Как приручить босса.

Солнечный луч тронул взлохмаченные волосы босса Варии, медленно потянулся от макушки до затылка и, пройдя по шее, заполз на ворот форменной куртки. На улице жара, несмотря на раннее утро - Италия дарила умопомрачительное лето, ровно как и всегда. Утром у Занзаса нашлись ответы на вопрос Киоко: он любил Италию, причем объяснений этому чувству можно было найти с полсотни, да только незачем было. Любить страну, в которой родился, можно по-разному. Самозабвенно подчиняться любому закону, со слепым верованием в здоровую нацию и мудрость властей делать все, что тебе прикажут - это чертов патриотизм в чистом виде, который совсем не к месту боссу независимого отряда убийц. Когда ты сам - закон, то вера в чистую политику катится куда-то в пропасть. Поэтому патриотизм совсем не подходит Занзасу. Он любил Италию за жаркое лето, максимальные температуры которого морят даже стойкого босса, за яркое солнце, чьи лучи безалаберны до крайности, словно назойливые дети. Италия прекрасна в любое время года, менталитет жителей этой страны потрясает воображение, а природа... Чего стоит драгоценный закат на Сицилии? Европа редко радует красотой и очарованием лесов и прочей окружающей прелести. Занзас был и в России, открыв для себя невообразимый простор: широта полей, пространство, подаренное этой стране, привело босса Варии в восторг и ужас. В Италии было тесно, особенно летом, но Занзас любил ее за то, что здесь можно было потеряться. Заехать в Рим, где мало кто знает тебя в лицо, и ходить, ходить, забыть себя, существовать вне пространства и времени. Мафия, несмотря на богатство и власть, сковывает в рамки непременных обязательств, норм поведения и даже морали. Свобода выбора, слова, личного пространства - пожалуйста, но... Занзас любил людей, которые его окружали, хоть и не показывал этого. Помешанные, разные, внесшие в его жизнь краски и перемены - босс был готов порвать за них любого, но это, к счастью, не требовалось. - Занзас-сан, - тихий голос оторвал его от размышлений. Киоко скользнула в кабинет, мягко улыбнулась и села на диван. - Я думала, вы еще спите. Занзас покачал головой, но ничего не сказал. Эта девушка, столь трогательная и нежная, не знавшая еще ни насилия, ни убийств - куда она полезла? Мир мафии жесток и неблагодарен, Савада как никто другой должен это понимать, он ведь уже не мальчик. - Мелкий должен был оставить тебя в Японии, - вместо ответа сказал Занзас, переложив несколько бумаг из одной стопки в другую. - Это не твое место. - А где мое место? - Сасагава нахмурилась, сложила руки на груди. - Женщинам место на кухне, - пожал плечами босс. - В крайнем случае, в бою, но за мужчинами. - Восьмая была женщиной... - Бесславное время для семьи, - вальяжно произнес Занзас, возвращаясь в привычное русло язвительности. Быть настоящим тяжелее притворства. - Смотрю, начала понимать ситуацию? - хмыкнул он. - Девушка воином быть не может, это заложено природой. - Раз мое место на кухне, - неожиданно добродушно сказала Киоко. - Я настаиваю, чтобы вы позавтракали. - Что? - Уже восемь утра, а я слышала, как вы встали в шесть. Вам нужно поесть... - Сасагава покраснела. - Я приготовила... - У нас есть повар, - заметил Занзас. - Я не смогла его разбудить. Остальные офицеры, кроме ваших Хранителей, спят, - Киоко принесла в кабинет несколько тарелок. - Еда необходима каждому организму, а насилие над ним приведет лишь к ухудшения вашего состояния, - протараторила девушка, еще сильнее краснея. - Приятного аппетита. Дверь мягко закрылась за Сасагавой, а Занзас нахмурился, сел на стул и задумчиво посмотрел на еще горячие тосты, салат и какое-то мясо. Мясо он любил. На вкус все оказалось приличным и даже приемлемым - нельзя назвать босса привередливым к еде, но Киоко точно угодила ему. Довольно усмехнувшись, Занзас собрал пустые тарелки и дошел до кухни. Сасагава перебирала какую-то крупу, напевая под нос японскую песенку. Одним движением остановив кропотливую работу девушки, мужчина нахмурился. - Ты здесь гость, а не кухарка, - сказал