Как приручить босса.

- Босс, к вам можно? – голос офицера был тихим, он встал в дверном проеме, ожидая согласия на вход внутрь. Занзас кивнул, быстро осмотрел вошедшего и, чуть приободрившись, из полулежащего положения на кресле перешел в наиболее удобное: облокотился о стол, сплетя пальцы. Офицер был из доверенного Фелиции неделю назад отряда Облака, и за это время ни один из них не приходил жаловаться. Учитывая, что сама девушка, исключая Маммона, была первой женщиной в составе Варии, этот опыт был полезен не только для нее, но и для Занзаса. За время простоя, что, к счастью, уже прошел, он сумел пересмотреть свои взгляды на политику управления Варией. Во-первых, наличие молодой девушки будет держать многих в должном тонусе, это повысит желание работать и улучшать свои навыки. Во-вторых, чисто мужское общество варийцев не пострадает, если его разбавит маленькая, немного шумная женщина, которой можно доверять. Фелиция, помимо того, что была до крайности предана Вонголе, еще и все детство провела под присмотром Занзаса. Тот, играя, как потом оказалось, роль двоюродного брата девушки, не торопился оберегать ее, ведь полагал, что она будет претендовать на его место Десятого Вонголы. Но, в возрасте пяти лет, Фелиция громко объявила, что отказывается от любых притязаний на это место, после чего уважение тогда еще юноши к этой маленькой девочке возросло. - Вы назначили на место нашего капитана сеньорину Каваллоне, - начал офицер, прервав размышления Занзаса. - Ты чем-то недоволен? – спросил тот. - Нет, я хотел бы поблагодарить вас от лица нашего отряда. Фелиция оказалась отличным капитаном, ее навыки в ведении боя еще не доведены до совершенства, но она обладает прекрасными данными. Еще раз спасибо. - Отлично, значит, я не ошибся, - усмехнулся Занзас. – Свободен. Довольно улыбнувшись, Занзас медленно потер руки, и, достав ноутбук, начал что-то печатать. В голове все еще крутилась мысль о секретарше, но, впрочем, зачем она ему, если есть Скуало? Через несколько минут в кабинете появилась Фелиция, радостно улыбаясь. Девушка провела последнюю неделю в поместье Варии, потому что Такеши со Скуало все еще были на миссии. - Звали, босс? – спросила она. - Ага, - Занзас положил на стол распечатанные бумаги. – Читай, подписывай, мусор. - Договор? – удивилась Фелиция. – А я думала, что вы только на словах… - быстро пройдясь по договору, девушка наткнулась на материальную часть. – Что? Это…? - Мало? – спросил Занзас, качая ручкой перед лицом Каваллоне. - Почти в два раза больше, чем мне платили в Вонголе, - пробормотала Фелиция, взяв ручку. – Так, все? Я могу с тобой еще кое-что обсудить? - Что? – Занзас убрал договор в стол. - Понимаешь, мы с Такеши встречаемся. И мне кажется, что это не просто подростковые отношения, я не хочу его терять. Что делать? - спросила девушка. – Поверь, я очень, очень его люблю. - Мне все равно, как ты там его любишь. Впрочем, мне все равно, где ты спишь, с кем ты спишь, кого ты ставишь на обязательные тренировки. Плевать, поняла? Главное, чтобы все было в рамках. От Хранителей я требую хотя бы одного посещения тренировок в неделю, инструктаж отряда и раздачу миссий. Советы в экстренных случаях круглосуточно, а регулярные – каждую среду. График посещений свободный, совещания в два часа дня. - Можно я тебя обниму? – улыбнулась Фелиция. – Ты просто… - Это компенсирует опасность, - кивнул Занзас. – И, да, никаких женских штук, вроде обниманий, поцелуев, и прочего. Ты – часть Варии. Хоть и женщина. У меня к тебе только один вопрос. - Какой? – Каваллоне заинтересованно посмотрела на босса. - Твой мечник, - начал он. – Стоит ли ему доверять? - Он еще не клялся в верности никому, но