Don't Leave Me

- Прости… Эти слова ранили уже совсем не так, как раньше. Очередная «любовная история» окончилась печально. Какая ирония. Иногда мне кажется, что моя жизнь представляет собой потрепанную книгу с бесконечно повторяющейся историей с грустным финалом. Обреченные отношения, бесполезные и ненужные встречи, записи номеров телефонов бывших и будущих пассий, давно канувших в небытие случайных знакомых. И работа. Пожалуй, все-таки работа составляла большую часть серых будней Ким Джинхо. Прячась в уборной, как последний трус, я разглядывала свое отражение в зеркале, пытаясь выбросить из головы вчерашнюю встречу, взять под контроль уязвленное чувство собственного достоинства и наконец вернуться к работе. Три дня, напомнила я себе, мне понадобится максимум три дня, чтобы забыть имя этого парня и, при лучшем раскладе, увлечься новым. Я всегда легко влюблялась, а со временем стала так же легко остывать. Глубоко вздохнув, я умыла лицо холодной водой и покинула туалет. Плевать на все: одиночество тоже своего рода стабильность, ведь так? В маленькой кафешке «Twosome Place» сегодня было необычно многолюдно. День тянулся неспешно, постепенно переходя в вечер. Падающий снаружи снег приглушал шум мегаполиса, и в воздухе витало праздничное настроение приближающегося Рождества. Мне обычно нравилось смотреть сквозь стеклянную витрину на счастливых людей, бродящих в поисках подарков своим близким, нравилась подглядывать за их предпраздничной суетой, но сегодня мысли были непривычно беспорядочны. Раздавая указания подчиненным, я продолжала ругать себя, что вновь и вновь возвращаюсь к словам Минсу. «Знаешь, я раньше не знал, насколько может быть одинок влюбленный человек. Разве возможно, встретив того, которого ждал всю жизнь, быть самым счастливым и самым несчастным одновременно?» Я ответила ему, что невозможно. Что любовь делает либо счастливым, либо незачем за нее хвататься. «В этом твоя проблема, Джинхо. Ты всегда на всякий случай делаешь шаг назад, даже если моя занесенная рука движима не желанием ударить, а порывом нежно погладить твои волосы. Но ты права. Не имеет смысла бежать за целью, которая с каждым движением удаляется от бегущего. Я устал ждать, пока снежная королева растает. Прости…» Помню, хотела сказать, что он был единственным за последние месяцы, с кем я хотела строить планы на будущее. Ведь это что-то да значило в мире, лишенном своего «завтра»? Но в конце концов имела ли я права удерживать его, если сама не знала, хочу ли, чтобы он остался? В любом случае, нет смысла задаваться подобными вопросами, когда точка уже поставлена. Щебет посетителей успокаивал меня, и постепенно я забылась в своих рутинных заботах. Юми летала между столиками, разнося заказы, и единственным, что слегка раздражало меня, был её громкий смех. Я вздохнула. Ну что за несносная девчонка? Она определенно работала бы быстрее, если б меньше строила глазки посетителям. Хотя, может, и Сонмину иногда следовало бы флиртовать на коммерческую основе, тогда он перестал бы жаловаться на низкие чаевые. Я взглянула на высокого парня, тяжелой походкой направляющегося в сторону кухни и прыснула со смеху. Нет, этот верзила из тех обаятельных людей, чье кокетство скорее сойдет за угрозу насилием. В какой-то момент по кафе прокатилась волна беспокойства: меня привлекли возбужденные голоса девушек, сидевших справа у окна. По их белым как полотно лицам и горящим глазам, выискивающим кого-то снаружи, я догадалась, что причиной волнения стала какая-то знаменитость снаружи. Это не такая уж редкость в этом районе: неподалеку отсюда находилась пара крупных агентств развлечений. Я недовольно поморщилась: толпы фанатов, сопровождающие этих подростков, всегда доставляют массу хлопот и распугивают посетителей. Понадеявшись, что эти проблемы как обычно обойдут нас стороной, я продолжила спокойно протирать посуду. Но этот обычный день должен был стать не таким, как десятки предыдущих. Раздался легкий перезвон дверного колокольчика, оповещающий о новом