он, ставя тарелки в раковину. - И вольна делать все, что хочешь. Но... - Занзас замялся, поблагодарить за еду было сложно. - Я поняла, - Киоко улыбнулась. - Надеюсь, вы и впредь не будете игнорировать прием пищи. Но если я не нужна вам как кухарка, горничная, если я гость, то почему вы не разрешаете мне вернуться? Занзас подошел к девушке вплотную, и та невольно прижалась к краю стола. Руки босса опустились по обе стороны от тела девушки, напирая на стол. На уровне глаз Сасагавы оказалась наполовину расстегнутая рубашка и видневшаяся оттуда накаченная грудь Занзаса. Тот усмехнулся, и, поравнявшись с Киоко, произнес: - А хочется? - молчание стало самым содержательным ответом на вопрос. А поцелуй послужил закреплением результата. Занзасу просто захотелось в тот момент впиться в чуть приоткрытые от удивления губы, поцеловать, просто так, не надеясь на ответ, но, как только тонкие руки девушки обвили шею босса, а сама Киоко подалась вперед, прижимаясь к сильному телу Занзаса, все его самообладание полетело к чертям. Сказался и долгий перерыв в отношениях - интимных, ясное дело, - с девушками, привлекательность Сасагавы и ее невинность. Руки Занзаса скользнули по талии девушки, спустились чуть ниже. В тот момент она была самой желанной девушкой в мире, и если бы не ее руки, сжатые в кулаки и старающиеся оттолкнуть босса, в момент перекочевавшие с шеи, то он едва бы остановился на невинном поцелуе. Киоко отодвинулась, отворачиваясь от Занзаса. Щеки ее пылали румянцем, грудь тяжело вздымалась, она прикусила губу и вздохнула. - Что я...наделала? - спросила девушка у самой себя, стоило Занзасу выйти из кухни. В кабинете было тихо, успевшее подняться солнце впустило в комнату множество широких лучей, в которых виднелась летающая мелкими точками пыль. Босс Варии сложил руки на груди, дошел до стола и, отодвинув кресло, сел на него, расположив ноги на поверхности стола. Сигары оказались в верхней части тумбочки, зажигалка - а к чертям зажигалку, все равно курение никогда не было уходом от проблем. - Врааай, что же за хренотня? – раздалось в коридоре, и вскоре капитан Варии рывком открыл дверь в кабинет босса. – Ты хотел меня видеть? - Есть миссии, - Занзас достал из ящика несколько бумаг. – Старик начал довольно агрессивную кампанию против тех владельцев банка, помнишь? - Еще бы. Они поставляли кокаин в страну, пока мы не сдали их подельников, - вздохнул Скуало. – А потом я перерезал им глотки. - Вот и я говорю – в конец оборзели, - кивнул Занзас. – Тем не менее, это не отменяло того, что мы должны были продолжать честную игру. На прошлой неделе они направили на вас семью Фаралла… - И им я перерезал глотки! – почти радостно произнес Супербия. - Еще раз перебьешь, мусор, и я убью тебя твоим собственным мечом. Слушай сюда. Это все сходило им с рук, пока этой ночью на старика не напали. Он в порядке, но честь и доблесть его пострадала, по крайней мере, он так мне втирал. Мне нужно, чтобы ты взял кого-нибудь посообразительнее из вонголят, и отправился с ним на зачистку. Только тихо и без лишней шумихи. Рано поднимать прессу. Все понял? - Возьму Такеши, - Скуало быстро посмотрел на бумаги. – В конце концов, клан его матери славится хладнокровием. - Ямамото? - Да. Его мать, Илария Ямамото, в девичестве – Илария Ди Марто, понимаешь? – Скуало оскалился. – В каком-то плане это было честью обучать его. - Значит, он из наемных убийц, - усмехнулся Занзас. – Интересно, Савада знает об этом? - Не думаю. Емитсу точно знал, они с Иларией общались раньше. - Бери кого хочешь, хоть мальчика-киллера. Сделай все быстро и возвращайся, - Занзас сел в кресло, положив ноги на стол. – А этот мальчишка убивал? - Не знаю. Он уехал из Италии в двенадцать, а в их семье только с четырнадцати отправляют на такие задания. Если тебе так интересно, спроси у Каваллоне – она точно скажет. Фелиция зашла в кабинет к Девятому, встав неподалеку от его стола. Тимотео сидел, скрестив руки на груди, повернувшись к окну. На улице, между тем, ярко сияло солнце, и, кроме офицеров, приставленных охранять