let the madness begin.

And death has crawled in her ear. Сколько раз он произнёс моё имя? Сколько чёртовых раз замирало дыхание, а ледяные тиски сжимали своими губительными оковами сердце, сводя сердцебиение к слишком редкому количеству ударов в минуту? Мне бы сейчас пригодились часы Белого Кролика - они были сломаны, но всегда показывали точное время до конечной точки. Эта белая тварь чёрного цвета с самого начала вела меня к ловушке, к бездонной норе, в которой не было выхода. Поглядывая на циферблат с сюрреалистическими цифрами, кролик бежал и бежал, виляя дорожками и ответами, а я только смеялась и прощала ему все ошибки. Видела его бездыханный труп по пути к Чеширу, наступила шпилькой на треснувшее стекло его механического сердца и продолжила идти дальше, оставляя один из знаковых персонажей своей сказки позади. Шляпник... Ты ещё здесь? Ты прячешься? Ты мёртв? Забрала ли тебя чернозёмная почва в свои смертельные объятия с момента нашей последней встречи? Поливал меня своим чаем, смеялся, называя глупой блондинкой, ещё маленькой, чтобы играть во взрослые игры. Сумасшедший, твой смех доводил меня до слёз, но мои руки были пусты, кулаки слишком слабыми, чтобы причинить тебе вред - била посуду, кричала, но ты только крутил пальцем у своего правого виска, утверждая, что я сошла с ума. Крутил в голове шестерёнки, смазанные твоим дешёвым чаем, теряя с каждым поворотом терпение и надежду на светлое будущее. Ты ведь надеялся, что я другая? Что я святая, что на моих плечах продержится вся Страна Чудес, что и тебе я помогу стать нормальным, чистым. Ошибаться всегда больно, Шляпник. Когда твоё безумие перешло все границы, когда мне пришлось посмотреть на своё отражение в грязи и сырой земле, что ты чувствовал? Сожаление, обиду, неудовлетворённость? А я ничего не почувствовала. Больше ничего. Дыра, пустота. И не будет совместного чаепития, откровенных разговоров на двоих и того шарма, что тебе придавала причудливая шляпа. Уже нет. Это ведь твоя любимая чашка лежит на дороге, расколотая пополам и покрытая плесенью? Значит ты сдох. Какая... жалость. And it spins around. 1... 2... 3... Откуда у него такая власть? Невозможно. Я даже не почувствовала его присутствие настолько близко, что позволила коснуться себя. Слышу голос, так близко, боюсь спутать с голосом собственного разума, озираюсь по сторонам, впиваясь испачканными кровью пальцами в рукоять ножа, но его нигде нет. Шёпот, кошачий и демонический, касается девственной кожи, гладит оголённую до поясницы спину, заставляя содрогнуться всем телом и ощутить ком в горле, потерять бдительность, забыть про опасность. Он - причина моего безумия, моей истерии, моего появления здесь. Он - моя собственная причина. Как мне избавиться от этого сорняка в душе? Никакой помощи, не от кого ждать поддержки. Все предали, все отвернулись, все погибли. - Не произноси моё имя! - в пустоту своей души и его кошачьих глаз, которые следят за мной из воздуха. Он везде, всюду, я дышу им, я задыхаюсь из-за его непосредственного присутствия. Срываюсь с места, подгоняемая желанием побыстрее закончить со всем этим сумасшествием. Не оглядываюсь, не хочу понимать, что только что он снова меня коснулся, а я позволила его лапе себя тронуть. Бежать, бежать, на ходу вытирая мокрое лезвие о испорченный некогда белый фартук и стирать кровь на щеках, делая из капель боевые полосы. Это война, Чешир, слышишь мои мысли, читаешь по губам? Знаю, ты рядом. Я чувствую тебя каждой клеткой своего тела, пусть и не вижу. - Куда? - вопрос сам слетает с уст, когда передо мной оказывается лабиринт с высокими стенами, местами свежая листва с гнилью, острыми шипами и яркими розами. Некогда прекрасный сад, где я так любила играть в крикет и любоваться грациозными розовыми фламинго, изменился до неузнаваемости - теперь здесь играют в прятки со смертью. Не обойти, не пройти сквозь - нужно принимать правила игры. Нет времени думать - я бегу меж узких стен, оглядываясь и ожидая увидеть