Ведьма

      Апрель 1692 года…       - Это проверка. Господь испытывает нас. Он верит, мы пройдем через все муки и не сломаемся. Его сыну было куда хуже. Он погиб за наши грехи, а все, что нужно нам… - Коттон – присланный из Бостона святоша, всего пару лет назад бывший соседом Волкот и их с Джоном другом, разглагольствовал о каре и испытаниях. Впрочем, что еще было делать только одевшему рясу мальчишке, когда все их посевы побил неожиданно обрушившийся на город град?       Мэри без особого интереса слушала в его речи. Женщина не могла не признать: была какая-то прелесть в давно ушедшей юности, когда тогда еще Волкот по совету Титубы через раз сказывалась больной и пропускала весь этот пустопорожний треп.       Миссис Сибли такого позволить себе не могла!       - Мы выстоим, Дьяволу не сломить…       Неожиданно разошедшегося святошу перебил Бран Тобак, один из членов городского совета.       - Как можем мы винить Господа, когда погрязли в грехах, и даже лучшие из нас подвергаются нападкам? Я…       Да, пузатый толстяк никогда не страдал недостатком самомнения. А ведь все, что ему нужно было сделать, это удержать свое достоинство в брюках!       - Господин Бран, вы сомневаетесь в словах нашего проводника? – Мэри поднялась с места и стала между начавших было спорить мужчин. – Дело Крисы закрыто. Вы виновны! Мой муж с этим согласен. Так к чему гневить небо? Или вы сомневаетесь? В нашем главе, мистере Сибли, или в голосе Богов?       Бран смешался: Мэри уже давно набрала вес в местном обществе, и ее слова были законом для всех.       Коттон продолжил проповедь, а миссис Сибли, позабыв о Бране, начала исподтишка следить за мужем. Фамильяр уже год как жил в нем, но мерзкий старикашка все не оставлял попыток освободиться. Как же ей это все осточертело! Дело Крисы, как, впрочем, и многие другие ничуть не волновало Мэри, но она не хотела отказываться от удовольствия в очередной раз продемонстрировать свою власть пастве.       Когда солнце перевалило за середину неба, Коттон, наконец, вывалив на соседей все свои «знания», закончил проповедь. Миссис Сибли, как верная жена, велела слуге погрузить мужа в карету и вести домой. Сама вместе со служанкой села подле него.       - Мэри, - индианка выглядела чуть обеспокоенно. – Магистр Хейл имеет виды на Брана, он говорил вам об этом. Не стоит так открыто принижать его. Или вам жаль Крису? Так девка…       - Какое мне дело до оборванки! – фыркнула Мэри. - Сама раздвинула ноги, пуста сама и расплачивается. – Да и на мечты Хейла, если на то пошло, плевать я хотела. Старухи одобрили мой план. Мне никакой Хейл не страшен. И хватит понапрасну тревожиться. Я уже не та, что была!       Мэри не лгала: она давно перестала быть оборванной девчонкой, боящейся собственной тени и сострадавшей чужому горю. Едва ли, глядя на выкарабкивающегося из плоти местной юродивой дитя, она вспоминала свое. Да и Брана, которого Криса назвала отцом только родившегося ребенка, женщина прищучила, не проводя параллелей с замученной Кэтрин или принявшей Дьявола собой. Ведьма просто решила досадить зарвавшемуся магистру, взявшего с коллеги по городскому совету приличную мзду за замятие дела о том, что однажды жаркой летней ночью, напившись с дружками в трактире по случаю помолвки единственной дочери, толстяк изнасиловал местную нищенку.       Минуло шесть весен, а такое чувство, что шесть жизней!       Мэри забыла о Крисе и ее мольбах к Брану оказать помощь ребенку лишь только покинула слушание ее дела, проходившее неделю назад, хоть и защищала на нем, лишь от скуки ради, девушку. Не вылези Бран на проповеди, она не вспомнила бы о нем сейчас. Как не вспомнила бы чуть позднее, под светом луны, когда в очередной раз собралась на шабаш. Близилось начало ритуала смерти, который миссис Сибли сама инициировала, надеясь разом покончить со всеми пуританами, погрязшими в грехах много глубже, чем «богомерзкие» ведьмы. Для обряда Мэри нужно было все ее колдовство до капли, оттого она, жалея силы, и отправилась в лес на своих двоих.       - Мэри, Мэри, благодарю вас, - только разродившаяся нищенка кинулась ей в ноги, едва жена главы города оказалась на улице. – Только из-за вас меня не закидали камнями. Благодарю, благодарю вас. Но… Нам с малышом нечего есть. Бран дает жалкие крохи, и я… У меня пропало молоко. Господь наказывает меня. Пусть! Но дитя… Дайте нам немного монет! Это жалкие крохи для вас. А мы…       - Пусти юбку, - прервала миссис Сибли стенания нищенки и одернула грязные ладони от шелка. – Ты сама во всем виновата. У меня ничего нет для тебя. Убирайся с моей дороги!       Лицо Крисы перекосилось от гнева.       - Ты еще пожалеешь, сука! – она хотела было дернуть Мэрину юбку, но миссис Сибли ударила ее по руке ногой.       - Я сказала: убирайся!       Нищенка отползла в сторону, как скользкий червь в преддверии дождя, а Мэри двинулась дальше. Как королева, которой она и являлась. У женщины было слишком много забот, чтобы она взвалила себе на плече еще одну ношу, даже если бы она и хотела. Хотя, по правде сказать, Мэри не желала.       Лес, как и прежде, встретил ее тишиной. Древняя обитель индейцев умела хранить свои тайны. Она обнажила их лишь в чаще, когда взбешенный Хейл схватил Мэри за руку.       - Как это понимать? Бран нужен мне, я уже говорил вам. А вы вместо того, чтобы прикусить свой язык…       - Ваша удача, что я не прикусила ваш. Это мой город, никто не смеет мне приказывать! - в выси громыхнула молния, и Мэри расхохоталась. – Вы знаете мои планы, не пройдет и двух лет, Салем захлебнется в своей крови. Когда это случится, вам будет не до Брана с его золотом. Молитесь, денно и нощно молитесь, Хейл, чтобы самому остаться в живых!       Магистр скрипнул зубами и даже занес руку для пощечины. Но холодное лицо миссис Сибли, глядевшее на него с насмешкой, остановило его.       А впрочем, это могла сделать и вышедшая из-за деревьев Роуз.       - Развлекаетесь, дети, - старуха ехидно хмыкнула. – Мы должны положить все свои силы на алтарь нашего дела, а вы вместо этого… Теперь понятно, отчего ведьмы всегда проигрывают святошам!       - Будто бы среди носящих рясу все единодушны! - фыркнул Хейл, а Мэри усмехнулась.       - Вы проигрывали оттого, что среди вас не было меня, - высокомерно заявила она.       - Мне бы твою уверенность, девочка, - Роуз и бровью не повела.       Да, старая ведьма никогда не становилась против желаний Мэри, никогда не планировала отправить ее на плаху или костер, как никогда не подбивала против нее людей. Но сама часто относилась к ней как к неразумному ребенку, что заставляло Мэри скрипеть от злости.       В этот раз бывшая Волкот не стала возражать, хоть в ее глазах и промелькнула так часто вспыхивающая в последнее время ненависть. Она лишь кивнула одной из старейших, признавая ее правоту и нетерпеливо спросила:       - Мы, наконец, начнем ритуал?!       - Куда ты так спешишь? – Роуз лукаво, если, конечно, это было лукавство – по лицу старой ведьмы никогда нельзя было сказать точно, усмехнулась. – Неужто страшишься передумать?       - Нет!       - Тогда не беги вперед, как испуганный зайчонок. Позволь вначале представить тебе нашу новую сестру.       Роуз отступила в сторону, и из-за костлявой спины старухи показалась, показалась…       - Криса?!       - Кристабель! – бывшая нищенка, полчаса как молившая Мэри о милости, нагло вскинула голову. – Так меня нарекли при рождении.       - Да хоть девой Марией назовись, та, помниться, тоже без мужа родила, - с ехидцей проговорила Мэри. - Мне плевать!       - Куда уж вам, - Криса сплюнула, едва не попав на одежду Мэри. – Главное юбку не испачкайте!       Стремительно, будто выпущенная из мушкета пуля, Мэри метнулась к бывшей оборванке, прижав ее шею к стволу дерева.       - Решила гонор показать, потаскуха?!       - Мэри, Мэри, - Роуз едва не расхохоталась. – Когда уже ты научишься сдерживаться? Вроде давно не девчонка. А ведешь себя… Я и впрямь начинаю сомневаться, по плечу ли тебе наше дело.       - Будь уверена, по плечу! - Мэри убрала ладонь в сторону, оставляя на шее нахрапистой дряни едва видимую глазу алую полосу. – И сейчас я это докажу!       Кровь ягненка, труп мужчины, умершего не своей смертью и заклятье. Старое, как мир.