босса, все остальные отдыхали около большого бассейна во дворе поместья. - Фелиция, - Тимотео оторвался от изучения веселящихся офицеров. Девушка вздрогнула и кивнула, недовольно отступив к двери – общество босса всегда настораживало ее. – Помнишь, о чем мы говорили в тот раз? Фелиция опять вздрогнула, прикрыла глаза и шумно выдохнула. Конечно же, она помнила. Девятый говорил, что при первой же необходимости девушка послужит прекрасным помощником в достижении лучших дипломатических отношений между Вонголой и враждебными семьями. - Да, прекрасно помню. - Так вот, ты, как представительница двух семей… - начал Тимотео, а Фелиция опять вздохнула. Она знала, что рано или поздно он воспользуется тем, что погибшая мать Фелиции – родная сестра Девятого босса.- Ты обязана соблюдать некоторые традиции. Я уже не раз говорил, что ты являешься результатом нашей дружбы с семьей Каваллоне, но теперь эта связь требует более прочных…связующих, если можно так сказать. - О чем вы говорите? – Фелиция еще на шаг отступила к двери. - О браке, милая Фелиция. - С кем? – упавшим голосом спросила девушка. Дверь в кабинет приоткрылась, и на пороге показался Тсуна, скромно улыбаясь. - Вызывали? – спросил он, входя внутрь. - Да, проходи, мой мальчик, - улыбнулся Тимотео. - Нет, Девятый, вы не можете со мной так поступить, - взмолилась Фелиция. – Давайте я возьму двойную нагрузку? Или… не знаю, что еще? Замуж? Мне недавно исполнилось семнадцать лет, я… - Если ты являешься частью семьи, ты обязана это сделать. Тсуна, - повернувшись к Саваде, сказал Тимотео. – Познакомься, это твоя невеста. - Что?! – воскликнул тот. – Фелиция, что происходит? - Должна быть частью семьи? Отлично, только где тогда было твое подкрепление, дядя, когда убивали мою мать?! Разве не это – семейная поддержка? Я посмотрела бы на тебя, если бы Восьмая истекала кровью и звала на помощь, а ты ничего не мог бы сделать, потому что страх сковал тебя настолько, что каждое движение отдает болью в каждой чертовой клетке организма! Думаешь, я просто так создала этот отряд?! Потому, что мне нравится бегать по твоим мелким поручениям?! Ни черта! Я не хочу лишать детей их родителей! Я не хочу, чтобы чьи-то мужья умирали от разрыва сердца, только от одного вида трупа своих жен! Не хочу! Я пережила это все, и если ты еще хоть раз покусишься на мою свободу, я лично зарежу тебя. И да, мне не слабо, - Фелиция развернулась к двери и, пройдя мимо Тсуны, резко посмотрела ему в глаза. – А ты, если посмеешь принять это, умрешь раньше, чем станешь полноправным боссом, ясно тебе?! Дверь за девушкой хлопнула достаточно громко, чтобы некоторые офицеры услышали этот звук. Фелиция, поправив волосы, направилась в сторону комнаты Такеши, который, скорее всего, уже пришел с тренировки. Отряд девушки, до этого занятый поисками Киоко, был перенаправлен на погоню за ночными гостями, поэтому в поместье было на редкость тихо и мирно. Такеши нашелся в одном из коридоров: закинув полотенце на плечо, он что-то бормотал себе под нос, довольно улыбаясь. - О. малышка, ты чего такая взвинченная? – спросил он, кладя руку на плечо девушки. Та оценивающе посмотрела на мечника, а затем скрестила руки на груди. - Ты женишься на мне? – спросила она. - Чт… - Такеши удивленно посмотрел на Фелицию. – Прямо сейчас? Ты мне сама говорила, что ждешь совершеннолетия! - Меня только что чуть не выдали замуж за Тсуну, Таке! Я не желаю больше ждать. Но раз ты так к этому относишься, то можешь спокойно расслабиться – я не буду докучать тебе своим обществом! Вообще никому не буду! - Замолчи, - прорычал Такеши. – И не устраивай мне истерики. - Не приказывай мне, что… - Я единственный, кто может тебе приказывать, ясно? Замолчала и марш в комнату, - Такеши вздохнул, чуть нахмурившись. - Чертов собственник, - фыркнула Каваллоне, даже не сдвинувшись с места. – Никто мне не указ. Я – сама по себе, вольна делать все, что мне вздумается! - Да, я собственник. Если девушка согласилась быть со мной, то она принадлежит мне. Не только фактически, но и практически. Когда я