он и не гонится за крупными гонорарами. Иногда мы с ним левачим на стороне, пока Девятый не видит… Кстати, как ты… - Десять процентов. - Это нормально, - кивнула Фелиция. – Девятый штрафует на всю сумму. В общем, мы с Такеши берем заказы, если такие есть. Перехватываем людей, некоторые просто знают нас, кто-то рассказывает. Полиция отбивает у нас три процента, если поймают, конечно. Такое было только один раз. Насчет Ямамото могу сказать, что он хладнокровен, но его японская преданность не дает ему распространить это на друзей и семью. А что? - Должен же я что-то знать о новых членах нашей семьи, - задумчиво сказал Занзас. - Эй, босс, - в кабинет ввалился Бельфегор. – Там мечники вернулись с миссии. Один без сознания с пулей в животе, второй ничего, в сознании. Кого вести? - Дебил? – спросил Занзас. - Ши, я просто спросил. Принцесса, не надо волнений. Сейчас приведу. Такеши, придерживаемый Бельфегором, зашел в кабинет, широко улыбаясь. Сев на диван, он прикрыл глаз, глубоко вздохнув. На его плече уже растеклась кровь, лоб был рассечен, а костяшки пальцев были разбиты. Фелиция достала аптечку, промокнула вату в спирте и приложила ко лбу мечника. - О, малышка, - сказал тот, улыбаясь. - Выпей, - сказала она, быстро достав из заветного шкафа Занзаса бутылку виски. – Немного. Фигня, жить будешь, - Фелиция разорвала рубашку Такеши, оголяя рану на плече. – Ты скорую Скуало вызвал? - Уже едет в больницу, - пропел Бельфегор. - Отлично. Пуля или меч? - Почти угадала, - прохрипел Такеши, запястьем свободной руки прикрывая рот. – На меня завалился Скуало, когда его прострелили. Нескладная пуля. - Сейчас будет больно, - сказала Фелиция, быстро накрыв диван рубашкой, чтобы спирт не повредил обивке. Плеснув жидкость на рану, девушка почувствовала, как Такеши жмурится, шипит, и еле сдерживает крик боли. – Терпи, милый. Сейчас будет хорошо, - вытерев кровь, Фелиция забинтовала рану, благо та была не очень глубокой. – Все, выдыхай, выдыхай. Дай мне вторую руку. - На нас напали, - улыбнулся Такеши. – Мы убили всех, сведения в моей сумке. Меня ранил Скуало, а его какой-то мудак, спустивший курок в предсмертной агонии. В это время Фелиция, обработав костяшки пальцев на обеих руках, села около Такеши, поцеловав того в щеку. - Дурак, - буркнула она. - Я? – спросил он. – Нет, я просто уже съел обезболивающее. Занзас, мы можем пойти спать? - Да, отправляйтесь. Бел, держи меня в курсе насчет патлатого мусора. И пока что замести его, - с этими словами Занзас всем своим видом показал, что хочет остаться один, наедине с бумагами, добытыми на миссии. Занзас дописал все распоряжения, положил скопившиеся бумаги в стопку, чтобы не забыть раздать их по нужным отрядам. Время давно перевалило заполночь, за окном ярко сияли звезды, хотелось выйти на улицу, полежать на траве, вдохнуть полной грудью воздух. Занзас не мог признаться себе, что боится жить так, как принято у других: выходить из душного кабинета, существовать за пределами поместья. Раньше, до заморозки, он мог пропасть на несколько дней просто так, без особых причин. Теперь же ранение его капитана не вызволило его из плена этих четырех стен. Занзас боялся, что давно позабыт миром, что он не нужен ему, что он невозможно отстал от всех. Попытки остаться на верхушке провалились, многие вокруг были в тысячу раз сообразительнее его, так, может, и терпят его только потому, что не хотят вызвать вспышки гнева? Это было новым, неожиданным чувством – растерянность, злость на самого себя за подобные слабости. В то время, как его подчиненные рискуют жизнями, он сидит на своем кресле, обдумывая, решая что-то для себя. Поток размышлений прервался, стоило деревянной двери тихо