Королева Тельмаринцев

- И ты помешала им? – удивленно поднял брови Эд. - Я не хотела! – пристыжено воскликнула Люси. Она издала стонущий звук, - они только хотели поцеловаться, а я!.. - А ты тоже хотела? – съехидничал Эд, рассмеявшись. - Эй! - Люси швырнула в него клочком земли, но король ловко увернулся. - Иди лучше тренируйся! – послала она брата. – Нечего на траве валяться, война идет полным ходом! - А что, мешаю что ли? – улыбнулся Эдмунд, но все же поднимаясь с земли. – Я сутки напролет махаю мечом, как заколдованный. Сейчас мне можно и отдохнуть! Люси кинула взгляд на белоснежную луну, подумав, что ее ответ был не вполне уместен ночью. Но отступать было не по-королевски. - Все равно нужно! - Просто признайся, что я тебя сделал, - Эдмунд величаво поднял голову. - Сьюзен идет! – нашла повод увильнуть Люси. – Сью, давай быстрее! Женская фигура, почти незаметная в кромешной темноте, четко выделилась при свете костра. Это была красивая, но уставшая Королева, которая со вздохом плюхнулась рядом на землю. - Почему вы не спите? – поинтересовалась она. - Давай только без нотаций, - пресек движением руки дальнейшие расспросы Эд, - просто не спим. - Я все еще твоя старшая сестра, - напомнила Сьюзен. Однако королева не собиралась устраивать урок нравоучений. Вместо этого она разлеглась на траве, взяла в руку тонкую палочку и начала рисовать на земле бессмысленные фигуры, - пришло послание от Питера. - Когда?! – заметно приободрилась Люси. – Что там говориться? - Все хорошо, - устало улыбнулась Сьюзен, - они нашли Грэя, выяснили планы Мираза, его подготовленность к войне, численность армии и даже дату планируемого нападения. Послезавтра утром. - Поэтому ты такая печальная? – спросил Эд, садясь у костра и вытягивая руки. - С завтрашнего дня нам нужно усиленно подготавливаться к бою, - пробормотала Сьюзен, - это запоздалая информация, вряд ли мы что-нибудь успеем за один день… - Мы можем начать прямо сейчас! – предложила Люси. - Плохая идея. Ты хочешь, чтобы послезавтра они как сонные мухи подставляли брюхи? – выгнул бровь Эд, - они, то есть наши солдаты. - Как сложно быть королевой, - выдохнула Сьюзен, откидываясь назад. Ее большим голубым глазам предстали сотни маленьких звезд, ярко блестящих, как снег зимним вечером на свету, - вот бы вернуться обратно в Лондон. Снова быть просто Сьюзен Певенси, ничем не примечательной и не выделяющейся школьницы, чем Королевой Сьюзен Справедливой, первой женщиной в Нарнии. Эдмунд и Люси переглянулись. - Откуда такой пессимизм? – тихо спросила Люси. - Вы помните наших родителей? – внезапно поменяла тему Сьюзен. Она перевернулась на бок, чтобы видеть лица младших брата и сестры, - неужели вы променяете их на власть, богатство и Нарнию? Эдмунд опустил глаза. Признаться, в последнее время он не вспоминал родителей даже на секунду. Его больше заботил судьба Нарнии и война с Миразом. - Конечно, нет, - твердо ответил он. Люси тоже поглотил стыд. Она без умолку тараторила о том, как хочет остаться в Нарнии навсегда и никогда не задумывалась о тех, кого оставляет в той, другой жизни. - Конечно, нет, - повторила она. Но Сьюзен не волновали ответы. Она повернулась обратно, к небу, и, к никому особенно не обращаясь, сказала: - Интересно, что нас здесь больше держит – то, что мы короли и любое наше решение будет решением тысячи жителей, что нас уважают и чтят, чего в Лондоне никогда не было, что выше нас никого нет и не будет, или то, что мы просто не хотим оказаться дома без всего этого? Наступило молчание. Нельзя сказать, что год без Нарнии был легким. Привыкшие за долгое время к уважению со стороны других, Певенси трудно свыкались с мыслью, что они здесь никто. Вся зрелость прожитых лет и мудрость, набираемая годами, весьма неловко сочеталась с внешностью обычных на вид подростков с рюкзаками, чьи мысли и мнения никого не волновали. Они были Королями, спасали жизни и руководили мировыми битвами, а в сером, дождливом Лондоне сливались с угрюмой и безжизненной толпой. Именно поэтому слова Сьюзен имели огромное значение. Казалось, она одна сохранила память о монотонных буднях, сливающихся с неделями, а недели – с годами, как о нечто светлом и добром. Но все же ее вопрос о родителях нельзя было назвать бестактным и бессмысленным. Она задала именно тот вопрос, которого ждали другие. - Уже поздно, - раздался усталый голос Сью, словно выводя Эда и Лу из омута размышлений. Она поднялась с земли, - ложитесь спать, пожалуйста. Поцеловал сестренку в лоб, Сьюзен тихо, молча удалилась. Ее шаги раздавались по кургану еще долго, пока последний шорох не раздался в последний раз. В гробовой тишине потрескивал огонь. Он звучал одиноко и даже жалостливо, напоминая темноте о жизни. Желтым светом костра освещалось нахмуренное лицо Его Величества Короля Эдмунда Справедливого. Казалось, он настолько ушел в свои размышления, что, прогреми среди ночного неба грозный гром, ни один мускул на его лице не дрогнул бы. Младшая королева, отвернувшись от костра, крепко сжала в руках медальон матери. Ее большие голубые глаза были полны печали и сожаления, а приниженные брови подводили итог задумчивому виду маленькой девочке.