буду твоим мужем, все твои вопросы буду решать я, а ты будешь разруливать дома. - Дома? – удивилась Фелиция. - Все эти ваши женские штуки, типа содержания дома, детей… Я не говорю, что буду ограничивать тебя в миссиях, но сложнее третьей степени тебе не увидеть. Когда ты забеременеешь, ты будешь сидеть дома, надо будет – запру нахрен в больнице, потому что потерять ребенка еще хуже, чем умереть на миссии в гордом одиночестве. А вообще, собери меня на задание, малышка. Я не напугал тебя? - Немного, - призналась Фелиция, пытаясь скрыть слезы обиды. - Эй, - Такеши завел Каваллоне в ближайшую комнату, которая, по счастью, пустовала, и посадил ее на кресло, опустившись перед ним на колени. – Это ведь не значит, что я тебя не люблю или не доверяю. Я совершенно точно знаю, что если ты вдруг откажешь мне, то сделаешь меня самым несчастным человеком в мире. Уверен, что твоя улыбка, твой смех и хорошее настроение делают и меня лучше. Ради того, чтобы ты была счастлива, я готов сделать все, что угодно. Каждое твое слово, так или иначе, будет значить для меня нечто большее, чем набор звуков. Я ведь говорю об общих вопросах, типа заработка и прочего, я мужчина, я не могу иначе. Но, несмотря на мой характер и манеру поведения, я могу сказать, что для меня ты – это не просто девушка, которую я люблю, но и та, ради которой я вообще приехал обратно в Италию. Мне нравится Япония, но жизнь без тебя уже давно потеряла всякий смысл. Ты стала для меня всем, заменила лучшего друга, заняла мое сердце. И если это не доказательство моей любви к тебе, то последнее, что ты можешь сделать – это вырвать к чертям сердце из моей груди и справедливо забрать его себе, оно и так уже давно… в твоих руках. Фил, почему ты плачешь? - Прекрати говорить так, прекрати, - всхлипнула Фелиция. – Как же я люблю тебя, Такеши, - обняв парня, Каваллоне в голос зарыдала. – Не бросай меня, пожалуйста, никогда. Это выше моих сил, я не могу больше находиться здесь. Просто всегда будь рядом, хорошо? - Обещаю. Давай я просто отведу тебя в комнату? Полежишь, успокоишься… - Два года назад, - Фелиция закрыла лицо руками. – Я видела, как их убили… Маму почти что разорвали на кусочки, а отец… Он мог сбежать, но… Я видела, как он плакал, а у него были проблемы с сердцем. Его не успели застрелить, он сам умер. Меня тогда отвезли к Дино, но находиться в его обществе было еще хуже, чем в обществе Тимотео. Эти Каваллоне даже пальцем не пошевелили, чтобы спасти нас. Ровно как и Вонгола. Таке, ты понимаешь, что я ненавижу их одинаково сильно? – пробормотала девушка. - Малышка, - Такеши сильнее обнял девушку. – Давай обсудим это позже? Я должен бежать на миссию. - Хорошо, иди, я еще немного посижу тут. Возвращайся скорее, - поцеловав мечника, Фелиция натянуто улыбнулась. - Как только смогу. Как только Такеши вышел из комнаты, Каваллоне позволила себе разрыдаться, спрятав лицо в подтянутых к груди коленях. Ей было страшно от сказанного боссу – тот мог не только лишить ее работы, но и посадить в тюрьму, что, в общем, было намного хуже. Больше всего девушке было обидно за себя, за судьбу, в которой она никак не могла устроиться. Единственными утешениями нестройного хода жизни были Такеши и Бельфегор, всегда готовые поддержать Фелицию в любых начинаниях. - Камикорос, женщина, - раздалось над ухом Каваллоне, и она резко подняла голову. - Хибари? Извините, - пробормотала она, вытирая слезы. – День сегодня… - Это дурные гены, - заметил Кея. – От коня. - Что? - Вы называете его Дробящим Мустангом, хотя, если верить его же рассказам, он поступил как бесполезное травоядное. - А, да, вы же с Дино дружите. - Сложно назвать дружбой одностороннее чувство, - нахмурился Хибари. – Тем не менее, я соболезную случившемуся. - Спасибо. - Но это не повод находится в моей комнате, - заметил Кея, сложив руки на груди. - Ой, простите! - воскликнула Фелиция, неуклюже поднимаясь с кресла. - И мне приказали доделать прием, который состоится через месяц, найти себе замену и валить из Вонголы, - вздохнула Фелиция, сидя вечером того же дня