скрипнуть, впуская внутрь непрошенного гостя. Занзас поднял голову, усмехнулся, вновь возвращаясь к привычному отстраненному поведению. С Сасагавой он вел себя холодно и немного отрешенно, хотя некоторые догадки яркими вспышками возникали в его голове. Понимание того, насколько чиста и искренна эта девушка, Занзас не мог позволить себе приблизится к ней ближе, чем он позволил себе неделю назад на кухне. Киоко была слишком невинна, чтобы пачкать ее мафией. Такое идеальное, в понимании Занзаса, существо, просто не могло знать убийств, боли, насилия. Ее хотелось уберечь от всего этого, закрыть от страшного мира, прижать к себе, не отпускать и не давать повернуть голову в сторону окружающих ее событий. Киоко сама понимала, что они с Занзасом слишком разные, но поделать с сердцем, бешено стучащим при каждом упоминании о нем, она ничего не могла. Ей хотелось петь, танцевать, в душе наступила весна, несмотря на жаркое итальянское лето. Занзас явно тронул сердце девушки, только оба понимали, что ничем хорошим такой союз не закончится. Она тихо села на диван, раскрыв книгу, даже не сказав ничего. Занзас присмотрелся, отметив какие-то непонятные иероглифы: при отсутствии практики грамматика японского языка ускользала от него, благо разговаривать на нем он не разучился. Поэтому книга не принесла никаких полезных сведений о девушке, кроме как то, что она любит прикусывать губу в волнующих ее моментах. Занзасу не нужно было слов, чтобы понять, почему она пришла именно к нему. В трехэтажном поместье почти нет спокойных мест. Гостиная кишит офицерами, все они галдят, смеются, шум мешает сосредоточению, на кухне все время гремит посуда, а в пустынных коридорах и темных, пропитанных одиночеством, комнатах – страшно. Девушка поджала ноги, углубившись в чтение, а Занзас невольно засмотрелся на нее. Рыжие волосы стали еще длиннее с момента их последней встречи. Они никогда не были настолько близки, как сейчас, потому что Занзас вообще не любил ничего японского – от суши до Савады – и Сасагава была не то что, не исключением, она была просто невидимым для босса Варии объектом. Если уж Десятый так любит ее, то почему вот уже третью неделю она находится в их поместье, и если она любит Саваду, то почему перестала рваться домой? Киоко не такая, как остальные японки, которых встречал Занзас, она другая, отличающаяся от всех. Несмотря на мягкость и доброту, девушка умеет постоять за себя, дать отпор. - Скоро прием, - хрипло сказал Занзас. – Ты вернешься к своим друзьям. Потерпеть нужно еще неделю. - Они не ищут меня, - заметила Киоко. – Почему? - Отряд, который искал тебя, теперь занимается поисками нападавших, а Савада и остальные находятся под большим влиянием Девятого. - Вы… - Перестань. - Зачем ты это делаешь? Держишь меня у себя, а… - Киоко отложила книгу, посмотрев на Занзаса. - Можно попросить тебя об одной вещи? – спросил тот. – Никогда не выходи замуж за Саваду, - сказал он, дождавшись кивка. – И вообще, ни за кого, кто как-либо причастен к моему миру. - Что? Это ведь не твое дело! Тем более... А если я полюблю кого-то? – Сасагава подошла к Занзасу. – Если уже…? - Ты не понимаешь, что это очень опасно? Мафия не для тебя, это слишком страшная и непредсказуемая игра, чтобы ты была в нее вовлечена. - Фелиция спокойно встречается с Такеши. - Она родилась в мафии, выросла здесь. Ты видишь только оболочку. За ней, за мной, за Скуало, Бельфегором – за всеми нами стоит так много мертвых, полуживых, искалеченных нами людей. Представляешь, чего стоит той же Фелиции улыбаться за ужином после миссии, когда перед глазами пляшут убитые дети? Или ты думала, что мы играем? Нет, это реальная жизнь, где за ошибки приходится