посетителе, и я оторвала глаза от кофейной чашки. Вам знакомо чувство, когда земля уходит из-под ног? В этот момент мне показалось, что от меня ускользает весь мир, переворачивая все нутро верх дном. Вот он. Тот, о ком я уже забыла, стоял всего в паре метров от меня. Тот, о ком я отчаянно хотела забыть. Чон Джихун, друг моего детства. Мое второе «Джей». Сколько времени прошло с тех пор, как нас так называли? Десять лет? Одиннадцать?.. Сеул - огромный город с несметным количеством кафешек, так почему двум людям так сложно потеряться среди миллионов? Почему именно сегодня и почему именно это кафе? Сотни различных «почему» пролетали в мыслях, и, не находя ответов, усиливая мое смятение. Я наблюдала, как он, словно в замедленной съемке, направляется к дальнему столику в углу, и не знала, куда деть себя, свою растерянность и свой бегающий взгляд. Я не любила это чувство беспомощности и еще больше не любила людей, которые его у меня вызывали, но что же делать? Я вновь и вновь задавалась этим вопросом, пытаясь поймать равновесие и вновь обрести твердую почву под ногами. Хотелось бежать, не оглядываясь, подавая сигнал «SOS». Вдруг его глаза поймали меня в ловушку, приковав к месту. Я застыла и, казалось, забыла, как дышать. Спасаться бегством было уже слишком поздно. Внутри бушевали эмоции, сердце стучало в ушах, заглушая собственные мысли. Я не знала, как поступить: поздороваться или сделать вид, что не узнала его. Мне отчаянно хотелось играть в незнакомцев, но здравый смысл говорил, что прошло слишком много времени, чтобы хранить прежние обиды. Но, как известно, о здравом смысле всегда забывают на краю пропасти. Время утекало, и каждая секунда усугубляла мое замешательство. Эти мгновения казались вечностью. Я пыталась разглядеть в глазах напротив какую-то эмоцию, но не находила в них ничего. Он отвел глаза первый, и я уже ненавидела себя за то, что позволила ему это. «Он не узнал меня…» - эта мимолетная мысль шокировала и неожиданно разозлила, однако именно раздражение привело меня в чувства. - Два американо и карамельный латте с арахисовыми сливками, - произнес парень перед прилавком, судя по настойчивому тону не в первый раз. Натянув дежурную улыбку, я приняла заказ. Парень засеменил в сторону столика Джихуна, пробираясь между сновавшими туда-сюда фанатами. «Судя по всему, его менеджер. Видимо, статус мировой звезды слишком тяжел, чтобы лишний раз поднимать свою пятую точку», - прыснула я про себя. Я украдкой наблюдала за столиком в углу, пока готовила кофе. Карамельный латте, сливки... Я усмехнулась. Хоть что-то в нем осталось неизменно. Я смотрела на некогда друга своего детства и, как ни старалась, в остальном не могла разглядеть того парня с мальчишеской улыбкой и по-детски наивным блеском глаз, которого так нежно любила когда-то. Передо мной был абсолютно чужой человек, который, не имел ничего общего с призраком из моих воспоминаний. Лицо его, все еще молодое и прекрасное, приобрело взрослую четкость линий, во взгляде читалось достоинство и осознание собственного превосходства над людьми вокруг. Он был невероятно хорош собой, - был ли смысл отрицать очевидное? - но выделялся среди присутствующих не только этим. Было в нем что-то, заставляющее окружающих, включая его спутников, смотреть на него с благоговением и трепетом. И Джихун воспринимал все это как должное, с удовольствием раздавая автографы и фотографируясь с фанатами. Мое сердце болезненно сжалось: это был Рейн, моего Джихуни больше не существовало... Мне совсем не понравилось то, что я увидела. Казалось, этот блеск гордыни в его глазах осквернил святыню воспоминаний, которые я все еще лелеяла где-то в глубине своей души. Это еще больше злило и расстраивало. Я не интересовалась судьбой Джихуна после того, как наши пути разошлись, и даже, насколько это было возможно, избегала любых упоминаний о нем. Я считала, что прошлое нужно оставлять в прошлом, но, возможно, подумала я теперь, мне просто было страшно увидеть, что с ним сделал шоубизнес. Я встряхнула головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, и передала заказ подпрыгивающей от возбуждения Юми. В конце концов меня это больше не касается. Тем временем людей становилось все больше, и это грозило неприятностями, которые впрочем, не заставили себя ждать. В попытке незаметно сделать снимок Джихуна, одна из девочек неподалеку потеряла равновесие, получив случайный толчок в спину от кого-то рядом, и задела большую декоративную вазу, стоящую на полу, неподалёку от двери в подсобное помещение. Не успела я испугаться, как услышала звон бьющегося стёкла. Осколки любимой вазы лежали теперь у ног непутевой девицы, и мы обе в ужасе смотрели на то, что от нее осталось. За разворачивающейся сценой наблюдало уже все кафе. Девушка сдавленно пискнула и, пролепетав что-то, отдаленно похожее на извинения, попятилась к выходу. Народ покорно расступился, предоставляя ей путь. - Стоять! - опомнившись, взвизгнула я. - Кто за это будет платить? Девушка растерянно озиралась по сторонам, краснея как помидор. - Хозяйка, не горячитесь. Оставьте девушку, я все оплачу, - произнес знакомый голос с дальнего угла. Я вздрогнула. Зал наполнился восхищенным шепотом. Рейн встал из-за стола и подошел к девушке. - Ты в порядке? - участливо спросил он, дотронувшись до ее плеча и заглянув в глаза. Девушка, не веря своему счастью, ахнула и снова чуть не потеряла равновесие, но добрый самаритянин вовремя удержал ее на ногах. Кафе взорвалось аплодисментами. Что ж, кто-то явно улучшил свои актерские навыки, отметила я. - Отнеси счет за шестой столик, - велела я подплывшей Юми. В глазах девушки плясали дьявольские огоньки, щеки слегка покраснели, и весь её возбужденно-радостный вид раздражал меня. Похоже, только я находила все происходящее дешевым спектаклем. Однако, как только Юми заглянула в папочку с чеком, улыбка тут же слетела с ее уст. - Четыреста пять тысяч вон?! - взвизгнула она, привлекая внимание небольшой компании в двух метрах от них. Спохватившись, девушка понизила голос и, нагнувшись ко мне, прошипела злым шепотом: - Ты с ума сошла? За три чашки кофе? - И за разбитую вазу, - как ни в чем не бывало ответила я. - Боже, да ты хоть понимаешь, кто это? - не унималась та. - Почему ты заставляешь его платить? - А кому тогда платить? Может, вычесть ее стоимость из твоей зарплаты? - Но… Это же сам Рейн! И он зашел именно к нам! Ты хоть понимаешь, какая это честь? А из-за твоей вазы оппа больше никогда к нам не вернется! - Я на это и надеюсь. - Я начала выходить из себя. - И вообще ты хоть понимаешь, что это мое кафе и моя ваза? И что твой «оппа» сам пару минут назад проявил альтруизм, согласившись заплатить за ту девицу? - Ты... - Девушка задохнулась от возмущения, не находя аргументов. - Да я… я люблю его еще со времен дебюта! Как ты можешь из-за какой-то вазы мешать моей только зарождающейся личной жизни? - воскликнула наконец девушка и, достав из кармана передника клочок салфетки, помахала им перед моим носом. Я вырвала салфетку из её рук и прочитала: "Очаровательной официантке Юнхи. С любовью, Рейн". - Официантка Юнхи… - прыснула я, наградив Юми насмешливым взглядом. - Кажется, придется тебе со своей зарождающейся личной жизнью придумать более романтичную историю знакомства с папочкой, когда будешь рассказывать ее своим будущим детям. Остаток вечера, после ухода «мировой звезды» и его свиты, прошёл как в тумане. Атмосфера в кафе, мягко говоря, была напряженной: Юми не разговаривала со мной, Сонмин и Джихек тоже старались не попадаться мне на глаза, даже Чонхва на кухне была непривычно тиха. Да, этот счёт был детским вызовом: я просто искала повод разозлить его, а в результате единственным, кто злился, снова была я. Мне хотелось увидеть его реакцию, но тот, едва взглянув на чек, сунул несколько купюр и еще парочку сверху. Где тот Джихун, что трясся над каждой воной? Эта холодная расточительность лишила меня возможности позлорадствовать и заставила почувствовать, что объектом насмешек стала я сама, за что не переставала себя