Primus inter Pares

Арамис со своим спутником быстрым шагом, минуя людные центральные улицы, направились к дому сеньора Переса. Как только они переступили порог, отведенной для французских гостей, комнаты, король Карл, а это был он, скинул капюшон и упал в изнеможении в кресло. - Ваше величество, я возвращаюсь, я должен до конца выполнить свою роль и быть во время казни рядом с… - Арамис запнулся. - Да, шевалье дЭрбле, понимаю… - слабым голосом отозвался король. - Здесь вас никто искать не будет, так что можете отдохнуть. - ДЭрбле… скажите Парри, что я… - Увы, ваше величество, - твердо сказал Арамис. – Мы не можем так рисковать, ваш камердинер слишком привязан к вам, он может выдать нашу тайну. Мы сообщим ему потом, когда наш корабль наконец пристанет к берегам Франции. Так будет безопаснее для всех, в том числе и для него. - Делайте, как считаете нужным, - махнул рукой король. Арамис поклонился и почти бегом отправился обратно. ДАртаньян и Портос уже успели выбраться из-под эшафота, Атос оставался под ним, согласна намеченному плану. ДЭрбле не успевал предупредить друзей о том, что король уже спасен и находится в безопасности. Аббат успел вбежать в комнату осужденного за несколько минут до того, как за ним должен был прийти конвой. Переодевшийся сэр Вентворт успел надеть парик, королевскую шляпу и теперь был очень похож на короля. Он стоял спиной к двери, глядя на уже готовый эшафот, теребя в руках фамильный крестик. - Ваше величество! Я здесь! – нарочито громко произнес Арамис. Вентворт обернулся, шляпа отбрасывала тень на его лицо. Но даже под широкими полями шляпы Арамис разглядел решительность, которая сделала английского дворянина еще более похожим на его монарха. - Все получилось, – одними губами произнес Арамис. - Спасибо, - также ответил Вентворт и кивнул. Спустя несколько минут за ними пришли. Атос, который все это время находился под эшафотом, услышал размеренные тяжелые шаги по доскам и пришел в полное отчаяние. Гул толпы и лица людей, которые он увидел через щель в обивке, окончательно убедили его в том, что план провалился, король поднялся на эшафот и казнь состоится. ДАртаньян и Портос, которые выбрались, чтобы приготовиться к встрече короля, тоже поняли, что все кончено. Арамиса трясло от волнения, а Вентворт казалось, был само спокойствие. Новоиспеченный палач пока стоял в стороне, и Арамис, то и дело, испепелял его ненавидящим взглядом. Но под маской не было понятно выражения лица палача, а его ничего не выражающие глаза и подавно ничего не говорили бывшему мушкетеру. Он просто стоял в стороне, облокотившись о топор, и ждал. - Палач! – обратился Вентворт к палачу. – Вначале я скажу несколько слов моему народу. Но казнить ты должен только после того, как я скажу слово «Remember»! «Что он задумал?!» - нервы Арамиса начинали сдавать. - Как скажете! – отозвался невозмутимо палач, его голос показался Арамису неуловимо знакомым. Вентворт сказал необыкновенно звучным голосом короткую речь, которая сводилась к тому, что он пожелал английскому народу всегда иметь справедливого правителя. - Портос, - задумчиво сказал ДАртаньян, который вместе с другом стояли в первых рядах. – Вам не кажется, что король несколько похудел за эти дни? - Не мудрено, - отозвался Портос, локтем отодвигая какого-то простолюдина, который все время норовил оттоптать ему ноги. – Его толком и не кормили все это время. - Пожалуй, вы правы, - протянул медленно гасконец, который всегда и все подвергал сомнению. Тем временем Вентворт закончил речь, снял с шеи цепочку, на которой висел крест, отдал Арамису со словами: - Сохраните это на память обо мне. И благословите меня, епископ. Арамис принял крест дрожащей рукой и благословил Вентворта. В душе аббата все дрожало и мешало подбирать правильные напутственные слова для человека, который добровольно пошел на плаху за своего короля. Тем временем Вентворт быстро снял шляпу и сразу же опустился на колени, чтобы ни у кого не было возможности присмотреться