платить. Тебе здесь делать нечего, - Занзас понял, что совсем не может злиться на Киоко. Та, прикрыв рот рукой, с ужасом смотрела на босса Варии. – Я – ужасный человек, проклятый на всю жизнь клеймом убийцы. Не лезь. Сиди в Японии, выйди замуж за обычного человека, роди детей. Киоко вздохнула и, чуть оправившись от минутного шока, села на стул напротив кресла Занзаса. Тот немного грустно усмехнулся, прикрыл глаза. - Я не смогу, - Сасагава неловко повернулась, чуть пошатнувшись. – Слишком сильно то, что я испытываю к одному человеку. Он знает, что такое мафия не понаслышке. - Чувства – это такая глупость… - вздохнул Занзас. - Ты так считаешь? Или это потому, что понимаешь, что я говорю о тебе? - Прекрасно понимаю, - кивнул Занзас. – Нам никогда не быть вместе, Киоко. - Почему? – прошептала девушка. – Ты не… - Мои чувства не имеют никакого значения. Я никогда не позволю тебе проникнуть в мой мир. - Я могу попросить тебя об одолжении? О… двух, - спросила Киоко. - Да. - Не называй своих подчиненных «мусором» и навести Скуало в больнице, - улыбнулась девушка. Дальше все происходило слишком быстро, слишком порывисто, чтобы воспоминания об этом отпечатались в головах Занзаса и Киоко. Они синхронно подались вперед, сливая в поцелуе, сначала медленном, с ноткой непередаваемой горести и одиночества, плавно перетекшем в более страстный. И в момент соединения было абсолютно неважен факт, что Сасагава только что лично отреклась от счастья с Занзасом, что он только что запретил самому себе приближаться к этой трогательной девушке. Плевать, потому что важнее глупых обещаний и слов, были прикосновения, желанные обоими. Киоко точно не помнила, как оказалась сидящей на коленях Занзаса, как ее руки мягко легли на его плечи, как она от робости перешла к неизвестной до этого момента страсти. До Занзаса она не осмеливалась и приближаться к мужчинам так близко, позволять им касаться ее, гладить ее по плечам, талии, бедрам, как делал это босс Варии. В этом переплетении губ и рук было что-то таинственное и долгожданное, будто оба шли к этому долгое время. - Это неправильно, - оторвавшись от желанных губ, произнес Занзас, еще пару раз почти невесомо целуя девушку. Вразрез своим словам он провел рукой по щеке Киоко, чуть растрепал ее волосы. - Ты же против всяких правил, - сказала Киоко, положив голову на грудь Занзаса. – Только у нас ничего сейчас не может быть. - Я знаю. Это не главное. - А что главное? - Ты рядом. - Такеши, - Фелиция щелкнула пальцами перед лицом любимого мечника. Она поправила лямку лифчика, в котором сидела на кровати, виновато смотрела на Ямамото, немного краснея. - Любимая, - хрипло произнес Такеши. – Ты как всегда. - Что? Прости, я не должна была говорить это во время прелюдии, но я еще не была у врача, и… - Малышка, это не так важно, как тот факт, что ты опять попутала все мои планы, - вздохнул Ямамото, укладывая девушку на подушки. – Неделю назад я заказал нам обручальные кольца, - он коснулся губами оголенного живота Фелиции. – И будут они только через несколько дней. Получается… - Брак по залету? – грустно спросила Каваллоне. - Да. У тебя еще плоский живот, какой срок хоть? – Такеши с любовью посмотрел на возлюбленную. - Две полоски срок и тотальная задержка, - тихо сказала она. – Я боюсь. А вдруг я ему навредила? Черт знает, сколько он во мне… Вдруг я… его потеряю? - Как ты себя чувствуешь? - Хорошо, да и не думала я об этом, пока не вспомнила, что… отряды красной армии никак не пере… - Понял, понял, - Такеши вздохнул. – У нас будет маленький, - он любовно провел рукой от щеки девушки до ее живота. – Мальчик. - Чего это? - Хочу, - пожал плечами мечник. – А если девочка, то тоже