В лучших системах

К дому миссис Рэкхем добраться было не так-то просто, и, не провожай меня Лидс, я обязательно снова заблудился бы в лабиринте извилистых дорожек и причудливо подстриженных кустов. В смысле общения толку от моего сопровождающего было немного, он с самого начала задал такой темп, что иногда мне приходилось переходить на бодрящий бег трусцой. Пожалуй, это бы не так уж плохо, апрельское солнце не очень хорошо прогревало парк, через который мы пробирались к резиденции нашей клиентки. Лидс воспользовался своим ключом, демонстрируя, что он здесь свой, и что безопасность у миссис Рэкхем находится на высшем уровне – большинство ее провинциальных соседей наверняка даже не прикрывали двери. Для некоторых это закончилось плохо: два года в этих краях действовал серийный убийца, возомнивший себя реинкарнацией «Ночного бродяги» Рамиреса. Этот ублюдок свободно заходил в дома, незапертые по случаю страшной жары и сильной беспечности, а дальше все зависело от степени его обдолбанности на момент проникновения. Серия ограблений, изнасилований и убийств прервалась по-идиотски: этот «Рамирес», в миру – Брюс Кент – попросту уснул на полу рядом с кроватью, на которой лежала связанной его жертва. Несмотря на все произошедшее, жертва сумела развязаться и вызвать полицию. Подробности этой истории долго мусолила пресса, а мы с Вульфом тогда оказались практически не при делах: мой шеф составил неплохой поисковый портрет преступника, и полиция только-только начала его прорабатывать, но Кент успел подставить себя до того, как из этого что-то вышло. Мне показалось, что Вульф тогда крепко обиделся на подобное несовершенство преступной натуры. Люди, которые собрались в столовой миссис Рэкхем, меньше всего думали о таких ужасах обыденной жизни. Увидев меня, Лина Дэррой рассказала о том, как я работал над делом о похищении инструментов, и, кокетливо улыбаясь, предложила допросить ее: вдруг это она перепутала отвертки со своим маникюрным набором? Я не привык отказывать таким девушкам, когда они умоляют о пристрастном допросе, но на этот раз выступить с блеском мне не удалось – голова была занята другим. Лина старательно мне подыгрывала – беспомощно всплескивала руками, обеспокоенно закусывала нижнюю губу и под конец прикинулась, что я припер ее к стенке. По ее глазам я видел, что черта с два мне это на самом деле удалось, но наша клиентка не отдавала распоряжения насчет пыток, а я не стал настаивать на этом. Пытки перед ужином могут испортить аппетит, а после ужина – настроение. Кто меня удивил, так это Барри Рэкхем. Я ожидал чего-то абсолютно нью-йорского и заурядного, этакого ухоженного красавчика с полированными ногтями – иначе с чего бы нашей клиентке так заботиться о его мнении? Но Рэкхем ни капли не вписывался в мое представление о мужьях, которые живут на содержании у своих богатых немолодых супруг. Во-первых, Барри страшно сутулился, в моем далеком детстве в Огайо таких били по спине, заставляя выпрямиться. Во-вторых, после моего приветствия он уставился на меня печальными глазами умирающего кролика. Если я правильно понимаю, он давно не спал, и вместо сна занимался исключительно вредными для глаз делами. Например, смотрел очередное дурацкое ток-шоу, или порноканал, или отстреливал нечисть, вооружившись джойстиком и пачкой сигарет. Словом, этот замученный Барри, который был на пять лет моложе меня, а выглядел старше лет на десять, явно интересовался не столько «Плейбоем», сколько геймплеем. Непонятно, как он привлек внимание своей супруги, разве что их роднила привычка к бессоннице: миссис Рэкхем сегодня тоже выглядела так, словно с момента нашего расставания забыла про сон и еду. На их фоне Лина Дэрроу и Лидс выглядели неприлично здоровыми, бодрыми и голодными. Из солидарности по отношению к нашей клиентке я воздержался от употребления салата. Впрочем, если говорить начистоту, то я любом случае не стал бы его есть, он был мокрым и пресным. Я мог до посинения гадать, что из себя представляет Рэкхем. Я был уверен, что он мямля и рохля, но Барри