на кровати у Бельфегора. Тот сочувственно, скорее всего, посмотрел на подругу, но ничего не ответил, только закрыл голову подушкой. – Я не знаю, что мне делать, Бел. - Слезь с моей кровати, а? Я только недавно проснулся, женщина, ты выбиваешь меня из привычного ритма жизни, - шикнул принц. - Что я не видела в твоей кровати? – усмехнулась Каваллоне. – Лучше давай подумаем, на какую работу я могу устроиться? - Зачем тебе работать, шии? Такеши и сейчас неплохо получает, а что будет дальше… Поверь мне, я сам так живу. Выйдешь за него замуж, нарожаешь детей и… - Мне семнадцать лет исполнилось только пять недель назад, - отмахнулась девушка. – Какая свадьба? Какие дети? Ему самому девятнадцать исполнилось два месяца назад. - Ши-ши-ши, я говорю о перспективе. Сначала закончи школу, а там разберетесь. - Мне осталось несколько экзаменов. Сейчас же лето. - Знаю и без тебя, - вздохнул Бельфегор, садясь на кровати. – Разбудила, так еще и мозги паришь как эта малолетняя девчонка… - Какая? - Фран, - усмехнулся Бельфегор. – Она-то думает, что никто не знает о ее секрете. А я знаю. - Подглядывал? – стукнув принца по руке, Фелиция недобро на него посмотрела. - Услышал, извращенка. - Это я-то?! - Это ты! Остаток дня Фелиция провела в обществе Варии, столкнулась с Киоко, даже не удивившись такой находке. Бельфегор что-то говорил о возможном соединении Занзаса и Сасагавы, но Каваллоне только отмахнулась от этого предположения. Не очень вязался образ пай-девочки Киоко с невыносимым характером босса Варии. Возможно, она ошибалась. Ночью, когда все почти разошлись спать, и только принц и Фелиция остались на кухне, тихо употребляя уже третью бутылку чего-то не сильно спиртного, но дурманящего, Занзас прервал их тихую пьянку, сев напротив. - Мусор, зайди ко мне, только по возможности трезвая. - Это не очень легко, мой дорогой Занзас, - улыбнулась Каваллоне. – Иду, сейчас, только допью стаканчик. - Оп! – Бельфегор, залпом осушив стакан девушки, шишишикнул. – Нет стакана. - Подлюка, - Фелиция посмотрела вслед Занзасу. – А на ручки? - Охренела? - Иду, - девушка нехотя спрыгнула с высокого стула и, поправив рубашку, нетвердым шагом направилась в сторону кабинета Занзаса. Плюхнувшись на диван, она чуть не рассмеялась, но сдержалась, только неопределенно хмыкнула. - Женщина, почему ты опять бухаешь у меня в особняке? - А где мне еще избавляться от стресса, Зан? – горько вздохнула девушка. – Вот ты знаешь меня с самого детства, ты даже играл со мной, когда родители приходили к Тимотео… Няня-Зан. - Хватит. - Ты помнишь, чтобы я хоть раз попыталась предать эту пресловутую Вонголу? Нет! Один раз высказала этому напыщенному ублюдку все, что я думала, а он меня уволил! Да хрен бы с ним – уволил и уволил, но я ведь не только ради денег там горбатилась. Мне стыдно ведь перед родителями, я их так и не спасла… А он меня на задания редко пускал. Знаешь, чего он так заботился обо мне? Решил сделать меня подстилкой этому Тсуне. Нет, Савада ничего, добрый, сообразительный в некоторых местах, но я Такеши люблю! Чистой и искренней любовью. - Старик тебя уволил? – произнес Занзас. – Ясно. - Занзас, обними меня, - всхлипнула Фелиция. - Мне так плохо. - Конечно, столько вылакать, - Занзас сел около девушки. – Не буду я тебя обнимать и успокаивать, мусор, потому что сама виновата. Но могу тебе помочь. - С этого места подробнее, - пробормотала Фелиция. - Моска никуда не годится, как Хранитель, - Занзас невольно отодвинулся, когда Каваллоне положила голову ему на плечо. - И? - У тебя ведь атрибут Облака? Вот и попробуй хотя бы недельку поработать с отрядом. - С чего ты будешь переступать через свои принципы? – удивилась Фелиция. - Потому что я видел, как ты тренируешься с этим японцем. Вполне неплохо, да и тебе не тридцать, не двадцать даже – значит, есть, куда расти. - Спасибо, Зан, я обязательно попробую. Но… Я ведь в будущем буду иметь семью, детей. Что будешь делать? - Посмотрим. Не так уж и часто мы ходим на задания, а на советах присутствовать можно и с животом, - вслух подумал Занзас.