ругать, даже оставшись наедине с собой. - Идиотка… - протянула я, закончив пересчитывать прибыть. Глубоко вздохнув, я оперлась на столешницу прилавка и оглядела темное помещение кофейни. Каждый сантиметр этих кирпичных стен, старого паркета, деревянных изящных столиков, мягких диванчиков, картин и прочих милых глазу вещичек был выстрадан и потому горячо дорог мне. Я любила это место, любила своих посетителей, любила ребят, с которыми работала, хотя порой они и выводили из себя. Это было единственное место, где я чувствовала себя счастливой. Эта небольшая кафешка была детищем, моей единственной гордостью и радостью. Уходить отсюда каждый вечер было невыносимо тяжело - это был мой дом, не та квартирка на окраине, где меня никто не ждал. Я наспех собрала вещи, включила сигнализацию и, закрыв за собой дверь, принялась перебирать связку ключей в поисках нужного, параллельно ища в телефонной книжке номер охраны. - Как ты, Джинни? Я вздрогнула и выронила ключи вместе с телефоном. Меня больше десяти лет никто так не называл. Краем глаза я разглядела смутные очертания человека, прислонившегося к стене. Он стоял в трех метрах от меня, спрятавшись в темноте неосвещенного переулочка, куда выходил запасной выход кафешки. Падающие хлопья снега были единственным, что мешало сгущающейся тьме окончательно лишить меня зрения - сюда даже практически не проникал свет неоновых вывесок ночного Сеула. Я молчала, вцепившись в ремешок своей сумки. Его появление снова застало врасплох. - Ты совсем не изменилась. Все так же работаешь допоздна, совсем не заботясь о себе. - А у тебя, я смотрю, слишком много свободного времени. Тебе стоит работать усерднее. Он усмехнулся. Саркастическое настроение придало мне храбрости, я спокойно подняла связку и нашла нужный ключ. Щелкнул замок. Помедлив секунду, я развернулась к нему. - Что ты здесь делаешь? - Разве такими вопросами встречают старых друзей? - насмешливо спросил он. - Разве старые друзья делают вид, что не знают друг друга? - в тон ему отозвалась я. - Или сдирают четыреста тысяч вон за чашечку кофе и вазу, за которую не дашь и ста пятидесяти? Я вздохнула и сложила на груди руки. Что за бесполезная беседа? - Так что ты здесь делаешь? - устало спросила я, пытаясь сквозь темноту разглядеть выражение его глаз. Бесполезно. - Пришел спросить, как у тебя дела, - просто ответил он. - И ты мне так и не ответила. Его слова повисли в воздухе. Я хотела парировать, сказав, что если бы ему действительно было это интересно, он не стал бы ждать столько лет, чтобы задать этот глупый вопрос. Не стал бы, проигнорировав перед всеми, задавать его в темном переулке. Но горло сдавила обида, и я продолжала молчать. - Я и не собиралась отвечать, - сказала я спустя какое-то время и, бросив ключи в сумку, сдвинулась с места. Уйти. Убежать. Это желание стучало в висках. Не было смысла оставаться: я чувствовала, что каждая уходящая минута была шансом сказать слова, о которых мне придется завтра пожалеть. И мне практически удалось сбежать, но горячее прикосновение его пальцев, сомкнувшихся на моем запястье, миллионами электрических зарядов разошлось по коже и пригвоздило меня к месту. Его ладонь была такой же теплой и нежной, как и в моих воспоминаниях. - Ты кое-что забыла. Я медленно обернулась, но все равно не была готова быть застигнутой врасплох его взглядом. Несмотря на гуляющую на его губах ухмылку, Джихун смотрел на меня серьезным и жестким взглядом, который я не видела прежде, но который пробирал до костей. У него в руке был мой телефон, я потянулась за ним, но Рейн поднял руку над головой, делая мою цель недосягаемой. - Неужели ты не скучала, Джинни? Его неожиданный вопрос обрушился на меня, оглушив и лишив дара речи. Я задохнулась от возмущения. Мне хотелось бросить ему в лицо свое гордое «нет», но было ли это правдой? Я слишком долго не задавалась этим вопросом, чтобы быть уверенной в ответе, а увидеть его в насмешливых глазах напротив, которые, казалось, видели меня насквозь, не хотелось. Я чувствовала, как