уверенно опроверг эту теорию, вступив с Лидсом в продолжительный спор об интеллектронных механизмах, и я был готов съесть свою шляпу, если Рэкхем не троллил своего родственника чуть не в каждом предложении. С женой он тоже держался достойно, как будто бы даже с сочувствием и жалостью. Лину Дэрроу, которая переоделась к ужину и выглядела как картинка, он старательно не замечал – настолько старательно, что я заподозрил особое отношение. Но я мог быть пристрастным, так как на его месте наверняка воспользовался бы ситуацией. Развлекать Лину пришлось мне, и я высоко оценил бы этот шанс, если бы она не так увлеклась ужином и веселым разговором с Лидсом. Иными словами, на меня мало обращали внимание. Я попытался прикинуть, догадается ли Рэкхем о настоящей цели моего визита, но в итоге решил отложить выводы хотя бы до конца вечера. Когда наша разношерстная компания перемещалась в гостиную, дабы вкусить вечерние новости, ко мне подошла Лина и, явно подогретая шампанским, промурлыкала: – Зачем же вы так на меня напустились? Вы правда думаете, что это я брала инструменты? – Я буду все отрицать, – сообщил я. – Ну как же! – она обиженно надула губки, - вы так старались это доказать, будто верите, что я украла еще что-нибудь. А ведь я скромная служащая девушка. – Конечно, – немедленно согласился я, глядя в декольте своей собеседницы. – Однако нас ждут. Пойдемте. Лина вяло попререкалась со мной, предложила пропустить новости и выйти на прогулку. Скрипнув зубами, я изобразил одержимость телевидением: я, к сожалению, был на работе, да и чистота намерений девушки вызывала у меня сомнения. В итоге она фыркнула и ушла в свою комнату, а я отправился к остальным. Когда я зашел в комнату, Барри переключил канал, и я успел услышать только: «Правительство выразило обеспокоенность в связи с проблемой взло…». Смена каналов была, на мой вкус, не слишком удачной, но мне пришлось притвориться, что реклама женских коммуникаторов в стразах меня действительно волнует. Через несколько минут я почувствовал, что за мной следят, обернулся – и столкнулся нос к носу с роботом, который неподвижно завис в воздухе у меня за спиной. Миссис Рэкхем тут же вскрикнула: – Не трогайте его! – в ее голосе прозвучала такая паника, что я сам едва не испугался. – Не буду, – я поспешил успокоить нашу клиентку. Похоже, это прозвучало довольно убедительно, потому что миссис Рэкхем ответила куда спокойнее, чем прежде: – Не волнуйтесь, Энди умеет себя вести. Он просто обожает смотреть телевизор, особенно рекламу. Тем не менее, она пересела вперед, поближе к мужу, и Энди бесшумно последовал за ней, по-прежнему пристально уставившись фасетчатыми глазами на плазменный экран. Он загораживал мне обзор, но, в отличие от Энди, я не был телелюбителем. Окончание телесеанса принесло мне первую зацепку. Телевизор наконец выключили, Лидс засобирался к себе, и я, подумав, не стал возражать. У двери меня вроде бы ненароком перехватил Рэкхем и, прожигая меня взглядом, спросил, понравилось ли мне вечернее шоу. Я не покривил душой и сообщил, что в целом я видел и кое-что похуже. – А как быть с инструментами? – Барри странно улыбнулся. – Думаете, их действительно пытались украсть? Я хмыкнул и покачал головой: – Вряд ли. Да теперь и не выяснишь, столько времени прошло. – Да, – теперь Барри посматривал на меня с ощутимым превосходством. – Трудно поверить, правда? – В кражу? – я постарался спросить это как можно более безразлично. – В то, что Лидс вдруг нанял Вульфа. У него астрономические гонорары, и работает он точно… как компьютер. А тут вдруг такое пустяковое дело, и у Лидса не хватит денег даже на оплату вашего проезда, – Рэкхем усмехнулся. – Но дело закончено? Возвращаетесь в город? Я снова покачал головой, чувствуя себя полным дураком: – Нет. Ночую у Лидса. – Правильно, – он одобрительно кивнул. – Мало ли что может случится ночью, например, навигатор откажет, а дорога тут опасная. Ничего, завтра выедете рано и все будет хорошо. Если рано уедете, – и он ушел, оставив меня наедине с беспокойством и подозрениями.