Эгоистичная любовь.

      Скляночки с грохотом покатились по полу, отбивая по плитке какой-то свой ритм. — Чёрт! Блядское ребро, чтоб тебя!       Кисе вскочил от резких и пронзительных криков, испуганно озираясь по сторонам в поисках источника неприятных звуков.       Мужчина с силой захлопнул дверь ванной. Короткие тёмные волосы были взъерошены, делая Аомине похожим на дворового ощетинившегося кота. Дайки посмотрел было на проснувшегося Рёту, но быстро отвёл взгляд. — Сколько тебе пообещал тот мужик? — Аомине старался произнести слова помягче, но получилось даже грубее, чем обычно.       Кисе продолжал непонимающе смотреть на парня, выжидая дальнейших действий. — Эй? — мужчина щелкнул пальцами, привлекая к себе внимание. — А, да. Пятьдесят тысяч йен, — мальчик неловко опустил голову, отворачиваясь от хозяина квартиры.       После вчерашнего между ними словно образовалась какая-то пустота, замятая ситуация, требующая объяснений и вызывающая стыд. — Вот, — Дайки отсчитал нужную сумму, в два раза превышающую названную Рётой, как, собственно, и обещал.       Смущение всё больше нарастало, а квартиру заполняла напряжённость и агрессия, исходящая от мужчины.       Аомине прекрасно понимал, что ему следует объясниться, но не представлял, как это сделать. Тривиальные фразы, писанные переписанные, здесь явно не подходили. А ворошить давнюю историю совсем не хотелось. Изливать душу, открывать сердце. Кому? Наглому, глупому, истеричному мальчишки? Мальчишки, что ненароком смог пробудить воспоминания, от которых Дайки бежал последние четыре года, что вползали под кожи и ели с корнями… Признаться значит проиграть. А он никогда не проигрывал.       Но Рёта решил проблему гораздо проще, аккуратно прикрыв за собой дверь. Дайки рывком поднялся, сразу же ощутив резкую боль. А после медленно опустился обратно.       Порывы прохладного ветра ударили в лицо. Сезон дождей набирал силу и был уже почти готов погрузить страну в непроглядную тьму. Кисе старался не думать о вчерашней ночи, но мысли сами возвращались к этой теме. Аомине что-то терзало, это было очевидно. Однако парня волновало совсем не это. — Да. Да, забрал. Откуда мне знать? Нет, ничего не сделал. Чёрт, Сацуки, я ему не мамочка. И не подумаю. Ушёл. Не знаю. То и значит.       Из трубки лился звучный девичий голос, наперебой задавая вопросы и читая наставления. — Пока, Момои, — Дайки отключился, не в силах больше слушать подругу.       Бок саднило всё сильнее. Вдохи становились короче. О том, чтобы смеяться, мужчина даже и не думал. Хотя очень хотелось изойти на истеричный такой смех. Но он держался, как мог.       Спустя час, может немного больше, дверь отворилась. Аомине поднял глаза, удивлённо вскинув брови. — Еле нашёл, — Рёта поднял аптечный пакет, — никто не болеет у вас что-ли? — Что это? — Мази, гели, даже какой-то спрей всучили, — нелепо усмехнулся Кисе.- Кроме того, я взял внутримышечные обезболивающие, ну если вдруг будет совсем уж плохо. А аптекарь сказал, что точно будет. Правда я никогда не делал уколов, но, думаю, это не сложно.       Дайки послушно стянул с себя футболку, открывая взору мальчика небрежную повязку. Рёта осторожно снял стягивающие бинты, ориентируясь по меняющемуся дыханию мужчины.       Кровавые борозды, казалось, стали ещё больше и темнее. — Может сходишь к врачу? — Кисе усомнился в целесообразности всех купленных им лекарств, стоило ему лишь увидеть опухший бок. — Думаешь стоит? — Не уверен, но выглядит это хреново. — Ну если вдруг что, то у нас же теперь целый аптечный склад имеется. — Полагаю, так ты благодаришь меня за проявление заботы? — Именно, — едкая ухмылка искривила губы мужчины. — Не ёрничай, — Рёта принялся втирать холодный, пахнущий травами, гель.       Аомине откинулся на мягкую спинку дивана, совсем как недавно. Болевые ощущения расходились из-под пальцев мальчика по всему телу волнами лёгкого удовольствия. Прохладная субстанция таяла на горячей коже, неся облегчение. — Всё, можешь выдыхать, — облегчённо произнёс Кисе, завязав бинт, как можно крепче. — По-моему, я задыхаюсь, — дыхание стало совсем поверхностным, а голос звучал сдавленно. — Привыкай. И сходи всё-таки к врачу, вдруг у тебя осложнения. — Ладно, мам. Понял, мам.       Вся неловкость ушла, осталось лишь беспокойство, то тёплое и нежное, что бывает, когда волнуешься за дорогого тебе человека. — Держи, — мужчина протянул Рёте его мобильник, — я записал свой номер. — Ого, можно будет теперь тебе звонить? — Нет, — отрезал Дайки.- Ну, только если что-то важное. Мне сейчас нужно смотаться по делам. Ближе к вечеру я тебя наберу, нужно будет встретиться с одним моим знакомым насчёт работы. — Работы? — Да, больше я за тобой по всяким сомнительным заведениям бегать не намерен. — Ладно, мам. Буду ждать звонка, мам, — Кисе довольно улыбнулся, увидев саркастическую ухмылку.       