл, словно очнувшись, резко развернулся и побежал. Он торопился в город – надо еще проследить, что бы Демеран получил сообщение о том, что Луиза жива, и где она находиться. Это самое важное, что нужно сделать, перед тем, как вернуться в Охотничий замок.