сгущается темнота вокруг нас и тяжелеет воздух, сдавливая мое горло. Кто он, чёрт возьми, такой, чтобы, появившись вот так неожиданно после стольких лет отсутствия, задавать такие вопросы? Резко выдернув руку, я неосознанно потерла место его прикосновения. - Не называй меня так, - холодно сказала я, отводя глаза. К черту все. К черту Джихуна, к черту этот телефон и сегодняшний день. Я отвернулась и сделала пару уверенных шагов, которыми могла бы гордиться впоследствии, когда из-за угла до нас донесся женский голос: - Говорю тебе, я видела, как он свернул сюда! Голос явно принадлежал фанатке, судя по истерической нотке в голосе, и его обладательница была всего в десятке метров от них. - Только этого не хва… - не успела закончить начатую фразу, как рука Джихуна резко дернула меня назад, и моя спина встретилась с каменной стеной, отчего из глаз посыпались искры. Воздух со свистом покинул мои легкие, и я оказалась прижата Джихуном к стене. Я снова задохнулась, но на сей раз от возмущения. - Какого черта ты де...? - взвизгнула я, но он бесцеремонно закрыл мне рот рукой, прервав готовый сорваться с моих уст поток отборной брани. Я попыталась оттолкнуть мужчину, но его внушительная фигура против была подобна скале, сдвинуть с места которую не представлялось возможным. Мне оставалось только взирать на него округлившимися от шока и его наглости глазами. - Будь хорошей девочкой, Джинни. Мне сейчас как никогда не нужны скандалы, - нагнувшись, у самого уха прошептал он. Его дыхание обожгло кожу и, несмотря на мороз, сковавший сеульский воздух, по моей коже разошлась горячая волна дрожи. - Не называй меня так! - проговорила я, но неясное мычание на выходе звучало не так угрожающе, как я рассчитывала. Я протестующе забилась, стуча кулачками по его каменной груди, но Джихун не сдвинулся ни на миллиметр. Напротив, ¬прижал левой рукой, в которой до сих пор удерживал мой мобильный, мои запястья к груди и еще бесцеремонней вжал в стену, лишив последней возможности пошевелиться. Угол телефона больно впился в мою кожу. Я почувствовала себя маленькой трипичной куклой, безвольной в рука своего кукловода: мне и хотелось бы возмутиться и попытаться освободиться от его цепких пальцев, но, боже, как от него пахло... - Онни, да тут нет никого! - послышалось прямо из-за угла. Голос раздался так близко, что я испугалась. Перспектива быть застигнутой в таком положении была весьма сомнительной. Я замерла, боясь лишним движением привлечь фанаток, и растерянно взглянула на Джихуна, надеясь найти в его глазах помощь. Он повернул голову в сторону голосов и, казалось, получал от всего происходящего искреннее наслаждение - темнота не могла скрыть ухмылки, играющей на его губах. Я прищурилась, снова чувствуя закипающий в груди гнев. Чертов придурок. - Судя по всему, ты права... - разочарованно протянула первая девушка. Голос звучал так близко, что, казалось, девушкам было достаточно сделать пару шагов и взглянуть налево, чтобы застигнуть нас врасплох. Я чувствовала, как бешено колотится сердце, и не сразу поняла смысл этих слов. - Здесь никого нет… Ладно, пойдем. В конце концов, у нас есть автограф оппы! Боже, поверить не могу… Девушки истерически завизжали, что-то наперебой друг другу рассказывая, и я утратила способность вникать в их разговор, но еще с минуту прислушивалась к удаляющимся голосам, прежде чем позволить себе облегченно вздохнуть. Но вместе с облегчением пришло и запоздалое осознание того, что Джихун все еще удерживает меня в той же нелепой позе. Я вперила в него гневный взгляд, каждой клеточкой тела ощущая раздражение и смущения от того, как он смотрел на меня в ответ. Накинутая наспех куртка сползла с моего плеча, но меня сейчас мало что волновало, кроме мужчины, которого я чувствовала практически каждым сантиметром своего тела. Снова это покалывающее электричество, дезориентирующее и заполняющее все мысли. Мой взгляд невольно скользнул по его лицу, находящемуся в паре дюймов. Я с жадным любопытством разглядывала каждую линию его