хорошо. - Мне семнадцать лет,- всхлипнула Фелиция. - А мне девятнадцать, и? Меня все устраивает. Или ты не любишь меня? - Люблю, всем сердцем люблю, - сквозь слезы сказала девушка. – Только молю тебя, не дай Дино или Девятому узнать об этом. - Почему? Что… - Я племянница Девятого и двоюродная сестра Дино, а значит, мои дети имеют право претендовать на правление семьями. Я не хочу им такой судьбы. И ему не хочу, - Фелиция показала на свой живот. – Я чувствую, что он там. Мысленно, духовно. Это что-то вроде твоего пламени. Ты чувствуешь его, но не можешь описать это. Такеши лег около девушки и, когда она удобно расположилась на кровати, опять положил руку на ее живот. Он не чувствовал ничего, когда прикасался к девушке, только странное душевное тепло. Скорее всего, он очень хотел этого – отцовства, брака, семьи. Ребенок казался ему замечательным событием, волнения любимой по поводу возраста – сущей ерундой. - Главное, что ты моя будущая жена. А все остальное не имеет для тебя никакого значения. Завтра поедем к твоему врачу, - тихо проговорил Такеши. Медленно окутывая девушку успокаивающей аурой. – Он нам скажет, что все хорошо, - его голос становился все тише, Фелиция закрыла глаза и сразу же уснула, согретая и успокоенная мечником. Следующий день стал для Каваллоне настоящим испытанием. После всех анализов в женской консультации, она, сидя на мягком диване в кабинете врача, нервно перебирала в руках манжет рубашки Такеши. Тот сидел рядом, его рука покоилась на коленях Фелиции, а сам он дремал, прислонившись спиной к стене и положив под голову ладонь второй руки. С самого раннего утра, взбешенная и взволнованная девушка не дала ему спокойно доспать и, как следствие, посадила за руль. - Синьорина Каваллоне, не нервничайте, - сказал вошедший в кабинет доктор. – Значит, так. Я прописываю вам курс витаминов, специально для беременных… - Я беременна, - пролепетала Фелиция. – Таке! - Да, еще, синьор Ямамото, прошу вас проследить, чтобы ваша невеста вела здоровый образ жизни. Никакого алкоголя, никаких вредных продуктов, сигарет, долгих ночных гулянок. Соблюдать по возможности режим. Спортом слишком активно не заниматься, вот здесь, - он достал бумажку. – Зарядка для беременных, каждое утро. Еще, пожалуйста, проследите, чтобы она больше дышала свежим воздухом. - Она может проводить тренировки? То есть, не заниматься ими, а именно проводить? - Да, но никаких миссий! – мужчина строго посмотрел на девушку. - А сексуальная жизнь? – спросила Фелиция. - Пока никаких запретов, но, сами понимаете, соблюдать безопасность надо. Плод у вас один, срок – где-то шесть недель. - Любимая, - сказал Такеши, подсчитав что-то. – Меня же не было в Италии… - А мой день рождения? – удивилась девушка. – Мы же тогда… - Да, все, - улыбнулся Ямамото. – Просто думал, что со сроками ошиблись. Никаких подозрений к тебе, малышка. Что ей есть? - Никаких полуфабрикатов. Все остальное – мясо, рыбу, курицу, что угодно. Овощей больше, фруктов. Знайте меру, но и отказывать себе нельзя. Вот справка, следующая консультация через месяц, на десятой неделе. - А нужно делать анализ плаценты? – спросила Фелиция. - Предпосылок нет, - покачал головой мужчина. – Вы молоды, даже слишком молоды, но достаточно здоровы, чтобы выносить здорового малыша. Если вам так будет спокойнее, мы можем… Это стоит дорого. - Деньги не имеют значения, - сказал Такеши. – Что за анализ? - Будут ли у него заболевания, связанные с нарушением ДНК. Даунизм и… прочее. Если его сделать, есть возможность прервать беременность. И не думай! Я не дам своему малышу мучиться в этом мире! Все, спасибо. Пошли, Таке. - Что я наделал? – пробормотал Занзас, закрыв глаза рукой. Киоко, спящая