Смерть приходит тихо, Как мгновенье смеха, Резко и внезапно. Смерть приходит утром, Смерть приходит рано, Как немое эхо, Как знакомый с детства, Но скупой приятель.

      Молчали ведьмы. Лишь Мэрин голос звучал все громче и громче, будто с каждым словом набирая силу. Простые слова, безыскусные, повторяемые изо дня. Казалось, они превращаются в ледяные стрелы, выкованные из ненависти и боли, жалящие, словно осы, в самое сердце.

Смерть со мною бродит Вечно по-соседству - Святочный предатель, бука и молчальник. Смерть приятно холить Где забитый город Фонарями света Робко пролетает Жутко голубеет Смертная комета. На затылке холод, Дождь на перекрестке, Выстрелом пробита Под затылком рана, Как мгновенье смеха Резко и внезапно*************

      В небе блеснула комета, на миг соперничая с луной своим светом. Глаза Мэри же покрыла тьма. Женщина вдавила ногти в ладони, пуская себе кровь. Ночь стала еще чернее, а в глубине, за деревьями, мелькнул рогатый силуэт. И тут же исчез. Мэри внезапно упала на колени оттого, что ноги перестали ее держать, и ей в ладонь закатился, будто простое яблоко, запретный плод. Первый дар Рогатого людям… Первый соблазн прабабки Евы... Первородный грех... Изначальное зло…       Малум!       - Мы справились, - Мэри спиною чувствовала улыбку Роуз.       - Я справилась! – женщина крепко ухватила алое «яблоко». – А теперь убирайтесь, я справилась!       И что-то было в ее голосе, было что-то такое, что заставило даже Роуз заткнуться и молча отступить в ночь. Лишь Криса еле слышно пробормотала: «Дьяволова шлюха!» А Мэри все стояла на коленях, не оборачиваясь и будто не слыша, не в силах избавиться от дара Лукавого. Она стояла, и камни впивались в ее колени, будто осколки стекла, стояла очень долго, пока не услышала:       - Мэри, у вас получилось!       Ведьма резко повернулась, желая испепелить того, кто смел нарушить миг ее триумфа.       «Если эта сука Роуз…»       Перед женщиной стоял инкуб и искренне улыбался своей порочной улыбкой.       - Любовь моя, у вас получилось! – он приблизился, все продолжая шептать. – Никто не верил, что я служу той единственной, что вернет на землю нашего Господина. Теперь осталось лишь тринадцать жертв, и он придет. И вы сядете рядом с ним на троне. Как королева. А я буду все так же любить вас…       Инкуб повалил ее на спину, покрыл шею и грудь поцелуями. Ловкие пальцы умело справлялись со шнуровкой на корсете.       - Любовь моя…       - Не любовь, Госпожа! – Мэри оттолкнула от себя инкуба. Послужи-ка мне вновь. Есть одна девка… «Дьяволова шлюха! Дьяволова…» Она хотела меня унизить... «Шлюха!..» Я взяла с тебя клятву не прикасаться ни к кому против его воли. Я освобождаю тебе от нее. Сделай с сукой все, что сделал когда-то со мной!       Мэри исчезла, не сказав больше ни слова – заклинания были не нужны: с малумом ее сила возросла во сто крат.       Женщина позволила себе рассмеяться уже в особняке, с головой опускаясь в обжигающе горячую ванну. Мечты Ведьмы сбылись: тело полнилось колдовской мощью, равной которой в Салеме не было. У нее была власть, а с нею и весь мир, который она с легкостью могла разорвать на части.       - И разорву, - Мэри улыбнулась, обнажив белые зубы. – И поставлю вас всех на колени!              Глубоко в лесу уже лежало тело ее первой жертвы. Тело той, что смела ей перечить.                     Сноски       ************* Текст песни Андрея Соловьева «Смерть приходит тихо...»