к его лицу как следует. Палач, выжидая команды, перехватил поудобнее топор, было видно, что вес этого ужасного орудия убийства не привычен этим рукам. Вентворт наклонился очень низко над плахой и прошептал: - Граф де Ла Фер, здесь ли вы? - Здесь, ваше величество, - раздался снизу глухой голос. - Последние слова хочу обратить к вам. Я несказанно рад тому, что Бог позволил мне узнать такого благородного человека как вы и благодаря вам с достоинством выполнить свой долг! Вы благороднейший из дворян, живущих на этой земле в наше проклятое время! У вас все получится! Благодарю ваc и remember me! В следующее мгновение со свистом топор рассек воздух, и деревянный эшафот содрогнулся от удара. Голова Вентворта скатилась в подставленную корзину с опилками, а тело обмякло и с глухим стуком повалилось на пол. Народ закричал оглушительно и разобрать что же именно кричали лондонцы, только что лишившиеся своего помазанника божьего, было невозможно. Это больше походило на рев какого-то страшного тысячеголового монстра. Горячие капли крови упали на лоб графа де Ла Фер, который в ужасе опустился на колени и закрыл лицо руками, сквозь почерневшие от грязи и пыли изящные, тонкие пальцы потекли слезы, оставляя на руках дорожки. - Портос, быстро, бежим! – Тем временем ДАртаньян потянул друга за рукав. - Куда? – удивился Портос. – Ведь все кончено! - Ничего не кончено, нам нужно выследить этого палача! Пока он еще на помосте, мы можем подобраться поближе! - Ааа, ну, давайте попробуем, - добродушно согласился Портос и врезался всей мощью своего тела в толпу. Друзья проталкивались к эшафоту, на котором в этот момент происходило нечто, что мог бы заметить только тот, кто был в курсе настоящих событий. Но именно этого человека, которым был Арамис, на эшафоте уже не было. Аббат поспешил удалиться, чтобы найти поскорее своих друзей и сообщить им о том, что король спасен. Но на помосте все еще оставался палач. Он медленно подошел к корзине с головой короля и заглянул в нее, пряча зловещую улыбку. В ту же секунду он отшатнулся от корзины с возгласом ужаса и безотчетно погрозил кулаком небу, а уже затем опрометью бросился прочь с эшафота. Помощники палача принесли деревянный гроб, сгрузили туда тело, примостили голову и заколотили крышку. По приказу Оливера Кромвеля, короля должны были похоронить сразу же безо всяких почестей. Казалось, что Кромвель торопился стереть с лица земли даже упоминание о несчастном короле. Спустя полчаса, Атос вернулся в гостиницу. Он шел, не разбирая дороги и качаясь, словно пьяный, плечо нещадно разнылось и отдавало болью при каждом шаге. Друзей еще не было на месте. «Тем лучше..» - подумал Атос. Ему не терпелось сорвать с себя это ненавистное платье английского мастерового, казалось, что ткань жжет ему кожу. Проходя мимо зеркала, он на мгновение задержался, подняв на свое отражение глаза. И увидел на лбу большое пятно крови, смешавшееся с пылью. Прикоснувшись к нему пальцами, он понял, что это кровь короля, и лишился чувств. Король вынырнул из чуткого сна, услышав грохот в соседней комнате. Он подскочил на ноги и, взяв стоящую в углу шпагу одного из французов, твердой поступью вошел в комнату, откуда послышался шум. На полу в глубоком обмороке лежал граф де Ла Фер. Король отбросил шпагу и кинулся к нему. Первая мысль короля была, что тот ранен. Он схватил запястье Атоса и убедился, что пульс есть, пусть слабый, но ровный. Карл подхватил графа подмышки и усадил в стоящее рядом кресло. Затем огляделся вокруг себя и увидел, стоящий у зеркала кувшин с водой и чистое полотно для лица. Он смочил ткань в воде и приложил ко лбу бесчувственного француза. Через несколько секунд ресницы Атоса дрогнули и он медленно открыл глаза. Обведя комнату растерянным взглядом, Атос остановил наконец глаза на склонившемся над ним человеком. То, что он увидел было одновременно и чудесно, и ужасно. Над ним с улыбкой склонился Карл Стюарт, только что казненный на эшафоте по решению английского суда.