под боком, поморщилась и прижалась к обнаженному торсу мужчины. – Она на десять лет меня младше… Какого же, блять, хера? В голове проносились картинки прошедшей ночи: это было жутко нежно, романтично, этакий секс без намека на пошлость, любовь, как выразился бы Луссурия, и какая-то розовая шняга, как сказал бы Скуало. Занзас встал с кровати, нашел домашние штаны – форма была откинута где-то в его кабинете, а дойти до него без ничего, ведь нижнее белье позже обнаружилось под кроватью, не представлялось возможным. Отодвинув плотные шторы, Занзас впустил в комнату солнечный свет, открыл окно и вдохнул свежий, утренний воздух. Он облокотился на широкий подоконник, с удовольствием смотря на резвящихся около большого бассейна – больше, чем у Вонголы! – бассейна офицеров. Луссурия надел свои любимые плавки, скинул мешающую мишуру из бразильских перьев, Бельфегор сидел на кресле под зонтом, что-то читал, рядом, укутавшись в одеяло, сидел Фран, Леви мирно плавал по периметру бассейна. Не хватало Фелиции и Скуало. - Босс! – Луссурия заметил смотрящего из окна Занзаса. – Идите к нам! - И правда, - пробормотала Киоко. – Я бы не отказалась от небольшого заплыва. - Как ты? - Хорошо, - девушка покраснела. – Спасибо. Хочешь, сходим в бассейн? - Никто не должен знать о нас. Я пойду, а ты собирайся, возьми в комнате Фелиции купальник и приходи. - Занзас, - Киоко грустно улыбнулась. – Ты думаешь обо мне плохо? Я… Впервые такое чувствую. - Нет, я думаю, что я хочу искупаться. Можешь это принять за комплимент в свой адрес – со времени разморозки мне еще ни разу не хотелось выйти на улицу, - Занзас достал плавки и, переодевшись, направился в сторону двери. - Беременна? Правда? – когда Занзас подошел к Бельфегору, тот, усмехаясь, разговаривал по телефону. – Мать, ты даешь. Ши, тебе семнадцать лет, тупая же ты… Эх, не злюсь, мне-то что? Принцесса, конечно, я стану крестным, хотя, стой. Я буду крестным твоей первой дочери, хорошо? Шиии, у меня должны быть свои заморочки? Тем более, когда ты выскочишь замуж, у меня будет другая принцесса. О, нет, я не извращенец, дорогая. Бай-би~ - Какой мусор залетел? - Каваллоне, - Бельфегор оскалился. – Она возьмет отпуск перед родами, а ее миссии возьму я. - Пофигу, - Занзас пожал плечами. – Что с патлатым? - Пришел в себя, даже разговаривать может. Проваляется еще пару недель, на нем, как на собаке. Мы с Филом собираемся к нему завтра, а вы? - Не твое дело, мусор, - отмахнулся Занзас. - Я бы не советовал вам лезть в воду, босс. Леви патрулирует периметр, чего доброго, не выпустит вас оттуда, ши-ши-ши. - Всем доброе утро! – воскликнула Киоко, подойдя к бассейну. - Шии, - Бельфегор осмотрел девушку. – У Савады есть вкус. - Завали, - рыкнул Занзас. - Ревнуете? - У тебя девять жизней? - Понял, понял, - тихо рассмеялся Бельфегор. – Давай деньги, лягушонок. - Плохо отбирать у детей деньги, - протянула Фран, сильнее кутаясь в одеяло. – И не пяльтесь на меня~. Старый извращенец. - Ты где слов таких понабрал…ся? - От вас и Леви, - пожала плечами Фран. Сасагава была в купальнике Фелиции, тот был ей в самый раз – они с Каваллоне были почти одинакового телосложения, только Киоко была на целый сантиметр выше. Купальник сидел на ней замечательно, подчеркивая каждый плюс ее фигуры. Занзас сглотнул и, прыгнув в бассейн, посмотрел на довольно проплывающего мимо Леви. - Женщина, раз уж пришла – ныряй, - сказал он. Через несколько секунд Киоко, войдя в воду по лестнице, подплыла к Занзасу. Тот прижал ее к себе, нежно проведя рукой по ее талии. - Занзас, - покраснела девушка, но не поспешила освободиться. - Я чувствую себя сегодня лучше, чем за все время моей жизни. - Это лесть. - Я не вру.