Небеса разразились ливнем, покрывшись свинцово-серебристыми оттенками. Покуда на душе у Дайки впервые за долгое время было тепло и сухо, погода предвещала беду. — Месяц? — в который раз переспросил мужчина у бледноватого вида доктора. — Не могу понять, что вас так удивляет? — уже не скрывая раздражения, кинул тот. — Мне сказали — пол года. — Пол года для полного восстановления, исключая любые последствия. А ребро ваше срастётся через месяц. — То есть через месяц оно срастётся, но могут пойти осложнения? — всё не унимался Аомине. — Есть такая вероятность. — Тогда лечение продлиться пол года, а не месяц? — Вы что издеваетесь?! — И не думал. Пациент же имеет право знать все подробности, разве нет? — До свидания, — врач протянул мужчине листок с выписанным рецептом.       Сдерживая смех, Дайки вышел из кабинета. Целый месяц. За это время многие ребята поднаберут форму, но с другой стороны бой за титул намечается лишь зимой. Хотя его, конечно, могут перенести. Но это маловероятно. Аомине набрал номер тренера. Так или иначе ему надо было сообщить.       Рёта фигурно вышагивал по квартире вдоль панорамного окна. Дождь стучал по стеклу. Каждый новый водяной «снаряд» разлетался на ещё десяток таких же. В тишине комнаты послышался писк мобильника. Дайки прислал короткое смс с адресом.       «Цветок сакуры» — ярким розоватым светом горела вывеска над большой дверью из красного дерева. Заведение находилось в самом центре города и выглядело довольно престижно. Рёта осторожно вошёл, оглядывая зал. — Кисе, — отрывистое дыхание защекотало ухо.- Пошли, познакомлю тебя с хозяином.       Мальчик послушно последовал за Аомине, отмечая на себе взгляды молоденьких девушек и женщин постарше.       Владельцем ресторана оказался небольшого роста мужчина лет двадцати восьми — тридцати. Черты его лица были мягкие, округлые, а улыбка радостной и широкой. Такое лицо располагало к себе, заставляя забыть обо всех невзгодах. Очень полезная, надо полагать, черта в бизнесе.       Изначально было задумано дать Рёте должность уборщика, но увидев его лично, хозяин передумал, посчитав, что парень с такой привлекательной внешностью непременно должен работать официантом. Условия труда и заработная плата полностью удовлетворяли, и мальчик незамедлительно согласился на такое щедрое предложение.       Дождь наконец прекратился. На улице пахло сыростью и мокрыми листьями. Веяло свежестью. — Спасибо за помощь, — приглушённо проговорил Кисе, не желая нарушать вечернюю тишину. — Сестру свою поблагодари лучше, это всё по её просьбе. — Всем страждущим помогаешь? — Большей половине. — Вот как, — мальчик задумчиво поднял голову к звёздному небу.- А я то думал, что особенный. — Ну, на счёт особенного не знаю, но запоминающийся — это да. — Правда?! — Правда. — Значит ты меня никогда не забудешь? — Отвали.       Рёта рассмеялся, вдыхая прохладный воздух. — И котёнка оставил… — Это ты его оставил, у меня просто руки не доходят его выкинуть. — Ну да, конечно. Ладно, — Кисе остановился, — мне туда, — мальчик указал на громоздкий проём между двух многоэтажек. — Смотри, не опоздай в свой первый рабочий день. — Смотри, не забудь сменить повязку.       Они стояли друг к другу спиной, но видели улыбку другого, словно были лицом к лицу.       Дверь была заперта. Рёта с видимым облегчением полез в карман брюк за ключами. Видеться с отцом совсем не хотелось. И раз его нет, то вполне возможно, что ещё пару дней он не явится. Можно было расслабиться.       Лишь посреди ночи послышались грохот и шум. Кисе залез с головой под одеяло, отгораживаясь от мешающих уснуть звуков. — Рёта, сынок, ты дома? — слова звучали неуверенно и бессвязно.       В груди уже клокотало чувство тревоги. Мальчик провёл рукой по ещё свежим синякам. — К чёрту…- поднявшись, Кисе защелкнул щеколду на двери. — А, вот ты где, — шаги звучали всё громче.- Мы так редко видимся. Папочка соскучился.       Рёта отошёл к противоположенной стене, теребя резиновый браслет. Пульс участился, и, казалось, сердце вот-вот выпрыгнет из груди.       Звуки шагов стихли. Отец наткнулся на запертую дверь. — Ах ты сученыш! Открой дверь!       Кисе судорожно бросился к кровати, хватая телефон. — Блядь такая, живёшь в моём доме, ешь мою еду и ещё смеешь от меня закрываться?!       Глаза застилали слёзы. Пальцы от дрожи не попадали по нужным клавишам. Десятки номеров неизвестных людей создавали ощущение безопасности в обыденной жизни. Сотни людей, которым ты вроде бы нужен. Иллюзия. Выдумка. Ложь. Сейчас Кисе искал лишь один единственный номер. — Мелкий ублюдок, всё из-за тебя! Если бы не ты, она была бы жива!       В трубке послышались протяжные гудки. — Умоляю, молю, пожалуйста… возьми трубку,- шёпот слетал с обкусанных губ.       Мальчик видел, как с каждым новым ударом в дверь щеколда всё больше отлетает. — Да, слушаю, — негромкие слова, дарящие надежду. — При…приезжай, он… Пожалуйста. — Скоро буду.       Рёта вжался в угол, обхватив себя руками. Удары звучали глухим отдалённым эхом. Слова перестали что-либо обозначать. Вот так просто мир может потерять свои краски.

***

Вот ты, кто это сейчас читает, может скажешь несколько слов о моей работе? А то я пребываю в полном неведение, какие моменты мне нужно подтянуть. Буду признателен за конструктивную критику. Приятного в дальнейшем чтения)