черт, сравнивая то, что видела перед собой, со старыми размытыми временем воспоминаниями и фотографиями в журналах, от которых сложно было сбежать. Но вблизи он был еще прекрасней. Настолько, что это казалось преступлением. Годы определенно сослужили ему хорошую службу. Я подумала, что, возможно, это самое красивое лицо, которое мне когда-либо довелось увидеть, и отвела взгляд. - Отпусти меня... - Столько лет прошло. Почему мы не можем просто быть друзьями? - негромко спросил он, и я была готова рассмеяться над нелепостью вопроса, заданного в такой неловкой ситуации и еще более неловкой позе. Внезапно в районе моей груди что-то задребезжало: мой телефон все еще был зажат между нами. Но Джихун не спешил меня освобождать. Он смотрел на меня, будто решаясь что-то сказать. - Какого черта, отпусти меня наконец! - прорычала я и уже собиралась двинуть его ногой, когда он слегка отслонился и, выпустив мои запястья, высвободил свою руку и, к моему ужасу, взглянув на экран и усмехнувшись, нажал кнопку "Принять вызов". Внутри у меня все похолодело. Я узнала эту мелодию. Я снова принялась колотить его, мыча ругательства. Но Джихун все еще удерживал меня, прикрывал мой рот, а частые удары, которыми я осыпала его, были скорее раздражающими, нежели опасными. - Ауч! - прошипел он, получив меткий удар промеж глаз, и укоризненно-поучительным тоном добавил: - Так невежливо по отношению к своему оппе! И, смирив меня холодным взглядом, поднес телефон к своему уху. - Да. - Джихун замолчал, прислушиваясь к ответу. - А это кто? - Мне показалось, что я услышала голос Минсу, и мое сердце упало. - Вот как? - Парень ухмыльнулся и наградил меня коротким насмешливым взглядом. - Рот Джинни на данный момент очень занят, и она не может ответить. Если хотите, можете перезвонить позднее. Мои глаза округлились в ужасе, и я, обмерев, смотрела, как он сбрасывает звонок. Он действительно только что это сказал? Я не могла поверить своим ушам, все происходящее было каким-то фарсом. Какого черта происходит? Я была сыта по горло этим днем. Все шло из рук вон плохо, спину саднило, и будто этого и так было недостаточно, я почувствовала, как к горлу предательски подступают слезы. Со всем гневом и негодованием, что испытывала в этот момент, я оттолкнула его, злясь на себя за то, с каким трудом мне это далось. - Какого черта ты себе позволяешь? Зачем ты пришел, Джихун? Двенадцать лет. Прошло двенадцать, мать их, лет, и ты появляешься из ниоткуда с этим своим «Как ты, Джинни?», - передразнила его я, - будто мы только вчера виделись. Ведешь себя как мудак и требуешь ответа на свой глупый вопрос, будто не было всего этого дерьма между нами. - Я понимала, что меня понесло, но уже не могла остановить поток резких слов, лившихся из моего рта. Я сделала шаг вперед и снова пихнула его в грудь. Мой голос с каждым словом звучал громче. - Спрашиваешь, почему мы не можем остаться друзьями? Вспомнил бы ты о своем «старом друге», если бы сегодня случайно не встретил меня? - Он открыл, было, рот, но я не дала ему ответить. - Не отвечай. Как показывает практика последних лет, ответ очевиден. Не бывает «старых друзей», бывают друзья и люди, которых были по ошибке приняты за таковых. Я вырвала из его рук свой телефон и усмехнулась. - Тебе стало скучно в своей идеальной жизни и потянуло на ностальгию, я понимаю. Но я не собираюсь развлекать тебя, Джихун. Если интересно, как нынче живет простой народ, найми человека, который устроит тебе экскурсию в реальную жизнь - у тебя здорово выходит бросать деньги на ветер. У меня же нет на это ни времени, ни желания. Я потерла ноющую спину и, поправив куртку, развернулась на каблуках, спеша скрыться с его глаз прежде, чем разревусь и опозорюсь еще больше. - Джинни… - Его тихий голос остановил меня. - Прости меня... Я не знала, за что конкретно он извинялся, но это было не важно: что-то в его голосе стало последней каплей. Я, сдерживая истерические всхлипы, бросилась из этого проклятого переулка и от человека, которого когда-то любила.