поблизости ярко-жёлтые глаза с узкими зрачками. - Не найдёшь... Не выйдет, - убеждаю саму себя, с каждым новым отрезком сокращая расстояние между входом и выходом из этого лабиринта. Дыхание сбивается, слишком тихо, нужно дышать тише, но воздуха слишком мало - через рот, облизывая губы, делая вздох и выдох. Замираю на месте, остановившись у первого угла - шаги. Быстрые, бег, много теней и скрежет металла о металл. Снова карты, но их больше, ощутимо больше. Страна Чудес, помоги мне. Одна я не справлюсь. Здесь больше нет Бога, но осталась вера. Сжимаю, разжимаю ладонь левой руки, зажмуриваясь и визуализируя перед глазами желаемое. Слишком мало времени для чего-то глобального - мне нужен второй нож. Если первый я получила быстро, почти мгновенно, то сейчас в левой ладони оказалась рукоять нового оружия через несколько бесконечных секунд. Моя власть вытекает через пальцы прямо в лапы Чешира, он делает меня слабее с каждым новым касанием, словом, моим произнесённым именем. В его устах оно звучит иначе - грязно, пошло, неправильно, не так, как я привыкла и мне бы хотелось его слышать. Но сейчас его рядом нет, скорее всего кот наблюдает за представлением, развалившись поодаль от кровавой бойни. Его можно понять - не хочет запачкаться чужой жизнью. Тебе ведь нравится наблюдать, так посмотри ещё раз, как я исполняю этот танец со смертью для тебя. And we all lay down. 4... 5... 6... Глухо стучит сердце, разрывая грудную клетку где-то посередине, за спиной слышу сдавленный крик последнего убитого вальта, встретившего свою погибель в моём лице. Не королева, но козырь, который бьёт любую мелкую масть. Ведь Червовая карта приберегла своего Джокера на самый конец, не так ли? Держит безоговорочную победу в рукаве, не рискуя пока открывать её в игре, но в то же время отпускает на длинном повадке. Скажи же, Чешир, каково это - чувствовать на себе удавку? Знать, что тебя приковали к себе, к ноге, к трону, возле которого ты вальяжно разгуливаешь и ластишься к падкой на лесть и нежность Королеве? Как ты ублажаешь её эго? Что ты шепчешь ей на ухо, отодвигая иссиня-чёрные локоны от ушной раковины? Какие слова слетают с твоих уст, когда ты обращаешься к ней не как к главенствующей карте, а как к красивой женщине? Я хочу знать. Не хочу, но мне это необходимо. Неспешно оборачиваюсь корпусом, последний раз бросая взгляд на несколько игральных трупов со скомканными и безобразными лицами. Мне больше не интересна эта игра. Не люблю блеф. - Чешир! - кричу, срывая голос и поднимая голову к мрачному небу, взываю к своему ночному кошару наяву. Мне уже не страшно, я сильная, мои руки по локоть в крови, но мне мало, хочу ещё одну жизнь - твою. - Чешир!! - сжимая пальцы до боли в костяшках, схожу с точки опоры и иду дальше по лабиринту, готовясь нанести ему удар в любой момент, стоит только почувствовать присутствие поблизости. - У скольких сердец мне ещё нужно забрать жизнь, чтобы дойти до твоей Королевы? - осторожные шаги, сердцебиение, которое оглушает, потому что в ушах слишком тихо, и это мешает сосредоточиться. - Я больше не та маленькая девочка, что бежала, не думая, за Белым Кроликом или участвовала в чаепитии с Безумным Шляпником. Я выросла. Ты сделал меня такой! - прислушаться к шорохам, шуму, остановиться, продолжить идти, оставляя за собой две алые полосы от стекающей с лезвий крови падших солдат. - Я хочу увидеть тебя, Чешир, - уже тише, почти одними губами, прекрасно зная, что и это он услышит также отчётливо и ясно. Если мне и страшно взглянуть в твои глаза, то только потому, что в них я боюсь увидеть себя. Увидеть, что прошлой Алисы уже нет. Той девочки, которая носила другое имя, которая улыбалась, так много смеялась, слыла наивной глупой блондинкой, чересчур поверхностной для своих юных лет. Которая никогда не опаздывала и любила чай. А ведь и правда больше нет. Есть только кровь, пустой взгляд и одно лишь желание - увидеть, как жёлтые глаза Чешира потеряют свой жизненный свет и канут в небытие.